Тень собственной души

Его глаза, такие же красные, как у неё, встретились с её взглядом. Голос был не громовым, а тихим, но каждое слово врезалось в сознание, как клинок в броню.

– Я – Герой. Твоя сила, твоя воля, твоё остриё. Отныне мы сражаемся плечом к плечу, госпожа. Пока весь этот мир не склонится перед тем, что мы несём.

Кира не засмеялась. Не заплакала. Уголки её губ дрогнули и потянулись вверх, складываясь в ту самую, редкую, самодовольную улыбку. Ту, что рождается не от радости, а от глубочайшего, животного удовлетворения. Именно этого. Именно этих слов она и ждала от существа, бывшего олицетворением её души. Не пустых обещаний. Не снисходительной помощи. А признания её ярости как права на силу.

Она медленно вытянула руку вперёд, ладонью вверх. Не прося. Требуя.

Герой не поклонился. Он совершил движение, полное древней, безмолвной церемонии. Клинок в его руке рассыпался на сотни светящихся частиц. Они пронеслись по воздуху, как рой светляков, и сгустились в её протянутой ладони.

Вес. Идеальный, сбалансированный вес. Рукоять, обёрнутая тёмной кожей, легла в её натруженную ладонь как влитая. Перед ней висело лезвие нодати, почти равное ей ростом. Оно было прекрасно. Не вычурно, а смертельно прекрасно. Прямо как в её самых сокровенных, невысказанных фантазиях.

Она сжала пальцы на рукояти. Металл ответил тихим, певучим звоном. Вот он. Её язык. Её истинный голос. Не для заработка. Не для признания. Для того, чтобы явить миру во всей красе ту бурю, что копилась в ней годами. Чтобы рубить врагов в тандеме с этим вечным, идеальным союзником, рождённым из самой её сути.

Она сделала один, пробный взмах. Клинок рассек воздух со свистом, обещающим нечто большее.

На сегодня тренировка была окончена. . .

Пролог: Мир Духов

Реальность, казалось бы, самая обычная. Но недавно в неё ворвалось нечто незримое, переплетаясь с ней навсегда. Феномен, охвативший всю планету. Духи.

Они не просто спутники. Это – эманации души, воплощённые эмоции. Рождённые в моменты наивысшего накала чувств или резких перемен в личности, они становятся живым, дышащим олицетворением самых глубин человеческой сущности.

Дух – это сгусток материализованной энергии, зеркало души, но с собственным, пусть и тесно связанным, разумом. Его воспоминания начинаются с момента рождения, что дарует ему уникальный, порой искажённый взгляд на мир.

Чувства Духа гипертрофированы. Если его владелец лишь задумался о симпатии, Дух уже может видеть в объекте избранника на всю жизнь. Эта связь парадоксальна. Любой урон, нанесённый Духу, немедленно и в полной мере отражается на человеке. Но сам Дух, поглощённый своими, рождёнными в момент появления, гипертрофированными эмоциями и целями, часто остаётся безразличен к повседневным мыслям и желаниям того, чью душу он олицетворяет.

Они классифицируются по рангам силы, от слабого G до непостижимого ZOV. Сейчас Духи есть уже у 60% человечества, но лишь единицы способны пробудить в них потенциал к эволюции. Каждое повышение ранга – это смерть прежнего Духа и новое рождение, метаморфоза. Новый Дух наследует воспоминания, но обретает новые черты, новые силы, новую форму. Он может стать кем и чем угодно.

Эта связь – постоянный танец силы и воли. Попытка поглотить сущность другого или стремление Духа к независимости ведёт лишь к одному исходу – смертельной конфронтации, где победит только один.

Духи – это не только источник силы. Это испытание для человеческой души, выворачивающее наизнанку её глубины, страхи и самые сокровенные желания.

И, как водится, там, где возникает новая сила, немедленно появляются системы, чтобы её измерить, приручить и монетизировать. Феномен Духов не стал исключением. Он был слишком масштабным, чтобы остаться на обочине.

Множество промоушенов, корпораций и частных лиг моментально подхватили идею сражений, вырвав её из подполья и превратив в глобальное зрелище. Целые футбольные стадионы скупались и переоборудовались в высокотехнологичные арены, где владельцы Духов могли сражаться под взорами десятков тысяч зрителей. Дуэли превратились в новый вид спорта, политики и шоу-бизнеса. Но мир этим не ограничился. Появились институты и правительственные организации, стремящиеся понять и применить эту силу. Самые сильные владельцы Духов стали стратегическим достоянием своих стран. Их способности тестировали и использовали во всех областях: от экстремального спорта и спасательных операций до науки и военных нужд. Возникла новая элита и новая геополитика, построенная вокруг силы души, воплощённой в плоть.

Именно в этом сложном, новом, жёстком мире, где личная сила определяет твоё место под солнцем, где твой внутренний демон может стать твоим величайшим союзником или палачом, и начинается история одной девушки – Кира Такаси. Она живёт в, казалось бы, самом обычном мире… который уже никогда не будет прежним.

Её зовут Кира Такаси. Ей семнадцать. Она старшеклассница, которая почти не ходит в школу. Её родители давно умерли, оставив её одну в дряхлой однокомнатной квартире в Токио – и это ещё везение, ведь могло быть какое-нибудь захолустье.

Всю жизнь она не могла найти друзей, поэтому отдавала всего себя барабанам. Но даже в группах, несмотря на её талант, её не принимали. Это выковало в ней скверный, обидчивый характер и одну навязчивую мечту: когда-нибудь набить морду всем высокомерным уродам.

И тогда в её жизни случилось чудо – пробудился Дух. Её второе дыхание. Теперь можно было наконец бросить школу, не оглядываясь на чьё-то мнение. Появилась новая страсть – драки. Пока что только со своим собственным Духом, безэмоциональным и безмозглым существом, которое лишь тупо выполняло команды, изображая спарринг-партнёра. Но скоро она выйдет на настоящую арену. Деньги-то не резиновые, а способов заработать, кроме как подраться, Кира не видит. Или не хочет видеть.

По характеру она искренняя, но некоммуникабельная. Целеустремлённая, готовая идти по головам – но только ради своих желаний. Жадность, эгоизм и лёгкая раздражительность делают её не самым приятным человеком, но ей всё равно. Она не просит ничьей помощи. Пусть все, кому что-то не нравится, остаются позади и смотрят ей в спину – на затылок, на который она сама скоро наденет корону.

Её имущество простое: 85 500 иен на счету, однокомнатная квартира, одежда и верная барабанная установка.

А её Дух – Человек, ранг Е (30).

Его способность называется «Большой палец».

Это пассивное умение, дарованное эволюцией. Оно позволяет Духу с невероятной ловкостью удерживать любые предметы. Но главное – он может красть чужих духов, если те воплощены в виде предмета: оружия, палки, чего угодно. Украденный дух остаётся с ним, пока жив его изначальный носитель. Радиус действия – 20 метров. Если уйти дальше, дух вернётся к хозяину.

Так начинается путь Киры. Путь, где драка – не просто способ выжить, а единственный язык, который она понимает.

Глава 2 Путь в никуда

Кира стояла посреди своего зала, и невыносимая пустота, знакомая до боли, снова заполнила её изнутри. Она прищурилась, глядя на сигаретный дым, медленно ползущий к потолку под светом люминесцентных ламп. Спустя месяц нечеловеческих тренировок прогресс остановился. Ровно, как будто упёрся в невидимую стену.

Её тело, изрезанное шрамами и отточенное до стального блеска, больше не откликалось на привычные нагрузки. Даже её Герой, непоколебимый союзник, стоял рядом с безразличной статуей, будто застыв в ожидании нового приказа, которого не было. А когда Кира пыталась вновь вызвать ту первобытную ярость, что помогала ей сокрушать груши и воображаемых врагов, она натыкалась лишь на привычную, скучную злобу. Она смогла выжать штангу весом в сто килограммов? Отлично. Она могла отрубить дубу голову одним ударом «Правителя»? Прекрасно. И что с того? Это не делало её сильнее. Это делало её просто… хорошей спортсменкой.

«Тупое железо, – проворчала она, плюнув на пол и раздавив окурок подошвой кроссовка. – Тупое тело. Всё тупит».

Она посмотрела на свой меч, прислонённый к стене. Нодати «О:Дэмму» блестел в тусклом свете, его багровые прожилки пульсировали в такт её сердцу. Он был её голосом, её яростью, отлитой в сталь. Но сейчас этот голос молчал. Говорить было нечего.

Идея возникла сама собой, как мысль о сигарете после тренировки – навязчивая и неотвратимая. Если в Токио нет того, кто может бросить ей вызов, значит, нужно искать в другом месте. Мир большой. Где-то там должны быть люди, которые заставят её почувствовать тот же леденящий страх, что она испытала при первом рождении Героя. Или, на худой конец, кто-то, кто подскажет, куда двигаться дальше. Любая цель была лучше, чем эта удушающая стагнация.

Она продала почти всё, что не представляло для неё ценности, кроме барабанов, верного комплекта бинтов и «Правителя». Новая, функциональная одежда чёрного и тёмно-красного цветов, билет в один конец, оформление визы через сомнительных, но эффективных посредников – всё это поглотило львиную долю её сбережений. 36 666 613 иен. Цифра казалась зловещей и в то же время смешной. Такую сумму она когда-то сочла бы состоянием. Теперь это была просто цена за вход в неизвестность.

Перед отъездом к ней в зал зашли те самые «старички» – ветераны железа с лицами, похожими на потрёпанную кожу. Они не задавали вопросов. Просто молча пожали ей руку, каждый со своей фирменной, сокрушающей кости хваткой. Один, бывший борец, сунул ей в карман свёрток с деньгами. «На дорогу, – буркнул он, глядя куда-то в сторону. – И не дерись с первым встречным. Сначала посмотри, можно ли его сломать». Она кивнула. Слов благодарности не последовало. Они бы всё равно застряли у неё в горле.

Прощание с Токио было таким же, как и её жизнь в нём – быстрым и без лишних эмоций. Город-организм даже не заметил, как одна из его случайных пылинок отвалилась и унеслась прочь.

Самолёт, ночной рейс. Москва. Съёмная квартира на окраине оказалась удивительно похожей на её старую берлогу в Синагаве: та же безликость, тот же запах чужого быта и отчаяния, впитанный стенами. Только за окном был не вечный гул мегаполиса, а странная, пугающая тишина, изредка прерываемая далёким воем сирен или пьяными криками.

Сон не шёл. Тело, привыкшее отключаться после изнурительной нагрузки, отказывалось расслабляться. Мозг лихорадочно метались между мыслями о предстоящем бое и полной потере направления. А здесь водка, наверное, крепче, – мелькнула у неё идиотская мысль, и она чуть не задохнулась от волны презрения к самой себе. Мысль о том, чтобы напиться в одиночку в чужой стране, была настолько жалкой, что она мысленно пообещала себе даже не смотреть в сторону алкоголя. Очередное пустое обещание в её личной коллекции.

Спустя несколько часов бесцельного ворочания она подошла к окну, чиркнула зажигалкой – той самой, подаренной таинственным незнакомцем, – и закурила. Ночь над Москвой была густой, чёрной, разбавленной лишь жёлтыми разводами уличных фонарей. И тут – вспышка.

Не яркая, не ослепительная. Глубокая, изумрудная, будто из самого сердца ночи вырвался и тут же схлопнулся кусочек холодного северного сияния. Она случилась где-то в переплетении переулков внизу и оставила после себя не свет, а ощущение… пустоты. Будто что-то огромное и невидимое вздохнуло и затаилось, нарушив на миг привычный порядок вещей.

Любопытство, острое и безрассудное, пронзило Киру сквозь апатию. Не раздумывая, она накинула лёгкую куртку поверх майки и вышла. Морозный воздух ударил в лицо, пахнул выхлопами, снежной пылью и чем-то чужим, непривычным. Она двинулась в сторону вспышки, её шаги, отточенные и лёгкие, почти не звучали на пустынных улицах.

Пустырь между серыми громадами панельных домов оказался именно тем местом. Залитый тусклым светом фонарей, покрытый потрескавшимся асфальтом и островками грязного, нерастаявшего снега, он казался клочком земли, забытым самим временем. И в центре этого забвения стоял Он.

Мужчина. Высокий, в безупречном сине-сером костюме, который выглядел здесь абсолютно инопланетно. Светлые, почти пепельные волосы ниспадали до плеч. Круглые очки с толстыми стёклами скрывали глаза, а в их глубинах мерцало холодное серебристое сияние. Он стоял совершенно неподвижно, глядя в пустоту перед собой, а от всей его фигуры исходила странная, едва уловимая аура. Она была не враждебной, а… отстранённой. Будто он существовал в другом измерении, а его тело здесь – лишь безупречная, но безжизненная проекция.

И тут Кира заметила кое-что ещё. Неподалёку, прижавшись к ржавому забору, стояла ещё одна фигура. Девушка в роскошном, но теперь заметно помятом чёрно-золотом платье, с серебристыми волосами, беспорядочно развевающимися на ветру. Её большие лиловые глаза были округлены от животного страха, а в руках она судорожно сжимала знакомую, золочёную колоду карт.

Сата. Чёрт возьми. Так вот где она сгинула после того боя.

Словно услышав её мысли, девушка обернулась. Их взгляды встретились. В глазах Саты мелькнуло паническое узнавание, затем растерянность, а потом – странное, почти жалкое облегчение.

«Кира!» – вырвалось у неё, и она тут же вспомнила про языковой барьер, судорожно начав ковыряться в складках платья в поисках карманного переводчика.

Кира не стала ждать. Она медленно вышла на пустырь, чувствуя, как за её спиной воздух сгущается, и материализуется массивная, незыблемая тень Героя. Холодный воздух обжёг лёгкие, смешавшись с дымом её сигареты.

«Какая необычная ночь, – раздался спокойный, бархатный голос, который, казалось, исходил не из горла, а из самого пространства. Мужчина в очках медленно повернул к ним голову. Его губы тронула едва заметная, лишённая тепла улыбка. – А как вас зовут?»

Ситуация была до абсурда сюрреалистичной: ночной промозглый пустырь, две девушки, явно выпавшие из своих миров, и этот… феномен в костюме, излучающий тихую, всепоглощающую мощь. Мощь, от которой у Киры похолодели кончики пальцев, а внутри зашевелилось давно забытое чувство – не страх, а азарт.

«Меня зовут Кира, – наконец выдавила она, обращаясь к своему телефону, где на связи дежурила нанятая переводчица. Голос прозвучал хрипло, но твёрдо. – Мой дух – Герой. Ранг C.»

Мужчина кивнул, как будто эта информация была для него не более интересна, чем данные о влажности воздуха. «Меня зовут Полоний. Можно – Пол. Очень приятно». Он сделал паузу, его взгляд за стёклами очков скользнул от одной к другой, будто сканируя. «Я так понимаю, все здесь пробуждённые? Впрочем, вопрос риторический. Сила витает в воздухе, пахнет озоном и сталью. И… чем-то сладким», – он чуть повернул голову в сторону Саты.

Разговор катился по каким-то странным, не связанным между собой рельсам. Сата, оправившись от шока, начала забрасывать Киру вопросами через переводчицу – о Москве, о еде, о том, как она здесь оказалась. Кира отвечала односложно, всё её внимание было приковано к Полонию. Он был живой загадкой. В нём не чувствовалось ни боевой злобы, ни нервозности новичка, ни даже простого человеческого интереса. Только бесконечное, леденящее спокойствие и тихий, неумолимый аналитический процесс где-то за его глазами. И его руки… они изредка дёргались, мелкой, едва заметной судорогой, которую он тут же подавлял, возвращая кисть в идеальное, почти парадное положение «по швам».

«А какой ранг у вашего духа?» – наконец спросила Кира, переводя взгляд прямо на Полония. Дым от её сигареты стелился в морозном воздухе, цепляясь за края его безупречного галстука.

Он слегка наклонил голову, будто обдумывая формулировку. «Интересный вопрос. Честно говоря, я сам не знаю. Системы рангов… они так условны, не находите? Примитивная попытка измерить океан с помощью чайной ложки. Впрочем, – его взгляд, холодный и оценивающий, скользнул по могучему, безмолвному силуэту Героя за спиной Киры, – сравниться с вами было бы довольно… занимательно. Бессмысленная жестокость ни к чему не приведёт. Но за деньги…»

В его последних словах прозвучала лёгкая, деловая заинтересованность. Ему нужны деньги, – мгновенно сообразила Кира. Но не с жадностью, а с холодной практичностью учёного, которому не хватает финансирования на эксперимент.

В этот момент Сата, покраснев и уставившись куда-то в сторону забора, прошептала так тихо, что переводчице пришлось переспросить: «Нуу… По последним оценкам… мой дух теперь… SSS… Вот…»

Тишина, воцарившаяся после этих слов, была оглушительной. Кира ощутила, как кровь ударила ей в виски, а в ушах зазвенело. SSS. Буквы отскакивали от стен черепа, как пуля. Это был не просто рывок. Это был прыжок через целые вселенные силы. С ранга B до SSS? Как? Как эта наивная, вечно чего-то боящаяся, жующая сладости девчонка? Чёрная, удушающая волна ярости и зависти подкатила к горлу, грозя захлестнуть. Она глубоко затянулась, пытаясь сжечь это чувство горьким дымом.

«С-SSS. Неплохо, вероятно, – наконец произнёс Полоний, и в его голосе впервые прозвучал оттенок чего-то, напоминающего уважение к данным. – Вы обе… интересные экземпляры. Одна проблема – я сам не знаю своего ранга. Однако схватка с вами была бы довольно информативна. Бессмысленная бойня ни к чему не приведёт. Но за деньги…»

«Не знаю, что у вас тут в Москве платят за бои, – перебила его Кира, и её голос прозвучал хрипло, резко, но уже без дрожи. Ярость сконцентрировалась, закалилась, превратившись в острое лезвие решимости. – Но мне интересен сам бой. Настоящий бой. Давайте встретимся завтра на ближайшей арене. Устроим королевскую битву. На троих».

Она смотрела то на Сату, то на Полония, её красные глаза горели в полумраке не от бешенства, а от холодного, почти голодного огня. Это был вызов. Не только им. В первую очередь – себе. Проверить, чего стоит её «Правитель» против аномалии и… чего стоит она сама против девушки, которая, казалось, обогнала её, даже не вспотев.

Сата заёрзала на месте, её взгляд бегал по сторонам, словно ища путь к отступлению. «На главную арену я не могу… отец… – она сглотнула, и её голос стал совсем тонким. – Но на ближайшую… давайте. Только… я, честно, не очень хочу драться. Я могу просто сдаться? А то… я очень боюсь боли. И… и вида крови».

Полоний улыбнулся своей странной, безжизненной улыбкой. «Ближайшая арена? Я здесь новичок, не подскажете, где она? – Он сделал паузу, и его взгляд стал чуть более пристальным. – И ещё одна небольшая проблема. Я сейчас, что называется, на мели. Негде остановиться. Не могла бы я переночевать у одной из вас? Заодно и к арене проводите. Буду бесконечно благодарен».

Бессмертно благодарен, – эхом отозвалось у Киры в памяти его первая фраза. Странный оборот. Подозрительный.

Она молча оценила его. Риск? Огромный. Пустить в своё убежище неизвестного, чья сила пахла озоном и распадом атомов. Но её интерес к нему перевешивал осторожность. Она приехала за силой. Вот он, образец силы, странный и опасный, просится под наблюдение. «Можешь остаться у меня, – сказала она наконец, отчеканивая слова. – Но при одном условии. Мой Герой будет за тобой присматривать. Всю ночь. Не как гость, а как объект наблюдения».

«Бессмертно благодарен, – повторил Полоний, и эта странная, старомодная формула снова заставила Киру нахмуриться. – Однако уверяю, такие меры предосторожности не понадобятся. Я не причиню вреда своему… гиду».

Той ночью, пока её Герой стоял в углу съёмной комнаты неподвижным, дышащим изваянием, не сводя с Полония пустых красных глаз, Кира наконец уснула. Но сон её был тревожным и прерывистым. Ей снились цифры: 555, пляшущие перед глазами, и холодная улыбка за толстыми стёклами очков. Она проснулась посреди ночи от странного ощущения – будто воздух в комнате стал плотнее, заряженным статикой, как перед грозой. Она приоткрыла глаза.

Полоний сидел на стуле у окна, не шевелясь. На него падал тусклый свет уличного фонаря. И в этом свете Кира увидела… нет, почувствовала, как от его неподвижной фигуры отделяются крошечные, изумрудно-зелёные искры. Они плавали в воздухе, как пыльца, и медленно, почти невесомо, тянулись к её Герою. Не атаковали. Изучали. Касались поверхности его лат, как щупы какого-то невидимого прибора, и тут же растворялись.

Герой не реагировал. Но Кира сквозь сонную дымку ощущала лёгкий, неприятный зуд в той точке на своей спине, где была сосредоточена их связь. Будто её самого сканировали холодным, безразличным лучом.

Она не шевельнулась, лишь прикрыла глаза до щели, наблюдая. Полоний не обернулся. Казалось, он даже не дышит. Он просто… собирал данные.

И тогда Кире стало окончательно ясно: завтрашний бой – это не просто драка за деньги или проверка сил. Это что-то другое. Эксперимент. И она, сама того не желая, стала одним из образцов в колбе этого странного, бесстрастного алхимика. От этой мысли по телу разлилось не страх, а странное, леденящее возбуждение.

Хорошо, – подумала она, уже засыпая. – Поиграем в твою игру. Посмотрим, чьи данные окажутся ценнее.