Гнат и Королева

Александр Шкин

Гнат и Королева

Пролог.

– Останови…

– Да, нет проблем. Подумай над моими словами, хорошо подумай.

– Подумала, мне от тебя ничего не нужно, останови машину.

– Остановил, выметайся…

– Да, пошёл ты…

грохот, вспышка, и… темнота…

Света.

– А девочка-то беременна – до ослеплённого болью сознания донёсся чей-то насмешливый голос – спасаем, или..?

– Оракул сказал, что звёзды сошлись, и к нам придёт королева, боги приведут. И только она сможет вывести наш народ из темноты подземелий – послышался, ещё один, старческий и надтреснутый, голос.

– В пророчестве сказано – голос прозвучал грубо и хрипло – что и в Герат придёт новый король. И будет война. А нам нужна война? Нас, и так, осталось совсем ничего.

– Тогда, пусть убьёт – рассмеялась, судя по голосу, женщина – и мы, навсегда, останемся под гнётом Герата. Убей, Торк. Ты же мастер, в этом деле. Давай, Торк. Что тебе стоит, отобрать две жизни? А потом, пойдёшь к жене и дочери, поужинаешь, и ляжешь спокойно спать, что бы, завтра убивать опять. Ты же палач. Это твоя работа, за которую ты получаешь деньги. Ой, извини, ты давно их не получал… но ничего, Гонт, что-нибудь придумает, и найдёт, чем тебя отблагодарить.

– Ох и язва ты, Арния – огрызнулся Торк – палачом обозвала. И, как язык повернулся. То-то ты, как зубы разболятся, к палачу бежишь. И детей твоих палач принимал.

В ответ ни звука, и первый голос, того, кого назвали Торком и палачом, продолжил – помогу, пусть, если верно пророчество, и она окажется королевой, то…

Он не договорил, и его руки легли на истерзанное тело совсем ещё молоденькой девушки.

И снова сознание Светы провалилось в небытие. Исчезли мысли, исчезла боль.

В следующий раз Света открыла глаза и испугалась, вокруг темнота, ни проблеска света. Тишина и духота. Но и боли не было. Тело зудело и слегка непроизвольно подрагивало.

– Мама – испуганно позвала она, и сбоку вспыхнул небольшой фонарик, осветив камень стен.

Она, светловолосая с мелкими завитушками, лицо детское, наивное и по-детски красивое, ничего лишнего, ничего отталкивающего. Она лежала на низком твёрдом топчане, застеленном толстой шкурой зверя, мехом кверху и прикрыта точно такой же, но мехом внутрь. Жарко, но шкуру не сбросишь, на ней ничего нет, совсем ничего.

В круге света появилась женщина. Одета в длинный балахон-халат-платье, в сумерках не поймёшь. С длинными распущенными волосами.

– Очнулись, Ваше Величество? – женщина подошла и, склонившись, приподняла голову девушки, поднося к её губам плошку с остро пахнущей жидкостью.

Света, было, отпрянула всем телом, попыталась даже руками оттолкнуть то, что ей поднесла эта женщина. Но руки не повиновались, висели, как плети. А женщина была сильна, удержала и прошептала – это эликсир здоровья, наш целитель приготовил, специально для вас, Ваше Величество.

И жидкость полилась в рот, а потом, обожгла и горло.

Девушка, даже выплюнуть не смогла, задохнулась, закашлялась проглотила один глоток, другой.

А женщина стояла рядом и придерживала её за плечики.

– Где я? – наконец, отдышавшись и прокашлявшись, спросила она.

– Там, куда привели тебя боги. В пророчестве сказано, что придёт королева свет несущая в своём имени. Какое имя дала тебе мать?

– Меня Света зовут, Света… Аликова…

И снова, веки начали тяжелеть.

Она не смогла бороться со сном, опутывающим её мозг липкими влажными щупальцами, хотя и пыталась, но недолго.

И опять пробуждение, и опять темнота. Но Света не стала никого звать, лишь смотрела во тьму и вспоминала, что же с ней произошло.

… В тот день она призналась своему преподавателю по информационным системам, что беременна. Молодому преподавателю, недавно отучившемуся в аспирантуре и теперь, с головой, окунувшемся в дебри информационных технологий. Но и про женский пол он не забывал. Вот и попалась Светка на его сладкие речи и мороженое в кафе. На ресторан у Игоря Владимировича, естественно, не было денег. Он и не скрывал этого, даже бравировал.

Она думала он обрадуется, закружит, зацелует… но ошиблась. Игорь с усмешкой спросил – а от меня чего хочешь? Денег? Так их нет у меня. И алименты я платить не буду, нужно ещё доказать, что это мой ребёнок. Делай тест ДНК, за свой счёт. Но я, и его опротестую. И будем судиться годами, пока тебе не надоест.

Этот разговор происходил в его стареньком «Жигулёнке», доставшемся ему от деда. Ну, так он сам говорил. Светка просто обмерла от этих слов. Ведь она любила его, он был её первым и единственным мужчиной.

А потом, она попросила его остановить машину. Он и остановил… а потом, что-то большое с визжащими по асфальту шинами врезалось в этот раритетный автомобиль. И, всё…

И вот, она непонятно где. Почему не в больнице..? Но жива ведь, не на небесах, а может в аду? Почему в аду, она никому не успела сделать зла? Но там ведь души, она читала, а здесь у неё есть тело. Вот оно… и писать просится… и внутри живёт живая душа.

Света застонала. И разгорелся, тот самый тусклый фонарь. И опять появилась, всё та же, женщина, лица которой не разглядеть от мельтешения призрачного сияния фонаря. Но то, что это именно она, Света, просто, интуитивно почувствовала.

Женщина хлопнула в ладоши, и засветились ещё с десяток таких же фонарей. Стало более, или менее светло. И Света смогла разглядеть женщину. На вид, за сорок, но морщины ещё не покрыли всё её лицо, только в уголках губ и у глаз. Лоб чистый высокий, волосы, в этот раз, забраны в толстый длинный хвост, тёмные, но не чёрные, с ниточками седины. Лицо правильное, но усталые серые глаза, говорили о многом. О пережитом горе, и тяжёлой жизни.

Она снова хлопнула в ладоши и две девушки, как и ей, Свете, лет по семнадцати, девятнадцати, внесли деревянный столик и тарелку, от содержимого которой, исходил сводящий с ума запах. Светка почувствовала, что невыносимо хочет есть, желудок непросил, он требовал, урчал и сжимался, но в туалет хотелось ещё больше. И она тихо спросила – мне бы в туалет.

Девочки поставили перед топчаном стол, на стол тарелку и метнулись из… фиг его знает, толи камеры-каземата, толи пещеры.

Но сразу появились вновь, одна несла деревянную бадью, другая воду в глиняном кувшине и простое полотенце из неокрашенной ткани. Серое, как и всё вокруг.

Махнув рукой, отбросив стыд и неловкость, Света выскользнула из-под шкуры и, с облегчением, сделала свои дела. Под себя сходить было бы ещё стыднее. Умылась в эту же бадью и поглядела на женщину.

– Одежду Её Величеству – приказала женщина, и девочки опять выскочили из камеры-каземата.

Ярко красный балахон из тяжёлого бархата скрыл Светкину наготу, и та немного успокоилась.

– Мясо озёрных черепах – повела рукой женщина в сторону стола в бульоне из корней яруса.

И только, сейчас, Света поняла, что язык совсем не русский, и даже не иностранный. А какой-то непонятный, но она его понимает, как родной.

Света осторожно села на топчан и посмотрела на тарелку.

– Ешь – кивнула женщина – а мне приказано, рассказать тебе, кто мы, и кто ты.

Света боязливо протянула руку к столовым приборам. Вилке с двумя зубцами и ножу, которым можно насквозь пронзить человека, сабля, какая-то, а не столовый нож. И ни хлеба, ни кружки, разве что, плошка, примерно на литр, с какой-то жидкостью. Но уже без противного запаха. А женщина начала говорить, потирая лоб.

– Нашим народом, народом Таргета, правит совет старейшин. Последний король, был убит в поединке с королём Герата. Но и тот скончался от ран, на следующий день. И оба не оставили наследников. С тех пор обоими королевствами правят советы. Только в Герате, это совет магов, а у нас совет старейшин. Нет, маги есть и у нас, но мало их осталось после войны. Герат в той войне, после гибели королей победил, и наш народ был вынужден уйти в подземелья. С тех пор прошло больше двух сотен лет.

Но в древних книгах было пророчество, что явится нашему народу спаситель со светом в имени и откроет нам путь к солнцу. А потом, наш оракул сказал, что звёзды сошлись и должен появиться он, новый король.

И вот, наши воины принесли из дальней штольни тебя. Светловолосую, со странным именем «СВЕТа Аликова», а АЛИК и есть свет, на языке южан нашего континента. Наш маг-целитель спас тебя, тебя и твоего ребёнка. И теперь все ждут, что скажешь ты. От тебя ждут правильных слов. Слов клятвы, древней клятвы, нашему народу. Их знали, только монархи. Эти слова переданы им богами. И никто не сможет их повторить, не имея право на корону. Были в нашей истории, случае, когда, тот, или иной мужчина объявлял себя королём. И даже правили, недолго. Но когда приходило время надеть корону истинного правителя, всё оборачивалось трагично для них. Нет, они не умирали в страшных муках, их с позором изгоняли. Будь лидером, никто не против, раз добился всего своим умом и уменьем, но в самодержцы не лезь. Но соблазн стать единовластным и династийным правителем, всегда брал верх над разумом. И сегодня, в большом зале, совет старейшин выслушает тебя.

– Но я не… – хотела было признаться Света. А в голове уже сложились из обрывков фраз и слов целые предложения клятвы.

И Света их прошептала.

Яркое ослепительное сияние окутало её, заставив померкнуть светильники.

А женщина упала на колени перед столом, за которым пыталась нарезать мясо длинным ножом Света.

– Свет истины, свет свободы – воскликнула она – и тут же в каземат начали входить люди, и валиться на колени. А сияние всё разгоралось и разгоралось. Пока, та же, женщина не взмолилась – прекрати, ты погубишь свой народ и сама сгоришь.

И Света перестала шептать слова клятвы, сама находясь в шоке, а затем выдала первое слово, что пришло ей на ум – Алли-к…

И сияние, теряя свою интенсивность, начало спадать, прячась внутри неё самой.

И когда оно совсем сошло на «нет», пожилой мужчина, голос его Светлана уже слышала, проговорил тихо, но все услышали – в совете нет надобности, мы все видели силу нашей истинной королевы. Готовьте зал для клятвы верности.

Когда все, кланяясь, удалились, Светка с большими глазами глядела на оставшуюся женщину.

– Что, сама не ожидала? – улыбнулась та.

– Я домой хочу – хныкнула Света – к маме…

– А где твой дом?

– На Земле…

– Так и это не Луна. Ешь и расскажи о себе. Меня зовут Ежан. Я твоя советница и служанка, совет меня назначил. Мой отец был магом. Не очень сильным, ну, и я, кое-что могу, например, защитить тебя в первое время, пока сила твоя не проснётся. А потом, учить буду.

И Света, вяло ковыряя мясо, рассказала свою короткую историю. Родилась, мама, папа, детский сад, школа, институт. Мельком упомянув о Игоре.

– Значит – покачала головой Ежан – в момент переноса, этот твой Игорр был рядом?

– Был…

– Понятно… Мне уйти нужно, ненадолго, если что-то понадобится, девочки рядом – кивнула она на занавешенный плотной тканью вход – это мои дочери, не подведут и не из болтливых.

Игорь.

Игорь очнулся, когда на лицо упали комья земли. Он приоткрыл один глаз и попытался отвернуть голову от летящей сверху земли. И от этого движения всё его тело пронзила боль, но он нашёл в себе силы стерпеть и прохрипел что-то не членораздельное.

– Живой вроде – услышал он голос.

– Хрипит, ага – ай, ладно, всё равно не жилец, весь обгоревший и нога сломана, вон кость торчит – давай завалим и по кружке пива.

– Нет, Гока, так нельзя. Вот сам загнётся, тогда и прикопаем. Пошли, смотрителю скажем. Пусть он решает. А я заживо людей хоронить не нанимался.

Через некоторое время послышался ещё один голос – он грязно и пьяно ругался на двух недотёп, кладбищенских копателей.

И, когда тот спрыгнул в наполовину заваленную яму, Игорь прохрипел – скорую вызовите.

– Кого? – дыхнул на него перегаром смотритель кладбища, склонившись к его губам.

– Скорую – снова прохрипел тот.

– А, понял – поднялся на ноги смотритель, и легко подпрыгнув, выбрался из широкой братской могилы – Гока сгоняй за Скором. Похоже, этот его зовёт. Одежда на нём чудная, хоть и пообгорела. А ты Вока, вытащи его. Вот вам два медяка и не стойте столбами. Не дай боги, этот помрёт, мне Скор, башку отвернёт, если это его человек, а я вам.

И быстроногий молодой парнишка по имени Гока сорвался с места, сжимая в кулаке медяк – представляя, как принесёт сестрёнке сладкий пряник. Как она радоваться будет. Ей всего шесть, а ему пятнадцать. Отец на каторге, а мать все руки угробила щёлоком, стирая. Прачка она.

Гока до особняка местного бандита добежал быстро. Коротко передал просьбу смотрителя двум жлобам из банды Скора у ворот, и его проводили к одноглазому пожилому чернявому мужику, крепкому и хмурому.

И опять, Гока коротко рассказал ему, зачем его послал смотритель.

Обратно, Гока уже трясся в телеге, вместе с теми самыми двумя бандитами, сжимая ещё один медяк.

Игоря заволокли в телегу, и та загремела деревянными колёсами по выложенной крупными каменными плитами дороги скорби, обратно в город.

– Странно – оглядел парня в обширном внутреннем дворе особняка Скор – не помню такого. Но одет, и правда, необычно. Парни, вчера корабль в порт заходил из Караты. Может, вы видели этого щёголя?

– На тебя похож, вот, глаз один убрать, так не отличишь – хмыкнул один из бандитов – пол лица обожжено, но вторая… сам смотри.

– Так, выткни ему глаз – заржал второй – тогда, точно, Скор вспомнит.

– Я, сейчас, тебе оба выткну – не зло бросил главарь – давай, за Хартом. И напомни ему, что должен он мне, если артачится станет.

Прожжённый с хитрющими бегающими глазками на оплывшем лице маленький полноватый мужичонка, средних лет, осмотрел Игоря, так и оставшегося лежать на соломе в телеге, только старой кобылы уже не было.

– Три золотых и за три дня поставлю на ноги.

– Да не вопрос – усмехнулся Скор – и мои пятьдесят остаются за тобой.

– Ладно, ладно – рассмеялся маг-целитель – в счёт долга и по рукам.

– Ладно, работай – кивнул Скор и ушёл в дом.

Через три дня из сарая, где Игорь провёл в сене это время, он, наконец, сам вышел во двор. Обожжённое лицо, так и осталось безобразным. Но нога срослась, и он даже не хромал. Как залечились и другие травмы.

Но за эти три дня, бывший программист, уже имел представление, где он и, что с ним приключилось. Он много времени провёл за картами, играя с бандитами, слушая их и задавая ненавязчивые вопросы. Игры были примитивными, и просчитать все ходы и расклады до мелочей, для математического ума Игоря было легко. И сейчас у него в кармане звенела, кое-какая, мелочь.

Обгоревшую рубашку сменили на серую застиранную рубаху. Джинсы он сам зашил. Вместо кроссовок старые рваные кожаные сапоги. Кроссовки, они не пострадали в аварии, но здесь их пришлось отдать самому хозяину. Уж очень они ему понравились своей мягкостью и бесшумной поступью. Сам он, Игорь, и отмывал их от крови, его крови.

Скор сидел на низеньком, в две ступени, крыльце и смотрел на парня. Затем поманил пальцем.

Игорь подошёл.

– Рассказывай – потребовал главарь.

И Игорь изложил выдуманную версию того, как он здесь оказался. То есть пересказал историю одного квеста из компьютерной игры своего времени. А сюжет простой, мальчишка из бедного городка отправляется искать отца. Назвал и название городка, того городка из которого и приехал сам Скор. Имя матери, безвременно ушедшей и вот он здесь. Немного не повезло. Попал под раздачу дерущихся между собой магов. Ну и, результат. Естественно, всю информацию о городке он выудил из пьяных откровений его партнёров по картам, а про магов из компьютерной игры. Ну, не мог он поверить, что попал в мир магии, в реально существующий мир. Не читал он фентези, да и вообще не любил читать литературу, кроме той, что касалось программирования.

– Элои, так говоришь, звали твою мать?

– Да Элои, Элои Тики. Работала в трактире у Бернса, умерла от дурной болезни. А на мага денег не было.

– Не помню, такого трактира. Но да ладно, много воды с тех лет утекло. А мать твою помню. Элои, дочь сапожника Тики. Красивая была. Часто её вспоминаю, как выпью. Таких, как она больше не встречал. Хорошо, сегодня пойдёшь с парнями, посмотрят на тебя в деле. Если не подведёшь, оставлю при себе. И на тебе долг, шесть золотых за лечение.

Игорь лишь пожал плечами. А сам подумал – главное, что жив, а там, посмотрим, старый козёл.

А через семь месяцев, Игорь шагал с караваном в столицу. На поясе полный кошель золота. Разделили на троих с парнями, подручными почившего безвременно Скора, его казну. Подожгли дом и свалили по-тихому.

Он улыбался, вспоминая, как всадил, собственноручно, ему нож в грудь, бросив, высокопарно, в единственный глаз, из которого уходила жизнь – за мать… И, тот принял, согласно кивнув.

– Наивное средневековье – проговорил он себе под нос – ещё бы Светку найти, найти и на лоскуты порезать. Падла. Всю жизнь сломала. Уже же подобрался к банку, его счетам, обставился грамотно, хрен бы на меня, кто вышел. Осталось-то, закончить и свалить из страны. Жил бы сейчас на тёплых островах и, в хрен бы не дул. А тут ноги приходится бить, от седла уже жопа ср… не хочет – сплюнул он зло в придорожную пыль.

Света.

Почти два месяца Светка, через не хочу, впитывала историю своего, теперь, своего народа. Училась магии у Ежан, сила проснулась на третий день, да так резко и неудержимо, что руки тряслись от переполнявшей ей энергии, и приходилось скидывать. Для этого её выводили на поверхность в безлюдной горной местности, и она подолгу стояла глядя на синее небо, как и на Земле, на горы в снеговых белых шапках, на ручьи, сбегающие в долину внизу, на птиц, парящих в вышине, на жуков, роющихся у неё под ногами. И всему этому она дарила толику своей силы.

– И всё вернётся сторицей – обещала ей Ежан – но в своё время.

А после, они возвращались, и Света училась, училась, училась. Немного округлилась, наметился живот. Но это не доставляло неудобств, только радость, она уже всем сердцем любила своего ребёнка. Будущего короля и мага. Так утверждал оракул.

С этим неунывающим человеком она сдружилась, он постоянно был рядом. Постоянно предостерегая от опрометчивых шагов, что в общении с поданными, что в личных переживаниях. А переживаний было много, она часто вспоминала родителей, друзей. Иногда впадала в апатию. Ей не хватало всего, от личных бытовых мелочей, до ставшего неотъемлемой частью её жизни компьютера. По совету Ежан она не торопилась формировать свой двор. Никого не приближала, ни от кого не отдалялась. Со всеми вела себя ровно. Но понимала, что когда-то ей предстоит сделать выбор, а пока приглядывалась, создавая для себя портреты ближних. И видела рядом, только троих, оракула и двух девочек, дочерей Ежан. Сама Ежан, предупредила сразу, на неё рассчитывать в будущем не стоит. Она не из знатного рода, и быть рядом постоянно, просто, не желает. Сейчас да, помогает, но как только Света встанет на крыло, она уйдёт. Это её собственное выражение. А у Светы и не было выбора. Она королева, властитель и должна вывести свой народ к солнцу. Её часто приглашали на советы, на которых она сидела тише воды, ниже травы. И многие старейшины воспринимали её… вернее, никак не воспринимали. Одну часть это полностью устраивало, другую нет. Но никто, пока никто, не торопился бросить ей вызов, или хотя бы упрёк.

Но вот маленький живой комочек огласил своды её жилища своим криком. И принял его Торк, а грузный оракул сразу взял его под свою личную защиту. Девочки Катрие и Матие, дочери Ежан, стали личными телохранителями будущего короля.

И на первом же совете после короткого восстановления, Света встала, обводя стариков смешливым взглядом и спросила – почему в совете нет способных молодых людей? Почему в совет не вошли Тракс, Гойд, Лабит? Почему вы считаете, что только ваше мнение единственно правильное? Я так не считаю.

Совет замер.

А Света продолжила.

– Уважаемые Гатр, и Котр, вам пора на покой. Я вас отстраняю. Вы тормозите всё развитие, ваши старческие маразматические догмы достали даже меня. Покиньте зал. Но учтите, начнёте строить козни, я отвечу зеркально. Вы, уважаемый Митр, назначаетесь главой тайного приказа. Я так назвала вашу службу. Здесь и сейчас, я хочу знать, что, в самом деле, творится в Герате. Мне надоели сказки престарелого господина Кирта. Вы свободны, Кирт. И только вы, Митр, можете ответить на этот вопрос. А если не сможете, на ваше место я назначу вашего внука. Я слушаю.

– С удовольствием, Ваше Величество, я уступлю это место внуку – рассмеялся Митр – но отвечу. За двести лет, Гератцы, стали забывать, что было такое королевство, как Таргет. Для их совета магов мы недоразумение, досадное с потерей короля, но всё же недоразумение. Сейчас они варятся в своём соку. Но в основном занимаются торговлей. Армии, как таковой нет. Одна видимость на границах. Наши же земли брошены и пустынны. Да и как они будут заселены, если на них до сих пор лежит проклятие вашей короны.

Света сняла с головы свой золотой обруч и покрутила её в руках, разглядывая – дальше.

– Вашего Игорра, мы не нашли. Либо сила его так и не проснулась, либо его нет в живых. Мы отправили своих людей во все концы Герата.

Да, Ваше Величество, наши люди во всех крупных городах, а иначе, откуда бы мы брали продовольствие для вашего стола. У меня купеческая лавка в столице. Есть немного денег. У вас же огромные запасы золота в кладовых, накопленные за двести лет подземной жизни. Да, наши люди свободно живут в Герате. Ведут там торговлю и другие дела. Они же ничем не отличаются от гератцев. И мы не отшельники, но помним о своих корнях. Здесь в подземельях всего три тысячи жителей. И вас тут держим, только разве что, для того, что бы, вы прочувствовали всю бедственность народа Таргета.

– Это я знаю – усмехнулась Светлана – и была в наших землях. Видела то, о чём вы говорите. Уважаемый Ларг, сформируйте первое поселение на ваших землях, посмотрим на реакцию Герата – дала она задание пожилому мужчине, занимающимся продовольственным обеспечением подземных жителей – кстати, ваша служба из рук вон плохо работает. Вы воруете? У меня такое впечатление, что наш уважаемый Торк-целитель питается одними крысами и плесенью, по словам уважаемой госпожи Арнии. Её здесь нет, но я разговаривала с ней недавно. Она обвинила вас Ларг, в том, что продовольствия не хватает. А про крыс, конечно, она сказала от накатившей злости. Наш целитель не беден, и не несчастен. Вы хотите мне возразить? Возражайте, я выслушаю, пока, пока без последствий, обещаю.

– Нет, Ваше величество – опустил тот голову.

– Это хорошо. Митр, возьмите на заметку господина Ларга. И если обвинения и мои предположения подтвердятся, сделайте, как считаете нужным. А Вам, Ларг, сбежать не удастся, хоть эти мысли, сейчас, и бурлят в вашей голове. Я так сказала, и так будет. Короче, господа, совет я распускаю и формирую правительство. Кто не согласен, того я не держу. Но все мои слова, произнесённые сегодня и здесь, остаются в силе. Работайте, господа. А поселение, Ларг, должно быть уже через неделю. За ваш счёт. Вот списки тех, кто войдёт в состав правительства. Со всеми уже согласовано. И каждый будет заниматься своим делом. До встречи господа.

И Света, опять усмехнувшись, поднялась со своего кресла.

– Да, первое заседание совета министров я назначаю на завтра, в полдень. А сейчас, можете поорать и попроклинать меня, я выдержу, не сомневайтесь.

Когда она покинула огромную пещеру, освещённую тысячами живых светлячков, там и правда поднялся невыразимый ор.

Сейчас, она уже знала, что подземные помещения освещают именно эти колонии насекомых, сползающиеся на сладкое и реагирующие на громкие звуки. И никакой магии.

– Не ослепли бы – улыбнулась она, глядя на скопления насекомых под потолком, и спросила у своей советницы, весь совет простоявшей за её спиной, но не проронившей ни звука – не слишком жёстко?

– Нет – ответила та – когда-то нужно начинать править. Ты справилась, девочка. И я свободна от своих обязательств. Я отдала тебе всё, что знала. Но мои дочери с тобой до конца. Их клятва нерушима.

– Ты наверх? – спросила Света, поглядев на низкий свод пещеры.

– Да – кивнула та – как ты и просила я возглавлю первое переселение. И за Ларгом прослежу.

– Удачи, тебе – шмыгнула носом Света.

Конечно, то, что сейчас произошло, было спектаклем. Сценарий писался на протяжении семи месяцев. И под диктовку самой Светланы, с небольшими поправками, магов Таргета. Она была и в пустынных землях Таргета и в густонаселённых портовых городах Герата. Путешествуя, как беременная жена заокеанского купца. Знала, что единый народ разделён в древности границей на два абсолютно одинаковых по площади королевства. Но когда-то это была великая и несокрушимая империя Таргер.