Призраки Стали

Aleksey Nik

Призраки Стали

Глава 1. Вспышка войны

В симуляторном отсеке пахло озоном и переработанным потом – знакомый запах, который капитан Маркус Восс стал ассоциировать с иллюзией компетентности. Он наблюдал, как лейтенант Каэл Санраннер вылезает из тренировочной установки, лицо молодого человека было покрасневшим от триумфа после завершения последнего сценария.

– Доброе утро, Каэл. Готов к еще одному захватывающему дню в симуляторе?

– Сэр, я улучшил свой предыдущий результат на двенадцать процентов. Новая калибровка нейронного интерфейса работает отлично.

Маркус прислонился к переборке, скрестив руки, а шрамы от интерфейса скрывались под выцветшей военной формой. Он носил эту форму двенадцать лет, прошел три войны и бесчисленные миротворческие миссии, которые были далеко не мирными.

– Двенадцать процентов ничего не значат против настоящих воринов, парень. Симуляторы не кричат, когда умирают. Они не выпускают атмосферу в космос. Они не…

Приоритетное предупреждение прервало его лекцию, ярко светясь красным на всех экранах в помещении. Выражение лица Каэла изменилось с выражения увлеченного ученика на выражение профессионального солдата за долю секунды. Маркус уже видел эту трансформацию раньше. Он знал, что будет дальше.

– Сэр, мы улавливаем странные энергетические сигналы на датчиках дальнего действия. Массивные искажения, поступающие из сектора семь.

– Определите точнее природу этой «загадочности». Доминион проводит учения в этом секторе уже несколько недель.

– Это не наши. Паттерн не совпадает ни с одним из известных сигнатур Терры или союзников. Сэр, показатели энергии зашкаливают. Речь идет о сигнатурах капитальных кораблей, возможно, даже больше.

Маркус оттолкнулся от переборки, его цинизм на мгновение сменился холодным трепетом искренней тревоги. Этель должен был быть захолустным местом службы, куда отправляли разочарованных героев войны, чтобы они тихо ржавели. Доминион обещал ему мир. Они дали ему учебное командование на колониальном мире, настолько незначительном, что его едва можно было найти на звездных картах.

– Сколько времени до входа в атмосферу?

– Восемь минут, сэр. Может быть, десять, если они замедлятся.

– Они не будут тормозить. Ворины никогда не тормозят.

Он еще не знал, что это были ворины. Не наверняка. Но тринадцать лет войны научили его доверять ползучему ощущению в затылке, которое шептало о приближающемся обстреле и нарушенных обещаниях. Он включил связь, и в его голосе прозвучала сила командования, которую он считал утраченной.

– Всем сотрудникам, это капитан Восс. Условие «Альфа». Повторяю, условие «Альфа». Все пилоты механизмов к своим машинам. Это не учения.

Каэл уже двигался, сбрасывая тренировочную форму и надевая летный костюм, который он держал в шкафчике. Парень был неопытен, но умен. Он усвоил самый важный урок, который мог преподать ему Маркус: когда вселенная решает убить тебя, стоя на месте ты только становишься более легкой мишенью.

– Сэр, а как же гражданские в Новом Меридиане? Там двести тысяч человек.

– Двести двенадцать тысяч, по последней переписи. – Маркус уже бежал к ангару, пробегая мимо заброшенных симуляторов и тренировочных графиков, которые никогда не будут выполнены. – Флагман адмирала Кейна находится на высокой орбите. Они будут координировать эвакуацию.

– У них не хватит десантных кораблей для полной эвакуации планеты.

– Им придется импровизировать. Как и всем нам.

Двери ангара скрипя открылись, открыв вид на ряды боевых роботов в различной степени готовности. Машина Маркуса, «Тень Мести», стояла в седьмом отсеке, ее матовая черная броня была изрезана шрамами от сражений, которые он пытался забыть. Механизм был старым на шасси Mark-III, устаревшим по стандартам Доминиона, но модифицированным с улучшением, за которые Маркус заплатил кровью и услугами.

– Запусти мою машину, Каэл. Полная боевая нагрузка. И отключи протоколы безопасности на реакторе «Осколка». Нам понадобится каждый джоуль.

– Сэр, правила гласят…

– Правила написаны бюрократами, которые никогда не видели, как плазменное копье ворина прожигает кабину. Делай.

Пальцы Каэла затанцевали по планшету, его колебания испарились под пристальным взглядом Маркуса. Молодой пилот доверял ему. Это доверие в конечном итоге приведет их обоих к гибели, но сегодня оно может спасти им жизнь.

– Всем подразделениям, это капитан Восс. На нас напали. Поднимите все механизмы. Сформируйте формацию «Дельта». Оборонительный периметр по координатам девять-семь-марк-четыре. Приоритет – коридор эвакуации гражданского населения.

Его голос эхом разнесся по ангару, прорезая хаос мобилизации. Пилоты вскочили в кабины. Техники провели последнюю диагностику. Воздух наполнился нарастающим визгом реакторных ядер, готовящихся к боевому режиму.

– Сэр, ведущие сигнатуры входят в атмосферу. Они приближаются с высокой скоростью. Идентификационных маяков нет. Попыток связи нет.

Маркус закрыл шлем, и знакомый шипящий звук системы давления успокоил его. HUD замигал, отображая тактические данные в виде призрачных зеленых векторов.

– Идентифицируйте их.

– Три военных корабля капитального класса. Неизвестная конфигурация. Сэр, они запускают десантные корабли. Сотни.

В этот момент произошел первый орбитальный удар, грохот которого сотряс весь объект. Экраны погасли, когда ЭМИ накрыла колонию, волна технологии подавления звука, кричащая о инженерном мастерстве Ворина. Маркус видел это раньше, на станции «Фронтир Гамма», на лунах Каелона-7. Они всегда начинались одинаково: тьма, тишина, а затем крики.

– Каэл, иди к своему меху. Сейчас же.

– А вы, сэр?

– Я буду прямо за тобой. Мне только нужно взять кое-что.

Ему не нужно было ничего брать. Ему просто нужно было убрать парня с дороги. Маркус наблюдал, как Каэл бежит к своему боевому меху, а затем обратил внимание на хранилище в дальнем конце ангара. Его охранные огни мигали ровным янтарным светом, не обращая внимания на разворачивающийся над ними апокалипсис.

Прозвучал еще один орбитальный удар, на этот раз ближе. Палуба задрожала под его ногами. Вдали горизонт Нового Меридиана взорвался пламенем, башни рушились, как сломанные зубы в улыбающемся черепе.

Маркус пропустил свою карту доступа через считыватель хранилища, сердце его колотилось в груди. Протоколы изоляции отключились с пневматическим шипением, похожим на последний вздох. Внутри, уютно устроившись в магнитных подставках, покоились экспериментальные ядра «Осколков Душ», которые изучала команда доктора Хелены.

– Вы же не серьезно, капитан. – Голос раздался позади него, знакомый и нежелательный. Доктор Хелена стояла в дверном проеме, ее халат был чистым, несмотря на хаос, а лицо – маской научного возмущения. – Эти прототипы не разрешены для использования в полевых условиях. Процедуры связывания не завершены. Вы можете сжечь свою нервную систему.

– Воринам плевать на ваши процедуры проверки, доктор. Они здесь ради «Осколков». Я лучше сам их использую, чем позволю этим жукам заполучить их.

– Маркус, послушай меня. Резонанс может убить тебя. Сущность внутри этого кристалла – это не просто сила. Это сознание. Ему нужен совместимый носитель.

– Тогда мне повезло, что я так чертовски совместим. – Он поднял самый большой «Осколок» из его подставки, почувствовав странное тепло, проникающее через его перчатки. Кристалл пульсировал внутренним светом, реагируя на его прикосновение так, как никогда не упоминалось в лабораторных отчетах. – Иди в убежище, Хелена. Сейчас будет грязно.

Она схватила его за руку, впиваясь пальцами в углеродное покрытие.

– Ты не понимаешь. Ворины не просто вторгаются. Они охотятся. Они веками охотятся за этими «Осколками» по всей галактике. Если ты соединишься с ним, ты станешь мишенью.

– Я и так был мишенью. – Он вырвался, засунув «Осколок» в интерфейсный слот своего меха, и поднялся в кабину. – Теперь у меня может появиться шанс на победу.

«Тень мести» заработал с рёвом, заглушившим сирены. Его основной реактор питал суставы и оружие, но ядро «Осколка» добавляло что-то еще, резонанс, который заставлял машину чувствовать себя живой. Нейронный интерфейс Маркуса, который он установил после аварии на Титане, внезапно засиял новой ясностью.

– Капитан, это Каэл. Я в воздухе. Десантные корабли Ворина повсюду. Они не нацелены на инфраструктуру. Они нацелены на людей.

– Что вы имеете в виду под «целью людей»?

– Я имею в виду, что они высаживают десантные отряды в гражданских центрах. Они не уничтожают. Они собирают.

Это слово висело в коммуникаторе, как труп на виселице. Собирают. Ворины не брали пленных. Они брали ресурсы. И согласно секретным брифингам, которые Маркус десятилетие делал вид, что не помнит, разумные существа были самым ценным ресурсом из всех.

– Всем подразделениям, орудие к бою. Приоритет – защита гражданского населения. Пусть флот занимается капитальными кораблями. Мы – единственное, что стоит между этими десантными кораблями и колонией.

– Сэр, у нас вторжение. Три механических существа воринов, вторжение по вектору два-семь-марк-ноль.

Маркус увидел их, выходящих из дыма и пламени, как демоны из священных писаний. Они двигались неправильно, их биомеханические конечности сгибались так, что нарушали законы физики, а их оружие светилось болезненной янтарной энергией. Они были меньше земных боевых мехов, но быстрее, более ловкие, их панцири меняли цвет, чтобы соответствовать горящему небу.

– Восс, это адмирал Кейн. Прервите операцию. Повторяю, прервите операцию и перегруппируйтесь в точке отступления Чарли.

– Невозможно, адмирал. Если мы отступим сейчас, потери среди гражданского населения будут катастрофическими.

– Капитан, это прямой приказ.

– Тогда судите меня в суде военных в загробной жизни. – Он нацелился на ведущее существо воринов, ядро «Осколка» гудело в его интерфейсе, как второе сердце. – Все подразделения, следуйте за мной. Мы прорываемся через их авангард и обеспечиваем эвакуационный коридор.

Существо воринов выстрелило первым, выпустив когтеобразный луч когерентной энергии, которому Маркус уклонился с помощью рефлексов, о которых он и не подозревал. Ядро «Осколка» улучшило его реакцию, передавая тактические данные прямо в моторную кору головного мозга. Он ответил огнем, его плазменные пушки окрасили небо в лазурную ярость.

– Каэл, фланг слева. Привлеки их внимание.

– Есть, сэр.

Военный мех молодого пилота двигался с удивительной грацией, ведя угнетающий огонь, который заставил существ воринов разбежаться. Маркус бросился вперед, его клинок загорелся энергией, почерпнутой из самого «Осколка». Первое существо воринов умерло с криком, его биомеханический корпус раскололся по молекулярным швам.

Но их было всегда больше. Десантные корабли продолжали приземляться, извергая волну за волной инопланетных воинов. Оборонительные батареи колонии затихали одна за другой, подавляемые превосходством в численности и технологиях. Новый Меридиан горел, его улицы были забиты гражданскими, бежавшими в убежища, которые стали их могилами.

– Сэр, нас перебивают. Прошу разрешения…

Передача прервалась всплеском статических помех. На дисплее Маркуса появилось изображение сбитого боевого робота Каэла, левая нога которого была оторвана противотанковой ракетой. Парень был еще жив, его жизненные показатели колебались, но были стабильны, но его машина была обездвижена и окружена.

– Держись, Каэл. Я иду к тебе.

– Нет, сэр. Выведите гражданских. Это наша миссия.

– Задача – вернуть наших людей домой живыми.

– Некоторые из нас не вернутся домой. – В голосе парня слышалась мудрость, которой не должно быть у двадцатитрёхлетнего юноши. – Убедись, что они запомнят, почему.

Существа ворины приблизились к позиции Каэла, готовя оружие к смертельному выстрелу. Боевой мех Маркуса подпрыгнул, двигатели завыли, преодолев расстояние тремя невероятными прыжками. Он приземлился между Каэлом и врагом, его щиты вспыхнули, поглощая сосредоточенный огонь.

– Беги в укрытие, Каэл. Это приказ.

– Сэр…

– Сейчас же, лейтенант.

Спасательная капсула мальчика вылетела, как крошечная комета, мчась к относительной безопасности подземных сооружений. Маркус остался один против авангарда воринцев, его ядро «Осколка» пылало мощью, которая угрожала сжечь его нервные пути. Теперь он мог чувствовать Лиру, присутствие в кристалле, которое было не просто энергией, но и сознанием, наблюдающим за ним через датчики машины.

– Ты хорошо сражаешься для мертвеца, – прозвучал в его голове чужой мелодичный голос. Это был военачальник ворин, Вринак, общавшийся через резонанс «Осколка». – Но ты не можешь спасти их всех. Эта колония принадлежит нам по праву завоевания.

– Единственные права, которые меня интересуют, – это те, которые я защищаю с помощью этого ружья.

– Глупо. Но достойно восхищения. Мне понравится сломать тебя.

Орбитальные удары усилились, сосредоточившись на позиции Маркуса. Его щиты прогнулись, броня расплавилась, но ядро «Осколка» поддерживало его на ногах. Оно давало ему силу, скорость, ясность. Оно показывало ему поле битвы не как хаос, а как узор, танец смерти, который он мог читать как ноты.

– Все оставшиеся подразделения, сосредоточьтесь на моей позиции. Мы формируем наковальню. Флот, если вы слышите, будьте молотом.

Ответный голос прозвучал напряженно и отдаленно.

– Капитан, это «Кулак Доминиона». Мы сейчас вступаем в бой с их флагманскими кораблями. Держите оборону еще пять минут.

– Мы продержимся десять.

Маркус ворвался в ряды воринцев, его клинок с сверхъестественной точностью прорезал их построения. Каждый удар направлял «Осколок», каждое движение усиливалось интеллектом, который сражался с этим врагом раньше, в войнах, предшествовавших первым шагам человечества в космос.

Впервые за много лет Маркус Восс не чувствовал себя сломленным солдатом, скрывающимся от своего прошлого. Он чувствовал себя именно тем, кем был: воином, стоящим между тьмой и всем, что стоит спасти.

Война пришла в Этель. И капитан Маркус Восс был наконец готов сражаться.

Глава 2. Хранилище механизмов

Эвакуационные убежища были рассчитаны на три тысячи человек. В настоящее время в них находилось двенадцать тысяч, скученных плечом к плечу в душной темноте, их дыхание было настолько громким, что заглушало отдаленный грохот сражения. Маркус пробирался между ними, как призрак, оставив свой поврежденный воин-страж

в ангаре, где его ядро «Осколка» пульсировало в хранилище, куда он его запер.

– Капитан, вам нужна медицинская помощь. – Голос доктора Хелены прорезал шум испуганных гражданских. Она нашла его в служебном коридоре, где он использовал нишу для технического обслуживания в качестве импровизированного командного пункта. – У вас кровотечение из портов нейронного интерфейса.

– Это просто ожог от обратной связи. – Он вытер кровь со лба, этот жест был автоматическим и бессмысленным. – Сколько мы потеряли?

– По предварительным оценкам, потери среди гражданского населения составляют сорок процентов. Новый Меридиан уничтожен. Орбитальная инфраструктура превратилась в обломки. – Она замолчала, и ее научная беспристрастность исчезла, обнажив человечность. – Каэл жив. Он в убежище Гамма и спрашивает о вас.

– Скажи ему, что я занят.

– Он спас семью из шести человек во время эвакуации. Отнес их в убежища, пока его механизм таял вокруг него. – В голосе Хелены прозвучала нотка, которую Маркус не смог определить. Гордость, может быть. Или надежда. – Он герой, Маркус. Прямо как ты.

– Я не герой, доктор. Я выживший, который случайно хорошо умеет убивать.

– «Осколок» с этим не согласился бы. – Она коснулась его руки, ее пальцы были нежными. – Он выбрал тебя. Они не делают этого легкомысленно.

Он хотел возразить, сказать ей, что кристалл – всего лишь источник энергии, что его выбор ничего не значит. Но воспоминание о тех чужих мыслях в его голове, о том древнем сознании, наблюдавшем за его борьбой, заставило его замолчать.

– Флагман адмирала Кейна все еще находится на орбите, но он получает серьезные повреждения. Силы Вринака сосредоточены на «Кулаке Доминиона». Если он падёт, мы потеряем контроль над системой.

– А если мы потеряем контроль над системой, ворины смогут высадить подкрепление. – Маркус закончил ее мысль, его стратегический ум уже просчитывал неизбежный крах. – Сколько времени пройдет, пока они прорвутся?

– Два часа. Может быть, три, если повезет.

– Нам перестало везти, когда они нашли эту колонию. – Он оттолкнул ее и направился вглубь комплекса. – Где хранилище?

– Маркус, ты же не серьезно. Процедуры связывания…

– Не имеют значения, если мы все умрем. Покажи мне.

Камера хранилища находилась за тремя уровнями безопасности, каждый из которых был более параноидальным, чем предыдущий. Допуск Маркуса позволил им пройти через первые два, но третий требовал биометрическую подпись доктора Хелены и кодовую фразу на языке, который он не знал.

– Что это значит?

– В приблизительном переводе: «Свет помнит тьму». – Она провела его внутрь, и ее голос понизился до благоговейного шепота. – Добро пожаловать в хранилище «Осколков Душ».

Камера не поддавалась описанию. Она была одновременно лабораторией, собором и склепом. Кристаллические осколки парили в электромагнитных полях, каждый из них был уникален, их внутренний свет пульсировал в ритме, похожем на сердцебиение. На стенах были высечены сцены из жизни древней цивилизации, чья технология была настолько продвинутой, что казалась магией.

– Это выжившие, – объяснила Хелена, указывая рукой на парящие кристаллы. – Когда ворины уничтожили их цивилизацию, выжившие загрузили свое сознание в эти осколки. Они ждали, когда кто-нибудь их пробудит.

– Ждали, что кто-нибудь будет воевать за них.

– Ждут кого-то, достойного их доверия. – Она остановилась перед пьедесталом, на котором один осколок пульсировал с особой интенсивностью. – Этот осколок активен с тех пор, как ты прикоснулся к нему в ангаре. Он зовет тебя.

Маркус почувствовал это, как будто что-то дернуло его сознание. То же самое присутствие, которое направляло его меч во время битвы, которое показало ему закономерности в хаосе. Оно не просто наблюдало за ним. Оно ждало его.

– Как его зовут?

– У них нет имен, по крайней мере, в том смысле, в котором мы их понимаем. Но этот… – Хелена посмотрела на свой планшет, нахмурив брови. – Согласно алгоритмам перевода, он идентифицирует себя как «Лира».

– Лира. – Он произнес это имя вслух, и «Осколок» откликнулся, его свет стал ярче. – Почему я?

– Потому что ты знаешь, что такое потеря, – ответил голос, не через его уши, а через интерфейс, эхом отзываясь прямо в его мыслях. – Потому что ты понимаешь, что некоторые войны стоит вести, даже когда ты знаешь, что не сможешь победить.

Доктор Хелена ахнула, ее приборы зажглись, как созвездие.

– Вы подключаетесь без ритуала соединения. Это невозможно.

– Невозможное, похоже, в последнее время стало моей специальностью.

– Маркус, послушай меня. Если ты соединишься с Лирой, это будет навсегда. Ты не сможешь просто вынуть «Осколок», когда война закончится. Он станет частью тебя. Он будет делить с тобой твои мысли, твои воспоминания, твою…

– Моей душой? – Он протянул руку, и она прошла сквозь электромагнитное поле. «Осколок» Лиры устроился в его ладони, теплый и живой. – Может, я устал сражаться в одиночку.

– Ты больше не будешь один, – пообещал голос, женский, древний и мучительно печальный. – Но цена будет выше, чем ты можешь себе представить.

– Цена поражения выше. – Он прижал «Осколок» к порту нейронного интерфейса, чувствуя, как соединение защелкнулось на месте, словно недостающая часть его собственной души. – Посмотрим, что мы сможем вообразить вместе.

Свет взорвался в его сознании, не резкий белый свет перегруженного реактора, а спектр цветов, для которых у него не было названий. Воспоминания наводнили его разум, не его собственные, а Лиры: города из кристаллов и песен, цивилизация, которая тянулась к звездам с удивлением, а не с целью завоевания, момент, когда ворины впервые появились как спасители, прежде чем показать себя пожирателями.

Он увидел войну, которая разрушила ее мир, пережил отчаянный выбор отказаться от физической формы ради кристаллического выживания, почувствовал тяжесть тысячелетий, проведенных в ожидании достойного хозяина.

– Ты достоин, Маркус Восс, – прошептал голос Лиры через их общее сознание. – Но достоинства недостаточно. Мы должны стать больше, чем сумма наших частей. Мы должны стать легендой.

Мир снова стал четким. Доктор Хелена смотрела на него, ее выражение лица было смесью научного интереса и первобытного ужаса. Ее приборы показывали показания, которые противоречили всем известным законам физики.

– Твои глаза, – прошептала она. – Они светятся.

– Правда? – Он этого не заметил. Но он заметил все остальное. Он мог чувствовать все окружающие его помещения, ощущать признаки жизни каждого гражданского в убежищах, слышать шепот других «Осколков» в их колыбелях. – Нам нужно их переместить. Всех. Ворины придут за Хранилищем.

– Мы не можем. Протоколы транспортировки требуют…

– Я их перенесу. – Он повернулся к выходу, его шаги были уверенными и быстрыми. Каждый «Осколок», мимо которого он проходил, казался ярче при его приближении, распознавая в нем то, чего он сам еще не мог увидеть. – Лира говорит, что они пойдут добровольно. Они хотят сражаться.

– Ты не понимаешь, о чем просишь. Это живые существа, а не оружие.

– Именно поэтому мы берем их с собой. Не как оружие. Как союзников. – Он остановился у двери, оглянувшись на хранилище древних душ. – Ворины совершили ошибку, думая, что могут уничтожить целую цивилизацию. Они ошибались. Они только сделали эту цивилизацию более трудноубиваемой.

Сигналы эвакуации изменили тон, перейдя от ровного ритма военного положения к прерывистой панике надвигающегося прорыва. Ворины нашли подземные сооружения. Они приближались.

– Доктор, у вас есть три минуты, чтобы собрать все необходимые для вашей работы материалы. Затем мы направимся в глубокие подземные уровни. Там есть старая сеть шахт, которые ведут к южному континенту. Доминион не указал их на официальных картах.

– Откуда вы знаете?

– Потому что я помогал их строить. Во время Гражданской войны. Мы всегда планировали окончательное отступление. – Он улыбнулся, но в его улыбке не было радости. – Я действительно умею хорошо готовиться к поражению. Меня удивляют победы.

Доктор Хелена внезапно пришла в движение, собирая кристаллы с данными и портативное оборудование. Маркус стоял на страже, его чувства обострились благодаря присутствию Лиры. Теперь он мог чувствовать воринов, их странные биотехнологические сигнатуры, как нефтяные пятна на поверхности реальности. Они были близко.

– Маркус, – голос Лиры был тревожным. – Они не просто солдаты. Они сборщики. Каждый из них несет с собой портативный контейнер для «Осколков». Они знают, кто мы. Они знают, как нас собирать.

– Тогда мы позаботимся о том, чтобы они собирали сначала свинец. – Он активировал протоколы защиты объекта, запечатав главные коридоры и затопив их противовторженческими средствами. Это не остановило бы воринов, но замедлило бы их. – Ты чувствуешь их командира?

– Вринака здесь нет. Это меньшая сила, охотничья стая. Но они подчиняются ему. – Она показала ему образ, проецируемый прямо в его разум: военачальник ворин, ужасающий своим величием, его форма, искаженная потреблением «Осколков», превратившаяся в нечто большее и меньшее, чем органическое. – Он питается нами. Он стал зависимым от нашей силы.

– Тогда мы отрежем его от источника питания. Навсегда.

Свет погас. Это была не авария, а преднамеренная темнота. Ворины добрались до главного генератора. Маркус переключился на тепловое зрение, и его HUD окрасил мир в оттенки тепла и угрозы. Вдали он услышал характерный звук режущих факелов воринов, пробивающих наружные двери.

– Пора уходить, доктор.

– Я готова. Но куда мы идем?

– Есть одно место. – Маркус провел ее по служебным коридорам, его память о планировке объекта была идеальной, а способность Лиры чувствовать структурные слабости и скрытые проходы только усиливала ее. – Место, где Доминион скрывал то, о чем не хотел, чтобы знала галактика.

– Экспериментальный ангар механизмов, – подсказала Лира, сливаясь с его сознанием. – Где они пытались реконструировать технологию «Осколков». Где они потерпели неудачу.

– Где они потерпели неудачу, потому что у них не было тебя. – Он подошел к герметичной дверь, для открытия которой требовался код, которым он не пользовался уже много лет. – Посмотрим, сможем ли мы добиться успеха там, где они потерпели неудачу.