Леди, охранник и кусочек ткани

Человек моргнул один раз, зачем-то бестолково хлопнув себя по боку.

– Но…

– Я тебе свою отдам.

Помедлив, дворовый почему-то медленно положил лопату на снег и настороженно начал развязывать куртку. Пуговицы для бедняков были слишком дороги, потому края одежды украшали засаленные шнурки, которые приходилось попросту завязывать. Через несколько минут Арсиний уже был облачен в потрепанную серую куртку, для тепла подбитую гусиным пухом, а дворовый оказался в дорогом драконьем камзоле. Оценив вид человека, Арсиний откровенно хохотнул – с лопатой камзол смотрелся контрастно. Весело рекомендовав ошеломленному дворовому продать одну из вещей, Арсиний бросил ему монету и направился дальше, на ходу оглядывая себя в отражении витрин.

«Дикарь. Даже мать бы от такого отреклась», – заключил он, оставшись вполне довольным результатом. По-военному воспитанный лорд Арсиний был в принципе далек от прихорашиваний, предпочитая одеваться по форме. «Моду» он вовсе считал ругательным словом, изобретенным исключительно для развлечения женщин.

В этот же день он предстал перед Тиреннисом, тайно прибыв в дом через скрытый ход. Знакомство состоялось в рабочем кабинете дипломата.

В воздухе комнаты изморозью трещало недоверие. Что его «охранник», не совсем «охранник», барон знал – в особом отделе решили не скрывать от высокопоставленного чиновника суть операции. Но в детали не вдавались. Частичная осведомленность покою хозяина дома не способствовала.

– Мне это не нравится, бэр Как-вас-там… – гневно сообщил Тиреннис. Настоящего имени агента ему не сообщили.

– Называйте меня бэр Кэйлус, – предупредил Арсиний, уже красуясь перед бароном с новой прической и в дворовой куртке. На маскировку Тиреннис внимания не обратил. Ему было важнее иное.

– Бэр Кэйлус. Я понимаю, что у особого отдела свои планы, – начал Тиреннис, и Арсиний понял, что барон повторял эту речь не раз, на всех уровнях, – но сейчас дело касается безопасности моей семьи. МОЕЙ. СЕМЬИ! Их надо прятать, а не выставлять как наживку!

Арсиний наблюдал как дипломат с неприкрытым раздражением нервно меряет кабинет шагами. Стены, обитые тёмно-коричневой буйволиной кожей, впитывали вибрацию грузных шагов как губка воду.

– Мы не подвергнем вашу семью опасности, – осторожно сказал лорд, осознавая, что скорее всего тоже повторяет то, что барон уже много раз слышал. И все же Тиреннис прислушивался. – Ваша семья не наживка, мы не пойдем на риск. Моя первоочередная задача – безопасность вас и вашей семьи. Но вы остаетесь их целью. Изменить это возможно, только отказавшись от переговоров с Эльзасом…

– Ни за что! – рявкнул Тиреннис.

Над переговорами он работал последние два года. Глухая, вялотекущая война между странами длилась уже больше ста лет, периодически вспыхивая и истощая обе страны. Мирный договор Лисагору был нужен больше воздуха. Короли враждующих стран договориться не смогли, вместо них сумели нащупать ниточку надежды дипломаты во главе с Тиреннисом.

– Сейчас у нас преимущество. Если мы спрячем вас с семьей, то потеряем его, – добавил Арс.

В ответ дипломат скривился. Он знал. Арс тоже знал, что Тиреннис пойдет и на этот риск ради мира.

Через минуту молчания Арс снова заговорил.

– Переговоры близки… Полагаем, они попробуют надавить на вас быстро и резко. На вас.. Или на того из ваших, кто доверчивее и податливее.

– Жену? – вскинулся барон, неосознанно выпуская когти. Нос на его круглом лице хищно заострился.

– Может быть, – кивнул Арс, оценив реакцию. Он сощурился. – То есть ваша дочь не слишком доверчива?

– Не слишком, – отрицательно покачал головой Тиреннис. – Она больше в меня – предпочитает разум и меньше всего полагается на доверие. Но все же Вена совсем юная девочка…

– Конечно. Нет причин волноваться, – Арс постарался добавить в голос успокаивающих нот. – Как видите, мы уже пресекли внедрение в ваш дом фадийского агента. Отдел также следит за вашими родственниками, в том числе дальними. Мы полагаем, что вас попробуют скомпрометировать, чтобы шантажировать; подкупить или надавить иным методом. В ближайшее время вы будете передвигаться под усиленным сопровождением. Но ваша семья специально будет охраняться внешне чуть слабее. Мы обязаны дать им лазейку, направить по ложному пути, чтобы они проявились, и мы взяли с поличным…

– Понимаю… – скривился Тиреннис. – Но…

– …гарантирую, что ваши дамы не примут участия ни в одной опасной операции, – Арсиний добавил в голос стали. – Ни в одной.

Тиреннис нехотя кивнул, молча отойдя к окну. В большинстве драконьих домов строились огромные окна в пол на случай перевоплощения. В щели с удовольствием проникал ветер, но драконорожденных не пугал холод. Сейчас вид через стекло был однообразен – только белые шапки снега, да серые ветки деревьев.

– Еще несколько вопросов… – продолжил лорд, глядя на спину барона. – В последние полгода у вас были связи с иностранными агентами или правительствами вне работы?

– Нет, – барон ответил не поворачиваясь.

– Повернитесь, – повелительно проговорил Арсиний, и Тиреннис медленно развернулся. Он знал, что проходит очередную проверку. Драконы изначальной ветки чувствовали ложь лучше других, практически на физическом уровне.

«Значит он из изначальных…» – понял барон, уже предполагая, что уровень гостя намеренно скрыт. Это слегка успокаивало. Арсиний смотрел ему в глаза прямо, продолжая задать вопросы.

– Вы желаете достичь мира между Лисагором и Эльзасом?

– Да.

– Вы считаете своих доверенных лиц достаточно надежными?

– Да.

– За последние полгода с вами знакомились красивые молодые женщины любого рода с расчетом на интимные отношения?

– Нет.

– За последние полгода вы занимались сексом с кем-то кроме жены?

Мужчины скрестились взглядами.

– Нет, – однозначно ответил барон.

– Благодарю за ответы, барон, – сдержанно ответил Арсиний. – Завтра вы представите меня семье. Уверен, фадийцы скоро проявят себя. Я буду держать вас в курсе происходящего.

Распрощавшись, Арсиний вышел из дома барона и, не таясь, взлетел, делая круг над родовым поместьем Пикирующих. Лорд не скрывался, наоборот, демонстрировал возможным наблюдателям, что он – Кэйлус – здесь, на месте. Капкан установлен.

Глава 6. О том, что если нельзя, но очень хочется, то можно

После обеда оглушенная Ровена ушла в свою комнату и просидела там как минимум час. Пытаясь разобраться и с соловьями, и с собственными чувствами, она буравила взглядом собственное отражение.

В овальном зеркале, обрамленном блестящей посеребрённой рамой, отражалась высокородная дочь барона с ярко алеющими щеками, одетая в дорогое, специально для нее пошитое платье цвета сливочного масла. Знатная драконесса средней ветки с заранее известным будущим, в котором она однажды принимает руку равному себе и живет примерно так же как ее мать, мать ее матери и все до нее.

Разве можно разрушать свое будущее и будущее своих детей из-за соловьев? Ровена уже предвидела, что будет дальше. Глупо не предвидеть.

«Если это всерьез… Если я буду с ним, я… Допустим. Тогда… Тогда… Я потеряю все. Я буду считаться низкородной и буду общаться с такими же. Наш круг больше меня не примет, его не примут тем более. Отец может дать какое-то количество денег, но сумеет ли такой как Кэйлус сохранить и преумножить их? По виду, у него ничего нет. Он может быть из тех, кто проигрывает все, что зарабатывает. А то и отдает долг, может и родительский, кто знает… Бывают вековые.... А папа может и не дать нам ничего, рассердится… Бабушка то уж точно не примет, не станет со мной общаться, не сможет… Я потеряю свой круг, свою семью, будущее. Разве это счастье? Разве это то, чего я хочу?»

Представив как через сто лет живет в двухэтажной рассыпающейся лачуге, как вынуждена принимать деньги, которые из жалости присылает мама, как штопает наряды из мешковины и надевает чулки с дырками, Ровена содрогнулась.

«Нет. Так нельзя, решительно невозможно, неправильно. Порядок ошибся, назначив мне соловьев на этого мужчину, это однозначно. Мы – не пара. Это нелогично, неразумно, нежизнеспособно!»

Еще она думала, что могут быть правы те фанатики, что кричат, будто Порядок ослабевает. Выбрать себе спутника неравного, того, кто не сможет обеспечить тебе привычную жизнь и условия, не поддержит интересы, вдребезги рассорит с семьёй – гарантированный путь к несчастью.

А направляться к несчастью – глупо.

Через час знатная драконесса вышла из своей комнаты с гордо поднятой головой, целеустремленно дефилируя к комнате матери. Она только что написала герцогу Алойзису, что соглашается на завтрашнюю прогулку. Письмо Ровена оставила в специальном ящике на окне, чтобы его унес и доставил по адресу ворон-вестник.

Ровена приняла единственное разумное решение.

«Я не какая-нибудь там сумасшедшая. Я – Дракон. И жизнь я выбираю ту, что у меня есть. Не бедную, а в достатке! Среди таких как я! С цирюльниками! Приемами! Обеспеченным будущим! И без мешковины!»

– Кому пишешь? – вскользь поинтересовалась Ровена у матери, найдя ее за столом. Сидя с прямой спиной на мягкой темно-синей банкетке в семейной гостиной, баронесса что-то усердно писала.

В ответ мама с небольшой досадой сжала губы, и некоторое время водила ручкой по бумаге, дописывая.

– Составляю план вылетов на неделю, – она сосредоточенно смотрела на бумагу. – Бэр Кэйлус сказал, что нам пока нельзя летать без его сопровождения.

Стараясь не обращать внимание на то, что при упоминании имени екнуло сердце, Ровена преувеличенно презрительно фыркнула. О Кэйлусе девушке решила больше не думать и не спрашивать. Совсем. Никогда больше вслух не произносить его имя. Соловьев требовалось срочно переориентировать на другой объект.

– А если мы улетим в разные стороны? Он разорвется? – съязвила дочь.

– Вот именно. Нельзя летать одновременно, – вздохнула Дездрона. – Кто-то всегда должен оставаться дома. Так как он один, мы не должны покидать дом все вместе. Тебе тоже нужно написать свой список.

Ровена фыркнула еще раз, отчетливо выражая презрение к указанию, охраннику, его пятну на мешковине и списку.

– Тогда имей в виду, что завтра утром я обещала герцогу прогулку, – заявила Ровена, заглянув к маме через плечо.

– Хм, – задумалась Дездрона и дописала в листок. – Хорошо, гуляй. Как думаешь, бэр Кэйлус не обидится, если я предложу ему сменить… куртку? У отца есть несколько старых, которые он уже не носит.

– Думаю… – начала Ровена.

Она хотела высокомерно сказать, что очень глупо кидать в пыль хорошую одежду, когда услышала за собой мужской голос.

– Леди Ровена, ваша очередь. Я должен осмотреть вашу комнату.

«Моя очередь?»

Голос без предупреждения влетел Ровене прямо в спину, мгновенно впитался под платье и остался там приятным жаром. Она резко обернулась и опять провалилась в голубые глаза.

Кэйлус.

Глаза у него цепкие, умные, серьезные, прохладные… Ровена застыла, чувствуя, как кожу неумолимо затягивает поволокой сладкого озноба.

«Как так? Будто идешь-идешь, а потом под тобой исчезает дно… Какой же он оборванец… Серьезный… Интересно, он вообще улыбается? Какая у него улыбка?»

Щеки вспыхнули снова – тоже против воли. Мысли против воли повторили его имя много раз. Сердце вообще хозяйку ни о чем не спросило: в груди ходуном заходило так, что Ровена судорожно хватанула воздух губами.

– Леди Ровена, – повторил Кэйлус, и по его взгляду Ровена осознала, что пропустила несколько секунд.

Разум выдал рекомендацию: вести себя холодно, отстраненно и сказаться занятой.

– С-сейчас осмотреть? – мгновенно с надеждой произнес язык, который отказался подчиняться солидарно со всеми остальными частями тела. Голос сел незапланированно.

– Да. Ведите, – мотнул головой охранник так, будто отдавал приказ.

Поняв, что битва с собственным телом проиграна, Ровена обреченно опустила глаза и шагнула в коридор. Кэйлус пропустил ее вперед.

Шли молча. Охранник не говорил ни слова, у Ровены язык вовсе прилип к нёбу. Ни о какой вежливой беседе не было и речи. И куда только делась ловкость, которой она так гордилась? Руки и ноги по изяществу движений стали напоминать пластику куклы.

Они дошли до ее комнаты на третьем этаже. Странно робея, Ровена следила от двери, как охранник смотрит по сторонам. Вот он обошел комнату по периметру, сосредоточенно меряя площадь шагами. Развернулся, бросив мимолетный взгляд на широкую застеленную кровать. Всего лишь поворот шеи, от которого на мужской шее проявилась широкая мышца, а Ровену тут же бросило в жар.

Вот Кэйлус отодвинул штору – девушка дрогнула, видя, как его пальцы, касаются ткани, убирая ее в сторону. Красивые мужские пальцы, развитые… Такие без усилий придержат, если… О, она уже планировала. Кэйлус открыл окно, рванул подмороженную раму – Ровена заметила, как напряглись мышцы на спине, а охранник чуть приподнял верхнюю губу. Десятки маленьких деталей приливом пробегали по коже волна за волной, и, пронзительно покусывая, впитывались в поры.

«Ну раз так… Пусть», – со злым азартом подумала Ровена, откладывая пока недостижимое «больше никогда не думать и не упоминать». – «Пусть низкородный. Значит просто возьму его на время. Позабавиться. Что он, слаще герцога? Вот уж вряд ли охранник меня удивит!»

Чтобы не думать, как много потеряла, надо просто соблазнить Кэйлуса, всласть натешиться, наесться… Нет, даже переесть! И тогда уляжется… Сладко только запретное, а от разрешенного и приевшегося отдает пресным вкусом бесконечных будней. Ровена знала, была уверена, что Кэйлус ее обязательно разочарует. Стоит лишь возложить на него побольше ожиданий и выдать шанс.

Драконесса подсобралась, с проявляющимся охотничьим азартом следя за мужчиной. Она стояла у входной двери, но на нее уже не опиралась, не прижималась. Теперь Ровена дверь загораживала.

– Другие выходы есть? – спросил Кэйлус, выходя с балкона. – Скрытые.

Снег с его ботинок остался на каменном полу и медленно таял. Кэйлус опять огляделся, и Ровена улыбнулась – поняла, что этот вопрос он задал по привычке, формально.

– Вы давно работаете в охране? – ей хотелось завести разговор.

– Да, – сухо ответил он. Говорить явно не хотел. – Другие выходы?

– Н-н… Да! – она намеренно соврала. – Разумеется есть.

Кэйлус подозрительно сузил голубые глаза, разворачиваясь на нее всем корпусом. Еще одно движение, от которого в груди сладко сжался неведомый комочек. Откуда там комочек? Не было же раньше…

– Где? – он еще раз осмотрел комнату.

– Не скажу, – легко ответила Ровена. Как пальцем его по лбу щелкнула.

– Почему? – серьезно спросил Кэйлус. Вызов в словах баронессы он уловил.

– Они же тайные. Про тайное не говорят.

Девушка чуть шевельнула уголками губ, помечая улыбку.

Она уже не думала, что говорить, лишь бы говорить, чтобы он говорил с ней, лишь бы с восторгом смотреть, как он непонимающе хмурится, цепко оглядывает ее и только ее.

– Очень даже говорят, леди, – его голос стал суровее. – Говорите.

«Раскомандовался…» – подумала она с восхищенным возмущением.

– Cкажу на ухо. Если снимете тулу… – Ровена добавила в голос мурлыкающие нотки. – Куртку.

Глава 7. О том, что мужчина не всегда готов к первому шагу со стороны женщины

– …снимете тулу… Куртку, – подтягивая слова на гласных, соблазнительно протянул женский голос. – Обещаю выдать другую. Потом.

Светло-зеленые глаза уставились на него одновременно маняще прося, но и как будто приказывая.

Арс разглядывал Ровену вплотную. Он уже видел ее вчера на улице, когда неудачно упал в лужу – следил. Видел сегодня в гостиной, и вот впервые оказался наедине, лицом к лицу.

Хорошенькая на мордашку, с соблазнительной фигурой – он оценил налитую грудь, заметил, как под платьем выделяются крутые бедра – хозяйская дочь была из породы ловких светских дракониц, идеальных для высшего общества. Знают, что сделать или не сделать, что и как сказать, как себя подать… Арсиний не находил в Ровене изъянов. Каждое движение, источаемое юной баронессой, казалось выверенным, отточенным. Локон ореховых волос ниспадал на плечо с невинной искушающей прелестью. Складки на отчетливо дорогом платье чудесным образом располагались так ловко, будто леди раскладывала их несколько часов. И длинными ресницами она взмахивала воздушно, как бабочка крыльями. Не натуральная, практически картинная идеальность, которая Арсиния отчетливо раздражала.

Он уловил неприязненную реакцию на куртку, на свою оборванную прическу, на свой фальшивый статус и понял – эта высокородная балованная девчонка смотрит на него – на Кэйлуса – как на ужасное недоразумение, непонятно как проявившееся в ее жизни.

Понял – и рассердился. Для него она тоже была недоразумением – пустым, поверхностным, случайным. Есть ли под этой красивой оберткой хоть что-то кроме сладко пахнущего воздуха? Маловероятно.

Поэтому заигрывать Арсиний не стал, а на предложение снять куртку ответил грубовато и просто:

– Нет.

– Почему? – тут же спросила Ровена, красиво проявляя в голосе томную хрипотцу. Лорд сжал зубы.

– Потому что не желаю. Где тайная дверь? – он не собирался разводить беседу.

Ровена приподняла темно-русые брови. Вроде бы просто приподняла, но она опять сделала это так ловко, что стала выглядеть и красивой, и удивленно-озадаченной. Его неприязнь росла.

– А вы снимите куртку. Тогда скажу, – в ее ответе слышался откровенный вызов.

Девчонка открыто заигрывала. Арс видел это по блеску в глазах, приоткрытым губам, груди… Грудь вздымалась.

«Хочешь попользоваться охранником? Показать, что можешь покорить любого? Помахать перед носом конфеткой?»

Он медленно надвинулся на нее, оперся руками на полотно двери рядом с ореховыми мягко вьющимися волосами.

– Слушайте очень внимательно, леди… – тихо проговорил Арс, наклоняясь к женскому лицу. – Я не люблю ужимки. Я вам не подчиняюсь. Ни вам, ни вашим родителям. Я не лакей, не мальчик на побегушках. Поиграть со мной не получится. Меня прислал особый отдел, поэтому, будьте любезны, оставьте жеманство для местных мальчиков и не мешайте мне делать мою работу. Ясно?

В воздухе повисла пауза.

– Более чем ясно… – тихо прошептала Ровена. Она обиженно надула алые губы.

Арс презрительно усмехнулся, медленно выпрямляясь над девушкой. Теперь кисейной барышне по статусу положено капризничать, демонстративно дуться и может даже жаловаться папеньке.

«Пусть делает, что хочет. Переживу».

– Второй двери нет? – формально уточнил он, переходя на деловой тон. Он почувствовал ее ложь про тайную дверь.

– Куртку снимете? – ответила она вопросом на вопрос, и, улыбнувшись подняла на него блестящие глаза с расширенными зрачками.

«Вот же цаца баронская!»

Внутренне вспыхнув, вслух Арсиний ничего говорить не стал. Он выпрямился, полагая, что больше говорить не о чем. Быстро и резко прошелся по комнате, простукивая стены. Одним рывком отодвинул массивный шкаф, назад его ставить не стал. Стол-бюро, припертый к стене, также улетел на середину комнаты. Высокое изголовье кровати вызвало подозрения, так что от стены кровать Арс тоже сдвинул, сил хватало. Ровена молча наблюдала за ним от двери, покусывая губы. Ему показалось, что с улыбкой.

Тайной двери, как он и предвидел, в комнате баронессы не оказалось. Да и кто бы стал делать тайную дверь для молодой вертихвостки? Тут скорее надо основную заколачивать.

– Спасибо, что отодвинули мебель, бэр Кэйлус, – неожиданно произнесла Ровена. – Я давно мечтала о генеральной уборке.

«Нет, эта обижаться не будет», – понял он. – «Просто выполощет мозг до дна. И сожрет на обед вместо щербета».

– Жду список ваших полетов на неделю, – холодно произнес Арс, двигаясь к выходу. – Согласуйте его с матерью.

– Но вы не все осмотрели. Загляните под ковер. Под кровать, – невинно произнесла Ровена, заслоняя собой дверь. – В шкаф. Вы знаете, что в шкафах бывают двери?

«Еще и язва».

– Напрашиваетесь, леди, – предупредил Арсиний, жестом предлагая ей отойти. Уже понимал, что настырную леди придется отодвигать.

– А так интереснее. Меня тянет на приключения, – не шелохнувшись, она снова улыбнулась.

«Меня тянет на приключения?!»

Пароль?!

Лорд замер, мгновенно забывая про перепалку. Связку пароль-отзыв, он помнил дословно.

«Сегодня меня тянет на приключения. – Я не склонен к импровизации».

Пароль или случайность?!

Мысленно проклиная тупость создателя простого пароля, Арс жестко всмотрелся в светлые глаза цвета весенней травы.

«Ты – предательница страны? Собственного отца? Завербованная шпионка?!» – в нем поднялось презрение. И параллельно всколыхнулось подозрение.

– Это не совсем то, что я ожидал услышать, – настороженно произнес он после паузы.

В голове вихрем летели мысли:

«Фадийский зад! А логично! Она может быть агентом. Это удобно… Оптимально! Тряпки, деньги… Кавалеры. Соблазнили, и вот – она. Прямо тут. Под носом у всех… Никто не заподозрил бы. И Кэйлус – мускулами в помощь. Может на него и скинули бы, чтобы ее не светить… Он пропадает, она остается… Сходится».

– А что вы хотели услышать, бэр Кэйлус? – поинтересовалась Ровена.

Они застыли у двери в шаге друг от друга. Арс чувствовал карамельный запах ее дыхания.

– Скажите точную фразу… – процедил он, буравя ее взглядом.

– Точную?

– Еще одно слово. Нужен срок.

– Срок?

Ровена так непонимающе хлопнула глазами, что Арс нехотя пояснил.

– Когда… потянуло? – вынужденно подсказал он, делая большую скидку на большую глупость поверхностной девки, которую соблазнили, наверняка, за ласку да горсть побрякушек. Или наобещали с две горы, а она поверила. Уж точно не за идеологические предпочтения она предает страну и родного отца.

Ровена растерянно помедлила. Он уловил непонятное смущение.

– Сегодня… – со странным трудом произнесла она, опустила ресницы и вновь подняла.

«Она. Началось».

Арсиний выпрямился, не сводя глаз с лица Ровены.

– Я не склонен к импровизации, – холодно отчеканил он отзыв.

– Да я уже поняла… – почему-то девушка вздохнула. – Ничего… Я сама.

Молча ожидая инструкций, Арс стоял перед баронессой, готовый ко всему. Оглядев его, она вздохнула еще раз.

– Ближе, – тихо попросила она. – Наклонись.

Арс настороженно наклонился, ожидая, что она сейчас скажет на ухо… Сейчас.

Ровена в очередной раз помедлила. Она опять опустила длинные ресницы, и они легли на бархатистые щеки острыми гребнями теней. Хмурясь, Арс ждал, держа руки наготове. Он уже представлял, что выслушает план, затем поймает момент и возьмет шпионку с поличным, обезвредит, свяжет; представил, что ее отец будет орать и метаться, мать рыдать; подумал, что задание оказалось простым. А Ровена неожиданно скользнула вплотную, потянулась к нему, прильнула всем телом и осторожно прижалась мягкими губами к губам.

Женские запястья Арс прихватил машинально. А вот его мысли тут же разметало на клочки.

Нет, к такому развороту событий он был не готов.

«Это еще что за…»

Он застыл, не понимая, как реагировать.

Глава 8. О том, что опыт имеет значение

«Дерево… Какое же он дерево…» – с нежной снисходительностью думала Ровена. Пока она целовала его и прижималась, Кэйлус стоял как истукан. Больше не рявкал, не шевелился, вроде бы, даже не моргал. Мышцы мужчины напряглись до такой степени, что на ощупь напоминали доски. Через ресницы Ровена видела, что он даже глаз не закрывал, смотрел на нее, сверлил взглядом. Черный зрачок голубых глаз то превращался в узкую полоску, то расширялся донельзя.

Странное поведение Кэйлуса Ровене понравилось. Точнее, она не могла сказать однозначно, нравится ли ей его поведение или просто все в нем, но сейчас ситуация ее вполне устраивала. Конечно, лучше бы Кэйлус отвечал и шевелился, но и осторожное прикосновение к упругим мужским губам с острыми вершинами, к его чуть шершавой от щетины щеке, напряженному телу, отозвалось таким непревзойденным трепетом, что требовать большего было бы совсем наглостью. Ощущение собственной власти захватывало, кружило голову.

«Пусть такой… Пусть низкородный… Но пока мой. Какое же удовольствие просто прикасаться! Мой деревянный Дракон… У тебя все такое твердое?»

Не переставая целовать неподвижные мужские губы, Ровена поерзала бедрами.

«О… Да. Все из прекрасной твердой породы…»

Разбираться, почему грубый и неприступный охранник вдруг стал неподвижно-послушным, Ровена не стала. До этого момента она не увлекалась теми, кто ниже по статусу. Может они так и реагируют? Может он боится? Не знает, как вести себя?

Нет, Ровена не хотела задаваться сложными вопросами. Уж точно не сейчас…