Рассказы разных жанров. Том 2

– Мы ждали! – крикнула девочка.

Радость возрождения длилась недолго. На следующий день Алиса заметила то, чего не видела накануне в ослеплении надежды: среди вернувшихся были не все.

Она шла по рынку, где снова кипела жизнь, но её взгляд цеплялся за пустоты. Лавка старого переплетчика стояла закрытой – его фигурка-оберег, которую Алиса когда-то придумала как молчаливого хранителя историй, так и не появилась.

На площади, где раньше собирались рассказчики, не хватало трёх самых любимых персонажей – их места занимали чужие, незнакомые лица.

– Лирен. – Тихо позвала она, – почему они не вернулись?

Он остановился, глядя на толпу.

– Некоторые истории нельзя переписать. Если персонаж был слишком тесно связан с твоим прошлым – с тем, что ты оставила позади. – он может не найти дорогу обратно.

Алиса сжала кулаки.

– Значит, я потеряла их навсегда?

– Да.

Слово упало, как камень. Она прислонилась к стене, чувствуя, как внутри разрастается пустота.

– Я даже не попрощалась с ними. Не сказала «спасибо».

В тот вечер Алиса вернулась в башню, где когда-то оставила свои тетради. Она надеялась найти хоть что-то – набросок, строчку, воспоминание. Но стол был пуст.

– Где мои записи? – она обернулась к Лирену, вошедшему следом.

– Они стали частью мира. Как и ты.

– Но я хотела перечитать… кое-что важное.

Она опустилась на пол, обхватив колени. Перед глазами встало лицо матери – не настоящей, а той, которую она придумала в одной из ранних историй: доброй королевы, умеющей лечить словами. Той, что утешала её в самые тёмные ночи.

– Она не вернулась. – Прошептала Алиса. – Моя королева. Я ведь писала её, когда… когда мама заболела. Это была моя попытка сохранить её.

Лирен сел рядом.

– Иногда мы создаём персонажей, чтобы заполнить пустоту. Но они не могут заменить тех, кого мы потеряли по-настоящему.

Алиса закрыла лицо руками.

– Я думала, здесь всё будет идеально. Что я смогу исправить ошибки. Но теперь понимаю: некоторые раны не залечить даже магией.

Они сидели у окна, глядя на звёзды. Город спал, но Алиса не могла уснуть.

– Расскажи мне о них. – Попросил Лирен. – О тех, кто не вернулся.

И она начала говорить. О старом переплетчике, который всегда находил нужные слова в потрёпанных книгах. О трёх рассказчиках, чьи истории помогали ей не чувствовать одиночества. О королеве, которая была её тихой молитвой.

– Я придумала их, чтобы не сойти с ума, – призналась она. – Когда реальность становилась невыносимой, они были моей опорой. А теперь их нет.

– Но ты есть. – Мягко сказал Лирен. – И ты можешь создать новых. Не копий, а других – таких, какие нужны тебе сейчас.

– Это будет предательством.

– Нет. Это взросление. Ты меняешься, и мир меняется вместе с тобой.

На рассвете Алиса отправилась в место, которое никогда не описывала в тетрадях – но которое вдруг возникло в её сознании. За городом, у подножия гор, раскинулся сад. Его деревья были необычны: вместо листьев на ветках висели таблички с именами.

Многие таблички поблекли, буквы на них почти стёрлись. Алиса коснулась одной – «Элина, рассказчица дождей». Под пальцами надпись вспыхнула на миг и погасла.

– Что это за место? – спросила она у ветра.

– Это память. – Ответил голос позади.

Она обернулась. Перед ней стояла девочка из лепестков света, но теперь её платье было усеяно крошечными табличками.

– Каждый, кого ты создала и потеряла, остаётся здесь. Это их последний дом.

Алиса опустилась на колени перед деревом.

– Почему я не знала об этом раньше?

– Потому что не была готова принять утрату. Теперь ты видишь.

Она провела рукой по ряду табличек. Некоторые были тёплыми, другие – холодными как лёд.

– Можно ли как-то вернуть их?

Девочка покачала головой.

– Они ушли. Но их истории живут в тебе. И в этом мире.

Алиса вернулась в город с тяжёлым сердцем. Лирен ждал её у фонтана.

– Ты плачешь. – Заметил он.

– Да. – Она не стала скрывать слёзы. – Я думала, что, вернувшись, исцелю все раны. Но некоторые шрамы остаются навсегда.

Он взял её за руку.

– Это не слабость. Это человечность. Даже в волшебном мире нельзя избежать боли.

– Тогда зачем всё это? – она всхлипнула. – Если я не могу вернуть тех, кого любила?

– Потому что ты можешь любить снова. Создавать. Жить.

Алиса посмотрела на сверкающие шпили Элариона, на людей, спешащих по делам, на ребёнка, пускающего мыльные пузыри.

– Я боюсь, что забуду их.

– Не забудешь. Пока ты помнишь – они живы.

На следующий день Алиса встала рано. Она взяла перо и чистый лист – впервые за много лет.

– Что ты пишешь? – спросил Лирен, заглядывая через плечо.

– Историю. О девочке, которая потеряла многое, но нашла силы начать заново.

– Это про тебя?

– Про всех нас. Про тех, кто ушёл, и тех, кто остался. Про боль, которая становится частью пути.

Она написала первую строчку: «В одном волшебном городе, где шпили касались облаков, жила девушка, которая научилась прощаться».

Когда она подняла голову, за окном сияло солнце. Вдали звенел колокол Элариона – теперь его звон был чистым и сильным.

– Знаешь. – Улыбнулась она. – Я всё ещё скучаю. Но теперь это не разрушает меня. Это просто… есть.

Лирен обнял её.

– Так и должно быть.

Через месяц Алиса стояла на том же месте, где впервые вошла в свой мир. Перед ней расстилалась дорога к Элариону – теперь она вела через цветущие поля и звонкие ручьи.

– Ты часто сюда приходишь. – заметил Лирен.

– Да. Здесь я чувствую связь с той, кем была. С девочкой, которая придумала всё это.

– И кем ты стала?

Она задумалась.

– Кем-то средним. Не той наивной девочкой, не той уставшей женщиной. Кем-то, кто научился принимать потери и радоваться тому, что осталось.

Ветер принёс запах дождя и далёкий смех. Алиса улыбнулась.

– Они всё ещё здесь. В шелесте листьев, в смехе детей, в свете заката. Может, это и есть настоящее волшебство – не возвращать ушедших, а находить их в новом.

Лирен взял её за руку.

– Куда пойдём теперь?

– Домой. – Ответила она. – В наш дом. В наш мир.

И они пошли по дороге, где каждый шаг оставлял светящийся след – как напоминание: даже в печали есть свет, а в утрате – начало чего-то нового.

***

Прошло три месяца. Эларион расцветал: улицы наполнились смехом, в садах зрели невиданные плоды, а по вечерам горожане зажигали разноцветные фонари. Но в самые тихие минуты Алиса ощущала: что-то не так.

Однажды ночью она проснулась от странного звука – будто кто-то тихо плакал за окном. Она встала, подошла к стеклу и увидела: на площади, под фонарём, стояла фигура. Высокая, с опущенной головой.

Алиса выбежала наружу. Когда она приблизилась, фигура обернулась.

– Мама?.. – выдохнула она.

Это была она та самая королева из её детских историй, образ матери, сотканный из тоски и воспоминаний. Но теперь в её глазах не было привычного тепла. Только глубокая, всепоглощающая печаль.

– Ты пришла. – Прошептала Алиса. – Но почему так? Почему только сейчас?

– Потому что ты наконец готова услышать. – Голос королевы звучал, как далёкий ветер. – Я не могу остаться. Это не мой мир. Я – лишь отголосок твоей боли.

Они сели на скамью под старым дубом. Листья шелестели, словно пытались заглушить слова.

– Я создала тебя, чтобы не чувствовать одиночества. – Призналась Алиса. – Чтобы верить, что ты всё ещё рядом.

– И это было правильно. Но теперь ты выросла. Ты научилась быть сильной без меня.

– Но я не хочу отпускать! – в голосе Алисы прорвалась детская обида. – Ты единственная, кто понимал меня тогда.

Королева коснулась её щеки – прикосновение было холодным, как лунный свет.

– Именно поэтому я должна уйти. Если я останусь, ты никогда не научишься жить без призраков прошлого.

Алиса сжала её руку, но та уже начала растворяться.

– Подожди! Хотя бы скажи… было ли тебе хорошо здесь?

Королева улыбнулась – впервые за весь разговор.

– Было. Потому что я была частью твоей любви. Но моя история закончилась. Твоя – только начинается.

Когда она исчезла, на скамье остался лишь серебряный лист, похожий на слезинку.

На следующее утро Алиса села за стол и написала письмо. Не кому-то конкретному – просто словам, которые больше нельзя держать внутри.

«Дорогая мама, я знаю, что ты не прочитаешь это. Но мне нужно сказать.

Я так долго держала тебя рядом – в историях, в мечтах, в каждом уголке этого мира. Я думала, что если смогу сохранить твой образ, то не потеряю и тебя.

Но теперь понимаю: ты всегда была со мной. Не как призрак, а как свет внутри меня – тот, что учит любить, даже когда больно.

Спасибо, что была моей королевой. Теперь я готова отпустить. Твоя Алиса».

Она поднесла лист к губам и прошептала:

– Пусть ветер унесёт это туда, где ты теперь.

Затем она подожгла бумагу. Пламя вспыхнуло ярко, а когда погасло, на столе осталась лишь горстка пепла.

В тот же день Алиса отправилась в лес Вечных Теней. Ей нужно было побыть одной.

Она шла по тропинке, когда услышала знакомый смех. Обернулась – и увидела девочку из лепестков света. Но теперь рядом с ней стояли ещё двое: мальчик с глазами-звёздами и старушка с вязанием в руках.

– Вы… – Алиса замерла. – Вы вернулись?

– Не совсем. – Ответила девочка. – Мы – те, кого ты не забыла. Мы память, которая стала силой.

Мальчик шагнул вперёд.

– Мы здесь, чтобы напомнить: ты не одна. Даже когда кажется, что все ушли.

Старушка кивнула:

– Твои истории – это мосты. Они соединяют прошлое и настоящее. Не разрушай их, но и не цепляйся слишком крепко.

Алиса опустилась на колени перед ними.

– Я так боюсь снова потерять вас.

– А мы боимся, что ты забудешь жить. – Мягко сказала девочка. – Ты создала нас, чтобы найти себя. Теперь найди нас в каждом новом дне.

Вечером начался дождь. Алиса стояла у окна, наблюдая, как капли рисуют узоры на стекле. В этот момент дверь открылась, и вошёл Лирен.

– Ты плакала? – спросил он, заметив её покрасневшие глаза.

– Нет. Просто… отпускала.

Он обнял её, и она прижалась к его плечу.

– Знаешь, что самое странное? – тихо сказала она. – Я всё ещё скучаю. Но теперь это не ранит так сильно.

– Потому что боль стала частью тебя. – Он провёл рукой по её волосам. – Как шрам, который напоминает: ты выжила.

Они стояли в тишине, слушая дождь. Где-то вдалеке прогремел гром, но Алиса не вздрогнула.

– Я готова. – Сказала она. – Готова идти дальше.

На следующий день Алиса собрала друзей – тех, кто остался, и тех, кто вернулся. Они встретились на поляне, где когда-то она придумала первый сюжет.

– Давайте сделаем кое-что важное. – Предложила она. – Каждый из нас напишет историю. Не о прошлом, а о будущем. О том, каким мы хотим видеть наш мир.

Они разложили листы бумаги и начали писать. Алиса описала город, где старые и новые истории переплетаются, как корни деревьев. Лирен придумал праздник, на котором каждый может рассказать свою легенду. Девочка из света нарисовала сад, где растут цветы из слов.

Когда они закончили, сожгли листы. Пепел поднялся в воздух и рассыпался по ветру.

– Это наше обещание. – Сказала Алиса. – Мы не будем бежать от прошлого, но и не позволим ему управлять нами.

Наутро Алиса проснулась с непривычной лёгкостью. Она подошла к окну и увидела: на ветке сидел воробей и пел. Просто пел – без магии, без чудес. Но это было прекрасно.

– Жизнь продолжается. – Прошептала она.

Лирен подошёл сзади, обнял её за плечи.

– И она будет такой, какой ты её создашь.

Алиса улыбнулась. Где-то вдали звенел колокол Элариона, а на столе лежала чистая тетрадь – не для воспоминаний, а для новых историй.

Алиса стояла на том же месте, где впервые вошла в свой мир. За спиной шумел город, впереди расстилалась дорога.

– Куда пойдём сегодня? – спросил Лирен.

– Туда, где ещё не были. – Ответила она. – В места, которые придумаем по пути.

И они шагнули вперёд, оставляя за собой лишь лёгкий след света – как напоминание: даже в самых грустных историях есть место для счастья.

Жизнь среди руин

Мир умер тихо. Не было ни огненного шторма, ни оглушительного взрыва – лишь медленный, неумолимый закат человечества. Сначала ушли города, затем – страны, потом – континенты. Осталась лишь тишина, покрытая пеленой радиоактивной пыли.

Я стою на краю бывшего мегаполиса – теперь это просто груда ржавых скелетов зданий, пронзающих серое небо. Я Смерть. Но в этом мире я стала чем-то другим.

Когда-то я была неизбежной, беспристрастной, всепоглощающей. Теперь же я хранительница последних искр жизни. Если погаснет последняя, я тоже исчезну. Парадокс существования: чтобы жить, я должна спасать.

Внизу, среди развалин, движется фигура. Единственный, кто остался в этом городе. Он не видит меня, но чувствует моё присутствие. Я знаю его имя – Марк. Он называет меня Жизнью.

Марк не помнит, как оказался здесь. Его память – лоскутное одеяло из обрывков прошлого: смех детей на площадке, запах свежескошенной травы, лицо жены, растворяющееся в тумане. Он просыпается каждое утро в полуразрушенном доме, где стены покрыты граффити давно забытых времён.

Я наблюдаю за ним. Не могу говорить, но могу действовать. Когда он падает, обессиленный, я нахожу силы, чтобы приподнять его. Когда его мучает жажда, я веду его к источнику чистой воды, чудом уцелевшему под обломками.

Однажды он говорит вслух, словно обращаясь к невидимому собеседнику:

– Ты здесь, Жизнь? Я чувствую тебя. Спасибо.

Эти слова отзываются во мне странным теплом. Я не должна испытывать эмоции, но этот мир изменил меня.

Я помню, как всё началось. Вирусы, мутировавшие в лабораториях, войны за ресурсы, климатический коллапс. Человечество само вырыло себе могилу, а я лишь выполняла свою работу. Но когда последний город опустел, что-то изменилось.

Моя сущность начала распадаться. Я поняла: если исчезнет последний человек, исчезнет и я. Не будет больше циклов жизни и смерти, не будет баланса. Только вечная пустота.

И тогда я решила бороться.

Марк решает отправиться в путь. Он верит, что где-то ещё есть люди. Я не могу его остановить, но и не хочу оставлять одного. Мы отправляемся в путешествие по мёртвому миру.

Наш путь лежит через заброшенные шоссе, где ржавые автомобили стоят, как памятники ушедшей эпохи. Мы проходим мимо пустых школ, где на досках остались недописанные уравнения, и мимо больниц, где на койках лежат скелеты в истлевших халатах.

Каждый день – борьба. Я нахожу для Марка еду: грибы, выросшие в подвалах, ягоды, уцелевшие в парках. Я предупреждаю его об опасностях: обваливающихся зданиях, ядовитых лужах, диких животных, одичавших за годы без людей.

Однажды ночью, когда он засыпает у костра, я позволяю себе вспомнить.

«Я была там, когда первый человек сделал свой вдох. Я была рядом, когда цивилизация расцветала. Я забирала каждого, кто уходил, и это было правильно. Но теперь…»

Через месяцы пути мы находим ещё одного выжившего. Её зовут Лия. Она живёт в старом бункере, окружённом колючей проволокой. Когда Марк подходит к ней, она целится в него из ружья.

– Не подходи! – кричит она. – Ты заражён?

– Нет. – Отвечает Марк. – Я один. Но я не один.

Он указывает в пустоту, туда, где стою я. Лия смотрит с недоумением, но опускает оружие.

Постепенно она доверяется. Мы становимся троицей. Я забочусь о них обоих, и они начинают чувствовать меня сильнее. Лия говорит, что иногда видит мерцание света, а Марк утверждает, что слышит шёпот ветра, который ведёт их к безопасности.

Мы находим старый исследовательский центр. В нём сохранились семена, оборудование для очистки воды и даже генератор, который можно запустить. Это шанс.

Марк и Лия начинают восстанавливать здание. Они работают вместе, и между ними зарождается что-то большее, чем просто союз выживших. Я наблюдаю за этим с тихой радостью.

Однажды Лия говорит:

– Я чувствую её. Она рядом. Она наша защита.

Марк кивает:

– Жизнь. Она спасла нас.

Я не могу ответить, но стараюсь сделать всё, чтобы они выжили. Я нахожу лекарства в заброшенных аптеках, веду их к местам, где ещё есть пища, и отгоняю хищников, которые пытаются напасть.

Но мир не прощает слабости. Однажды утром мы обнаруживаем, что генератор сломан. Без него вода станет непригодной для питья, а семена погибнут.

Марк пытается починить его, но у него не хватает знаний. Лия в отчаянии. Я чувствую их страх, и он отзывается во мне болью.

Тогда я делаю то, чего никогда не делала раньше. Я пытаюсь *говорить*.

Я концентрируюсь, собирая всю свою сущность, и посылаю им мысль. Это тяжело, словно пытаться поднять гору. Но я должна.