Элантари. Книга 2. Тёмное. Предсказание

И, тем не менее, он был чертовски привлекателен и захватил бедное неискушенное Элино сердечко сразу с первой секунды, заполнив его целиком. Она чувствовала некий магнетизм, заставляющий её сидеть рядом с ним, держать его за руку и смотреть, смотреть, смотреть. Девушка не уставала, наоборот, казалось, что энергия, исходящая от него, питала её, давала ей силы после тяжёлой смены возвращаться снова к нему, ухаживать, кормить, разговаривать.

Она не была дома все те пять дней, с момента его появления в больнице. Столовая – душ-его палата– смена – она как то незаметно влилась в этот замкнутый круг, не замечая перемен.

В принципе, её дома никто уже и не ждал – мама ушла с полгода назад, отец и того раньше. А живность какую-нибудь Эльвира боялась заводить, понимая, что работая медсестрой в приёмном отделении, это весьма и весьма неразумно.

Мужчину Эля тоже все никак «завести» себе не могла – сказывалось и строгое воспитание, привитое мамой-учительницей и неопытность в амурных делах. У них в отделении мужчин тоже не было – Максимыча, в силу возраста, он разменял уже седьмой десяток, можно было смело отнести к отцам или даже к дедам. Травматолога – Юрия Марковича – тоже, к тому же в свои пятьдесят пять он уже умудрился трижды овдоветь и, похоже, охладел к женщинам, пылая любовью только к бутылочке с коньячком. Молодые интерны у них не задерживались – в провинциальной больнице ловить было нечего- ни карьеры, ни зарплаты – сразу же уходили в частную медицину или уезжали в районный центр или в другие города.

Так Эленька в одиночестве и докуковала до своих тридцати трех, живя одним днём и не строя никаких планов загодя.

– Что зачастила? Придумала тоже! – притворно возмущённо фыркнула она в ответ Анне и лихо ей подмигнула подведённым глазом. Краситься она начала сразу же после появления незнакомца. Вот проснётся он, а тут она, Эленька – такая пригожая, заботливая. Глядишь, и образуется что-нибудь.

– Скажи лучше, спрашивал кто его? – каждый раз, задавая этот вопрос, сердце девушки замирало, останавливалось буквально. И вновь срывалось вскачь, услышав отрицательный ответ, а губы растягивались в нежной улыбке. «Мой, мой» – звенело у неё внутри, – «Мамочка его мне послала или Боженька смилостивился – не все ж мне вековухой сидеть».

Анна подмигнула в ответ и вышла из палаты. Эля уже по привычке откинула занавеску, впуская в комнату тусклый сибирский рассвет, и приоткрыла раму. Она по- хозяйски обошла небольшую палату, поправила скомканное одеяло у мужчины и пригладила его спутанные волосы. Опять ночью был приступ, мокрые у корней они до сих пор не просохли.

Эля, пододвинув стул, присела рядом с кроватью и замерла, с любовью рассматривая ставшие дорогими для неё черты в рассветном сиянии. На низком лбу незнакомца мерцали мельчайшие крупинки пота, как мелкая драгоценная пыль – ещё одно напоминание о ночном приступе.

Как он умудряется быть таким красивым? В болезни люди не могут быть привлекательными, а здесь – она просто замирает от красоты вспотевшего лба и мокрых вьющихся чёрных волос. Да-а, влипла ты, девка! Как есть, влипла!

На глаза попалась его чёрная кожаная куртка и рубашка. Надо бы застирать – одежда пропахла гарью и была испачкана кровью и сажей. Запах, по прошествии стольких дней, до сих пор ярко чувствовался в воздухе маленькой палаты. Куртку можно сдать в химчистку, а остальные вещи отнести домой, в автомате быстро простирнётся.

Эльвира достала из тумбочки пакет и аккуратно сложила в него грязные вещи.

Не успела она отнести пакет к двери, как в палату постучались. В приоткрытую дверь заглянул Максимыч.

– Эленька, так и знал, что найду тебя здесь – старичок бодренько прошагал до кровати, взял руку больного – прислушался к пульсу. Потрогал лоб, удостоверяясь, что температуры нет, и повернулся в сторону медсестры.

– Всё без изменений, всё без изменений – пробормотал он под нос, с укоризной глядя ей в глаза. – Что делать то будем с твоим красавцем? Не хочет он просыпаться. Что-то держит его там во снах, не отпускает – он засунул в рот кончик дужки очков и засопел – Не кома это, сон обычный. Активность его мозга в норме. Просыпаться он не хочет.

Максимыч подошёл поближе к девушке и положил сухонькую ручку на рукав её халата. – Может ты, как в сказке, это…. Поцелуешь его? – он смотрел ей прямо в глаза, – Глядишь, и вправду отойдёт он от поцелуя твоего?

– Скажете тоже, Илья Максимович, – Эля вся от неожиданности зарделась и всплеснула по- старушечьи руками. А потом, так и замерла перед врачом, закрыв ладошками пылающие щеки.

– А что? – Максимыч лукаво подмигнул ей, – Дело молодое, горячее. Может и вызволишь его из этого бреда. Он посерьёзнел, -Не может долго он там быть, не хорошо это. Уйдет еще за Грань, потеряем его. Эля так и обмерла.

– Какая грань? Умрёт что ли? – он ужаса она побелела, – так это…. Анализы то… хорошие. Почему умрёт? В глазах у девушки появились слёзы, дыхание прерывалось – отчаяние с головой накрывало бедняжку.

–Молодая ты еще, неопытная, – вздохнул старик. – В Сумраке он .Это похоже на кому, только организм его живёт полной жизнью здесь, вроде сна глубокого. Но Сумрак коварен, бывалые поговаривают, из него не так то просто выйти. Многие так там и остаются блуждать навечно, пока тело здесь, в этом мире не умрёт. А в кровати обездвиженное, оно долго не протянет – засохнет, отомрет всё, даже если сохранять тщательно его. А бывает так, что переходят они из Сумрака на ту сторону, за Грань – так это тоже для нашего мира смерть.

Старик надел очки на нос и еще раз внимательно посмотрел на мужчину, лежащего на кровати, а затем, подойдя поближе, приподнял его сомкнутое веко. На Эльвиру смотрел живой здоровый глаз такой глубокой синевы, что она невольно вздрогнула.

– Видишь, глаза у него живые, не закатываются, и зрачок заметно сузился – опустив веко, Максимыч снова взглянул на девушку, – смотрит он ими, только не в наш мир смотрит, на Изнанку. Ты, Эленька, попробуй, попробуй, дочка… Чем черт не шутит.

Он глубоко вздохнул, снова снял очки и засунул кончик дужки по привычке в рот, внимательно глядя на больного. Затем вышел из палаты, тихонько притворив дверь. Эля так и осталась стоять у кровати, держа любимого мужчину за руку и не сводя с него глаз.

Как его поцеловать? Она от непонимания аж оторопела. Чмокнуть в щеку что ли? Девушка наклонилась над лежащим мужчиной и аккуратно прижалась сухими губами к его колючей щеке. Постояла так с прижатыми губами несколько секунд и, вздохнув, отошла. Надо в химчистку успеть! Да еще и стирка впереди.

Не оглядываясь, она вышла из палаты.

Глава 7

Глава 7. Сумрак.

Он бродил в этом месте уже несколько суток. Глаза понемногу привыкли к полутьме, различая очертания каких-то строений, растений, деревьев. Все они были очень странными –