После развода. На пороге счастья

Лана Полякова

После развода. На пороге счастья

Глава 1

 Вверху что-то звонко хрустнуло, кабинка лифта дёрнулась, и стремительно, с жутким скрежетом рухнула вниз.

Я завизжала от страха.

Стоявший рядом Андрей Александрович одним движением рванул меня на себя, упал на пол и перевернулся на спину, устраивая моё тело поверх своего. Вжимая меня в себя с силой.

Завоняло горелой проводкой.

Сердце заполошно билось в грудной клетке, и я, сделав вдох, замолчала.

Противный скрежет прекратился, лифт дернулся, я подпрыгнула на груди у мужчины, а он прижал меня еще ближе к себе.

Хотя куда еще?

Пол лифта под нами накренился, я съехала и уткнулась носом в шею генерального директора фирмы, в которую с трудом устроилась всего неделю назад помощником второго секретаря на испытательный срок.

Пах директор чем-то невероятно вкусным и незнакомым. Что-то очень мужское… можжевельник? Кедр? И ветивер? И этот запах расслаблял меня. Звал за собой. Кружил голову.

Я поймала себя на том, что хочу лизнуть такую близкую шею и слишком уж активно обнюхиваю директора. Зашевелилась, отстраняясь, но почувствовав давление директорской ладони, затихла.

Лежать было удобно. Одна большая, горячая мужская ладонь вжимала мои плечи в твердую грудь, а вторая с комфортом расположилась чуть ниже талии. Ещё не совсем там, но очень провокационно.

– Мне кажется, мы уже упали, – проговорила я негромко, с удивлением наблюдая, как реагирует на мои слова кожа на шее директора, покрываясь мурашками.

Ой!

Невольно задышала глубже, спасаясь запахом такой близкой и вожделенной кожи от облака вони проводки и, по своей привычке, застыла, не зная, как реагировать и что делать.

Начиналось сегодняшнее утро с замечательного настроения. Я страшно гордилась собой, что смогла найти работу. Всё-таки, даже несмотря на мой прекрасный диплом филфака МГУ, очередь из желающих видеть меня своим новым сотрудником не выстраивалась у ворот моего дома.

Перерыв в рабочем стаже у меня был критический. Да, что там, я ведь после института практически и не работала вовсе.

Сначала замужество, а после рождение ребёнка. Мне как-то совсем стало не до работы. А потом, через несколько лет Вадим сказал, что он не для того обеспечивает семью, чтобы я ошивалась в офисе среди незнакомых мужиков и работала там на чужого дядю. И я согласилась с ним.

Полгода назад, отметив с помпой пятнадцатилетие нашего брака, Вадим мне объявил, что хочет новую жену. Что я уже не подхожу под его требования. Стала слишком старой и неинтересной для него. Что я надоела ему, и он хочет развода. И я вновь, как всегда, согласилась с ним.

Я всегда соглашалась с ним и никогда не могла ему перечить. Так уж устроена. Мне физически сложно отстаивать своё мнение. Да и, честно признаться, я не могу однозначно сказать, какое оно – моё собственное?

Если я попадала в ситуацию, когда нужно было выразить свою точку зрения, если так случалось, и я оказывалась между несколькими оппонентами, то сначала выбирала из предложенных то мнение, что мне казалось правильным. Не моё. А правильное. И обычно это была позиция Вадима. Моего мужа.

Развод застал меня врасплох. Ударил под дых. Выбил из-под меня весь земной шар.

Я плохо помню первый месяц. Меня корежило и ломало так, что я не уверена в собственном рассудке. Я выла, как раненный зверь по ночам, стараясь, чтобы меня не услышал сын. Максим – единственное, что держало меня в тот момент на краю реальности. Мысль о том, что от хороших жен мужья не уходят, тем более – в никуда, грызёт меня изнутри голодным лисенком до сих пор.

Вадим ушёл из дома в тот же вечер, когда объявил о своем решении, и мы встретились в следующий раз только в зале заседания суда.

Я смотрела на своего мужа, застыв в собственном горе, и никак не могла понять, что он говорит? Как так вообще можно? Просто сказать «ты мне надоела» и разорвать, растоптать нашу семью? Разбить моё сердце, как ненужную и старую игрушку. Я вообще не слышала ничего вокруг.

Только нечеловеческие, светлые глаза стояли перед моим взором, выжигая в груди дыру размером с футбольный мяч.

После суда Вадим, глядя на меня своими неподвижными и холодными глазами, сказал, презрительно кривя губы, словно выплюнул:

– Какая ты жалкая, Машка.

И, развернувшись, ушёл.

Я с тех пор его не видела.

Знаю, что он созванивается с Максимом – нашим четырнадцатилетним сыном. Знаю, что по субботам Макс с отцом встречается. Сначала каждую неделю, а последнее время через раз. Максим обижается, злится, но что я могу сделать?

При разводе у меня на карточке остались деньги. Но они тратились очень быстро. Раньше Вадим перечислял на ведение хозяйства определённую сумму. Естественно, вот уже полгода я не получила от него ни копейки и мне приходится выворачиваться наизнанку, чтобы оплачивать дополнительные занятия Макса.

Работу я начала искать почти сразу. И чем быстрее таяли наши деньги, тем меньше требований я предъявляла к работодателям. Поэтому чистая должность помощника для меня была практически подарком!

И теперь такой конфуз!

Что же делать? Как повести себя, чтобы не потерять работу?

Пока я, застывшим кроликом хлопала глазами, Андрей Александрович ловко перевернулся набок и, отпустив меня, аккуратно встал на ноги. Затем помог мне подняться. Ну как помог? Практически сам, ухватив за талию, приподнял меня и поставил рядом с собой, придерживая.

Я пошатнулась.

За это время у лифта послышались голоса. Затем со скрежетом двери разжали какие-то люди в форме. И генеральный директор предприятия вынес меня на руках из искорёженного, вонючего и задымлённого лифта.

Я глотнула свежего воздуха и застонала. Так закружилась голова!

Андрей Александрович, прижав меня к себе ещё плотнее, крикнул, отвернувшись в сторону:

– Где врач?

– Как вас зовут, и кем вы работаете? – спросил он меня, осторожно и нежно усаживая на стул.

– Помощница второго секретаря, – пролепетала, стараясь не сильно пялиться на красиво очерченные губы директора.

– У моего секретаря есть помощница? – хмыкнул Андрей Александрович и добавил, – это неважно. Скажите мне имя. Как к вам обращаться?

– Маша, – прошептала я и исправилась, – Мария Вячеславовна. Ахромцева.

– Вот что, Мария Вячеславовна. Сейчас поезжайте домой после обследования врачей. А завтра я жду вас, скажем, часикам к двенадцати у себя в кабинете, – кашлянув, проговорил генеральный директор своими соблазнительными губами и, подмигнув мне синим глазом, добавил весело, – Договорились?

Я моргнула недоумённо.

А затем кивнула поспешно, борясь с обычной для меня манерой впадать в ступор при любых перипетиях судьбы.

Андрей Александрович взял мои безвольные ладони в свои руки, пожал их с нежностью и лёгким движением поднялся с колен.

Мамочки! Он ещё и на коленях стоял передо мной на глазах всего честного народа!

Пока ко мне подошла женщина в форме скорой помощи, я уже продышалась и чувствовала себя значительно лучше. Во всяком случае, меня не тошнило, и голова больше не кружилась.

Всю дорогу домой я перебирала по минутам своё приключение в лифте и улыбалась.

Вспоминала, как Андрей Александрович меня обнимал, как ласково погладил мою ладонь, прощаясь. И все нюхала край воротника из-под шубейки, который, как мне казалось, всё ещё хранил его запах.

Через два часа, въезжая в ворота нашего дома, я даже не сразу сообразила, чья это машина стоит у входа. Андрей Александрович приехал? Но как?

И вспыхнула краской, осознав, что это мой муж пожаловал домой.

– На кого ты похожа? Совсем запустила себя! – встретил он меня с порога, и я втянула голову в плечи.

Застыла, не понимая, как себя вести.

– Машка! Мария! К концу месяца освободи дом! Я выставляю его на продажу! – тем временем продолжил Вадим, по-хозяйски располагаясь в гостиной.