Защищая золото знаковой души

Внутри получаешь реальностью – кожу.

Там снова надел этим мифом – программу

И мир мне открыл только сложное – эхо,

Как снова на старое место – близ раны

Меня потянуло, чтоб этому – в грёзах,

Я будто бы рад был, но истиной – мелко

Упал бы в себя, что исчез – по натуге —

Так лет на пятьсот или вышел – наутро,

Как облик железного рыцаря – к чуду,

Где вижу в себе золотое – предание,

Где снова по шахтам тоннелей – укрою

Я время в такой бесконечности – боли,

Что там я нашёл окончание – времени,

И время всё, кончилось в маленькой – туче,

Я снова забрался в чулан этой – силы,

Спустился в тоннель и немного – уловкой

Нашёл там опять золотое – пространство,

Оно бы во мне разглядело – ту нишу,

Как медленно ночи внутри – благородство,

Но истиной дымки – уже я не помню,

Как сам бы спускался на яви – под кроем

На слой откровений в такое – пространство,

Над образом белой гордыни, чтоб – тело

Моё лишь – лицо обрело между каждым

Кто хочет найти там страдания – меру,

И выше всё, выше я также – спускался,

Точнее внутри поднимался – близ рока,

Что лет так пятьсот мне прошло – одиноко

И вымерли все мои рода – потомки,

Остался один я на свете – под страшной

Картиной внутри в безымянности – боли,

Что слов золотое подобие – к страсти

Меня обнимало бы в странной – утопии

И небо внутри облекло – между родом

В такие тиски, что уже – безгранично —

Мне думать – к лицу, приникая удобно,

Что маленький я, но не думаю – ловко

О срезе внутри от враждебности – мира,

О личности сложного облика – Бога,

Но вышел я сам из порога – за родом,

Уже, как бессмертный и ветром – за оком,

В себе – настороженный путник по мере

Прожить от фатальности славу – по весу,

Пройти этот пар от железной – утопии,

Где мир мне руду поднимает, а – завтра —

Я вижу там – золото в час расстояний,

Я знаю бессмертие в полночь – за ветром,

И он мне подует над обликом – первым,

Где сон человеческий страх – не узнает.

Я вышел на улицу в городе – Глоссоп,

Как Руди уже – к обязательству, если —

Играться в пути от такого же – тока,

То только с людьми идеального – смысла,

Что мне подходили бы – между работой

И обществом дам, где уже – не узнает

Никто там меня, но сегодня – роняет

Мне общество – длинное поле пророков,

Я снова построил там замок – для чувства,

Я вышел в руне для такого же – рода,

Чтоб стать бы уже в свой подъём – одиноко

Для вечности слова пронзённого – Богом,

Мой день начинался, как мания – к числам,

Я сложно считал всю свою – объективность,

Точнее фатальностью меру – приблизил,

Где жил, как барон или гений – за гранью,

Внутри математики, чтобы – постольку

Там школу свою основать или – маску —

Опять для людей, где обдумать – немного

Смогу обывательский берег – от смыслов,

А дамы, как вечно ворчливые – бестии —

В душе подходили, чтоб что-то – припомнить,

Чтоб серое царство затмить – на коленях

И внутренне там приобщиться – к пороку,

Юпитер послал мне наследников – больше,

Чем мог я внутри убывать бы – по делу,

Но мне обязательно стало – под меркой

Пытаться в душе укоризной – примера

К себе обижаться, и выдумав – риски —

Искать компромат на такое – бахвальство,

Чтоб снова и снова входить – объективно

В тоннель этой сложности – будто бы завтра,

Я буду один доживать, как и – Руди —

В сердцах наяву достигает – приметы,

Усилит мой вид идентичности – нервов,

А после спадёт между склона – одежды,

Но внутренне стал я несчастлив, а – тело

Моё не старело, но вид мой – ужасный —

Был внутренним ветром о склоны – Фемиды,

О тучи такого же внутрь – беспокойства,

А Глоссоп стоял между каждого – ряда,

Чтоб стать эфемерной оценкой – над эго,

Чтоб вытянуть сложное небо – по верху

Такого вот общества или – цинизма,

Но выяснить смертностью, как – одиноко

Искать от бессмертия в поле – дорогу,

Но выйти к лицу по влюблённости – нерва,

Как стиль гуманоида в квази – примерке,

Что люди вокруг, не мутировав – жили

И снова в кону этой жилы там – нервом —

Себе умирали, но выяснить – первым —

Я так и не смог – кто такой на программе

Мне душу внутри подлечил и – проёмы

В такой объективности снова – закрылись,

Что будто бы должен я сам – между кознью

Своей лишь свободой – обжитой по жизни

К людской современности, чтобы на числах

Считать там пристрастие или – померить

Тот ужас – от риска, что заперты двери

И нет мне обратно там входа – условить

Тоннель объективности, как на догадке

Дожить бы судьбу, словно паром – на крене

Я вижу людское железное – братство

И стыну там редким алмазом, но – верю,

Что стиль мой пройдёт между опытом, если

Там будут внутри идеалы – под судьбы —

Не тронутой областью возле – проказы,

Что мне обернулась бы редкой – болезнью,

Как сам я несчастьем умею – пытаться —

Играть с этой боязнью тлена – по миру,

Где вижу лишь листья отжившего – завтра,

Но стоны в руках не убавили – рисков,

А только киркой за готовое – счастье —

Возьму сложно пар в объективности – мира,

И странно железом там буду – пытаться

Опять добывать между общества – жилу,

А может руду, чтобы мнимое – «завтра»

Прияло мой тон элегантного – стиля,

Внутри от Юпитера, где – застревало

Мне Солнце в лучах этой воли – к гордыне,

А тело в руках не нашло бы – итога,

И низменный квант утопичности – сыска

Составил свой род объективности – моды,

Прождав там иллюзию нервов – так близко,

Что дамы, как бестии в маленькой – боли

Идут всё теперь, не имея – под ковкой —

Там трезвой души, но увиливать – можно

Им в памяти бледного облика – Бога,

Что точно не знают в какие бы – числа —

Я сам бы состарился после – над счастьем,

И сколько мне лет – не имею в том рока

И нерва понятия в мысли – за страстью,

Но жду, что Юпитер прибудет – на крене

Такой невозможности, чтобы – по мере

Мне жить в обращаемой близости – долга,

Что сам человек бы, но стало – пророком

Моё состояние в медленной – сказке,

Как тело внутри современности – если

Бы жили тому лишь людские – подсказки,

А сам я прожил бы на замке – из чуда,

И время моё стало в форме – гротеска —

За важностью в бледном оттоке – уморы —

Сегодня – путём идеальности блеска,

А завтра пародией к низменной – боли.

Где вижу людей – только в зеркало мира,

А женские скрепы мне падают – словно,

Они – надоели бы сами там дамам —

И нежностью вышли уже – без изъяна,

Чтоб нравиться больше и мне – по итогу

На встрече, когда подхожу – за дорогой

Из замка уже своего – всё по крою,

Из бренности ветхого чувства – устоев,

А мир мне играет в такое бы – тело,

Где сон многолетний по веку – задело —

Бы слово реальное, чтобы – пытаться

Понять там людей одиноких – на свете.

Пытался я сам приобнять эту – маску,

Опять постоянно писал – мемуары,

Под тонкой своей обходительной – сказкой,

Поднятой по ветру над нежностью – мысли,

А дамы, как фурии в страшном – потоке

Корили мой гнев или думали – в часе,

Что смогут меня охмурить или – сдаться

В плену объективности – смыслом кидаться

В такое бахвальство внутри – переливов

На солнечном свете потока – под часом,

Где я ненавижу там долгие – сплетни,

Что жизнь мне испортили – между столетий,

Как стал я внутри привыкать – за уплатой

Уже к равновесию медленной – боли,

Что слов мемуары за давностью – платы

Меняли там вид гуманоидов – или —

Пустил я слезу между образом – мира

И стала фантастика в крене – Вселенной

Мне в том помогать – изживать бы умору

Под гневом пространства, откуда позору

Я мог бы пленить этот день, как последний,

Но выше всё, выше я стал бы – приметой

И вычеркнул страх – за патетикой слова,

Как страхи мне могут искать – одиноко

Там демона смерти иль снова – пытаться

Обнять – под тоннелем такого же чувства

Всю даму от сердца иль новое – чванство,

Что облик рутины прожёг мне – упорство

И стал я – серее от мышки в том чуде,

За точечным мифом в кону – благородства,

Но дамы не видели близкого – стиля,

А только под призраком стали – минуты

И мне проявляться за гневом – последним,

Когда неоткрытые двери – там сложно

Скрипели в том замке, как милые леди,

Но были в кону мне волшебником – сплетен,

А я был факиром, чтоб душу – на память

Себе дособрать бы и странно – наладить

Там мир необычности мела – за ужин,

Что духом Вселенную сладко бы – думал,

Ей также менял объективные – маски

И сплетнями века не мерил – прогнивший

Тот пол идеального тона – помехи,

Что могут мне люди внутри – перекинуть

На мозг утопающей страсти – быть в эго,

Но смертной комедией в ровном – подоле,

Что мог я учиться для слов – человека —

Той даме трагедии, как на – кордоне,

Где странно змеёй не умеет мне – ласка

В тени притворяться прогнившей – уморой,

Но сплетнями сам я – искал этим веху

Над томной картиной пространства – у взора.

Там выбрал себе и красавицу – в чувствах,

И звали её Анжелика – в небесной —

Тому первозданной критичности – если

Я мог бы внутри утопать – на картине

В глазах от такой первобытной – уловки,

Что вымер бы сам от неё, но – услада

Моя – под капризом не стала поныне

И вид мой внутри мемуаров – от завтра

Остался мне – вверенным полем надежды,

Невежды, что можно уже – перескоком

Насесть на такое же юмором – дважды,

Что буду барон от устройства – и крова,

Но буду ласкать этим дам – по манере,

Где сам я – профессор наития в чуде,

Где мир – без границ я условил на теле,

А тело моё – между обликом страсти

Уже для Юпитера стало бы – бренно,

Но дух Анжелики там вымерил – стенам

Мне новую памяти, славную – робу,

Что долго её вспоминал – между родом

Моим и столетним на опытах – среза

Той воли природы, где жил – гуманоид

И мне лишь давал там надежду – по весу

Такого вот ханжества или – проблемы,

Но выше не смог я поднять – этот камень,

Он нервно упал мне на ногу – столетий,

Я встретил там массу людей – к испытаниям,

Но смерти не встретил и общее – благо —

Меня поразило в той куче – стремлений

От слов объективности жизни – пытаться

Обнять этим утро, а может и – завтра,

Но сложно не думать о цифрах – столетий,

Не мерить предел объективности – если —

Я стал бы старик от такого – позора,

Но выключил свет от вины – приговора,

Не дав там тщеславию сделать мне – жало.

Не знал, что бывают космической – боли,

Тем утром – помехи, и ветром приятно

Я вышел уже на балкон, чтобы – встретить

То Солнце из нежности – будто о завтра

Я так не узнаю, но выманил – личность

Я внутренней маской за ленью, однако,

И что-то в груди мне кольнуло – по мысли,

Что может я выживу временем – в разной

Такой перспективе от страхов – понятий,

Что люди мне будут пытаться – умело —

Просить проявлением тождества – встретить

Им маску уже – непохожести к прежнему,

Внутри от культуры, а может и – чисел,

Себе привыкая к той важности – слова,

Что вышел бы сам, как профессор – на крене

Такой философии мира – к проблемам,

Но вид от Юпитера стал – приближаться

И город всё время в туманном – пределе

Мне в слове тогда бы пристрастия – завтра

Спустился к ночной для любви – теоремы,

И будто закинул я страстью – по ветру —

Там слово в себе гуманоидом – к смерти,

Но вышел пророческий миф – между эго

И стал я теперь объективнее – думать,

Не демон ли это под старостью – если,

Он сам мне забрал обывателя – казус,

Как мерой зарю или в личности – пользу,

Что сам от энергии видом – понятен —

Я там для себя, но людское – предание

Не верит лишь мне, а томит – необъятно

Мой сон или склад повседневности – в жилу,

В душе прикрываясь катарсисом – ила,

Что буду я жить или снова – пытаться

Прожить, как они – идеальностью танца

Свой редкий алмаз или проблеск – манеры,

Ту подлую бестию в ритмах – проблемы,

Что женщины мне напророчили – в чуде,

Но сами в душе не прочли бы – и умерли

От лжи – по такой же обличью химеры,

От белой фигуры за редкостью – мести,

Что снова встаёт из постели – по нерву

И снова ложится там, если – не первый

Мне день – объективностью скажет угрюмо,

Что замок, построенный – на идеалах

Мне станет проклятием или – понурой

Зловредностью боли гротескного – завтра,

А сам я умру, не предвидя там – тучу —

В любви благородного рыцаря – между —

Такой вот химерой реальности – прежней,

Внутри от гордыни, прожитой на буднях.

Мне облик факира мерцал этим – рядом

И был я доверчивым или – наивным,

Что женщины видели это – в нарядах

И сложностью воли искали – примету

Опять мне приесться на доме – из кровли,

Из старого риска от доблести – если —

Я жил по железной руде – между боли

И стал человеком железного – рода,

Как миф от реальности – снова казаться

Той маской пространства для будущих – чисел,

Что сам бы тому предварительно – клялся —

Я внутренней болью и может – убрался

В таком состоянии мифа – быть с эго —

Внутри, как исчадие времени – между

Картинной повесой – прожить человека

За гранью систем гуманоидов – если —

Тебе там не верят, но обликом – дружбы

Ты снова пытаешься выключить – разум,

А он подчиняется точности – мысли,

Где день за любовью такого – пространства

Мне суть написал бы уже – по картону

Из слова космической страсти – пытаться

Добиться той воли железного – пара —

В руде, чтобы словом туда бы – кидаться,

Чтоб утро моё в символизме – от смерти

Не стало – покойником в лжи дилетанта,

Но выщерблен каждый отшельник – на этом

Плато идеальности низменно – завтра,

А я неизменно стою – между сути,

В такой монограмме себе – не прикинув

Тот день или ад, что рисует – от завтра

Мне гиблую снова петлю – между мира,

Но город застыл, как туманами – ночи,

И что-то опять мне кольнуло – на вере

Быть этой любовью на маске – пророчества,

Быть тонкой границей морали – от слова

И выше ценить там в душе – одиночество,

Где ложью порока не стало бы – тело

Моё – привыкать от бессилия к вехе

За словом Юпитера в личности – эго,

А тонкими нитями страха – поджало —

Ту гордости сплетню и вышло мне – кредо

По Солнцу, чтоб там не светить – на умору,

Но ждать ту любовь на лице – по соседству.

Над видимостью озера надежд, когда не сплю

Мне снилась полной ночи – синева,

В ней конь совал тугую совесть – гуще,

Чем мог бы всадник думать – этим внутрь,

Когда исчез от толщи лет – под пасть

Внутри своей свободы – выжить полной

Мне ночью в том, не окунувшись вровень

В такой вот форме бренности – пародии,

Как сон могу под вечностью – прочесть,

А взгляд мой между небом – не редеет,

Идёт и всё поодаль в сизой – маске —

Я вижу небо Кербера, что – млеет

Поодаль сущей важности, чтоб сдаться

И мне сегодня – для работы сложной,

Что вижу вдаль художественной – маской

Я толщу лет, как там себе – дизайнер

И путь внутри матёрой боли – прежней.

А город мне на спутнике – прикажет

Лежать сегодня по глазам – в кровати,

Не думать, что внутри никак – не важен

Мой день, мой ад, он просто – эпатажен,

Где я полжизни провела – под сутью

Второго детства, чтобы – притвориться

Себе любовью большей, чтобы сниться

Потом – внутри под озером надежд,

Когда проснулась – было всё как прежде,

Был дом, опять понурый вид – из окон,

Был Майлс – он будто говорил о пешем,

Мне вечности сюжете, чтобы – завтра

И я могла свою машину – вдоволь —

Оставить взглядом личности – на месте,

А может в квантах поместить – на «если»

Уже в другое поле личных – стен.

Но мой вираж – он космоса прохлада,

Когда движением думать бы – не надо,

А надо делать ровный светоч – мины,

Что люди, как светящиеся – гимны —

Опять воткнули свой повторный – опыт

И греют форму космоса – сквозь жилу,

Где может от планетной боли – топот

Им кажется приятней, чтобы – думать,

А может говорить себе – в зевоту —

О личности простой, что много – миру

Ты должен здесь – на каждой половине

Той радости с конца мгновенных – сил.

А силы не кончались – может детство

Внутри в моей придирке – говорило,

Хоть было мне за тридцать – и томила

Внутри одна искусственная – кромка,

Когда её с работы может – сводишь,

А может в цвете там – изображаешь,

Но всё же ты внутри тогда – не знаешь,

Где мифом начинаются – болезни,

Где дом кроит всю полночь – по соседству,

Где ты, как Анжела – меняешь идеалы,

А там они меняют форму – в лицах,

Чтоб глиной прорасти и – пожениться

Уже в другой реальности, что сходен

Ты сам с собой, но женский глаз – о моде

Всё знает точно, чтобы – не обидно —

Мне было так работать, где бы – видно

Я всё смотрела вдаль – ничтожных лет.

А спутник приоткрыл завесу – тайны,

Я стала спать приятней или – жаром

Мне будто бы мерещилось там – рано,

Что буду сном богата в мире – вновь,

Но буду откровенна – этим мнилось

Мне сущее в потребности – бахвальство,

Что много может золота там – вывернув,

Я так и не прощу себе – под хамство,

А просто разыграю в сизый – полдень

Опять к лицу комедию, чтоб время

С меня тогда стащило серый – полдень

Моей любви, моей тому – болезни,

Чтоб Анжела смогла бы жить – достойно,

Но выше лишь подружек – без упрёка

Одна, и там не обнимала – строго,

Не всё пыталась притвориться – лично

Судьбой внутри гротеска – на беду.

Ходила там с работы – между ночью

И баром, что соседний мне – не против

И сном вина попить или – брататься

Внутри природы умственных – идей,

Что много барских стилей – на умору

Там видела вокруг людей и – споры

Мне вечно не кончались в этом – мудро,

Но вечером тащили всё – под ночь

И так по кругу в личности, что стает

В кону мгновений отрочества – завтра,

Ведь знает то Анжела и – летает,

Подняв немного хвост – путём наверх,

Подвинув строгий космос – на кордоне,

Ведь всё жила с родителями – мерно,

Но жить хотела там одна и – нервом

Летала в путь опричников – под торг,

А он сегодня был на редкость – дивный,

Вдруг, смело познакомилась – с Альберто,

Он был умён и ус крутил – достойно,

Чем очень импозантен стал бы – мне,

Но в той причине взять одну – конфетку

Хотелось больше пафоса – на рульке

Такой же перспективы, чтобы – страхом

Искать уже мужчину в громкий – вес —

Себе второго или же – под крайность

И третьего – наевшись в модной шкуре,

Что мне бывало многое – посильно,

Но быть тихоней не случалось – нынче,

Я вся застряла в вечности – пародии,

А мой сюжет художественный – током

Ходил сегодня лишь – задраив люки

Поодаль смертной боли – об заклад.

Над видимостью озера надежд – ему играя,

Была сегодня миленькой – под кручей,

Вставала с барной стойки и – немного

Укладывала волосы – в той кучке,

Что можно объяснить причёской – дамы,

А можно говорить внутри – годами —

О почести такого вот – преддверия

Внушённой боли к личности – насквозь,

Так был Альберто мил и – между нами,

Вдруг, искорка там быстро – пробежала,

Толкнул какой-то вихрь внутри – цунами

И след простыл по ветру – как по числам,