Последний поворот

– Куда опять нужно бежать? Я даже позавтракать ещё не успел.– вздохнул Макс.

– Сначала дела, потом хлеб и зрелища! Тут недалеко, Парк Культуры. У нас ещё минут пятнадцать есть.

– А потом что произойдёт? Он же наверняка только открылся! И что за теорию мы должны там проверить?

– Всё объясню, но чуть позже, честное слово. А сейчас шевели булками!

– М-да… – вздохнул Макс. – Сегодня один бизнесмен – любитель Ницше – уже советовал мне не доверять женщинам и тщательнее выбирать карусели, на которых кататься.

– Между прочим, очень правильный совет дал тебе твой друг, – ответила Анна, не сбавляя шага. – Но мне ты можешь верить!

– Во всех фильмах после этой фразы самая жесть и начинается.

– Советую тебе поменьше увлекаться массовой культурой! – отрезала Анна с лёгкой насмешкой.

Они шли прямо, и вскоре впереди показалась массивная бетонная арка, выкрашенная в бледно-жёлтый цвет. Она обозначала вход в парк, который тянулся вдоль правой стороны улицы. Наверху висела громоздкая вывеска ядовито-зелёного цвета с надписью «В гостях у Сказки».

– Зашли и вышли. Приключения на пять минут, – сказала Анна, и они вошли в портал.

В парке царила атмосфера умиротворения и лёгкой меланхолии. Несмотря на осень, местные деревья лишь слегка подёрнулись рыжиной, и в целом в парке было довольно зелено. Вообще казалось, что время здесь если не застыло, то сильно замедлило свой ход. Это как будто подтверждал и неизвестный диджей, который ставил исключительно хиты советской эстрады. Они негромко играли из репродукторов на фонарных столбах. По грунтовым дорожкам неспешно прогуливались посетители, наслаждаясь пасторальными видами. Молодые родители с колясками катили их вдоль аллей, иногда останавливаясь, чтобы поправить пледы на спящих малышах. Мимо, весело галдя и неумело матерясь, промчалась стайка школьников на арендованных электросамокатах. Анна вела Макса вдоль небольшой речки, по которой плавали разноцветные лодки и катамараны. Они перешли водоём по горбатому деревянному мостику и оказались у колеса обозрения. Оно возвышалось над пейзажем величественно, словно памятник давно погибшей цивилизации. Это была конструкция высотой с двенадцатиэтажный дом, с прочными стальными опорами, окрашенными в яркие цвета, слегка тронутыми ржавчиной у основания. Разноцветные кабинки висели на ней, как новогодние игрушки на ёлке. Колесо медленно вращалось, издавая тихий скрип, который напоминал пение охрипшего соловья.

– Нам туда! – сказала Анна и указала пальцем на красную кабинку, которая занимала самую верхнюю точку.

– Ты серьёзно? Мы бежали сломя голову, чтобы покататься на колесе? Анна, при всём уважении… – Макс притворился недовольным, но было видно, что он пытается сдержать улыбку.

– Не выделывайся! Касса там! – сказала Анна тоном, не терпящим возражений, и указала в сторону маленькой деревянной будки.

Макс послушно подошёл к кассе, заглянул в амбразуру киоска и купил у женщины неопределённого возраста с длинными кудрявыми волосами и ярким макияжем два билета. Они подошли к сонному работнику аттракциона, протянули ему билеты, и тот посадил их в подъезжающую красную кабинку. Как только за ними закрылись двери и капсула медленно поползла вверх, Анна пристально посмотрела в глаза Максу и сказала:

– Ты когда-нибудь задумывался, что некоторые вещи – не совсем то, чем кажутся вначале?

– Ты про что-то вроде оптических иллюзий? Типа как у Ван Гога: когда долго смотришь на его картины, начинает казаться, что изображение и правда двигается?

– Да, про иллюзии ты верно подметил, но я чуть о другом. В общем, слушай. Я знаю, что сейчас ты мне не поверишь, но это пока и не важно.

– Отличное начало – продолжай! – усмехнулся Макс.

– У меня есть теория… Вернее, не так. Я точно знаю, что колёса обозрения вроде этого – не просто аттракцион, а своеобразные шестерёнки, которые вращают нашу реальность, – Анна посмотрела на Макса, оценивая его реакцию. Тот сидел молча, не понимая, шутит она или и правда верит во всю эту чушь. – Так вот, – продолжала она, – если в определённое время и в определённом месте прокатиться на определённом колесе, то можно слегка «подкрутить» свою действительность. Не всю сразу, конечно, а лишь какую-то маленькую деталь. Иногда эти изменения почти не заметны. Вот ты слез с колеса и думаешь, что ничего не произошло, а потом – бац! Ключи, которые ты вчера потерял, вдруг оказываются в кармане. Или человек, с которым ты планировал встретиться завтра, вдруг звонит тебе прямо сейчас. Конечно, всё это можно списать на случайность, но… ты же понимаешь, что случайностей не бывает.

– Случайностей может быть и не бывает, а вот девушки с большой фантазией – ещё как, – Макс усмехнулся. – Ты предлагаешь мне поверить, что эта карусель – какой-то волшебный регулятор? И после того как мы спустимся на землю, у меня будут полные карманы потерянных ключей? Или, может, холодильник дома сам пивом заполнится? Или…

– Прекращай этот поток остроумия! – перебила его Анна. – Ты можешь сколько угодно иронизировать, но по моим расчётам должно произойти что-то такое, что у тебя сомнений не останется в том, что я права и всё это – не бред сумасшедшего. Вот увидишь! Что-то, чего никогда бы не могло произойти! А если этого не случится, то я больше никогда не буду тебе надоедать своими бредовыми идеями и вообще растворюсь в тумане.

– Воу-воу! Не нужно нигде растворяться! Но это же и правда какая-то дичь.

– Что ж, можешь пока считать так. Поговорим об этом через пару-тройку дней.

Тем временем кабинка достигла апогея. У Макса внезапно перехватило дух: он смотрел на Петербург и не узнавал его, как будто кто-то разобрал и собрал его заново, словно пазл, но картина при этом получилась чуть другая. А самое интересное – этим собирателем был он сам. При этом что конкретно изменилось, сказать было сложно. Вроде бы всё вокруг было на своих местах: аттракционы в парке всё так же крутились, широкий проспект за его пределами по-прежнему гудел, монструозные многоэтажки спальных районов были на своих местах, заводы на том берегу Невы дымили, и сама Нева была на месте и текла всё в том же направлении. Но всё же ощущались какие-то лёгкие изменения. Возможно, небоскрёб «Охта Центра» поменял своё расположение? Или Володарский мост стал чуть шире? Он попытался ухватить это ощущение, но оно ускользало, как сон после пробуждения. У Макса слегка закружилась голова, и талисман с «Уделки» стал слегка обжигать грудь.

И тут у него предательски заурчал живот, и магия растворилась. Всё вокруг вновь стало знакомым и привычным, как разношенные кроссовки. Макс посмотрел на Анну. Она сияла, глядя на него.

– Я знаю здесь рядом отличную шаверму, – сказала она.

– Что? А… Да… Надо срочно перекусить, а то мне уже мерещится всякое.

Колесо завершало свой оборот, и красная кабинка медленно приземлялась. С высоты нескольких метров Макс заметил странного человека. Тот стоял у ограждения и, казалось, пристально смотрел на него с Анной. Он был похож на престарелого анимешника-косплеера. На вид ему было чуть за пятьдесят, длинные седые волосы спадали на плечи, щетина на лице была ровно той степени неряшливости, которую опытные барберы создают за немалый прайс. Глаза скрывали круглые тёмные очки. Он был одет в длинный чёрный плащ со множеством ремешков, клёпок и карманов. Под ним виднелась цветастая рубаха с восточным узором. Он опирался на изящный чёрный зонт-трость. А нелепости наряду добавляла крупная шоколадная медаль в золотой фольге на атласной ленте, которую незнакомец гордо носил на шее.

Как только Макс с Анной вышли из кабинки колеса обозрения, загадочный человек неспешно, вальяжной походкой отправился прочь, опираясь на свой зонт-трость.

– Ты видела? – спросил Макс у Анны.

– Что видела?

– Да мужик тут был, странный такой. Или это у меня глюки опять от голода? Похож на охотника на вампиров. Или на гремучую смесь Вассермана с Игги Попом.

– Ты его видел? Где? – оживилась Анна.

– Да вот тут стоял пару минут назад, будто наблюдал за нами. А что, ты его знаешь? Кто это?

– Эм… Да… знаю, – ответила Анна чуть растерянно. – И похоже, он теперь про тебя тоже знает…

– Да что, чёрт возьми, вообще происходит?! Ты можешь не говорить загадками? – вспылил Макс.

– Это Николас, и он… из «Хранителей».

– Так! Яснее от этого мне не стало.

– Ну, это такая организация, или, можно сказать, тайный орден – «Хранители Поворота». Они следят за тем, чтобы люди в идеале вообще не узнали о истинной природе колёс. Ну а если уж узнали, то не слишком злоупотребляли их свойствами.

– Это какой-то РосКоллсНадзор получается – задумчиво сказал Макс.

– Ха! Да, что-то вроде того! Но я считаю, что их представления жизни несколько устарели. Знаешь, у них какая-то маниакальная тяга к соблюдению баланса, хотя я считаю, что раз уж у нас есть такой мощный инструмент, чтобы влиять на мир, то глупо его не использовать. В благих целях, конечно.

– Сейчас самой благой целью было бы что-то перекусить – сказал Макс.

– Да-да, идём!

– Только можно пока обойтись без разговоров про волшебные колёса, «Хранителей» и прочую мистику?

– Договорились! Ничего сверхъестественного! Только проза жизни и разговоры про балет и керамику, – весело сказала Анна, и они вышли из парка через второй выход прямо к набережной Невы. В это время парковый диджей поставил новую композицию. Сладкоголосая певица пела им вслед что-то романтичное, придавая ритмичность их шагам:

Мимо плывут столетья,

Спят подо льдом моря,

Трутся об ось медведи —

Вертится Земля.

Дневник инженера Джорджа Вашингтона Гейла Ферриса младшего.

14 февраля 1892 года. Питсбург

Мне уже 33, и сегодня я сказал себе, Джордж, мир меняется слишком быстро и похоже в этом новом мире для тебя нет места.

На моём столе лежал свежий выпуск «Питсбург Таймс». На первой полосе красовалась огромная фотография парижской башни Эйфеля.

Проклятые лягушатники уже начали воспринимать ее как национальный символ. Очередная статья прославляла торжество человеческой мысли. Чёртов гений. Он создал что-то, что было не просто аттракцией или памятником архитектуры, а вехой, разделившей историю на «до» и «после».

Я отложил газету и взглянул в окно. Над зданием Министерства великих механизмов лениво проплывал цеппелин. Его серебристый корпус ловил утренний свет, и на улицах уже собирались зеваки, заворожённые этим зрелищем. Люди всегда смотрят вверх.

А я всего лишь строю мосты. Они соединяют берега, выдерживают бури, ураганы, потоки людей и грузов. Но о них не пишут в газетах. Никто не задирает голову и не произносит в восхищении «Боже, ну и сукин сын этот Инженер Феррис! Да прославится его имя в веках! Это не мост, а произведение искусства!»

Я уже собирался вернуться к работе, когда секретарь постучал в дверь и протянул мне письмо. На плотном конверте размашистым почерком было выведено имя отправителя – Жерар Анкосс, но подпись в углу была другой: Папюс.

Я, конечно, слышал это имя. Человек из города, где стоит так ненавистная мне башня. Мистик, оккультист, проходимец, вращающийся в сомнительных кругах. Я знал его лишь понаслышке, но этого было достаточно, чтобы испытывать лёгкое раздражение. Что может написать мне человек, верящий в магию больше, чем в точный расчёт?

Я положил письмо на край стола и долго смотрел на него. Разорвать конверт? Прочесть, что этот шарлатан хочет мне сообщить? Или выбросить, не тратя времени на пустые россказни?

4: Шутки Фортуны

Макс шёл по гранитному тротуару Литейного проспекта, лавируя между луж в толпе петербуржцев и гостей города. Словно боясь разрушить столетний стереотип, в Питере шёл мелкий, моросящий дождь, заставляя прохожих поднимать воротники плащей и раскрывать зонты.

После встречи с Анной в парке и последующей приятной прогулки по набережной Невы прошло уже три дня. Они больше не виделись, лишь обменялись несколькими ничего не значащими сообщениями и переслали друг другу пару забавных мемов. Вопреки заверениям Анны ничего сверхъестественного в жизни Макса так и не произошло, да и глупо было ждать волшебства, поверив в странные фантазии, безусловно симпатичной, но несколько эксцентричной девушки. Колеса, меняющие реальность… что за бред.

Ещё неделю назад он получил приглашение на собеседование в крупную IT-компанию. После того как его «кинули» старые и, вроде бы, надёжные заказчики, он разослал свои резюме в пару контор, решив уйти из нестабильного фриланса в более предсказуемый найм. Перспектива сидеть в пыльном офисе с восьми до шести, пить по утрам плохой кофе с сонными коллегами и обсуждать новую причёску молодой секретарши директора не слишком его радовала, но на фоне сегодняшнего безденежья это казалось приемлемой платой за стабильный оклад, медицинскую страховку и премию по итогам квартала.

Он достал телефон и ещё раз перечитал сообщение от HR-а.

«Добрый день, Максим. Мы внимательно ознакомились с вашим резюме и рады пригласить вас на должность ведущего специалиста в наш дружный коллектив. Ждём вас в нашем офисе 6 сентября в 15:30. БЦ „Шарикофф“, 4-й этаж, офис 404.

До встречи. Начальник HR-службы компании „Майя плюс“ Р. Е. Крутова».

Бизнес-центр «Шарикофф» выделялся среди исторической застройки проспекта как вставной зуб во рту у старухи-процентщицы. Он всячески пытался казаться своим среди окружавших его дореволюционных фасадов, но общая несоразмерность его пропорций, обилие гипсового декора и огромный стеклянный шар в полтора этажа, вмонтированный в его кирпичное тело, выдавали в нём новодел эпохи романтического капитализма.

Макс зашёл внутрь и оказался в просторном холле с массивными колоннами, отделанном мрамором и позолотой. За массивной деревянной стойкой сидела девушка в синей рубашке с логотипом бизнес-центра и галстуке цвета спелой вишни. Она разговаривала с кем-то по телефону, задорно смеясь. Над ней как дамоклов меч нависала громоздкая металлическая конструкция с надписью в дореформенной орфографии «Рецепшинъ». И чтобы никто не подумал, что это фамилия какого-то знаменитого купца позапрошлого века, на столе перед ней стояла бумажная табличка из сложенного вдвое листа А4: «Стойка администратора».

Макс подошёл к стойке и, дождавшись, пока девушка, прикрыв телефон ладошкой, обратит на него внимание, сказал:

– Добрый день! Я на собеседование в «Майя плюс».

– Майя? – удивилась администраторша, приподняв брови. – Так они съехали.

– Как это съехали? У меня приглашение на сегодня.

– Три дня назад у них аренда закончилась. Так ни собрали вещи – столы, компы, разве что розетки не выкрутили и уехали куда-то, – сказала девушка, всё ещё прикрывая телефон рукой.

– А куда? – растерянно спросил Макс.

– Так мне они не докладывают! Нам вот теперь новых арендаторов искать… а где их найдёшь на таких условиях… А вы им позвоните, – сказала девушка, давая понять, что говорить больше не о чем.

– Да, хорошо, – пробурчал Макс и вышел на улицу.

Что за хрень?! – подумал он. Могли бы и новый адрес скинуть, если уж они так скоропостижно сбежали отсюда. Где мне теперь искать их дружный коллектив?!

Макс набрал специалиста по кадрам, но механический голос на том конце трубки сказал: «Набранный вами номер недействителен или не существует в сети».

– Да и хрен с вами! – выругался он. Чтоб вас налоговая за жопу схватила!

Он зашёл в ближайшую кофейню, взял чашку американо и уселся за высокий длинный стол у окна, рассматривая прохожих. Мимо, держась под руку, прошла пожилая пара в старомодных плащах, похожая на отошедших от дел Бонни и Клайда. Мужчина в дорогом, но уже изрядно промокшем костюме, вероятно, решал по телефону важные финансовые вопросы. Промелькнула компания студентов из двух девушек и трёх нелепых парней, один из которых самозабвенно жестикулировал, видимо рассказывая что-то невероятно увлекательное своим спутникам; те, в свою очередь, шли с максимально серьёзными выражениями лица, на какие только были способны. Тут на перекрёстке показалась Марина. Его бывшая остановилась на светофоре и, казалось, посмотрела на Макса; тот помахал ей, приглашая зайти, но она сделала вид, будто не узнала его, и равнодушно прошла мимо.

– Какого хрена! Что за глупые обиды? В конце концов, она сама ушла. Это ж не повод теперь не здороваться! Или она меня и вправду не узнала?

Он отхлебнул кофе и достал из кармана куртки лотерейные билеты, подаренные таксистом-ницшеанцем. Если чуду и суждено было случиться, то теперь для него было самое время. Он прочитал условия лотереи – правила были максимально просты. Нужно было стереть непрозрачный слой с трёх из десяти квадратных полей, и если под каждым из них окажется одинаковое число, то оно и будет считаться суммой выигрыша.

Макс снял с шеи медальон и его ребром аккуратно начал стирать защиту с поля на первом билете. Из-под слоя серебряной краски словно лукавый глаз богини удачи на него не моргая смотрел круглый ноль. Следующие ячейки можно было не проверять.

Второй билет поначалу подарил больше надежды. На его первом поле показалась надпись «500 рублей». Неплохо, можно было хотя бы отбить стоимость этого медальона с Удельки. Но вторая ячейка эту надежду сразу разрушила: под ней притаился всё тот же ноль.

Макс взял последний билет, повертел его в руках, словно пытаясь понять, скрыты ли там обещанные богатства, и решительно стёр первое поле. Под ним скрывался… миллион! У Макса вспотели ладони, он ещё раз пересчитал нули – всё верно! К выбору следующей ячейки следовало подойти максимально ответственно, всё-таки впереди маячила перспектива получить большой куш и решить все свои финансовые проблемы. Ну или хотя бы часть из них. Макс перекрестился, хотя никогда и не был религиозным человеком, и смело стёр ещё одно поле. И… тоже миллион! Сомнений быть не могло! Та же единица и шесть нулей! У Макса перехватило дыхание, он попытался сделать ещё глоток кофе, но только обжёг язык. Теперь нужно было действовать со всей осторожностью и рассудительностью. Но как выбрать последнюю ячейку? Он попытался вспомнить какую-то детскую считалочку, попробовал вычислить нужное поле математически, но в итоге доверился интуиции и резким движением стёр случайный квадрат. И… облом… под слоем краски показалась скромная сумма всего лишь в сто рублей. У Макса закружилась голова и стало двоиться в глазах. Он усилием воли сфокусировал взгляд на билете, и ему показалось, что пузатые нули на последней ячейке странным образом размножаются, заполняя собой всё поле. Или не показалось? Он протёр глаза и ещё раз посмотрел на все открытые поля билета. В каждой ячейке красовалось одно и то же число. Миллион рублей!

Макс сгреб все билеты, сунул их во внутренний карман куртки и вышел из кафе. Дождь чуть освежил его мысли. Он хотел ещё раз перепроверить выигрыш, но побоялся, что морок рассеется и его удача окажется лишь галлюцинацией. Хотелось ещё чуть-чуть почувствовать себя обеспеченным человеком.

Макс пошёл по проспекту в сторону метро, не обращая внимания на лужи под ногами. Пройдя несколько метров, он достал телефон и на ходу набрал номер Анны.

– А! Максик, привет! Как себя чувствует звезда отечественного сайтостроения? – услышал он голос из трубки.

– По-моему что-то произошло. – вместо приветствия сказал Макс. И мне нужно чуть больше объяснений про колёса, судьбу и всю эту хрень.

– Ага! Я так и знала! – ликующе ответила Анна – давай завтра вечером на Невском. Время и адрес я пришлю.

5: EasyDa

Анна назначила встречу на вечер в ирландском пабе «Трилистник» на перекрёстке Невского и Казанской. Макс с трудом дождался назначенного времени. Он весь день рассматривал выигрышный лотерейный билет, из опасения, что счастливые числа на нём растворятся как утренний туман. Убедившись, что все цифры на месте, он убирал его обратно в карман, чтобы через полчаса снова достать, повторяя этот цикл бесконечное число раз.

Когда он зашёл в бар, Анна уже сидела за деревянным столом прямо напротив входа. Перед ней стояло два бокала пива и нехитрая барная закуска. Она помахала ему рукой.

– Привет! Я взяла тебе тёмный стаут, ты похож на человека, который любит такое.

– Что? А да… Спасибо. Как? Как ты это подстроила?

– Подстроила что?

– Лотерея! Я выиграл в лотерею. Миллион рублей! – почти крикнул Макс, и тут же осёкся, посмотрев по сторонам.

Но было похоже, что остальных посетителей эта новость нисколько не впечатлила. Они продолжали наслаждаться своими напитками и не обращали внимания на экспрессивного молодого человека и его загадочную спутницу.

– Если ты думаешь, что я умею подстраивать результаты лотереи, то ты сильно мне льстишь. А так я тебя, конечно, поздравляю!

– Ты как будто совсем не удивлена.

Макс глотнул пива.

– Ну, честно сказать, я рассчитывала на что-то такое, но сумма и прочие детали мне были неизвестны. Ты мог найти сто рублей на улице или получить наследство, ну или какой-то старый друг вернул бы тебе долг. Или при неприятном раскладе у тебя были шансы проиграть всё в рулетку.

– Я не играю в рулетку.

– Так ты и лотерейные билеты обычно не покупаешь. Ты просто оказался в нужное время и в нужном месте. Раскрутил колесо – и вот результат!

– Подожди, но билеты-то у меня появились раньше, чем мы с тобой прокатились на колесе.

– Ну и что. Результат-то ты решил проверить после. Если бы ты проверил их раньше, никакого выигрыша бы не было.

– Это как такое вообще возможно?

– Поверь мне, ещё и не такое возможно. До того как ты проверил свой билет, он находился в суперпозиции. То есть был выигрышным и невыигрышным одновременно. Твой поворот колеса сдвинул рельсы действительности в сторону приза. И вуаля – ты миллионер! Никакой магии – чистая физика!

– Но с нами там было с десяток человек. Они все выиграли в лотерею?

– Конечно нет. Просто это было не их колесо, не их время и не их место. Выиграли только мы с тобой. – Анна заговорщицки улыбнулась.

– Ты тоже что-то выиграла?

– Да. И если помнишь, ты обещал поделиться со мной половиной сокровища. – Анна подмигнула ему. – Но я не меркантильная, твои деньги меня не интересуют. Мой выигрыш в том, что ты согласишься спасать со мной мир. Я слышала, у миллионеров есть такое хобби.

– Да я помню, ты уже говорила про эти свои странные фантазии. Но, по-моему, я ещё ни на что такое не подписывался.

– Это тебе так кажется. Я тебе сейчас всё объясню.

Она достала из рюкзака старый пухлый ноутбук, который на вид выглядел её ровесником. Его крышка была обильно украшена разноцветными наклейками. На ней мирно сосуществовали персонажи диснеевских мультфильмов, пышногрудые красотки и длинные латинские аббревиатуры, похожие на магические заклинания. Анна включила ноутбук, тот лениво захрипел, загружая древнюю операционку Windows XP. На рабочем столе с фрактальными обоями ровно посередине была единственная иконка в виде четырехконечной звезды и подписью «EasyDA». Анна кликнула мышкой по звезде и запустила приложение.

Рабочее пространство программы было поделено на три неравные части. Центральное место занимала географическая карта. На ней с разной интенсивностью пульсировали цветные метки. Точки были цветов светофора. Больше всего было красных, чуть меньше жёлтых и совсем немного зелёных.

Справа от карты находилась узкая новостная лента. Заголовки прокручивались довольно быстро, так что не всегда удавалось их прочитать. Но иногда на миг их бег замедлялся, и Максу удалось разобрать несколько. Подбор новостей был довольно хаотичным: «Новая ядерная доктрина Бангладеш», «В Костроме прошёл концерт группы „Руки Вверх“», «Ирландских коров штрафуют за громкий звук колокольчиков».

Слева была расположена панель, на которой была нарисована круговая диаграмма, выглядевшая как сложная схема или чертёж. Круг был разделён на 12 одинаковых сегментов, как будто это циферблат часов, но с большим количеством символов и линий, которые выглядели как условные обозначения или координаты.

– Смотри, – сказала Анна. – Это «Изида» – программа Хранителей.

– Подожди! Хранителей?! Это тех самых, которые следят за порядком и ходят в костюмах с Хэллоуина? Откуда у тебя вообще этот ноут?

– Ты даже не представляешь, что ещё можно найти на Уделке! И древний комп секретной организации ещё не самое удивительное.

– По-моему, ты меня за идиота держишь.

– Максим, никто тебя за идиота не держит! – с серьёзным выражением сказала Анна. – Я, можно сказать, таким знанием с тобой делюсь, что некоторые бы позавидовали! А ты ведёшь себя как капризная школьница.

– Ну извини, просто не каждый день меня записывают в команду мстителей.

– Хорошо, раз уж ты теперь в деле, я расскажу. Пару лет назад я действительно купила этот ноут на Уделке. Но я тогда ещё не знала во что ввязываюсь.