Щенок и девушки Андрея

Николай Шукшин

Щенок и девушки Андрея

Глава 1

Земное притяжение

У Андрея было прекрасное детство. Заботливые родители, хорошие друзья, добрые старшие братья, научившие его еще в дошкольном возрасте плавать, кататься на велосипеде и коньках. В школе он учился хорошо. Причем легко, без напряжения, с интересом.

Но в семь лет, когда он был первоклассником, с ним произошла неприятная история. Однажды зимой, придя из школы, он решил с другом попрыгать в сугроб с сараюшки. Друг приземлился удачно, а он, поскользнувшись на краю крыши, упал на четвереньки и сломал руку.

Вторая неприятная история, возможно, была как-то связана с первой. На крыши в том году и следующем он больше не забирался, но однажды летом, на каникулах после второго класса, он узнал, что отличается от большинства других детей каким-то особенным страхом высоты.

То лето было жарким, и Андрюша с братьями и соседскими детьми почти каждый день ходил на лесное озеро. В поле, рядом с тропинкой, по которой они шли от поселка до опушки леса, стояла вышка высотой с пятиэтажный дом, сваренная из стальных труб, которая когда-то использовалась, со слов взрослых, геологами для бурения скважины. Буровое оборудование давно демонтировали, скважину забетонировали, а вышку оставили на радость мальчишкам, которые бесстрашно лазали на нее по лестнице из стальных уголков. Пару раз и братья Андрея на нее забирались, запрещая это делать ему, как малолетнему.

Однажды братья ушли на озеро со своими сверстниками, не дожидаясь, когда Андрюша соберет своих друзей. Ему же наказали – если он надумает идти купаться – никуда не сворачивать и на вышку не забираться.

Но когда Андрюша с тремя одноклассниками подошли к вышке, один из друзей решил повторить то, что делали более взрослые ребята, – полез на нее. Вслед за ним стал забираться второй. Вскоре они оба стояли на верхней площадке, махая оставшимся на земле, призывая их тоже подниматься.

Андрюше было удивительно видеть, как бесстрашно забирались на вышку его товарищи, его пугала эта лестница даже когда он смотрел на нее снизу вверх. Видимо, подобные чувства испытывал и Вова, также наблюдавший с земли за восхождением своих товарищей. Он нерешительно подошел к лестнице и стал медленно подниматься. Однако преодолев восемь ступеней, Вова остановился и стал так же медленно спускаться вниз.

– Ну ее! Неудобно подниматься – расстояния уж очень большие.

Действительно, расстояния между ступенями – стальными уголками, приваренными с двух сторон к тянущимся вверх трубам несущей конструкции вышки, были рассчитаны явно на взрослых. Вова же был даже среди товарищей самым низкорослым. Андрюша был повыше его. Может, ему будет попроще подниматься?

Первые ступени Андрюша, действительно, преодолевал легко и даже быстро. Поднявшись на восьмую ступень, он взглянул вниз и почувствовал холодок в груди. Упав уже с этой высоты, можно сломать себе руку или ногу, – подумал он и прижался плотнее к ступеням. Еще на четыре ступени он поднимался уже медленно, не смотря вниз, переставляя руки уже не попеременно, а иначе – сжимая изо всех сил левой рукой стальной уголок у груди, и даже подбородком придерживаясь за него, он отпускал правую руку, чтобы как можно скорее схватиться ею за следующую ступень. И затем, сжав ее, медленно перемещался верх, переставляя ноги, чтобы в удобный момент быстро схватиться за новую ступень и левой рукой.

Взглянув с двенадцатой ступени вниз, Андрюша почувствовал головокружение от высоты. Сердце его колотилось в груди, ему было страшно не только подниматься, но даже спускаться вниз. Немного успокоившись, не слушая призывов ребят сверху, он стал осторожно, останавливаясь на несколько секунд на каждой ступени, спускаться на землю.

На земле было так хорошо! Спокойно. Но Андрюше было грустно оттого, что он оказался не таким смелым, как его старшие братья и спускающиеся сейчас с самого верха вышки два его одноклассника. По дороге на озеро Андрюша решил, что будет каждый день втайне от взрослых и братьев подниматься на эту вышку, каждый раз – хотя бы на одну ступень выше.

Возвращаясь домой после купания, Андрюша посмотрел на вышку. Она показалась ему уже не такой страшной.

Почти каждый день, получив разрешение пойти к кому – то из друзей, мальчик, зайдя к нему на некоторое время, отправлялся к вышке. Часто в этих походах его сопровождал щенок Лунтик, которого подарили Андрюше на день рождения. Он был совсем маленький, но уже понимал, что именно Андрюша – его главный друг и хозяин, он выделял его из всех членов семьи, и чаще всего тыкался мордочкой именно в его ноги, призывая поиграть с ним. Иногда, отправляясь к друзьям или даже на озеро, мальчик брал с собой Лунтика. В таких случаях использовалась небольшая холщовая сумка с окошечком – метров через сто Лунтик начинал отставать, не успевая бежать за Андрюшей, тогда мальчик клал его в сумку и нес, пока тот не начинал поскуливать, просясь на волю.

Когда Андрюша поднимался на ранее покоренную ступень и смотрел на землю, у него может быть чуть меньше, чем накануне, но вновь начинала кружиться голова. Страх от мысли – что может произойти, – если вдруг он сорвется с этой высоты, долго не позволял разжать ладонь правой руки, чтобы схватиться ею за следующую ступень.

– Лунтик! – звал он своего маленького друга.

Когда щенок на его призыв поднимал голову и смотрел на него, Андрюше почему-то становилось спокойнее, и он поднимался еще на одну ступень.

Иногда, подходя к вышке, он видел там детей или взрослых. В этих случаях он, подождав немного, возвращался с Лунтиком домой, радостный от того, что не придется в этот день испытывать страх высоты. Впрочем, возвращаясь после покорения очередной ступени, он радовался, пожалуй, больше.

Постепенно он добрался до середины вышки, где заканчивалась ее пирамидальная часть, по которой он поднимался хоть и под большим углом к земле, но все-таки по слегка наклонной лестнице, к ступеням которой можно было без усилий прижаться, когда начиналось головокружение. Четыре ажурные грани верхней части вышки, в том числе и та, на которой была лестница, были вертикальными. Дальше подниматься было труднее, но главное – страшнее. Особенно страшно стало, когда он впервые встал ногами на нижнюю ступень вертикальной части лестницы. Сила земного притяжения уже не помогала прижать тело к ступеням, но наоборот, отклоняла его назад. Нужно было прилагать усилия рук не только для подъема вверх, но и для того, чтобы прижиматься к лестнице после подъема на очередную ступень. Конечно, преодолевать эту отклоняющую назад силу было не так трудно, но необычайно страшно. Когда, ухватившись правой рукой, а затем и левой, за следующую ступень, мальчик переставлял ноги, одновременно подтягиваясь на руках, какое-то мгновение верхняя часть его тела отклонялась назад.

На следующий день утром, вновь покорив ту же ступень, что и накануне, Андрюша никак не мог заставить себя взойти на следующую.

– Лунтик, – позвал он щенка.

Но то ли оттого, что голос мальчика дрожал и был на этот раз совсем тихим, то ли щенок слишком увлекся погоней за бабочкой и поэтому его не услышал, но Лунтик не остановился и не поднял свою мордочку. От этого Андрюше стало совсем страшно. Сильнее прижавшись к лестнице, он на минуту закрыл глаза, чтобы успокоиться. Но и с закрытыми глазами было ненамного лучше – возникало ощущение, что вышка качается.

– Эй, пацан! Ты чего застрял? Давай, не занимай лестницу – поднимайся или слезай! – под вышкой стоял Эдик – подросток, которого родители привезли на лето из города в поселок к бабушке.

Андрюша и его друзья не любили этого парня. Иногда он присоединялся к ним, когда они играли в футбол. За неправильную, на его взгляд, игру он мог грубо обругать или даже дать подзатыльник ребенку, который был лет на пять младше его. По имени он никого из них не называл – только «пацан».

Андрюша спустился на землю. У вышки стоял Эдик. В руках у него был красивый самолетик.

– Что, боишься высоты?

– Да, – честно ответил мальчик. Почему-то ему не было стыдно сказать правду этому подростку, в отличии от друзей.

– Ты смотри не вниз, а вдаль, на горизонт. Или вверх.

– Я пробовал – по любому страшно.

– Ладно, я тебя научу не бояться. Это твоя сумка?

– Да.

– Дай мне ее на время.

Эдик положил самолетик в сумку, повесил ее через голову на плечо, и полез по лестнице. Вскоре он уже стоял на краю площадки.

– Смотри, куда полетит! – Эдик запустил самолетик в сторону поселка.

Игрушечный аэроплан летел, как настоящий, почти горизонтально, лишь постепенно снижаясь и отклоняясь влево от дуновений едва заметного ветерка.

Довольный Эдик спустился вниз.

– Сбегай в ту сторону, – Эдик показал направление. – Метров триста отсюда. Найди его и принеси мне. А я тебя научу не бояться высоты.

Андрюша побежал в ту сторону, куда показывал Эдик. Но найти самолетик было не так просто – местами на поле трава выросла выше колен. Мальчику пришлось побегать кругами несколько минут, прежде чем он его обнаружил.

Передав игрушку хозяину, Андрюша почувствовал, что произошло что-то неладное – вопреки обыкновению Лунтик, которого он оставил привязанным длинным поводком к вышке, не подбежал его встречать. Поводок лежал на земле, щенка не было.

– А где Лунтик?

– Он забрался на вышку, и тебя приглашает.

– Эдик! Пожалуйста, сними его оттуда!

– Сам снимай, хватит трусить.

Андрюша поднял голову. Щенок уже стоял на краю площадки и скулил. Видимо, Эдик оставил сумку открытой, и тот вылез.

– Пожалуйста! Он же упадет!

– Чтобы не упал, сними его, – Эдик повернулся и с самолетиком в руке медленно пошел в сторону поселка, временами оглядываясь, – ему было интересно, что будет делать пацан.

Андрюша догнал подростка.

– Сними Лунтика! – он умоляюще смотрел на Эдика, на глазах выступили слезы.

– Сам снимай.

– Гад, фашист! – Андрюша выхватил из рук подростка самолетик, и со всей силы бросил его на землю.

– Ах ты, сопля! – Эдик толкнул ладонью в лоб мальчика так, что тот упал. – Теперь ни за что не сниму!

Подняв самолетик, который даже не повредился, подросток пошел в сторону поселка. А Андрюша подбежал к вышке и стал быстро карабкаться по лестнице. Добравшись до середины, он не стал останавливаться. Слыша, как скулит щенок, он плакал. Слезы искажали зрение, но как ни странно, уменьшали страх высоты. Иногда дрожь охватывала его тело, он останавливался, но посмотрев вверх, видя склонившуюся к нему мордочку Лунтика, хватался за следующую ступень и делал еще один шаг. «Только бы не упал!» – думал он со страхом. И этот страх за четвероногого друга заставлял его преодолевать страх высоты.

Когда Андрюша заполз на площадку, первым делом он поймал щенка. Засунув его в сумку, поскорее застегнул молнию. Лунтик, возмущенный таким грубым обращением с ним, заскулил, но эти звуки мальчика уже не пугали. После того, как он закрепил сумку на спине, его мысли вновь вернулись к той бездне, которая зияла вокруг и все притягивала к себе. Самолетик летел спокойно, но он так не сможет… Нагретый на солнце стальной лист площадки обжигал грудь и живот, но от мысли – как он может полететь – его знобило, как от холода.

Самым страшным теперь было – вернуться на лестницу. Встать и подойти к краю площадки он не мог – слишком пугающей было огромное пространство под ним. Оставалось лежа отползать по горячему настилу ногами вперед к этой бездне, придерживаясь за край настила, образующий отверстие в центре площадки. Лишь когда удастся опустить ноги вниз и встать на одну из верхних ступеней, он сможет отцепить одну руку от настила и ухватиться ею за трубу, которая возвышалась над площадкой и являлась продолжением лестницы. Но когда Андрюша наконец нащупал ногами ступень и левой рукой дотянулся до этой трубы, оказалось, что она слишком толстая для его ладони – пальцы охватывали ее лишь наполовину, удержаться так, отпустив правую руку, было невозможно. Тогда он решил зацепиться за трубу иначе – не ладонью, а предплечьем, согнув руку в локте. Так он и сделал, приподнявшись над настилом, но тут выяснилось, что зацепиться другой рукой за правую трубу у него не получится – не хватало длины руки. А больше хвататься у края площадки было не за что. Сместившись влево, превозмогая дикий страх, Андрюша разжал пальцы правой руки и стал сползать с площадки, пытаясь зацепиться и этой рукой, согнутой в локте за ту же самую трубу. Это у него получилось, но когда он стал опускать правую ногу, пытаясь достать ею до следующей ступени лестницы, из-за смещения цента тяжести тела его крутануло влево, левая нога слетела со ступени, и он повис на двух согнутых руках над неумолимо тянущей его вниз бездной. Андрюше показалось, что это не он качнулся в сторону, а вышка закачалась, желая его сбросить. В глазах потемнело, он почувствовал слабость во всем теле, но тут щенок на спине вновь заскулил. Мальчик очнулся и увидел прямо перед собой уголок самой верхней ступени. Превозмогая страх, он разогнул правую руку, на мгновение оставшись висеть на одной, сломанной зимой левой руке, и схватился за эту ступень.

Спустившись на землю, Андрюша расстегнул сумку и лег на траву. Сильно болела голова – видимо напекло солнцем. Побаливала кожа груди, обожженная сквозь сорочку горячим настилом. Болели ладони из-за того, что он сжимал уголки ступеней со всей силы. А щенок, соскучившись по движению, наскакивал на него, призывая поиграть с ним.

Больше Андрюша тем летом не поднимался на вышку – не возникало желания. А на следующий год, после того, как сорвавшись с нее убился мальчик из соседнего класса, ее порезали на металлолом.

На втором курсе университета Андрей со своим сокурсником Тимофеевым стал по воскресениям ходить в бассейн. Не в спортивных целях – ему хватало трех занятий в неделю в секции самбо, – наоборот, для релаксации. Помимо учебы и тренировок в учебные дни, по субботам он еще подрабатывал в мебельном магазине грузчиком и сборщиком мебели. Неторопливое плавание помогало расслабиться в конце недели.

Однажды в конце сеанса плавания ребята попросили у тренера разрешения подняться на вышку для прыжков в воду. Тот оказался добрым.

– Поднимитесь, только не вздумайте прыгать.

Поднявшись на десятиметровую вышку, Тимофеев спокойно разгуливал по площадке, не побоялся подойти и к ее краю, где перил не было. Андрею же было страшновато на этой высоте, немного кружилась голова. Он предпочитал держаться за перила.

Андрей не боялся летать самолетом, спокойно воспринимал высоту, стоя у открытого окна на двадцатом этаже. Страх возникал лишь на высоте, когда вокруг было открытое пространство. Конечно, на вышке для прыжков в воду был не тот дикий страх, который он пережил в детстве, но все-таки…

Когда во время очередного посещения бассейна Андрей увидел объявление о том, что в следующее воскресенье пройдут соревнования по прыжкам в воду, он решил сходить на них. Тем более, что по времени получалось, что сразу после соревнований начинался их сеанс свободного плавания.

– А что там смотреть?– не поддержал его Тимофеев. – Это же межвузовское соревнование, выступают обычные студенты – разрядники, не спортсмены экстра – класса.

– Все равно интересно посмотреть вживую на прыжки.

В секции самбо Андрей научился правильно делать некоторые акробатические действия. Не только простые – вроде кувырков назад и вперед, но и более сложные – переворот назад с места и переворот вперед с помощью рук. Но прыгуны с вышки в прыжке показывали целый каскад разных акробатических элементов, при этом последний их них завершали так, чтобы войти в воду руками вперед максимально вертикально. Наверное, нужно много тренироваться, чтобы к моменту приводнения не перекрутиться. Но неприятные последствия будут и в случае, если не успеешь завершить последний элемент.

«Интересно, – подумал Андрей. – Как они отрабатывают технику, прыгая с десятиметровой высоты». Он с ребятами в школьные годы научился нырять с метрового причала. Но даже без всяких акробатических элементов вначале не всегда удавалось правильно войти в воду, и это было болезненно. Плашмя упадешь – живот до покраснения кожи отобьешь, а если перекрутишься, бедрами ударишься о воду. А тут – десять метров!

От размышлений он отвлекся, любуясь поднимающейся на вышку девушкой среднего роста, с красивой фигурой и чистым юным личиком, с блестящими карими глазами и бровями полумесяцем. Среди всех девушек он именно ее выделил и болел за нее. Ему понравились больше других и ее прыжки, каждый со своим каскадом разных акробатических элементов и изящным вхождением в воду. Но получила она почему-то лишь второе место. Андрей запомнил ее имя – Майя. Студентка – первокурсница Лингвистического университета.

Через две недели в этом университете проводился конкурс команд КВН, в котором принимала участие и команда его Архитектурно-строительного университета. Андрей решил сходить – не столько из-за самого мероприятия, сколько из желания встретить там красивую и смелую девушку Майю.

Ему повезло – он ее увидел. Подойдя пораньше, он прохаживался по коридору, недалеко от входа в актовый зал. Через некоторое время к двери подошли две девушки, одной из которых была Майя. И через строгий брючный костюм угадывалась изящная фигура, которой он любовался в бассейне. Проходя мимо Андрея, она взглянула мельком на него из-под густых ресниц. Вблизи девушка показалась ему еще красивее. Из-за больших выразительных карих глаз, бровей полумесяцем и густых черных волос ее можно было бы назвать восточной красавицей. Но тонкие черты лица, нежная кожа с румянцем на щеках, более характерные для блондинок, позволяли назвать ее и русской красавицей. И еще – несмотря на то, что разница в возрасте между ними была, видимо, всего в один год, – она показалась ему совсем юной.

В секторе, выделенном для болельщиков команды его университета, Андрей сел так, чтобы можно было видеть в профиль Майю. Он наблюдал за ее реакцией на происходящее на сцене. Ему понравились милые улыбки и искренний, похожий на детский, смех, которым она откликалась на удачные шутки. По душе ему было и недоумение, отражавшееся на ее лице, в то время, когда большинство окружавших ее девушек хохотали над пошлыми шутками, которые и Андрею не нравились. Он сделал вывод, что Майя не только красивая и смелая, но и умная девушка.

– Что ты тормозишь? – Тимофеев подтолкнул Андрея к выходу. – Кино закончилось, пошли.

– Ты иди. Я с одной девушкой хочу познакомиться.

– Ну ты ловелас!

Андрей понимал, что Тимофеев шутит. Какой он ловелас? За полтора года учебы в университете влюблялся лишь четыре раза, при этом лишь с двумя девушками удалось познакомиться, но и с ними непродолжительная дружба закончилась ничем. Может, в третий раз повезет?

Майя в группе девушек, видимо, однокурсниц двигалась к выходу. Андрей последовал за ними. У парадной лестницы университета группа распалась, и Андрей догнал Майю. Правда, у него оставалось сомнение – она ли это. Уж очень густые и длинные волосы были у девушки – как она могла их запрятать в шапочку для плавания?

– Здравствуй, Майя! Как тебе КВН?

– Интересно, но… не очень, – девушка вопросительно смотрела на Андрея, видимо, пытаясь вспомнить – кто перед ней.

– Меня зовут Андрей. Ты меня не знаешь. Я был на соревнованиях по прыжкам в воду, болел за тебя.

– Спасибо, – улыбнулась девушка. – А как вам, КВН?

– Мне тоже было интересно, но как и тебе, – не очень.

Они уже вышли из университета и шли по улице. Андрей, боясь что девушка начнет прощаться с ним, решил заговорить о ее любимом виде спорта.

– Майя, я когда любовался твоими прыжками, думал – как можно научиться прыгать с такой высоты? Ведь если ошибиться, можно сильно травмироваться. Я читал, что при ударе о воду можно даже убиться.

– Мы же по несколько лет тренируемся. Начинаем прыгать с метровой высоты, потом – с трех метров, и постепенно осваиваем десятиметровую. А что касается опасностей, то в той же гимнастике, где нет таких высот, как у нас, их наверное, не меньше. Например, когда спортсмен приземляется с каскадом акробатических элементов после вращения на турнике. Если научившись делать солнышко не отработать приземление, можно и шею свернуть. Лишь годы тренировок, с отработкой каждого элемента, позволяют свести риск к минимуму, практически – к нулю.

Андрей был рад, что ему удалось разговорить девушку.

– Майя, а мне можно научиться где-то прыжкам с вышки?

– Для взрослых новичков таких секций у нас в городе нет.

– Я не совсем новичок – с метрового причала научился прыгать еще в детстве. К тому же спортом занимаюсь – лыжами и самбо.

– Метровый причал – уже хорошо. А самбо развивает координацию. Думаю, мог бы за год научиться прыгать и с десятиметровой вышки. Главное, чтобы не было страха высоты. Когда я в детстве начала заниматься, к нам в секцию приходили девочки и мальчики с такой проблемой. Они быстро отсеялись. Как писал Максим Горький, «рожденный ползать, летать не может». Правда, где ты мог бы проводить тренировки, я не знаю, – в бассейнах есть сеансы свободного плавания, но нет сеансов свободных прыжков.

Так, разговаривая о спорте, также – немного – об учебе (оказалось, Майя изучает два иностранных языка – английский и французский), они дошли до ее дома, красивой «сталинки» в тихом переулке.

– Я пришла. До свидания, Андрей! Успехов в учебе и спорте.

– Спасибо! И тебе успехов! Майя, а ты была в цирке?

– Странный вопрос, – улыбнулась девушка. – Конечно была, несколько раз, но только в детстве.

– Я тоже был только в детстве. Мне давно хотелось бы сходить в цирк, но одному неинтересно, а друзья не хотят. Давай сходим в следующее воскресенье, я куплю билеты.

Девушка посмотрела на Андрея, приподняв брови. Через секунду улыбнулась. Удивление в ее глазах сменилось на что-то, похожее на детское любопытство.

– Мне тоже было бы интересно. Давай сходим.

Андрей шел по набережной, любуясь просыпающейся природой апреля, и улыбался. Он был счастлив, что так легко удалось познакомиться с такой красивой и, похоже, очень умной девушкой Майей. И не только познакомиться, но даже пригласить ее в цирк!

Андрей любовался не только цирковым представлением, но и девушкой. Похоже, ей тоже было приятно вспомнить детский восторг от красочного зрелища, который вспоминался ему. Она по – детски смеялась шуткам клоунов и восторгалась полетами воздушных акробатов.

– Андрей, ты удивлялся прыжкам в воду, – прошептала она ему на ушко после очередного трюка акробатки, перелетевшей из рук одного партнера в руки другого. – Вот где нужна смелость. Над водой то не страшно, а вот так над ареной… Да еще зависеть от рук партнера.

– Майя, если ты ко мне в руки попадешь, не бойся – все будет хорошо, – прошептал ей Андрей.

Она никак не среагировала на эти слова, аплодируя акробатам.

Проводив Майю до дома, Андрей предложил ей в следующее воскресенье сходить на концерт приехавшей на гастроли известной музыкальной группы.

– Спасибо, но я не почитательница попсы. Предпочитаю классическую музыку. В этот день в театре будет опера «Рафаэль». Я собиралась на нее купить билет.

– Майя, а можно я куплю тебе и себе билеты на оперу? В классике я не разбираюсь, но мне хотелось бы научиться понимать сложную музыку, которую любят интеллигентные люди.

Майя согласилась. По ее глазам было заметно, что это желание Андрея ей было по душе. Прощаясь, он поцеловал девушку в щечку. Отношения плавно развивались, и он был очень рад этому.

Андрей впервые смотрел и слушал оперу. Если бы не Майя, вряд ли бы его кто-то затащил в оперный театр. Он внимательно слушал певцов и оркестр, но не мог «поймать волну», чтобы почувствовать удовольствие от сложной музыки и действия на сцене. Удовольствие он испытывал, но от другого – от того, что рядом с ним сидела симпатичная ему девушка. Но когда певец за сценой запел: «Страстью и негою сердце трепещет, льются томительно песни любви, страстью и негою взор ее блещет, блещут в нем звезды, звезды любви…», он почувствовал силу этой музыки и пения, которые были созвучны его чувствам и которые многократно усилили эти чувства. Он как бы невзначай коснулся руки Майи, она взглянула на него. В ее темно – карих глазах сияли звезды. Наверное, в них отражались огни сцены, но это неважно, ему виделись звезды любви.

От театра к дому Майи они шли через парк. Он находился в стороне, им надо было сделать большой крюк, но похоже, им обоим хотелось еще погулять. У них были разные увлечения и устремления. Андрей со школы увлекался точными науками, поэтому выбрал инженерную специальность, а Майя больше любила гуманитарные – историю, литературу, иностранный язык, – и решила стать переводчиком. Она еще закончила музыкальную школу и любила классическую музыку, а Андрей не воспринимал сложную музыку, он интересовался новинками техники. Несмотря на это, им было интересно вдвоем. Если говорила Майя на интересующие ее темы, от которых Андрей был далек, он поддерживал разговор вопросами, вдохновляя собеседницу на дальнейший разговор, и тема становилась интересной и ему. Так же поступала Майя, когда на близкую ему тему заговаривал Андрей.