Между Чувством и Контролем

Получилось. Боль начала уходить, утягивая за собой все остальные чувства. Анна открыла глаза, глубоко вздохнув. Она словно вынырнула из воды на поверхность. Казалось, люди вокруг совсем не заметили борьбы, которую вела Рудова внутри себя все это время. Хэруми продолжала взирать на красноволосую с ненавистью, мечтая разрубить на мелкие кусочки, а младшая сестра размерено говорила что-то на джайанском. Стражники продолжали держать синеглазую, не позволяя двинуться. Позади них слышались звуки сопротивляющегося кому-то человека. Анна поняла, что Адриан рвался спасти ее.

И он спас.

Наконец, наследница трона Джайо опустила оружие. Выражение взгляда не поменялось, но, судя по всему, речи Сэкеры не остались незамеченными. Хэруми подошла и схватила неропаску за горло. Принцесса продолжала вызывать в красноволосой ярость, но Рудова теперь старалась подавить ее изо всех сил.

– Я не прощаю грубость, ― прорычала Хэруми. ― Я убью тебя, Анна Рудова. Не сегодня. Вызываю тебя на дуэль на Турнир. Уничтожу тебя на глазах у всего города.

– Я принимаю твой вызов.

– Я не спрашивала твоего согласия, отпрыск Ариантреи, ― выплюнула принцесса Канхимэ и, высоко подняв подбородок, развернулась к карете.

Анна сразу поднялась, как только стража отпустила ее. Облаченные в доспехи джайане обступили принцесс, став для них живым щитом. Сэкера, смерив неропаску высокомерным взглядом, обозвала красноволосую отребьем и последовала за сестрой. Рудова сжала челюсти, удерживая себя от ответного оскорбления.

Рядом с неропаской вмиг очутился взволнованный Адриан. Его нос был сломан, а под скулой красовалась ссадина. Анна догадалась, что стражники попытались «успокоить» неропасца парочкой ударов. Она ощутила привкус вины, однако тут же отмахнулась от него, потому что ненавистная боль вновь шепнула о своем присутствии.

– Ты в порядке? ― спросила Адриан, рассматривая ее лицо и задержав взгляд на испуганном морском взоре.

Анна кивнула. Не он должен интересоваться состоянием девушки, а она его. На Рудовой не осталось ни царапины, а у мечника на руках и ногах красовались синяки. Тем не менее, красноволосая чувствовала себя ужасно.

Адриан в порыве чувств обнял ее. Скорей всего, он догадался, что с Анной только что едва не произошло. Друг успел заметить глаза неропаски, которые заполнила Тьма.

Еще бы немного, и…

– Спасибо, ― прошептала Рудова, не сдерживая хлынувших слез облегчения. ― Спасибо…

Адриан не имел понятия, за что Анна благодарила его, но ответил кратким «пожалуйста». Красноволосая сжала его в объятиях, вспоминая, что он чуть не получил смертельное ранение вместо нее. Как никогда девушка осознала, насколько дорожит Адрианом.

– Она вызвала тебя на дуэль, ― тихо сказал неропасец ей на ухо.

– Помню, ― сейчас Анну мало тревожила новая проблема.

Она пока не осознала своей ошибки.

Глава 7

Марта

Мрак и пустота обрамляли все вокруг, измываясь над разумом Марты. Страх пожирал изнутри, невидимые разрушительные шипы мертвой хваткой впились своими когтями в кожу. Кроме удушающей боли она ничего не чувствовала. Ураганова не понимала, где находится и что происходит. Старалась открыть глаза, однако тьма продолжала окутывать пространство.

Она ослепла?

Глаза изнывали от боли, в голове бушевал хаос. Мысли спутались, не позволяя Марте восстановить картину произошедших событий.

Кто сделал с ней это?

Затем мир перевернулся. Ее тело поднялось, словно стало легким цветком, сорванным со стебля порывом ветра. Вихрь переместил ее в другое место. Казалось, душа вырвалась из тела Марты и перелетела в другое.

Теперь она бежала босиком по холодному гладкому деревянному полу. Старалась удерживать равновесие изо всех сил, чтобы не упасть, но постоянно спотыкаясь на ватных ногах, потому что почти ничего не видела. Краски стали просачиваться сквозь темноту, как первые солнечные лучи пронзают ночь. Возникла мимолетная надежда на исцеление.

Марта в который раз оступилась и рухнула на колени. Силы стремительно покидали, не желая задерживаться в измотанном теле. Она хотела умереть.

– Поднимайся! Скорее!

Ураганова приложила все силы, чтобы встать на четвереньки. Сердце бешено билось в висках, глаза жгло. Сумасшедшая боль выстрелила в голову, и Марта завалилась набок, потеряв равновесие от головокружения.

– Поднимайся! ― продолжал требовать незнакомый женский голос.

Но цесаревна не могла. Все тело сковала судорога, в глазах плыло размытыми цветами. Впереди появилось красное пятно, окруженное темным сиянием. Марта встряхнула головой, прогоняя морок. Она воззвала к силе Метки Бессмертия, порываясь восстановить зрение, но Метка не откликалась. Тогда цесаревна, движимая неясным чувством, прогнала темноту из глаз силой воли. Она даже не придала значения этой странности, упустив из вида нелогичность произошедшего.

Марте потребовалась пара секунд, чтобы понять, что перед ней лежит Анна, зарывшись лицом в ладони. Цесаревна испугалась за подругу и поспешила ей на подмогу. Марте пришлось приложить тысячу усилий, чтобы подняться на колени и поползти к Рудовой. Красноволосая плакала, бормоча что-то себе под нос. Приблизившись, Ураганова коснулась плеча неропаски, надеясь, что дружеская поддержка успокоит девушку.

– Ненавижу, ― злобно прошипела Анна сквозь стиснутые зубы. ― Ненавижу их всех.

Анна повернулась к Марте, не прекращая всхлипывать. Цесаревна отшатнулась, разглядев непроглядный мрак в глазах подруги. Ранее Марте не доводилось быть свидетельницей подобного, но осознание того, что перед ней происходит, явилось само по себе. Светловолосая даже не удивилась открытию. Все казалось естественным.

«Ею овладела Тьма».

Анна уставилась бездонными черными глазами на цесаревну, заставив Марту замереть. Внутри зародилось невиданное прежде беспокойство. Ураганова не знала, чего ожидать от подруги.

– Тьма идет за тобой, Марта, ― произнесла не своим голосом Анна. ― Преследует по пятам, загоняет в ловушку. ― Рудова резко схватила лицо Урагановой в ладони и сжала. ― Сопротивляйся. Сопротивляйся. Сопротивляйся!

Марта проснулась, задыхаясь от страха, и сразу встретила обеспокоенное лицо Ольги, склонившейся над ней. Цесаревна поднялась в кровати и заозиралась по сторонам, блуждая взглядом по комнате, словно убеждая себя, что она в безопасности. Зрение не фокусировалось, все расплывалось, а сами глаза ужасно болели, будто их прожгли раскаленными иглами. Ураганова с опаской коснулась век, боясь нащупать влагу, затем облегченно выдохнула, выпуская из легких тревогу ― крови не оказалось.

– Вы в порядке, Ваше Высочество? ― взволнованный голос Ольги вывел из тяжелых раздумий.

«Надо взять себя в руки немедленно, ― приказала себе Ураганова. ― Я не могу проявлять слабость перед слугами».

Всего лишь очередной правдоподобный кошмар. Не произошло ничего, что могло бы послужить причиной тревоги. Людям часто снятся плохие сны. Марта не исключение.

– Все хорошо, Ольга, ― Марта старалась выровнять дыхание. ― Неприятные сновидения. Что ты делаешь в моих покоях?

Цесаревна заволновалась, что снова кричала, пока спала. Если эта новость распространится по дворцу, то достигнет ушей и за пределами кремля. Она и без того опозорилась ночью, когда стража застала ее врасплох с друзьями. Оставалось только надеяться, что Евгения и ее люди будут молчать.

– Скоро прибудут царица и цесарь, Ваше Высочество, ― оповестила Ольга. ― Я пришла будить вас, но не вышло… Вы ворочались, шептали что-то невнятное и не просыпались…

Марта глубоко вздохнула. Хватит с нее кошмаров. Бессмертным было необязательно спать. Многие вовсе не ложились, отдаваясь с головой в дела. Кто-то, как цесаревна, засыпал только, чтобы скорее начался следующий день. Заниматься делами по ночам она не любила из-за тусклого света свечей. Но стоит оно того, если снятся одни ужасы?

«С этого момента глаз не сомкну».

– Не переживай, ― как можно спокойнее сказала Ураганова, сцепив дрожащие ладони. ― Будь добра, принеси чистой воды, ― попросила цесаревна, понимая, что ей нужно время прийти в себя.

– Как прикажете, Ваше Высочество, ― служанка поклонилась и поспешила исполнить приказание.

Как только Ольга скрылась за дверью, оставив цесаревну наедине с собой, Марта вновь упала головой на подушки, спрятав в них лицо. Бешеный ритм сердца продолжал напоминать о кошмаре, а мысли девушки метались из стороны в сторону, сводя с ума.

Меньше всего на свете она хотела вставать с кровати и встречать царскую чету. Вновь надевать маску, играть роль чуждого ей человека и молчать, даже если голос в голове желал высказать затаенные мысли. Потом они сядут за стол и будут вести бездушные беседы, притворяясь, что им безумно интересно узнать, благая ли погода в Царицеграде ― столице Стриборга. Придется смиренно слушать теплые речи Марии об успехах Екатерины и благодарить, когда младшая сестра будет выказывать поддержку, предлагая помощь в переводе древнестриборгских текстов.

Марте казалось, что она изрезана изнутри, словно кто-то ввел в нее кромсающую магию ветра. День только начался, а усталость уже сдавила каждую клеточку тела: это вызывало вопросы, ведь Метка Бессмертия обещала исключать подобную вымотанность. Глаза по-прежнему сдавливало тупой болью, и Марта не имела ни малейшего понятия, по какой причине это происходит. С тетушкой она так и не поделилась случившемся позапрошлой ночью недугом, зато сходила к мейстеру ― мужчине средних лет, изучающему Метку Бессмертия. Марта не посвящала ученого в детали, сославшись на обыкновенное любопытство ― не хотелось, чтобы новость разнеслась по резиденции. К сожалению цесаревны, мейстер не нашел причин кровотечения.

Ураганова перевернулась на спину. Чувства по-настоящему душили, не разрешая о них забывать. Она должна найти в себе силы усмирить их, собрать в кучу и запереть в воображаемом сундуке из Удерживающей стали. Затем спрятать в дальнем уголке своей души и вытащить только тогда, когда снова вернется в кровать. Снова останется одна.

Она последний раз позволила себе вспомнить сегодняшнюю ночь: серенаду сверчков, жар неспокойного огня, негромкий смех Анны, искрящиеся глаза Адриана и полный заботы голос Ромарио. Одурманивающий запах бергамота и кедра, который касался носа, стоило рикриэнцу оказаться в паре шагов от нее, погружал в приятное беспамятство…

Марта поднялась, чувствуя опустошение, застывшее в области легких и мешающее свободно дышать. Похлопала себя по щекам, приводя в чувства. Затем, глубоко вздохнув, цесаревна встала и подошла к зеркалу. Из отражения на нее смотрело разбитое фарфоровое лицо, искаженное мучениями. Пара красных трещин разошлась по белку глаза, веки покраснели, словно русоволосая собиралась расплакаться. Но Марта никогда не плакала.

– Давай же, Марта, соберись, ― прошептала Ураганова, заворачивая светлые пряди за уши. ― Не время проявлять слабость.

Марта закрыла глаза, взывая к своему непоколебимому духу, воспитанному ежедневными огорчениями и разочарованием. Жизнь в тени сестры и вдали от родительского тепла могла бы давно сокрушить волю цесаревны, но она научилась черпать силы из врожденного упрямства и заставлять себя сражаться с трудностями несмотря ни на что. Неважно, сколько чувств делали Марту хрупкой, она знала, что стальной стержень ее души всегда удержит и не даст упасть перед возникшими препятствиями.

«Я буду биться с ними до самого конца. ― Цесаревна открыла веки, встретившись в зеркале со своим с решительным взглядом, наполненным разрушительным торнадо. ― Я никогда не сдамся».

Ей придется расправиться с эмоциями, доблестно постоять за себя и не опозориться перед матушкой. Марта ни за что не проиграет младшей сестре.

Когда Ольга вернулась с кувшином, Марта уже полностью овладела собой. Выпив немного воды ради приличия, цесаревна приступила к переодеванию. Она стянула ночную сорочку, оставшись полностью обнаженной. Служанка протянула исподнее и помогла со шнуровкой.

– Вы такая сильная, Ваше Высочество, ― протянула Ольга. ― Я бы хотела быть такой же.

Марта взглянула на Перову, не сводящую сияющих глаз с проступающих мышц Урагановой. Цесаревна невольно ощутила гордость за свои труды. Щеки покрылись смущенным румянцем.

– Смертным никогда не поздно начать, ― пробормотала Марта, вновь заправляя прядь за ухо.

Каждый бессмертный мог похвастаться здоровым стройным телом, но не у всех были натренированные мышцы. Метка Бессмертия наделала организм всем необходимым, поэтому были не страшны худоба или ожирение. Вот только залогом крепкого мускулистого тела оставались постоянные тренировки. Да, благодаря Метке Бессмертия организм обладал невероятной выносливостью, вечной молодостью и не нуждался в других источниках энергии ― пище, воде, сне, ― но этого было недостаточно, чтобы в сражении противостоять сильному врагу.

Мышцы Марты окрепли с годами благодаря ежедневным нагрузкам. Оставалось поддерживать себя в форме и не убавлять нагрузку до двадцати пяти лет ― момент, когда развитие организма заканчивалось, а тело оставалось навсегда молодым, словно кто-то остановил время. Это состояние называли Морар. Если к тому возрасту бессмертный остался рохлей, то уже ничего не поделаешь, ровно как и в случае с мускулистым воином ― тело никогда не вернется к первоначальному виду.

Тем не менее, стоило продолжать упражняться, поскольку навыки ― дело наживное. Тело могло не поменяться после наступления Морара, а вот умение сражаться ― вполне. Например, княгиня Мария давно утратила сноровку, так как больше сорока лет назад посвятила себя управлению Мироградом. Марта никогда не видела, чтобы тетушка оттачивала свое мастерство. Когда-то давно Сворова достигла третьей ступени, но к настоящему времени, возможно, вернулась на четвертую.

Закончив с нижним бельем, Ольга вытащила традиционное стриборгское одеяние холодных тонов, подать которое заранее велела Марта. Цесаревна выбрала бежевую рубаху до щиколотки, небесный сарафан и длинную мантию в пол более бирюзового оттенка. Ольга покрыла волосы госпожи, заплетенные в две толстых косы, голубой прозрачной фатой, а на голове закрепила роскошный жемчужный кокошник с сапфирами.

Марта любовалась своей природной красотой, глядя в отражение, когда в дверь постучали. Ураганова разрешила войти Андрею Мариевичу, чтобы получить расписание на сегодняшний день. Своров застыл в проеме, оглядывая сестру с ног до головы. Глаза Андрея блеснули, когда цесаревна посмотрела на него и подарила легкую улыбку.

– Доброго утра, Ваше Высочество, ― произнес двоюродный брат, протягивая бумагу. ― Восхитительно выглядите сегодня.

Он перевел блестящий взор с лица Марты на расшитые топазами и жемчугом ткани ее сарафана. Ранее Ураганова не замечала у него интереса к декоративным элементам. Подобное она наблюдала только у Ольги.

– Вы тоже приоделись, Ваше Сиятельство, ― Марта оценила алый кафтан брата, пробежалась взглядом по чисто выбритому подбородку. Для бритья бессмертные использовали лезвие из Мертвой стали, иначе волосы тотчас отрастали. ― В таком кафтане за вас выйдет любая барышня. Надумали жениться?

Удивительно, но не много слов требовалось, чтобы смутить брата. Покрывшись краской, Андрей засмеялся, будто Марта выдала умопомрачительную шутку. Она не стала расспрашивать, припоминая, что брат проводил много времени в компании дочери боярыни Ладовской.

– Марта Александровна, смею напомнить вам, что в присутствии Государыни следует говорить только на стриборгском языке.

– Да, я помню об этом, Андрей Мариевич, ― кивнула голубоглазая, затем добавила на родном языке: ― Царице не любо, когда мы молвимся на мироградском наречии.

Марта поблагодарила Андрея за распорядок дня, заметив, что дел меньше, чем она ожидала. Княжич Своров вышел, пожелав сестре удачи. Он пребывал в веселом расположении духа, будто намечался грандиозный праздник.

– Оля, почему Андрей Мариевич так доволен?

Лицо девушки пронзило удивление.

– Как же не радоваться, Ваше Высочество? ― хихикнула служанка. ― Милостивые государи приезжают к нам! Чем сие событие не праздник?

– И то верно, Оля, ― вздохнула Ураганова

Возможно, для остальных приезд царицы Александры был торжеством, но точно не для Марты. Она истрепала все нервы, готовясь к встрече. Даже нежные сны превратились в кошмары.

Обувшись в башмачки на низком каблуке, девушка была готова к выходу. Перед тем как покинуть покои, Марта наказала Ольге раздобыть эфирное масло с запахом бергамота и кедра. Ураганова слышала, что, если добавить такое масло в свечи, приятный аромат наполнит всю комнату. Это именно то, чего требовало сердце Марты для полного упокоения.

В сопровождении стражников цесаревна добралась до тронного зала, где ее уже ждали Екатерина, тетушка, Андрей и остальные дворяне Мирограда. Родственники скупо поприветствовали друг друга. Дворяне, коих было порядком тридцати человек, кланяясь цесаревне, взирали на нее с присущим им высокомерием. Натянутые улыбки скрывали клыки, а добрые слова о здравии таили в себе больше яда, чем прекрасные ландыши.

Мария Еленовна была не в настроении из-за ночной прогулки Марты. После возвращения от друзей цесаревну ждал долгий и неприятный разговор. Ураганова надеялась, что дворяне и младшая сестра не знают о происшествии. В противном случае наследница трона сильно опозорится и будет носить клеймо легкомысленной девицы в их глазах всю оставшуюся жизнь.

– Беженцы из Вотрова расположились в резиденции? ― вела беседу светловолосая барыня с царевной Екатериной. ― Не вижу их здесь.

– Разъехались по родственникам, ― ответила младшая сестра, затем пояснила причину отсутствия вотровцев: ― Они из низшего дворянства.

Екатерине досталась внешность отца. У нее были большие серые глаза, поблескивающие холодным серебром, волнистые каштановые волосы и Своровская худоба. Сестра унаследовала от матери только бледную фарфоровую кожу и мягкие черты лица. Рост царевны уступал росту Марты на голову, что тешило душу цесаревны. В детстве бабушка часто замечала, что Марта ― отражение царицы, а Екатерина ― цесаря.

Наконец, прибыл гонец, сообщивший, что причалил корабль с царской четой. Осталось около двадцати минут ожидания. Затем Их Царские Величества войдут в тронный зал.

Марта сильно переживала, но умело скрывала волнение. Наверняка матушке уже сообщили о произошедшем, и она гневается. Это несказанно расстраивало, вызывало обиду и ярость на саму себя за безрассудство. Ей следовало остаться во дворце и готовиться к приезду, но она выбрала чувства. Выбрала свою слабость и теперь поплатится за ошибку сполна.

Цесаревна изо всех сил старалась угодить царице, вернуть ее расположение. Последние пять лет она усердно училась, улучшала боевые навыки и развивала магию ветра. Марта прочла десятки книг, многие из которых были на древнестриборгском ― мертвом языке. Его непременно должны были знать все члены царской семьи. Она выучила карты, традиции, военные стратегии, историю Стриборга, начиная с правления первой царицы Ольги до настоящих дней. Однако этого было недостаточно.

У нее не имелось таланта, каким обладала Екатерина. Как бы виртуозно Марта ни обращалась с боевыми веерами, как бы легко ей ни поддавался ветер, у нее не получалось обуздать самое главное ― умение править. Она многое знала, но какой смысл в знаниях, которые ты не можешь применять?

Подчиненный Марии Еленовны оповестил, что царская чета зашла во дворец. Марта и остальные родственники выстроились в шеренгу, начиная с цесаревны. После наследницы трона стояла Екатерина, затем княгиня Мария и замыкал семейное построение Андрей. Дворяне столпились за их спинами. Слуг не было в тронном зале ― они стояли в коридоре, а стражники встречали Их Величеств у ворот кремля.

Наконец послышался скрежет открывающихся дверей. Марта смотрела перед собой, но это не помешало ей ощутить холод маминых глаз.

Глашатай громко воскликнул:

– Ее Царское Величество Александра Вторая Василисовна, Самодержица Всестриборгская, Великая Княгиня Исполатская, Реснотская, Сверская, Вотровская, Государыня и Повелительница Баскакских и Изрядских Земель, Защитница Государства и Матерь Отчизны.

Марта низко склонилась вместе с остальными. Услышав полный титул царицы, девушка почувствовала топот мурашек по всему телу. От шагов Александры Василисовны расходилось торжественное эхо по стенам зала, пока она приближалась к старшей дочери.

Цесаревна выпрямилась, встречаясь с небесными глазами. Белоснежное одеяние, украшенное алмазами, жемчугом и серебряной вышивкой, заставляло замереть в восхищении. Высокий белый кокошник, покрывающий пшеничные волосы, собранные в косу, подчеркивал положение своей обладательницы. Царица Александра была приятной наружности и всем своим видом производила впечатление рассудительной, уверенной и суровой женщины. Матушка напоминала Марте изящную статую из белоснежного мрамора.

Такая же потрясающая снаружи, насколько безжизненная внутри.

Безразличие Александры Василисовны воткнуло невидимые шипы в сердце Марты. Горькое чувство боли, вызванное колючей обидой и потребностью в материнском тепле, разрослось в грудной клетке наследницы, как никогда прежде.

Царица ничего не сказала. Цесаревна не имела права говорить первой, поэтому молча наблюдала за недовольством матери. Александра Василисовна двинулась дальше.

– Здравствуйте, Екатерина Александровна, ― поздоровалась царица с младшей дочерью на стриборгском. ― Радостно видеть вас, царевна.

– Приветствую, Ваше Царское Величество, ― в голосе слышалась признательность. ― Благодарю, и мне радостно лицезреть вас, государыня-царица.

Александра Василисовна обратила внимание на младшую сестру своего мужа. В этот момент глашатай объявил отца Марты:

– Его Царское Величество Владимир Еленович Цесарь и Великий Князь, Реснотский Княжич и Защитник Государства.

Цесарь предстал перед ними в красном кафтане, покрывающем бежевое платно2 с золотыми узорами. Кучерявые волосы цвета бурого древа, короткая бородка, острые скулы и серые добрые глаза, освещающие ночь светом, ― батюшка был именно таким, каким его запомнила Марта.

Наследница поклонилось новоприбывшему. Уголки губ дернулись вверх, стоило увидеть шагающего с улыбкой отца. Не говоря ни слова, цесарь обнял старшую дочь, напрочь проигнорировав бесстрастие, с каким должен был появляться при посторонних.

– Приветствую, душенька моя! ― Владимир поцеловал Марту в лоб и отстранился, чтобы обвести ее лик своим взором. ― Хорошеете с каждым днем, доченька.

– Здравствуйте, государь, ― Марта взяла его ладони. ― Примите мою сердечную благодарность, батюшка. Отрадно видеть вас в Мирограде.

Если матушке и не понравилось поведение мужа, то она никак не выказала неудовлетворение. За пятнадцать лет жизни цесаревна никогда не становилась свидетелем какого-либо проявления неуважения супругов друг к другу. Их брак, устроенный родителями, был для многих высочайшим примером верности и доверия. Они напоминали двух союзников, связанных не столько клятвой, сколько душой. Глядя на них, казалось, этот союз не способен разрушить ни один торнадо. Иногда Марта ловила себя на мысли, что в будущем хотела бы для себя такого же спутника жизни.

Отец подошел к Екатерине. Он поприветствовал младшую дочь с такой же радостью, какой одарил старшую. Затем крепко обнял свою сестру Марию. Марта уже предвкушала, как пройдется с отцом вдоль озера и расскажет ему последние тяготы жизни во дворце.

После официального приветствия родственники перебрались в обеденный зал, оставив стриборгскую знать в тронном зале. Царица и цесарь сели во главе стола. Марта, в соответствии со своим положением, расположилась рядом с Александрой Василисовной, а Екатерина по правую руку от цесаревны. Напротив наследницы трона, подле цесаря, уселись княгиня Мария и ее сын.

Прежде чем начать трапезничать, Мария Еленовна встала, подняв чашу с вином.

– Радостно нашим сердцам видеть в добром здравии Ее Царское Величество Александру Василисовну и Его Царское Величество Владимира Еленовича и встречать в объединенном городе Мирограде! Последние дни мы провели в беспокойстве о вашем странствии, ночи ― в надеждах на скорейшую встречу. Дивного празднества нам, и пусть Свет освещает путь Ее Величеству!

Марта встала вслед за поднявшейся царицей и протянула руку с чашей вперед, чтобы коснуться кубками с остальными членами семьи.

– Пусть Свет освещает путь Ее Величеству! ― повторила она одновременно с остальными членами семьи, когда раздался звон чаш.

Вернувшись на места, они приступили к еде. Мария Еленовна справилась, как царственная пара перенесла невзгоды пути из Царицеграда и суровый климат столицы Стриборга. Владимир Еленович с охотой поведал о бушующих волнах Василисового моря, не забыв упомянуть мстительные стриборгские ветра, которые замедляли их ход до побережья.

Марте эти разговоры напомнили о детстве. В Стриборге всегда дул ветер. Иногда она выбегала на улицу за ворота кремля, чтобы поиграться с мощными потоками воздуха. Ураганова представляла себя феей, воображая невидимые крылья за спиной, и пыталась взлететь в небо. Бывало, папа подбегал сзади и хватал Марту за кафтан, подкидывая вверх. Маленькая цесаревна задорно смеялась, крутясь в непослушных вихрях.