Папа в прокате

Ольга Дашкова

Папа в прокате

Глава 1 Не та доставка

Игорь Карпов считал себя человеком, готовым к любым неожиданностям. За пятнадцать лет работы сценаристом он научился справляться с безумными правками продюсеров, актерами, которые забывали текст, и дедлайнами, которые наступали раньше, чем он успевал допить кофе.

Но к тому, что в его дверь позвонят в девять утра в субботу, он готов не был. А к тому, что за дверью окажется ребенок с чемоданом, – тем более.

– Ты Игорь Карпов? – спросила девочка лет девяти, критически его осмотрев.

Игорь в растянутой футболке с надписью «Сплю за деньги» и пижамных штанах моргнул. Потом еще раз. Девочка не исчезла.

– Зависит от того, кто спрашивает, – осторожно ответил он, гадая, не розыгрыш ли это от друзей-придурков.

– Твоя дочь, – невозмутимо сообщила девочка и протянула ему конверт. – Держи. Это от мамы.

Игорь машинально взял конверт. Его еще не до конца проснувшийся мозг лихорадочно перебирал варианты: скрытая камера, социальный эксперимент, последствия вчерашних посиделок с друзьями-придурками…

– Ты не очень похож на папу, – задумчиво произнесла девочка, разглядывая его. – Мама говорила, что ты высокий и… как она сказала… «обладаешь харизмой». Но ты просто… высокий.

– Спасибо за оценку, – пробормотал Игорь, разрывая конверт.

Почерк он узнал сразу. Альбина. Альбина из Праги, десять лет назад, неделя безумия, которую он старательно вычеркнул из памяти после того, как она исчезла, не оставив даже номера телефона.

«Игорь, привет!

Знаю, это неожиданно. Но, видишь ли, жизнь полна сюрпризов, и самый главный из них сейчас стоит перед тобой.

Знакомься: Кира. Ей девять лет. Она умная, самостоятельная, немного саркастичная (интересно, в кого?), и да, она твоя дочь.

Я получила контракт в Сингапуре на полгода. Очень важный проект, отказаться не могу. Кире нужен официальный опекун для школы, иначе ее отправят в интернат или к моей матери, а это… поверь, хуже интерната.

Ты справишься. Я верю в тебя. Наверное.

P.S. Она не ест брокколи. Зато обожает задавать неудобные вопросы.

P.P.S. Да, я сделала тест ДНК. Результаты в конверте. Не благодари.

Целую (ну или нет, решай сам), Альбина».

Игорь медленно поднял взгляд на девочку. Она терпеливо ждала, прислонившись к чемодану. Ее темные глаза – его глаза – смотрели на него с любопытством и… с некоторой долей жалости?

– Ты в порядке? – спросила Кира. – Хочешь присесть? Ты побледнел. Мама говорила, что ты можешь побледнеть.

– Я… – Игорь провел рукой по лицу. – Мне нужен кофе. Или что покрепче. Или прямая линия с Богом, чтобы спросить, что, черт возьми, происходит.

– Мама говорила, что ты драматизируешь, – кивнула Кира. – Можно мне войти? Сквозняк, и я стою здесь уже минут пять.

– Пять минут? – Игорь отступил, пропуская ее. – Ты звонила пять минут назад!

– Ну да. Ты долго открывал. Я уже подумала, что ты умер или что ты в наушниках.

Кира затащила чемодан внутрь и огляделась. На ее лице появилось выражение человека, оценивающего масштабы катастрофы.

– Ого, – протянула она. – Мама говорила, что ты креативный. Не знала, что это определение для того, кто живет, как «енот на помойке».

Игорь проследил за ее взглядом. Квартира действительно напоминала поле боя: на столе громоздились кружки, ноутбук, рукописи сценариев и три пустые коробки из-под пиццы.

На диване – гора одежды, которую он собирался разобрать «на днях» последние две недели. На полу – кроссовки, книги, зарядные устройства.

– Это называется творческим беспорядком, – начал он.

– Нет, это называется свинарник, – невозмутимо поправила Кира, снимая куртку. – Но ничего, мама предупреждала. Она сказала: «Кир, твой отец – талантливый человек, но у него… сложные отношения с бытом».

– Твоя мама много чего говорила, – пробормотал Игорь, перечитывая письмо. Может, там есть строчка «шутка, забираю дочь обратно»? Нет, не было.

– А еще она сказала, что ты пишешь смешные сериалы, – продолжала Кира, устраиваясь на краешке дивана, предварительно освободив его от джинсов. – Я посмотрела «Семейку напрокат». Там есть пара смешных шуток. Но в основном… такое себе.

Игорь почувствовал, как в груди зарождается странное чувство. То ли обида, то ли… гордость? Его девятилетняя дочь – девятилетняя! дочь! – критикует его работу. Причем конструктивно.

– «Такое себе»? – повторил он. – Этот сериал номинировали на премию!

– Ну номинировали, – пожала плечами Кира. – Номинации раздают всем. Победил он?

– Это… не суть важно.

– То есть нет, – констатировала она. – Понятно.

Повисла пауза. Игорь смотрел на эту маленькую копию себя – те же темные глаза, те же острые скулы, тот же язвительный настрой. Где-то в груди что-то сжалось.

– Слушай, – начал он, садясь напротив, – я понимаю, это все очень странно. Для нас обоих. Но твоя мама… Альбина… она не сказала мне, что ты существуешь. Я правда не знал.

Кира кивнула.

– Знаю. Она говорила, что ты «не был готов к таким новостям». Это был вежливый способ сказать, что ты сбежал бы в другую страну?

– Я… – Игорь замолчал. Честно? Десять лет назад он, возможно, и правда сбежал бы. – Наверное.

– Ладно, – Кира посмотрела на него с неожиданным пониманием. – По крайней мере, ты честный. Мама говорила, что это твоя лучшая черта. Ну, после чувства юмора. Которое спорное, – добавила она.

– Твоя мама явно много рассказывала обо мне, – пробормотал Игорь.

– Не то чтобы. Но я умею задавать правильные вопросы.

Игорь потянулся за телефоном.

– Мне нужно позвонить Альбине, дай мне ее номер. Она не может просто… исчезнуть и оставить мне ребенка, как посылку с доставкой!

– Могу сразу сказать: она улетела два часа назад, – спокойно сообщила Кира. – Рейс в Сингапур. Телефон будет доступен только через двенадцать часов. Мама все просчитала.

– Конечно, просчитала, – Игорь откинулся на спинку кресла. – И что мне теперь с тобой делать?

– Ну, для начала можно покормить меня, – предложила Кира. – Я не ела с шести утра. И да, если ты предложишь брокколи, я сразу позвоню в опеку.

Игорь посмотрел на холодильник. Мысленно прикинул, что там есть: пиво, остатки китайской еды трехдневной давности, кетчуп.

– А если я закажу панкейки с доставкой?

– Сойдет, – милостиво кивнула Кира. – Но в следующий раз тебе придется научиться готовить. Мама оставила список. Там сорок пять пунктов.

– Сорок пять?!

– Ага. И это только про еду, – Кира достала из рюкзака папку. – Еще есть список про школу, список про режим дня, список про хобби и список «что делать в экстренных случаях».

Игорь взял папку. Внутри действительно были списки. Много списков. Очень много.

– Твоя мама – тиран, – выдохнул он.

– Она организованная, – поправила Кира. – А ты – хаотичный. Ей просто пришлось все учесть.

– Подожди, – Игорь нахмурился. – А где твой телефон? Ты же девятилетняя девочка в большом городе. У тебя должен быть телефон!

– У меня есть, – Кира достала розовый смартфон. – Вот. Мама настроила родительский контроль и все трекеры. Кстати, твой номер уже добавлен в список экстренных контактов. А еще номер бабушки, дедушки и… кажется, какого-то Лехи? Мама написала: «друг Игоря, у него есть мозг».

Игорь застонал.

– Это Леха. Он продюсер. И да, у него есть мозги, в отличие от меня, видимо.

– Ну, ты написал сорок восемь серий сериала про семью, при этом даже не зная, что у тебя есть дочь, – задумчиво произнесла Кира. – Довольно иронично.

Игорь открыл рот. Закрыл. Снова открыл.

– Знаешь что? Ты права. Это чертовски иронично, – он встал и потянулся. – Ладно. Кира, да?

– Да.

– Ладно, Кира. Я понятия не имею, что делать. Я не был готов стать отцом десять лет назад и, честно говоря, не готов и сейчас. Но… – он посмотрел на нее, – ты здесь. И твоя мама явно считает, что я хоть как-то справлюсь. Так что… попробуем?

Кира несколько секунд изучала его. Затем медленно кивнула.

– Давай попробуем. Но если ты забудешь забрать меня из школы, я напишу об этом в подкасте.

– В подкасте? У тебя есть подкаст?

– Пока нет. Но я планирую начать. Тема: «Жизнь с неподготовленным родителем». Думаю, это будет интересно.

Игорь почувствовал, как предательски дрогнули уголки его губ.

– Знаешь что, Кира? Может, мы с тобой и правда справимся.

– Может быть, – согласилась она. – Но сначала панкейки. А потом ты покажешь мне мою комнату. Надеюсь, там хотя бы нет горы носков?

– С носками не обещаю, – честно признался Игорь, доставая телефон, чтобы сделать заказ.

И впервые за последний час подумал: а может, это и не катастрофа. Может, это просто… очень странное начало чего-то нового.

Или катастрофа. Скорее всего, катастрофа.

Но с панкейками и подкастом.

Глава 2 Инструкция по выживанию

Игорь Карпов никогда не считал себя импульсивным человеком. Он тщательно продумывал сюжетные линии, выверял каждую шутку в сценариях и даже кофе заказывал по расписанию.

Но сейчас, глядя на девятилетнюю девочку, методично уплетающую третий панкейк, он понимал: вся его жизнь только что превратилась в импровизацию без сценария.

– Значит, ты действительно не знал? – спросила Кира, не поднимая глаз от тарелки.

– О твоем существовании? Нет, – Игорь потер переносицу. – Твоя мама… Альбина и я… это было десять лет назад. Неделя в Праге. Она исчезла на следующий день после того, как я предложил обменяться номерами.

– Романтично, – сухо заметила Кира, откусывая кусочек панкейка. – Мама говорила, что вы «расстались по обоюдному согласию». Видимо, ее версия «обоюдного» отличается от твоей.

– Видимо, да.

Кира задумчиво жевала, разглядывая его.

– Знаешь, что самое странное? Мама всегда говорила, что ты «хороший человек, просто не готовый к серьезным отношениям». Я думала, это определение для «полного придурка», но ты вроде… нормальный. Ну, если не считать того, что ты живешь в хаосе и не умеешь готовить.

– Спасибо, – Игорь не знал, обижаться ему или смеяться. – Это самый странный комплимент в моей жизни.

– Я еще не закончила, – Кира вытерла рот салфеткой с серьезностью взрослого человека. – Мама также сказала, что ты «отвратительно шутишь, когда нервничаешь». И судя по тому, что ты уже трижды попытался пошутить про панкейки, ты очень нервничаешь.

Игорь открыл рот и закрыл его. Она была права. Он действительно пытался разрядить обстановку глупыми шутками. Привычка сценариста – заполнять неловкое молчание диалогами.

– Послушай, Кира, – он наклонился вперед, – давай начистоту. Я понятия не имею, каково это – быть отцом. В последний раз я нес ответственность за живое существо, когда в университете у меня был кактус. Он умер.

– От чего умирает кактус? – недоверчиво спросила Кира.

– Я его… перелил. Или недолил. Точно не помню.

– Отлично, – Кира откинулась на спинку стула. – Значит, мои шансы на выживание примерно пятьдесят на пятьдесят.

– Эй, с кактусами все сложно!

– Кактусы – самые неприхотливые растения на планете.

– Ладно, плохой пример, – признал Игорь. – Но суть в том, что я правда не знаю, что делать. У тебя есть… не знаю… инструкция для самой себя?

Кира фыркнула и потянулась за папкой, что лежала рядом на столе.

– Мама составила список. Здесь все: режим дня, список аллергий – которых, кстати, нет, – мои хобби, контакты школы, расписание кружков…

– Кружков? – перебил ее Игорь. – У тебя есть кружки?

– Рисование по вторникам, английский по четвергам. Мама записала меня на танцы, но я бросила. Это не мое.

– Почему?

– Там нужно улыбаться, – Кира поморщилась. – Постоянно. Это выматывает.

Игорь неожиданно рассмеялся. Впервые за утро – искренне.

– Знаешь, я тебя понимаю. В детстве меня заставляли ходить в хор. Я ненавидел каждую минуту, проведенную там.

– И как ты вышел из этой ситуации?

– Пел так ужасно, что меня попросили «помогать за кулисами».

Кира усмехнулась.

– Неплохая стратегия. Надо запомнить.

Повисла пауза. Игорь смотрел на дочь – на свою дочь – и пытался осознать масштаб происходящего. Еще вчера он планировал провести выходные за ноутбуком, дописывая сценарий. А теперь…

– Слушай, а что с твоими вещами? – спросил он, кивнув на чемодан у дивана. – Там… много?

– Одежда на неделю, учебники, ноутбук, Пушок, – перечислила Кира.

– Кто такой Пушок? Он есть в списке?

Кира вздохнула, словно объясняя очевидное, и открыла чемодан. Оттуда выглянула мордочка хомяка.

– Пушок. Мой хомяк. Маме нельзя было брать его с собой в Сингапур, так что он приехал со мной.

Игорь уставился на хомяка. Хомяк уставился на него в ответ.

– У меня в квартире хомяк, – медленно произнес Игорь. – У меня, человека, который убил кактус, теперь живет хомяк.

– Формально он живет со мной, – поправила Кира. – Ты просто… предоставляешь ему жилплощадь.

– Это меня не особо успокаивает.

– И не должно, – Кира достала из чемодана клетку и поставила ее на стол. – Кстати, Пушка нужно кормить два раза в день. Корм в пакете. И менять воду. А клетку чистить раз в три дня.

– Раз в три дня?!

– Мама оставила инструкцию, – Кира протянула ему листок. – Вот. С картинками.

Игорь взял листок. На нем действительно были картинки. Очень подробные картинки.

– Твоя мама считает меня идиотом?

– Мама считает, что ты… неподготовленный, – дипломатично ответила Кира. – Это не одно и то же.

– Неподготовленный, – пробормотал Игорь. – Это еще мягко сказано.

Он встал и прошелся по кухне. В голове роились мысли, одна хаотичнее другой. Школа. Кружки. Хомяк. Ребенок. Его ребенок!!!

– Ладно, – он остановился и повернулся к Кире. – Давай так. У нас есть… – он посмотрел на часы, – восемь часов до вечера. Мне нужно понять, что делать дальше. А тебе нужно… не знаю… освоиться?

– Звучит неплохо, – согласилась Кира. – Но сначала покажи мне мою комнату. И, пожалуйста, скажи, что там не так страшно, как здесь.

Игорь повел ее по коридору в гостевую комнату. Он редко заходил туда – в основном она служила складом для вещей, которые он не знал, куда деть.

Он открыл дверь. Кира заглянула внутрь и застыла.

– Это… – она помолчала, подбирая слова, – это даже хуже, чем я думала.

Комната действительно выглядела как склад: коробки с книгами, старый велотренажер, на котором висели пиджаки, стопки журналов.

– Я… не ждал гостей, – пробормотал Игорь.

– Очевидно, – Кира прошла внутрь, отодвинув коробку ногой. – Ладно. У нас, говоришь, восемь часов? Давай за четыре часа сделаем из этого что-то пригодное для жизни.

– За четыре часа?

– Ты же сценарист. Наверняка умеешь работать в сжатые сроки, – Кира закатала рукава. – К тому же у меня есть четкое представление о том, как это должно выглядеть. А у тебя есть мышцы, чтобы таскать коробки. Разделение труда.

Игорь не смог сдержать улыбку. Его дочка сообразительна и умна не по годам.

– Ты очень властная для девятилетки. Ты знала об этом?

– Мама говорит, что я «целеустремленная». Но да, властная – это тоже про меня, – Кира оглядела комнату. – Так. Велотренажер – вон. Коробки – в твою комнату или на балкон. Журналы – на помойку, если им больше года.

– Это коллекционные журналы!

– Им больше года?

– Ну… да.

– На помойку, – безжалостно повторила Кира.

Следующие четыре часа Игорь таскал коробки, выносил мусор и пытался понять, как девятилетний ребенок может быть настолько организованным. Кира командовала, как прораб на стройке, при этом умудряясь сортировать свои вещи и устраивая Пушка на подоконнике.

– Стоп, – сказала она, когда Игорь в третий раз попытался поставить коробку не туда. – Ты же сценарист. У тебя должно быть пространственное мышление.

– Я пишу диалоги, а не проектирую интерьеры!

– Тогда просто делай, что я говорю, – вздохнула Кира. – Коробку – туда. Нет, левее. Еще. Так. Отлично.

Когда они закончили, комната выглядела… обжитой. Кровать была застелена, вещи разложены, клетка с Пушком стояла у окна, а на столе лежали стопка учебников и блокнот.

– Неплохо, – оценила Кира, оглядываясь по сторонам. – Почти как дома.

– Это и есть дом, – сказал Игорь, не успев подумать. – Ну… временно.

Кира посмотрела на него странным взглядом. Не детским. Слишком взрослым для девяти лет.

– Полгода, – тихо сказала она. – Мама сказала, что полгода. А потом…

– А потом разберемся, – закончил Игорь. Он присел рядом на кровать. – Послушай, Кира. Я не знаю, что будет через полгода. Но сейчас ты здесь. И я… я постараюсь. Правда.

– Постараешься не убить меня, как кактус?

– Обещаю приложить все усилия.

Кира фыркнула, но улыбнулась. Впервые за день – по-настоящему улыбнулась.

– Ладно. Тогда и я постараюсь. Не буду слишком критиковать твои сценарии.

– Слишком много?

– Ну, можно немного? Для мотивации.

– Договорились, – Игорь рассмеялся.

Несколько секунд они сидели в тишине. За окном продолжался осенний день. Пушок зашуршал в клетке, устраиваясь поудобнее.

– Игорь? – позвала Кира.

– Да? – Игорь вздрогнул.

– Мне нужно в школу в понедельник. Мама записала меня в ту, что рядом с домом. Ты… отведешь меня?

– Конечно, – ответил Игорь, хотя понятия не имел, как это делается. – Во сколько?

– К восьми. И нужна справка от опекуна. Бланк в папке.

– В той самой папке со списками?

– Ага. Список номер семь: «Школьные документы».

– У твоей мамы есть список на все случаи жизни? – Игорь простонал.

– Не на все. Для экстренных случаев у нее есть отдельная папка, – Кира хитро улыбнулась. – Хочешь посмотреть?

– Нет, – твердо сказал Игорь. – Пощади меня.

Кира усмехнулась. Может быть, он и правда справится. Или хотя бы не провалится полностью.

С панкейками, подкастом и хомяком по имени Пушок.

Глава 3 Горе от ума

Кира устроилась на кровати, скрестив ноги по-турецки, и поставила телефон на импровизированную подставку из учебников. Пушок деловито грыз морковку в клетке, создавая идеальный фоновый шум для записи.

– Итак, – начала она, глядя в камеру с серьезностью ведущей вечерних новостей, – добро пожаловать на первый выпуск подкаста «Инструкция по выживанию с неподготовленным родителем». Я ваша ведущая, Кира Карпова. И сегодня утром я познакомилась со своим отцом. Да, да, оказывается, он у меня физически есть. Сюрприз!

Она выдержала драматическую паузу, которую подсмотрела в одном из сериалов Игоря.

– Представьте: вы просыпаетесь в субботу, собираете чемодан и едете к человеку, который понятия не имеет о вашем существовании. Звучит как начало комедийного фильма? Так вот, это моя реальность. Первый день. Час… – она взглянула на экран телефона, – семнадцать минут четырнадцать секунд. Статистика: съедено три панкейка, в одной комнате наведен порядок, никто не пострадал. Пока.

Кира откинулась на подушки, устраиваясь поудобнее.

– Что я могу сказать о своем… отце? – это слово все еще звучало непривычно. – Его зовут Игорь. И-горь. Но, честно говоря, ему больше подходит другое имя. Если переставить буквы, получится «Горе». Что невероятно точно описывает ситуацию. Горе – это мужчина тридцати пяти лет, который живет в творческом хаосе. Так он это называет. Я бы назвала это «свинарником», но мама учила меня быть дипломатичной, а я не могу ее подвести.

Она встала с кровати и прошлась по комнате, все еще держа в руках телефон.

– Горе-сценарист. Пишет сериалы. Некоторые даже смешные. Ключевое слово – «некоторые». Он высокий, небритый и, когда нервничает, начинает шутить. Плохие шутки. Очень плохие. Сегодня он пять раз пытался пошутить про панкейки. Пять! Я вела счет.

Пушок зашуршал в клетке, и Кира повернула камеру к нему.

– Это Пушок. Он мой напарник в этом приключении. Пушок настроен скептически. Я тоже. Вместе мы – команда скептиков, пытающихся выжить в квартире человека, который умудрился убить в прошлом, о ужас, кактус. Да, вы не ослышались. Кактус. Он его залил. Или не залил. Он сам не помнит.

Девочка вернулась на кровать и снова направила камеру на себя.

– Но знаете, что самое странное? Горе… он на самом деле старается. По-своему. Неуклюже, местами катастрофически, но старается. Мы четыре часа убирали комнату. Он таскал коробки, ныл из-за коллекционных журналов и трижды ставил мебель не туда. Но он это делал. Это… наверное, что-то значит.

Кира замолчала, задумавшись. За дверью послышались звуки – что-то грохнуло, затем раздался приглушенный мат.

– О, это Игорь пытается приготовить ужин, – она едва сдержала смешок. – Мама оставила список рецептов. Простых рецептов. Для тех, кто умеет читать инструкции. Горе, судя по звукам, к этой категории не относится.

Еще один грохот. Затем:

– Кира! Скажи, пожалуйста, что «обжарить до золотистой корочки» – это не буквально?!

Кира закатила глаза.

– Вот так мы и живем. Дорогие зрители, если вы когда-нибудь окажетесь в ситуации, когда вас внезапно отправят к биологическому родителю, вот вам совет номер один: убедитесь, что он хотя бы умеет включать плиту. Совет номер два: держите при себе номер пиццерии.

Она собиралась продолжить, но тут телефон завибрировал. На экране появилось сообщение: «Мама».

– О, – Кира помахала рукой в камеру, – прерываюсь на важный звонок. Это мама. Наверное, проверяет, жива ли я. Спойлер: пока да. Продолжение следует.

Кира остановила запись и ответила на звонок.

– Привет, мам.

– Кирюш! – голос Альбины звучал одновременно взволнованно и виновато. – Как ты? Все в порядке? Он тебя накормил?

– И тебе привет, – Кира устроилась поудобнее. – Да, я жива. Да, меня накормили. Панкейками из доставки, но это считается.

– Слава богу, – выдохнула Альбина. – А как он… то есть Игорь… как он отреагировал?

– Ну, – Кира задумалась, – сначала он побледнел. Потом попытался пошутить. Потом снова побледнел. Потом заказал панкейки. Потом мы четыре часа убирались в комнате, а теперь он пытается приготовить ужин. Судя по звукам, безуспешно.

Альбина рассмеялась – тихо, с облегчением.

– Это очень на него похоже. Послушай, Кир, я знаю, что это звучит резко. Но…

– Ты не могла просто сказать ему об этом раньше? – перебила Кира. Без упрека, просто… с любопытством.

Повисла пауза.

– Могла, – тихо призналась Альбина. – Должна была. Но я… наверное, боялась. Десять лет назад мы оба были не готовы. Я уехала, решив, что справлюсь сама. И справилась. Мы справились. Но теперь… мне нужно быть в Сингапуре, и я не могла оставить тебя с бабушкой. Ты же знаешь, какая она.

– Знаю, – кивнула Кира. Бабушка была… непростым человеком. Любящим, но непростым. И очень, очень властной.

– Игорь… он хороший человек, Кир. Правда. Да, он неорганизованный, живет в хаосе и, наверное, не умеет готовить. Но у него доброе сердце. И он… он попытается. Я знаю, что попытается.

– Уже пытается, – Кира взглянула на дверь, за которой снова что-то грохнуло. – Очень старается. За этим… забавно наблюдать.

– Ты злишься на меня? – осторожно спросила Альбина.

Кира задумалась. Злилась ли она? Честно?

– Нет, – медленно ответила она. – Я… удивлена. Очень удивлена. Я не ожидала, что у меня будет отец. Я думала, может быть, когда-нибудь, в будущем, когда я вырасту и уеду, ты расскажешь мне о нем. Что он где-то далеко. Но не… не вот так. Не прямо сейчас.

– Прости, солнышко.

– Но, – продолжила Кира, – это все равно лучше, чем бабушка. Или интернат. Намного лучше. Игорь… то есть Горе…

– Горе? – переспросила Альбина.

– Это… шутка для своих, – усмехнулась Кира. – Если переставить буквы в слове «Игорь», получится «Горе». Что весьма точно описывает его попытки стать отцом.

Альбина рассмеялась – на этот раз искренне.

– Ты ужасна, Кир.

– Я реалистка. Но он… он нормальный. Честный. Немного паникует, но честен. И он сказал, что постарается. Я склонна ему верить.

– Я тоже, – тихо сказала Альбина. – Слушай, мне нужно бежать, через десять минут встреча. Но я позвоню завтра, хорошо? И ты можешь писать мне в любое время. Обещаешь?

– Обещаю.

– Я люблю тебя, Кирюш.

– И я тебя, мам, – Кира помолчала. – И… удачи тебе в Сингапуре. Сделай что-нибудь крутое.

– Постараюсь. Целую.

– Целую.

Кира положила телефон и несколько секунд смотрела в потолок. Странный день. Очень странный. Но… не катастрофический. Пока.

– КИРА! – заорал Игорь из кухни. – У НАС НЕБОЛЬШАЯ ПРОБЛЕМА!