Хроники расколотого эфира. Книга вторая: Эхо Пустоты

Он видел потоки ветра. Видел тепловые карманы. Но еще он видел *следы*. В эфире, как рябь на воде, остались отпечатки чего-то огромного, что пролетело здесь недавно. – Кто-то был здесь, – сказал Кай. – Час назад. Что-то большое. И быстрое. Оно двигалось на восток, против ветра.

– Корабль? – спросила Лена.

– Нет, – Кай нахмурился, пытаясь интерпретировать ощущения. – У корабля есть жесткая структура. Металл. А это… это было живое. Но холодное. Как рыба в воде.

– Небесный Кракен? – предположил Варик. – Старые легенды говорят, что они жили в верхних слоях атмосферы до того, как Тишина загнала всех под купола.

– Возможно, – Кай убрал руки. – Но этот след… он пахнет так же, как тот сигнал. Синтетикой. И голодом.

Внезапно свет в рубке мигнул. Небо за окном начало меняться. Синева померкла, сменившись грязно-желтым оттенком. Облака, которые минуту назад были белыми и пушистыми, начали уплотняться, наливаясь тяжестью. Они закручивались в спирали.

– Барометр падает! – крикнула Лена. – Резкое падение давления! Это не обычный шторм!

– Эфирный фронт, – понял Варик. – Держитесь! Сейчас тряхнет!

Первый удар ветра ударил в борт «Авроры» как молот. Трехсотметровый корабль накренился. Кружка с кофе, забытая Вариком на консоли, полетела на пол. За окном вспыхнула молния. Она была не белой, а зеленой. И она не ударила вниз. Она ударила горизонтально, прошив облако насквозь.

– Это аномалия! – крикнул Кай. – Она реагирует на нас! На реактор!

– Глуши двигатели! – заорал Варик. – Лена, переводи в тихий режим! Если мы будем светиться, как новогодняя елка, нас поджарит!

Лена рванула рубильники. Гул двигателей стих. Корабль перешел на инерционный полет, дрейфуя в начинающемся урагане. Стало тихо. Слышно было только, как ветер воет в такелаже и как дождь – тяжелый, маслянистый дождь – барабанит по стеклу.

И в этой тишине они услышали звук. Глубокий, вибрирующий гул, идущий снаружи. Уууууууууууу… Это был не ветер. Это был голос.

Дождь за окном превратился в сплошную стену. Но это была не вода. Это была эфирная конденсация – маслянистая субстанция, которая светилась в темноте. Капли, ударяясь о стекло рубки, оставляли разводы, похожие на бензиновые пятна, которые переливались всеми цветами спектра. Корабль стонал. Металлический каркас «Авроры», рассчитанный на ураганы, скрипел под давлением, которого не было в учебниках по аэродинамике.

– Внешняя обшивка перегревается! – кричала Лена, глядя на температурные датчики. – Этот дождь… он кислотный! Он разъедает защитное покрытие!

– Поднять щиты! – скомандовал Варик, пытаясь удержать корабль носом к ветру. Штурвал вырывался из его рук, как живой зверь.

– Я не могу! – ответила Лена в отчаянии. – Реактор заглушен! Если я включу его, мы станем маяком для молний! Мы сгорим за секунду!

Кай стоял у навигационной сферы, но не касался её. Ему не нужен был прибор, чтобы чувствовать шторм. Он чувствовал его кожей. Воздух в рубке наэлектризовался, волосы на руках встали дыбом. В голове начал нарастать гул – миллионы голосов, шепчущих на неизвестном языке.

– Это не погода, – прошептал он. – Это… память атмосферы. Здесь, в этом месте, тысячи лет назад произошла битва. Эфир запомнил её. И теперь он проигрывает её снова и снова.

За окном вспыхнула зеленая молния. Она ударила в крыло корабля. БАМ! «Аврору» тряхнуло так, что Кай упал на колени. Запахло озоном и горелой проводкой. – Пожар в третьем отсеке! – заорал интерком голосом Грайса. – Пробита обшивка! Нас заливает этой дрянью!

– Грайс, перекрой переборки! – крикнул Варик. – Лена, мне нужна энергия на маневровые! Хоть капля!

– У нас нет капли! Аккумуляторы пусты!

Кай поднялся. Его глаза начали светиться – не ярко, тускло, как угли. – Я могу помочь, – сказал он. – Я могу… поговорить с ним.

– С кем? С дождем? – огрызнулся Варик. – Парень, сейчас не время для поэзии!

– Нет, – Кай подошел к лобовому стеклу. Он прижался к нему ладонями. – С гневом. Шторм – это гнев. Он злится, потому что ему больно.

Он закрыл глаза. Он не стал использовать магию, чтобы создать щит или ударить ветром. Он сделал то, что делал в машинном зале с кристаллом. Он *раскрылся*. Он позволил шторму войти в себя.

Боль ударила его мгновенно. Это была не физическая боль. Это была эмоция. Ярость. Отчаяние. Страх смерти пилотов, погибших здесь века назад. Их крики, их молитвы, застывшие в эфире. Кай зашатался, но устоял. «Тише…» – мысленно произнес он. – «Война закончилась. Вы мертвы. Вам не нужно больше сражаться».

Он начал пропускать эту ярость сквозь себя, как фильтр. Он забирал хаос и возвращал покой. Он превращал крик в шепот.

Снаружи произошло чудо. Зеленые молнии, бившие в корпус, начали менять цвет. Они стали белыми, мягкими. Дождь перестал быть кислотным. Он стал просто водой. Ветер, который пытался разорвать корабль, стих, превратившись в попутный бриз.

– Что за чертовщина… – прошептал Варик, глядя на приборы. Турбулентность исчезла. Корабль выровнялся.

Лена посмотрела на Кая. Он стоял у окна, бледный как смерть. Из носа текла кровь. Но он улыбался. – Они успокоились, – сказал он, сползая по стене на пол. – Они просто хотели, чтобы их услышали.

– Ты… ты уговорил шторм? – Лена подбежала к нему с аптечкой. – Ты безумец. Твой мозг мог сгореть от такого контакта!

– Мой мозг пуст, Лена, – прохрипел Кай. – В пустой комнате много места для гостей.

В этот момент корабль вышел из облачного фронта. Перед ними открылось чистое ночное небо, усыпанное звездами. А внизу, под ними, расстилалось море облаков, освещенное луной.

Но покой длился недолго. – Контакт на радаре! – крикнула Лена, вернувшись к пульту. – Прямо по курсу! Огромный!

Варик вгляделся в темноту. – Это не облако, – сказал он, и его рука легла на рычаг сброса боевых дронов. – Это оно. То, что оставило след.

В лунном свете возник силуэт. Это было существо размером с сам «Аврору». Оно напоминало кальмара, но его тело было покрыто хитиновыми пластинами, которые блестели, как черный металл. Десятки щупалец свисали вниз, и на конце каждого горел красный огонек-приманка. Небесный Кракен.

Но этот Кракен был странным. Его бока были не гладкими. Они были… застроены. На спине чудовища виднелись металлические конструкции. Башни. Антенны. Трубы, из которых валил дым. Кто-то превратил живое существо в летающую крепость.

– Механисты, – выдохнул Кай, поднимаясь на ноги. – Они поработили его. Они сделали из него корабль.

Кракен издал тот самый вибрирующий звук – Ууууууу… И его щупальца потянулись к «Авроре».

– Боевая тревога! – заорал Варик, врубая сирену. – Всем занять посты! Грайс, пулеметные гнезда! Лена, заряжай торпеды!

Гигантский Кракен, наполовину плоть, наполовину машина, разворачивался к ним с пугающей грацией. Металлические конструкции на его спине ожили. Турели, вмонтированные прямо в хитин, открыли огонь. Зеленые трассеры плазмы прошили ночное небо.

– Уходим вниз! – Варик толкнул штурвал от себя. «Аврора» нырнула в облака, уходя из-под обстрела.

– Он нас видит! – крикнула Лена. – У него не радар, у него эхолокация! Облака ему не помеха!

Кракен ударил щупальцем. Оно пробило слой облаков рядом с кораблем, как гигантский хлыст. Ударная волна отбросила «Аврору» в сторону. – Щиты на 40 процентов! – доложила Лена. – Еще один такой удар, и мы рассыплемся!

Кай стоял у окна, вцепившись в поручень. Он смотрел на монстра. – Ему больно, – сказал он вдруг. – Те механизмы… они вживлены в него насильно. Они контролируют его мозг.

– Мне плевать на его чувства! – рявкнул Варик. – Мне важно, чтобы он нас не сожрал! Лена, торпеды готовы?

– Готовы! – ответила она.

– Огонь по башням на спине! Снесем ему командный центр!

Лена нажала гашетку. Из подбрюшья «Авроры» вырвались две эфирные торпеды. Они оставили за собой голубые хвосты и устремились к Кракену. Монстр попытался сбить их щупальцами, но торпеды были маневренными. Взрыв.

Огненный шар расцвел на спине чудовища. Одна из башен рухнула. Кракен взревел – звук был таким громким, что стекло в рубке пошло трещинами. Но это только разозлило его. Из отверстий в боку Кракена вылетели мелкие объекты. Дроны. Или… существа. Это были горгульи. Механические птицы с бритвенными крыльями. Рой.

– Мелочь! – крикнул Варик. – Грайс, работай!

Заговорили пулеметы «Авроры». Трассирующие пули врезались в стаю горгулий, разрывая их на части. Но их было слишком много. Они облепили корабль, начали грызть обшивку, пытаясь добраться до двигателей.

– Они прогрызут баллоны! – в ужасе крикнула Лена.

– Я выйду, – сказал Кай.

Варик обернулся. – Куда ты выйдешь?! В вакуум?!

– На крышу, – ответил Кай. – Мне нужен прямой контакт с эфиром. Здесь экранирование мешает.

Он не стал ждать разрешения. Он побежал к шлюзу.

На крыше дирижабля ветер сбивал с ног. Кай полз по мосткам, держась за трос. Горгульи заметили его. Две механические твари спикировали на него, лязгая челюстями.

Кай встал. Он не знал боевых заклинаний. Он не помнил, как создавать огненные шары. Но он помнил чувство *отталкивания*. То самое, когда ты не хочешь кого-то видеть. Он поднял руки и представил стену.

– Прочь! – крикнул он.

Волна сжатого воздуха ударила от него во все стороны. Горгулий сдуло, как мух ураганом. Их ударило о собственные крылья, ломая механизмы. Кай посмотрел на Кракена. Монстр был близко. Он видел его глаз – огромный, мутный, полный боли.

«Прости, брат», – подумал Кай. – «Я должен это сделать».

Он сосредоточился на металлических конструкциях, вживленных в плоть зверя. Он представил, как металл становится мягким. Как он ржавеет. Это была магия Энтропии. Самая опасная. Он начал вытягивать «жизнь» из металла.

Конструкции на спине Кракена начали сереть. Ржавчина покрыла их за секунды. Балки подломились. Турели отвалились и рухнули вниз. Кракен почувствовал свободу. Контроль ослаб. Монстр перестал атаковать. Он замер, тряся головой, словно пытаясь стряхнуть наваждение.

Затем он издал последний, прощальный крик и нырнул в облака, уходя на глубину, подальше от своих мучителей.

Горгульи, лишенные сигнала управления, просто отключились и посыпались вниз дождем из металлолома.

Кай упал на колени, хватаясь за леер. Кровь снова текла из носа. Но он улыбался. Они победили. Не силой оружия, а освобождением.

Кай вернулся в рубку промокшим насквозь и дрожащим от холода, но в его глазах горел странный огонь. Лена тут же накинула ему на плечи термоодеяло и сунула в руки кружку с горячим бульоном. – Ты идиот, – сказала она, но в её голосе было больше облегчения, чем злости. – Ты мог улететь за борт.

– Я был пристегнут, – соврал Кай, грея руки о кружку. – Вы видели это? Вы видели, что они сделали с этим существом?

Варик сидел в кресле, хмуро разглядывая запись боя на мониторе. Он перемотал момент, когда башни на спине Кракена рассыпались в прах. – Я видел, – проворчал генерал. – Они вживили в него контроллеры. Прямо в нервную систему. Это… грязно. Даже для пиратов.

– Это не пираты, – Лена вывела на экран увеличенное изображение одной из упавших горгулий. – Смотрите на маркировку. Это не кустарная сборка. Это заводское производство. Стандартизированные детали. Идеальная подгонка. Кто бы это ни сделал, у них есть промышленная база, которая нам и не снилась.

Она указала на символ, выгравированный на крыле механической птицы: шестеренка, внутри которой был заключен человеческий череп.

– «Плоть слаба», – перевел Кай надпись под символом. Это был древний диалект Техно-Жрецов, который он вспомнил интуитивно.

– Механисты, – сплюнул Варик. – Я думал, это сказки. Секта фанатиков, которые верили, что биологическая жизнь – это ошибка эволюции. Что эмоции – это баг в системе.

– Они не просто верят, – тихо сказал Кай. – Они действуют. Тот Кракен… он был рабом. Они превратили живое, чувствующее существо в танк. Если они сделали это с монстром, представьте, что они делают с людьми.

В рубке повисла тяжелая тишина. Каждый думал о своем. Лена – о своих родителях, которым стерли память. Варик – о своих солдатах. Кай – о своем двойнике из сна.

– Мы летим в улей, – констатировала Лена. – Сектор-9 – это их база. И если они послали этого разведчика, значит, они знают, что мы идем.

– Пусть знают, – Варик сжал кулак механической руки. Металл скрипнул. – Пусть готовятся. Мы не Кракена. Нас так просто не оседлаешь.

Он повернулся к пульту управления. – Курс прежний. Полный ход. Грайс, выдай экипажу двойной паек. Им понадобятся силы. Война началась, дамы и господа.

Кай подошел к окну. Шторм остался позади. Впереди, на горизонте, вставало солнце. Но его свет был заслонен странной, геометрически правильной тучей. Это был Сектор-9. И он ждал.

Глава 2.5

Шепот в переборках

После ярости Эфирного Шторма и битвы с Небесным Кракеном, тишина, опустившаяся на «Аврору», казалась оглушительной. Это была не мирная тишина отдыха, а напряженная тишина больницы, где пациенты ждут диагноза. Корабль выжил, но он был ранен. Внешняя обшивка левого борта почернела от кислотного дождя, один из стабилизаторов жалобно скрипел при каждом маневре, а в коридорах пахло горелой изоляцией и озоном.

Кай не мог спать. Адреналин, который держал его на ногах во время боя, схлынул, оставив после себя странную, звенящую пустоту. Он лежал на койке в своей каюте, глядя на заклепки потолка, и считал их. Сто двенадцать… Сто тринадцать… Его новый разум, лишенный старой памяти, жадно впитывал каждую деталь, словно пытаясь заполнить пробелы. Он помнил, как управлял ветром. Помнил чувство единения со штормом. Это пугало его. Кем он был раньше, если умел договариваться с молниями?

Он встал, накинул куртку и вышел в коридор. Свет был приглушен – режим экономии энергии. Кай спустился на техническую палубу. Ему казалось, что он слышит шаги, но коридор был пуст. – Эй? – позвал он шепотом.

Никто не ответил. Только гул реактора стал чуть громче. Кай дошел до мастерской. Дверь была приоткрыта, оттуда лился теплый желтый свет и доносился тихий звон металла о металл.

Внутри сидела Лена. Она не чинила оборудование. Она сидела на полу, прижав колени к груди, и смотрела на кусок искореженного металла – обломок той самой горгульи, что напала на них. Рядом с ней стояла бутылка технического спирта, початая наполовину.

– Не спится? – спросил Кай, входя.

Лена вздрогнула и быстро вытерла лицо рукавом. – Я провожу анализ сплава, – сказала она, но её голос дрожал. – Механисты используют присадку, которую я не могу идентифицировать. Это делает металл… живым. Он регенерирует.

Кай сел рядом. Пол был холодным, но от реактора за стеной шло тепло. – Ты плакала, – сказал он не как вопрос, а как факт.

– Я инженер, – огрызнулась Лена. – Инженеры не плачут. У нас просто протекает охлаждающая жидкость из глаз.

Она сделала глоток из бутылки и протянула её Каю. – Будешь? Гадость редкая, Грайс гонит её из картофельных очистков.

Кай сделал маленький глоток. Жидкость обожгла горло, заставив глаза слезиться. – Почему ты боишься? – спросил он, возвращая бутылку. – Мы победили.

Лена покрутила обломок горгульи в руках. – Мы не победили, Кай. Мы выжили. Это разные вещи. Я смотрела на этого Кракена… на то, как они вживили в него сталь. И я вспомнила своих родителей. Не то, как они выглядели, а то, что с ними сделали. Стирание памяти – это ведь тоже своего рода механика. Они удалили из них душу, как лишнюю деталь.

Она посмотрела на Кая. – А теперь я смотрю на тебя. Ты – человек без памяти. И ты – наше самое мощное оружие. Чем мы отличаемся от Механистов, если используем тебя как батарейку?

– У меня есть выбор, – ответил Кай. – Кракен не выбирал. А я выбрал выйти на крышу.

– А если ты выберешь уйти? – тихо спросила она. – Если ты вспомнишь, кто ты, и решишь, что мы тебе не нужны?

– Я не вспомню, – сказал Кай. – Грайс сказал, что прошлое – это пепел. Я строю дом из того, что есть сейчас. И в этом доме ты – мой архитектор.

Лена слабо улыбнулась. – Ты умеешь говорить красивые вещи, Садовник. Наверное, в прошлой жизни ты был поэтом. Или мошенником.

– Скорее всего, и тем, и другим, – усмехнулся Кай.

В этот момент свет в мастерской мигнул. Гул реактора изменил тональность – с ровного гудения перешел на прерывистый ритм. *Вух-вух-вух.*

Лена мгновенно подобралась, сбросив с себя меланхолию. – Это ненормально, – сказала она, бросаясь к панели мониторинга. – Нестабильность в камере смешения. Кто-то меняет настройки вручную.

– Варик в рубке? – спросил Кай.

– Нет, Варик спит. Грайс на вахте. Но Грайс не полезет в реактор, он боится его как огня.

– Значит, кто-то еще, – Кай почувствовал холодок. Он вспомнил ощущение чужого присутствия во время шторма.

Они выбежали из мастерской и направились в машинное отделение. Тяжелая герметичная дверь была заблокирована изнутри. – Открой! – крикнул Кай, стуча кулаком.

– Заблокировано механически! – Лена попыталась взломать панель. – Кто-то заклинил вентиль ломом!

Кай приложил руку к металлу двери. – *Aperi!* – приказал он.

Замки щелкнули, металл застонал, но дверь не поддалась. Магия Кая скользнула по поверхности, не найдя зацепочки. – Там… анти-магия, – удивленно сказал он. – Кто-то начертил руны с той стороны.

– Рен, – выдохнула Лена. – Больше некому. Он единственный, кроме нас, кто знает систему.

– Зачем ему это? – не поверил Кай. – Мы спасли его.

– Или он привел нас в ловушку, – Лена достала лазерный резак. – Отойди. Буду резать.

Луч резака врезался в металл, разбрасывая искры. Прошло долгих три минуты, прежде чем Лена пропилила достаточно большое отверстие, чтобы пролезть. Они ворвались внутрь.

В машинном зале было жарко как в аду. Пар валил из клапанов. У главного пульта стоял Рен. Он не ломал реактор. Он… молился.

Беглец из Сектора-9 стоял на коленях перед пульсирующим кристаллом. Его механический глаз бешено вращался, а руки были воздеты к потолку. Он бормотал что-то на языке Механистов – смесь двоичного кода и шипения. На полу вокруг него мелом были начерчены символы. Те самые, что блокировали магию Кая.

– Рен! – крикнула Лена, наводя на него излучатель. – Отойди от пульта!

Рен обернулся. Его лицо было мокрым от пота и слез. – Я слышу её! – закричал он безумно. – Сестра! Она здесь! В эфире!

– Твоя сестра мертва, Рен, – жестко сказал Кай, делая шаг вперед. – Ты сам сказал.

– Нет! – Рен мотнул головой. – Они не убили её. Они загрузили её! Она в Сети! Она говорит со мной через реактор! Она говорит, что мы летим в ловушку!

– Рен, отойди, – повторила Лена. – Давление критическое. Если ты не перекроешь клапан, мы взорвемся.

– Мы и так взорвемся! – Рен схватился за рычаг аварийного сброса. – Кракен был только разведчиком! Там, впереди, на Острове Ветров… там засада! Сестра видит их! Тысячи дроидов! Мы должны повернуть назад!

Он потянул рычаг. Кай среагировал мгновенно. Он не использовал магию. Он просто прыгнул. Он сбил Рена с ног, повалив на пол. Рычаг вернулся в исходное положение. Лена бросилась к пульту, выравнивая давление. – Стабилизация… – выдохнула она. – Фух. Еще бы секунда…

Рен бился под Каем, пытаясь вырваться. – Пусти! Мы умрем! Они разберут нас!

В зал вбежал Варик с пистолетом (он проснулся от сирены). – Какого черта здесь происходит?!

– У нашего штурмана нервный срыв, – сказал Кай, удерживая Рена. – Он говорит, что слышит голоса.

Варик подошел и вколол Рену успокоительное из аптечки на стене. Парень обмяк. – Голоса, значит… – проворчал генерал. – В Бездне это бывает. Эфирная лихорадка.

– А если это правда? – спросил Кай, глядя на кристалл. – Если Механисты действительно используют сознания людей как систему связи? Он знал про засаду на Острове Ветров. Мы ведь именно туда летим.

Варик нахмурился. – Значит, мы будем готовы. Лена, усилить щиты. Кай, следи за ним. Если он снова начнет буянить – запри его в трюме.

– А вы? – спросила Лена.

– А я пойду чистить пулеметы, – ответил Варик. – Кажется, наша прогулка перестает быть томной.

Глава 3

Кладбище Ветров

Остров появился на радаре как призрачное пятно, то исчезающее, то возникающее вновь в вихрях статических помех. Это не был зеленый оазис или промышленный улей. Это был кусок скалы, изъеденный временем и ветрами настолько, что напоминал гигантскую пемзу или окаменевшую губку.

– Мы теряем давление во втором баллоне, – голос Лены звучал устало, но собранно. Она не спала уже сутки, латая пробоины на лету. – Заплатка из быстротвердеющей пены держится на честном слове. Нам нужна твердая земля, Варик. И нужна срочно.

– Я вижу его, – отозвался генерал, щурясь в бинокль. – Остров Ветров. Или, как его называют старые пилоты, Кладбище Свистунов. Не самое приветливое место для пикника.

Кай стоял рядом, вслушиваясь. Даже сквозь двойное остекление рубки и шум поврежденных двигателей он слышал этот звук. Остров… пел. Ветер, проходя сквозь тысячи естественных отверстий и пещер в скале, создавал непрерывный, многоголосый гул. Это была жуткая, атональная симфония. Низкие басы, от которых вибрировала диафрагма, переплетались с высоким, пронзительным визгом, похожим на плач ребенка.

– Он звучит как орган, на котором играет безумец, – заметил Кай, потирая виски. Этот звук раздражал его чувствительный слух.

– Главное, чтобы там было куда посадить эту тушу, – проворчал Варик. – Лена, давай карту рельефа. Ищем плато.

«Аврора», похожая на раненого кита, начала снижение. Корпус корабля был испещрен следами от когтей горгулий и ожогами плазмы. Один из роторов вращался с перебоями, издавая ритмичный стук. Они прошли сквозь слой облаков и увидели поверхность острова.

Это был пейзаж абсолютного запустения. Серый камень, острые пики, глубокие каньоны, на дне которых клубился туман. Растительности почти не было – только жесткий, сухой кустарник, цепляющийся корнями за трещины. Но самое страшное было не в камнях. Повсюду лежали кости кораблей.

Здесь были остовы древних деревянных фрегатов, сгнившие до основания. Ржавые корпуса паровых броненосцев эпохи Раскола. Легкие яхты контрабандистов. Все они нашли здесь свой конец, разбившись о скалы или сев на вынужденную посадку, чтобы никогда не взлететь снова.

– Почему их так много? – спросил Грайс, вошедший в рубку. Он перекрестился, глядя на кладбище техники.

– Аэродинамическая ловушка, – пояснила Лена, не отрываясь от приборов. – Ветры здесь закручиваются в воронку. Если двигатель глохнет, тебя прижимает к скалам. Это идеальное место для крушения.

– Обнадеживает, – хмыкнул Варик. – Вижу площадку. Каньон на востоке. Там лежат останки какого-то дредноута, места хватит и нам. Приготовиться к жесткой посадке!

«Аврора» заходила на посадку тяжело. Ветер швырял её из стороны в сторону. Лена боролась с рычагами, компенсируя снос маневровыми дюзами. – Держи нос выше! – кричал Варик. – Не зацепи скалу!

Кай закрыл глаза и *потянул*. Он не создавал ветер, он просил его расступиться. Он создал вокруг корабля «пузырь тишины» – зону пониженного давления. Корабль перестал трястись.

– Спасибо, Садовник, – выдохнула Лена.

Шасси коснулись камня с громким скрежетом. Амортизаторы застонали, но выдержали. Корабль проехал несколько метров, подняв тучу пыли, и замер. Двигатели стихли. Наступила тишина. Только вой ветра снаружи напоминал о том, что они не в безопасности.

– Мы на земле, – объявил Варик, отстегивая ремни. – Всем оставаться на местах. Грайс, проверь герметичность трюма. Лена, оценка ущерба. Кай, ты со мной. Пойдем понюхаем воздух.