Воспоминания

Воспоминания

Ведьма

© Ведьма, 2025

ISBN 978-5-0068-7164-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Приветствую, мой дорогой Читатель!

Уже довольно давно я не имею имени, оставив лишь простое обращение – Ведьма. Приняв когда-то важное решение, я попала в этот замечательный шатёр в чёрно-фиолетовую полоску. У меня не осталось родственников, нет и собственной семьи, поэтому решение рассказать тебе о своём интересном, но не простом ремесле было простым.

Меня невозможно просто повстречать на улице. Лишь тот, кто уверен, что пойдёт абсолютно на всё для достижения своей цели, лишь тот, чьё сердце горит огнём желания, пусть и окрашенного в чёрный цвет, найдёт меня.

Тех, кто попадает ко мне, я называю гостями. Выслушав запрос, угощаю их чаем и одариваю. Чего хотят мои гости? Всё как всегда – месть, слава, любовь. Мои дары не дают им этого напрямую, а лишь помогают получить желаемое. Чем закончится очередная история – не знает никто.

Можно ли отказаться от моей помощи? Конечно, ведь я ни с кем не скрепляю контракт кровью! Не принимайте мой дар, не используйте его, а лучше просто пройдите мимо моего шатра. К сожалению, такого ещё не случалось…

После нашего небольшого знакомства, скажи, готов ли ты, мой дорогой Читатель, погрузиться в атмосферу безумия, страданий и надежды? Тогда добро пожаловать в мою скромную обитель, на чашку чая!

1

Первый гость, о котором бы я хотела рассказать – молодой мужчина, на вид лет тридцати пяти. Блондин с голубыми глазами, высокий, подтянутый. Он попал ко мне поздним весенним вечером.

– Здравствуйте! Прошу проходите, – улыбнулась я, встречая его на пороге и жестом приглашая в шатёр.

Мужчина зашёл с интересом оглядываясь по сторонам, сел на стул и с удивлённым восхищением посмотрел на меня.

– Вы… ведьма? – с придыханием спросил он.

– Думаю, да, – улыбнувшись ответила я.

– Настоящая? – так много чего-то детского прозвучало в этом вопросе.

– Да вроде как, – пожала я плечами.

– Значит, вы точно сможете мне помочь! – уверенно произнёс он.

– Давайте попробуем, – улыбнулась, сверкнув глазами я. – Вы уже знаете, чего хотите?

– Конечно! Меня должны знать везде!

– Позвольте для начала узнать вас мне, – засмеялась я. – Как ваше имя?

– Роман, – коротко ответил мужчина, стремясь быстрее перейти к сути.

– Приятно познакомиться, – кивнула я. – А вот теперь расскажите, чем я должна вам помочь?

– Я актёр, в профессии уже лет двадцать, но всемирной славы так и не словил, – вздохнул Роман. – Вроде пытаюсь, вроде кажется, что понимаю всё, а играю как-то не так и что-что не то. Режиссёры дают мне какие-то вторые роли, либо роли с очень маленьким количеством слов, либо вообще без слов. А я хочу блистать, хочу мировую славу и почёт, – грустно закончил он.

– Короткий, отрепетированный монолог, – улыбнулась я.

– Так заметно? – засмеялся в ответ Роман.

– Немного. Что ж, ваш запрос мне понятен. Позвольте предложить вам чай?

– Чай? Да я вроде не голодный, – недоумённо смотрел на меня гость.

– Я не собираюсь утолять ваш физический голод, – засмеялась я, – только душевный. Чай в нашем общении выступает как символ гостеприимства и скрепит соглашение, – я специально сделала паузу, застыв в пол оборота и уже готовясь идти на кухню, – если вы конечно не передумаете.

– Я? Никогда! – с жаром ответил мужчина. – Мне уже тридцать пять, я готов на всё, только бы стать известным. – Он смотрел так искренне, с такой большой надеждой, что у меня защемило сердце.

Моя импровизированная кухня, отделённая лишь плотной чёрной тканью, находится в этой же комнате. Так во всём шатре – комнаты, а также вход отделены друг от друга не стенами, а тканью. Но вот окна здесь самые настоящие, с большими уютными подоконниками. Дует ли мне морозной зимой? Нет. Жарко ли мне знойным летом? Тоже нет.

– Пока я делаю чай, позвольте немного рассказать вам о цене, которую придётся заплатить за мою помощь.

– Я знаю о цене, и она меня не пугает, – оглядываясь, произнёс Роман.

– И что же вам известно? – вздохнула я, в который раз готовясь услышать знакомый ответ.

– Ну, я знаю, что придётся отдать душу, что жизнь моя сократится в разы, но это неважно, ой! – его испуганный вскрик позабавил меня. Мне не нужно было смотреть в ту сторону, чтобы понять, что пришла моя любимица.

– Это – Мари, моя кошка. Не пугайтесь, она просто очень общительна и пришла познакомиться.

– Какая красивая, – улыбнулся Роман, поглаживая пушистый коричневый клубок, нагло устраивающийся на его коленях.

Я вздохнула, поставила любимые чёрные матовые, усыпанные серебряными звёздами, чашки на поднос и отправилась за стол.

– Абсолютно с вами согласна, Мари невероятно красива, – ласково посмотрела я на кошку. – Но вернёмся к нашему обсуждению. Ваше представление о цене, которую придётся заплатить за мою помощь не совсем верно. Вы не отдаёте душу, сократить ваш жизненный срок я тоже не в силах, а вот забрать у вас право выбора души…

– «Право выбора» – как интересно звучит, – не дал мне договорить Роман. – Совсем не страшно. – Он принюхался к чаю. – С чем ваш чай? Надеюсь, не с кровью или страданиями предыдущих клиентов, – громко засмеялся он.

– Я добавила ананас, как символ богатства и славы.

– У вас на всё есть символы? – хихикнул мужчина. Я просто улыбнулась в ответ.

«Действительно никудышный актёр», – пронеслось в моей голове.

– Вы не считаете озвученную цену огромной? – вздохнув, спросила я.

– Конечно, нет. Это всё неважно, если я здесь и сейчас получу то, о чём так мечтаю и смогу прожить в этом до самой смерти. Просто представьте, я – знаменитейший актёр, у меня съёмки, куча денег, у меня берут автографы, приглашают во все страны мира, у меня частный самолёт (это обязательно), и я вообще ни о чём не парюсь!

– Но ведь такая известность принесёт и большую ответственность, – грустно улыбнулась я.

– Какая ответственность может быть у человека, с огромным состоянием? Дома по всему свету, лучшие тачки, лучшие тёлки, которые сами прыгают в постель. Это не жизнь, а первоклассная поэма со счастливейшим концом. Кстати, а можно ещё вечную жизнь? – вдруг, осенило моего собеседника.

– Нет, право выбора у вас лишь одно, поэтому заплатить за второе желание будет нечем.

– А привести кого-то, кто откажется от своего права выбора в мою пользу, нельзя? – засмеялся Роман.

– Нет, – вздохнула я. Сколько раз мне предлагали такой вариант? Уже и не сосчитать. – Приведённый вами просто не увидит мой шатёр и не сможет в него попасть. Ещё, к слову, в мире магии существуют свои негласные правила. Отказаться от права выбора можно лишь в пользу себя и никак иначе, даже если речь идёт о самых близких.

– Очень жаль. Как-то у вас недоработано в этом плане, – Роман даже не пытался скрыть разочарование. – Мне нужно просто выпить чай?

– Да, просто выпить чай. Таким образом вы даёте своё согласие на добровольную передачу права выбора души.

– А кому я его передаю? – нахмурился мужчина.

– Небесам, – пожала плечами я.

– Небесам? – недоумённо переспросил Роман.

– А вы думали, что передаёте себя в руки дьявола? – усмехнулась я.

– Ну, в целом, да, – довольно серьёзно ответил гость.

– Ваше право выбора будет храниться у меня, пока вы не воспользуетесь нашим соглашением.

– Что это значит? – посерьёзнел Роман. Он пытался вникнуть в суть моих слов, но ничего не выходило. Невозможно понять то, с чем ты никогда не сталкивался, тем более в момент, когда рушатся твои представления о мире.

– Вы можете отказаться от моей помощи и даже когда я вручу вам дар, пока вы не воспользовались им, ваше право выбора останется с вами.

– А вы ещё и одарите меня чем-то? – удивлённо смотрел Роман.

– Конечно, – улыбнулась я, делая глоток. – Но только после того, как вы решите – пить чай или нет.

– Конечно-конечно, – заторопился гость, взял чашку, несколько секунд смотрел в неё, а затем сделал большой глоток, блаженно закрывая глаза.

– Что ж, мне кажется, что вашу проблему можно решить вот этим, – не стала затягивать я. Рядом со мной появилось большое напольное зеркало в тяжёлой серебряной раме. По его периметру вились позолоченные змеи с изумрудными глазами – большая в окружении маленьких. Если долго на них смотреть начнёт казаться, что они живые и движутся… или это и правда так?

– Вау! – Роман раскрыл рот в восхищении. Кто бы мог подумать, что ответ окажется так близко. Ему и самому не нравились зеркала, с которыми приходилось работать. В каждом из них он был разным и вовсе не таким, каким видел себя сам. Наш внутренний взор иногда играет с нами злую шутку.

– Это ваше новое зеркало, – произнесла я, внимательно наблюдая за реакцией гостя.

– Это… Оно прекрасно! Откуда оно у вас?

– Бабушкино наследство, – улыбнулась я.

– Невероятно красивое! – больше Роман уже никуда не смотрел, его взгляд приковало к себе зеркало.

– Вы можете забрать его и приступить к репетициям. – Снова улыбнулась я.

– Спасибо, – заворожённо ответил Роман, вставая со стула.

– Но помните, что ещё можно передумать и сохранить своё право выбора души за собой, – всё же напомнила я.

– Да-да, – также не глядя на меня, ответил Роман.

– А если это зеркало вам, вдруг, надоест, вы можете просто разбить его – запомните мои слова.

– Ага…

Я грустно посмотрела на Мари, уже сидевшую недалеко от стола, она ответила мне таким же грустным взглядом. С этим гостем всё стало понятно – он не остановится.

Мы оказались правы. Прежде чем попасть ко мне, Роман получил новую роль, снова не главную, но его герой появлялся в кадре не один раз и даже говорил несколько слов. Её он и сел репетировать возле моего дара.

Зеркало показало Роману его героя так, словно это был уже готовый фильм с его участием. Стоя в полном образе, Роман видел все свои дальнейшие действия, словно, смотрел в экран телевизора. Тело пробило током, побежали мурашки – он так себе нравился!

За первой хорошо сыгранной ролью, пришла вторая – герой-любовник, сердцеед. Его игра после репетиций с моим зеркалом, становилась всё лучше и лучше!

Роман переезжал из гостиницы в гостиницу, из города в город и зеркало ездило с ним. За спиной мужчину стали называть «чокнутым гением»! Он так долго этого ждал! У него появилось всё – деньги, женщины, роли и самое главное – слава. Романа стали узнавать. Репетировать он стал более усердно, долго, проводил перед зеркалом всё больше времени, грани начинали размываться…

Затем ему предложили на выбор две роли – молодой учёный, ищущий призвания и серийный убийца. Не думая ни минуты, Роман выбрал второе. Обе роли были главные, первая даже лучше оплачивалась, но мужчина посчитал, что вторая более перспективна в плане раскрытия характера героя. Ведь у этого маньяка тяжёлое детство, нужно показать, как складывался его характер, показать, что он чувствует, когда убивает. В общем, Роман загорелся.

После долгих репетиций мой гость столкнулся с проблемой – зеркало не показывает ему никого кроме него самого, а Роман посчитал, что перерос этот метод репетиций и больше он ему не подходит. Во всяком случае, не для таких ролей. Как же понять, что чувствует маньяк, во время своего страшного действия? Увы, правильный ответ напрашивается сам собой… Роман начал убивать. Его жертвами становились обычные прохожие. Он убивал так, как написано в сценарии.

Этому фильму не суждено было увидеть свет. Сцены, отснятые на площадке и снятые самим Романом, стали доказательством обвинения в суде. Ему казалось, что весь этот мир, вся его жизнь день за днём – одна большая съёмка. Поэтому он действительно искренне благодарил своих жертв «за хорошую репетицию».

Пересматривая из раза в раз отснятый кровавый материал, он был обескуражен поведением жертв. Вы когда-нибудь видели человеческое горе? Не замечали, как «неестественно» выглядит горюющий человек? Даже если трагедия произошла вот здесь и сейчас или если вы находитесь на кладбище. Человек причитает у гроба, может кричать, а может тихо плакать, тяжело вздыхать и не поймёшь то ли ему больно, то ли он грустит – при любом из этих сценариев он смотрится каким-то деревянным, «неживым». У горюющих людей пустые глаза, они не знают, как жить дальше, их боль сейчас ничем не заглушить. Горе, скорбь, тоска по ушедшему сжирают душу изнутри. Так выглядит настоящее горе.

Но все мы, кто хоть раз смотрел фильмы видели горе другое, экранное, отрепетированное. Рыдания, руки к небесам, проклятия или же наоборот, мольбы в нужный момент, речь не заикается от нехватки воздуха, глаза не краснеют, в них нет той пустоты. После такого, сталкиваясь с реальным горем – не сразу веришь в него. То же и с другими эмоциями – радость, грусть – всё будет очень отличаться от реального. И вот за это Роман сидя перед снятым материалом, ругал жертв, кричал на них, обзывал бездарностями. Их страхи, мольбы о пощаде, крики боли были реальными, а от того не подходили для кино. Роман видел эту разницу и всё, что она вызывала у него – раздражение.

Когда его поймали, он не сопротивлялся лишь потому, что считал это новым сюжетным поворотом. И в тюрьме, и в суде он продолжал играть свою роль. Грань между реальностью и вымыслом стёрлась окончательно и бесповоротно.

Романа осудили за убийство трёх человек и отправили на принудительное лечение в психиатрическую клинику, так как он был признан невменяемым. До самой смерти он целыми днями сидел на кровати и смотрел в окно, отвлекаясь лишь на еду и сон. Никто не догадывался, но и там, в палате, он продолжал играть свою последнюю роль. И отыграть он хотел её блестяще, чтобы его запомнили навсегда!

– Всем казалось, что Роман грустит о свободе, глядя в окно, но мы то с тобой знаем, что в этом самом окне он ловил своё отражение и репетировал лучшую роль, до самого конца. Да, дорогая? – погладила я Мари, прижавшуюся к моей груди. Кошка в ответ лишь шумно вздохнула.

2

Весна в тот год выдалась особенно серая, дождливая и холодная. Я сидела у окна шатра и наслаждалась горячим чаем, укутавшись в длинную чёрную шаль. Мари растянулась на полу, поглядывая на меня полуприкрытыми жёлтыми глазками и сладко мурлыкая. За окном лил дождь, ветер гонял листья с места на место. Было уже восемь вечера, солнце почти закатилось, а фонари в этом парке оставались безжизненными.

– А вот и наша новая гостья, – вздохнула я. – Как думаешь, насколько тяжела её история, что заставила выйти в такую погоду? – обратилась я к Мари.

По длинной аллее парка шла девушка в чёрном пальто без капюшона, не было у неё и зонта. Хотя с таким ветром от него было бы мало толку. Она низко опустила голову, чтобы дождь не так сильно бил по лицу, короткие русые волосы нещадно трепал ветер. Ей было сложно смотреть вперёд, и я даже в какой-то момент подумала, что она пройдёт мимо.

Вдруг, порыв ветра развернул бедняжку в нужную сторону. Она испуганно подняла глаза и наконец увидела мою обитель. Шатёр в чёрно-фиолетовую полоску, небольшой навес над входом и яркая неоновая вывеска «Добро пожаловать!».

Девушка впала в ступор. Но уже через мгновение произошло странное – по её щекам покатились слёзы, она вздохнула, кажется с облегчением, подняла глаза к небу кого-то благодаря и уверенным шагом направилась прямо ко мне.

– Добро пожаловать! – Я сидела за столом в приёмной, которая начиналась сразу за входом в шатёр. – Проходите, присаживайтесь. Не самую подходящую погоду вы выбрали для прогулок, – приветливо улыбнулась я.

Моя гостья медленно обводила глазами помещение, в котором оказалась. Небольшая, но уютная комната, посреди которой у камина стоял деревянный круглый стол, накрытый светло-бежевой скатертью, два стула, под столом белый пушистый ковёр. Она посмотрела на ковёр, затем на свои ноги, обутые в чёрные полусапожки, довольно грязные и мокрые из-за дождя. В какой-то момент мне показалось, что ещё немного и она снова заплачет.

– Не переживайте из-за ковра, ваша обувь не нанесёт ему вреда, – поспешила успокоить я.

– Но они же такие грязные, – расстроенно произнесла девушка.

– Правда?

В этот момент моя гостья снова посмотрела на свою обувь и с удивлением отметила, что её сапоги сверкают чистотой. Лёгкий вздох восхищения сорвался с губ, и девушка смело зашагала к моему столу.

– Я просто не хочу идти домой, – не поднимая глаз произнесла она.

– Понимаю, это большая трагедия, – кивнула я.

– С меня капает, – еле слышно произнесла девушка. С её волос и пальто действительно капала дождевая вода.

– Не переживайте, ещё совсем чуть-чуть и ваша одежда высохнет. Как вас зовут?

– Изабель, – пролепетала девушка, – можно просто Белла.

– Белла – красивое имя.

– Вы думаете?

– А вам не нравится?

– Оно совершенно не подходит девушке с моей внешностью и образом жизни, – скосила глаза в сторону гостья, по-прежнему не поднимая их на меня.

– Расскажете?

– А вы сможете мне помочь? – с надеждой спросила Белла.

– Вы не попали бы ко мне, если бы не могла, – ласково улыбнулась я в ответ.

– Тогда позвольте немного объяснить. Я живу неподалёку. У нас своё поместье, этакое родовое гнездо, – начала Белла рассказ. – Все мои родственники живут под одной крышей. Мать, отец, два старших брата с жёнами. Никому не позволено покидать поместье. Все всегда должны жить там. Я единственная дочь. Мне с самого детства твердили, что моя жизнь – это каждодневное восхваление родителей и благодарность им. Я должна была усердно учиться всему, что могло бы пригодиться, когда я стану женой. Только для этого я и существую, – голос девушки даже не дрогнул. Белла, словно рассказывала выученный наизусть стих. Знаете, со многими вещами мы можем быть не согласны в своей жизни, но если нам изо дня в день твердить что-то, мы это запомним механически, не выражая своего отношения.

– Прошу, продолжайте, – произнесла я после затянувшейся паузы.

– Да, простите. Немного неудобно стало от произнесённых слов.

– Можете быть спокойны. Этот шатёр слышал столько, что вам и не снилось, – рассмеялась я. Белла улыбнулась, вздохнула и продолжила.

– Меня учили во всём слушаться мужчину. Мужа, отца, брата – не важно. Меня учили правильно, – Белла сделала акцент на этом слове, – выдерживать побои, учили правильно вести выделенный мужем бюджет. И самое главное – как ублажать мужа. Не подумайте ничего такого, мне только рассказывали, иногда показывали фильмы. Казалось, что так правильно и так у всех. Но в других семьях отец и братья не колотили сестёр и мать, а когда женились, не колотили жён. Да, бывают семьи, где такое есть, но не у всех! Знаете, наша мать порой наблюдала правильно ли жёны сносят удары. Мне двадцать, это возраст уже, конечно, большой, но раньше семье никак не удавалось найти мне жениха. А сейчас, – голос Беллы задрожал, – сегодня утром мать объявила, что отец договорился о моей свадьбе. Я до сих пор не хочу в это верить. – Девушка закрыла лицо руками.

– Ваша история ясна, – нахмурившись, ответила я, – но чем я должна помочь?

– Избавьте меня от этого кошмара! – Белла упала со стула на колени и молитвенно сложила руки.

– Что вы имеете ввиду? Расстроить свадьбу?

– Уничтожьте это чёртово логово! – закричала девушка. – Мне не дадут его покинуть! Даже если небеса сжалятся, и мой муж окажется хорошим человеком, эта семья не успокоится. Мои отец и братья начнут учить его своим правилам. «Бить женщину нужно обязательно!». Они считают, что не существует такой женщины, которую не за что поколотить. А ещё знаете, мои братья могут поменяться жёнами, а жёны и слова им не скажут! Меня тоже всё это ждёт! Я боюсь! Прошу помогите! – она быстро говорила, словно догоняя свои мысли.

– Почему Вы считаете, что дело в поместье, а не в его обитателях? – удивлённо спросила я.

– Потому что это поместье видело такой ужас годами. Я не смогу жить там и не смогу продать его, зная какие ужасные воспоминания оно хранит. Я не перенесу, если те, кто купят его станут такими же, как мужчины моей семьи!

– Вы считаете такое возможно? – снова удивилась я.

– Это ВЫ спрашиваете? – бессильно спросила Белла.

– Ну хорошо. Ваша позиция мне понятна, но как вы хотите поступить с его обитателями? – после этого вопроса я стала очень внимательно наблюдать за своей гостьей.

– Мне всё равно, что с ними будет. Самый лучший вариант – это уничтожить всех с поместьем.

– И вам не жаль их?

– Нет! За всё, что они сделали…, – Белла скривилась, вспоминая, что ей пришлось пережить в этой семье. Её взгляд был твёрдым, уверенным, она смотрела мне в глаза и еле сдерживала гнев. Она ненавидела их всех. Эта девушка действительно не будет жалеть.

По мере разговора, голос девушки становился более бесцветным, гнев уступал место спокойному, холодному желанию. Месть.

– Но жена второго вашего брата беременна, – тихо продолжила я.

Пыталась ли я отговорить её? Скорее нет, чем да. Пыталась ли я дать ей самой понять готова ли она на такой шаг? Скорее да, чем нет.

– Да, срок ещё маленький, так что этот мальчик не успеет познать всех прелестей жизни нашей семьи, – злобно усмехнулась Белла.

– Вы уже знаете, что родится мальчик? – ухмыльнулась я.

– Конечно, эта семья проклята плодить мужчин, которые издеваются над жёнами. Словно чума, призванная сделать несчастными как можно больше женщин.

– Вы же стали исключением.

– Несчастным исключением, – подняла Белла глаза меня.

– Но всё же, что будет, если ваша невестка носит под сердцем дочь? Что тогда?

– Тогда это будет вторая катастрофа в нашей семье, ещё одна очень несчастная душа, стремящаяся прийти в этот мир.

– И ей лучше не приходить в этот мир, я верно вас поняла?

– Да, вы всё верно поняли.

– И вы готовы заплатить за это? – задала я главный вопрос.

– Да! Я уже слишком унижена, раздавлена и уничтожена изнутри, раз смогла попасть к вам и желаю уничтожения своей семье, – жёстко ответила моя гостья.

– Что ж, я получила все ответы, теперь, позвольте предложить вам чай, – улыбнулась я, вставая и направляясь на свою импровизированную кухню.

– Да, думаю, в такую погоду чай не помешает, – грустно глядя в окно, ответила Белла.

– Я знаю, чем могу вам помочь, я знаю, как это сделать, но я попросила бы вас потерпеть ещё совсем немного и воспользоваться моим даром позднее, – произнесла я, наливая заваренный чай. Приятно быть Ведьмой, не нужно идти и ставить чайник, заваривать его, а просто нужно подумать о том, что собираешься предложить гостю и чай заварится сам собой. Останется лишь налить его в кружки и подать.

– Почему позднее? – испуганно спросила Белла. Она и правда была очень поломана морально и не может больше это терпеть.

– Всего лишь неделя и дальше события очень быстро начнут меняться.

– Я очень устала, – тихо произнесла девушка.

– Когда вы шли по улице, когда стояли на пороге моего шатра, вы готовы были разреветься в любой момент, но сейчас ваши глаза абсолютно сухие, – выразила интересное наблюдение я.

– Я только сейчас начала понимать, как сильно устала, – снова тихо ответила она. – Так что мне нужно сделать?

– Выпейте чай, если всё решили и со всем согласны. Таким образом, мы скрепим наше соглашение.

– Просто выпить чай? – удивлённо спросила она.

– Да, всё верно. Просто выпить чай, – засмеялась я.

Не раздумывая, Белла взяла в руки кружку и сделала несколько больших глотков.

– Вкусно, – произнесла она, облизывая губы, – вишня?

– Да, я добавила в чай вишню – символ смерти и возрождения, – улыбнулась я. – А это мой вам дар – ваш новый ключ от дома. Всего один раз откройте и закройте все двери, которые есть в вашем доме этим ключом, даже если на них нет замков или замочных скважин, даже если это дверь импровизированная.

– Что вы имеете ввиду? – спросила гостья, беря в руки ключ.

– Даже если вместо двери висит штора, ткань, нитки – её нужно открыть и закрыть этим ключом. И не переживайте, кроме вас ключ никто не увидит, а значит и забрать его у вас никто не сможет.

– И что произойдёт тогда? Ну, когда я открою и закрою двери.

– Увидите, – усмехнулась я. – Чтобы там ни было – вам понравится. Только не забудьте о моей просьбе – подождите всего неделю.

– Я постараюсь, – выдохнула облегчённо Белла.

Моя гостья медленно встала и вышла из шатра в темноту ночи, в дождь с лёгким сердцем, с облегчением в душе. Мы с Мари грустно переглянулись и взглядами проводили её. В тот день её жестоко избили за то, что поздно пришла и не рассказала, где была. Но в этот раз она не издала ни звука, стискивала зубы и в голове держала лишь одну мысль – в кармане её пальто лежит спасение.