Опознание паритетом

– Как это «никто не отменял»? А Фултонская речь Черчилля? Разве это не отказ от решений?

– Семёнов, ты читал текст Фултонской речи?

– Нет. Но это и так известно. Речь, положившая начало «холодной войне».

– Которую объявил оппозиционный английский политик семидесяти двух лет – студентам провинциального техникума где-то в штате Миссури?.. Самому не смешно? Ну да, там про «пятую колонну», в лице своих коммунистических партий, борющихся за власть. И про «железный занавес»: от Щецина на Балтике до Триеста на Адриатике. И что? Разве это новость? «Призрак бродил по Европе – призрак коммунизма». А после нашей Победы, их притёршаяся бюрократия так тряслась, что компартии их же стран, вот-вот выбьют из-под них руководящие кресла выборным демократическим путём, что отсутствие «занавеса» им было опасно – с точки зрения рекламы инакомыслия. Плюс, охраняли свой рынок труда от наплыва дешёвой рабочей силы с Восточной Европы. Но это их железный занавес. Связанный с их фобиями, их комплексом неполноценности. Мы-то тут причём?.. Как вдруг, наш усатый вождь, тоже уж входящий в возрастной маразм, обиделся. И пропагандисты наши, услужливо – под «отца народов», объявили речь английского пенсионера – началом «холодной войны»? Какую войну может объявить политик, не имеющий никаких рычагов власти? Ну это, все равно, что если б в августе 1968-го, Никита Хрущёв вякнул что-то стратегическое на уроке политинформации в крыжопольском ПТУ? Он, ведь, жив-здоров, на пенсии, и никому не мешает. До недавнего был членом ЦК, несмотря на отставку с первого поста. И что? Его «Крыжопольская речь» отменила бы все юридически оформленные соглашения между странами?.. – дружный громкий хохот раздался в палатке.

– Во! Саврук, как всегда, конкретен. Наши ж столичные сострадальцы: Журбин с Семёновым, вроде как по наивности, забыли про Ялту и Потсдам. Где, помимо прочего, был упразднён и пакт «сообщества» по сливу Чехословакии тридцать восьмого. Её ж тогда уже повёл на «свой путь развития» один параноик с левым чубчиком. Знаете, о ком говорю?

– Так точно, – подтвердил Саврук. – Адик аннексировал Чехословакию, по отмашке Англии и Франции, или, как сейчас бы сказали, «мирового сообщества». Собрались в Мюнхене за пивом: Чемберлен, Даладье, Гитлер, Муссолини, да расписали «покерок» на четверых – исчезла Чехословакия, и всех делов.

– Это я и имел ввиду! Сорок первый начинался «незаметно». С Мюнхенского сговора 1938 года. И Чехословакия пала первой. Но их агитаторы об этом не вспоминают, уж слишком замарали рыльце…

– Прошло время, и воскресшее «сообщество», забыв о мюнхенской пивной, орёт про «нарушения прав».

– Кстати мужики, мы уже по второму разу в Мюнхен на пиво сегодня «въезжаем»! Что-то тут не так? Может, лучше нам – к ним вторгнуться, на опережение? – рассмеялись.

– Да зачем нам – их баварское? Наше чешское не хуже!

– Молодец, Акулич, уже и пиво чешское приватизировал!

– Ещё не приватизировал, но уже сделал заявку на дегустацию!

– Семейным – пива не наливать! Выдать хрусталём! – дружно захохотали.

– В общем, мужики, защищаем НАШЕ чешское пиво, которое мы ещё ни разу не пили, и НАШ богемский хрусталь, который никогда не имели!..

Глава 4

17 августа. 11.00. Штаб 8-й танковой армии, Житомир.

Штаб 8-й армии в Житомире, с утра 17 августа, гудел, как улей. Кабинет командарма генерал-лейтенанта Меримского, обычно святая святых для всякого визитёра, теперь напоминал проходной двор. Сновали связисты и шифровальщики. Три генерала и два полковника, склонившись стоя у большой карты, развёрнутой на столе Меримского, тыкали карандашами в квадраты с короткими злыми репликами – то ли друг другу, то ли в подвешенный на лацкане петличный микрофон. Подчинённые офицеры штаба: от полковника до майора, войдя в кабинет, вытягивались в струнку с рапортом командарму. Но тот, едва оторвав взгляд от карты, обрывал докладчика на полуслове: либо жестом – «зайди, давай» и протягивал руку к принесённой сводке, либо указательным пальцем на стул – «сядь, жди»…

8-я танковая армия, согласно приказу Министра обороны, снялась с мест расположения ранним утром 17 августа 1968 года и выдвинулась походным маршем строго на запад. Разворачивалась знаменитая операция «Дунай». Командарм Меримский, выполняя приказ, гнал колонны своих танков в заданном направлении, при этом подробности о планах дальнейшего передвижения не сообщались.

Зашёл связист и обратился к Меримскому:

– Товарищ генерал-лейтенант! «Абрикос» на связи! Первый!

Меримский немедленно взял трубку. В очередной раз за сегодня – на связи командующий Прикарпатским военным округом генерал-полковник Бисярин. Разговор длился более получаса, всё это время офицеры тихо совещались у карты и отмахивались от посетителей, прикладывая палец к губам и указывая взглядом на беседующего командарма…

Наконец, реплики Меримского зазвучали громче. Офицеры у карты оживились. В воздухе повисли, едва ощутимые для сведущих, признаки определённости.

– Есть, товарищ генерал-полковник! Так точно, вас понял. Так и поступим… Есть, товарищ генерал-пол… Так точно. Действуем оперативно. Вас понял, Василий Зиновьевич. Да, конечно. И вам, взаимно! Здравия желаю!

И как только была положена трубка, командарм позвал шифровальщика:

– Всех командиров дивизий, их начальников штабов, а также командиров отдельных спец-подразделений к.., – (Меримский взлянул на часы, сверяя по памяти – сколько времени езды до штаба самому отдалённому комдиву), – к пятнадцати ноль-ноль, в спешном порядке, ко мне на совещание! Гриф «секретно, срочно!», подпись – Меримский.

Среди офицеров, склонившихся над картой и рычащих в лацкан – первый зам. командарма

генерал-майор Руденко, помимо всего прочего, являлся ответственным за испытания новых танков Т-64, соответственно – коммуникацию с Минобороны и заводом-изготовителем.

Прошло больше часа после его разговора с зампотехом 135-го танкового полка Лугиным, а Пётр Иванович Руденко всё ещё был мрачен. Зампотех определённо настаивает на отсутствии эксплуатационной ошибки. А завод не будет признавать конструктивной.

«Буду между молотом и наковальней, возни не оберёшься», – раздумывал Руденко.

(«Молот» – управление бронетанковых войск Минобороны и военно-промышленная комиссия Совмина – заказчики нового основного танка. «Наковальня» – завод-производитель и испытательная 23-я дивизия. А в первую очередь, командир в/ч 61514 Соколенко и его зампотех Лугин, с подчинёнными им танкистами 135-го танкового.)

«Можно, конечно, слить зампотеха с танкистами (как Дубчек – свой народ)… Это было бы типично и никого б не удивило. Подумаешь, одним зампотехом больше – одним меньше. Страна большая, матери ещё нарожают, а академия БТВ, во главе с легендарными маршалами Ротмистровым и Бабаджаняном, их обучит. Сложнее быть честным, и разобраться по сути.»

Опять связист:

– «Заря-три» на связи, товарищ генерал-лейтенант, возьмите трубку!.. (Начальник Главного управления бронетанковых войск Минобороны Павел Павлович Полубояров).

Меримский среагировал мгновенно:

– Здравия желаю, товарищ маршал!

– Приветствую, Виктор Аркадьевич! Доложи, как проходит выдвижение техники по тревоге?

– Строго, согласно приказу, товарищ маршал, выдвинулись в полном составе: 23-я Овручская дивизия, 30-я Новоград-Волынская, 31-я Жмеринская, а также два танковых полка 41-й Бердичевской учебной дивизии. На данный момент к намеченному месту дислокации у Витовичей, Ровенской области прибыл 135-й полк подполковника Соколенко из состава 23-й дивизии. Остальные приближаются к заданным пунктам, информация поступает с минуты на минуту.

– Вот как раз, дела у Соколика в 135-м и у Берко в 39-м меня интересуют больше всего. Все машины прибыли на место дислокации?

– Никак нет, товарищ маршал. Есть выходы трёх машин из строя. Первая – тридцать девятого полка, у Словечно, на шестнадцатом километре марша. Вторая – сто тридцать пятого, в районе Белокоровичей, на приречном каскаде ухабов, уже оказываем помощь силой ремонтной роты. Третья, тридцать девятого – на выходе из тоннеля под автотрассой Киев-Ковель, буквально десять минут назад. У всех – подвеска. По предварительной оценке первых двух – разрывы торсионов!

– Виктор Аркадьич, все машины шестьдесят-четвёрки?

– Первые две, так точно, четыреста тридцать второе изделие, по третьей – уточняем, поломка случилась только что.

– Тьфу! И двести километров не прошли… Вот видишь, а Морозов и Соич уверяют меня, что машина надёжная… А переключить меня на Соколенко, можешь?

– Так точно,..– и связисту рукой: – Свяжи «Зарю-три» с «Вымыслом»!

Глава 5

Изделие 432, как именовали в отчётных сводках новый танк Т-64, рождалось в муках и сомненьях. Задуманное в эпоху волюнтаризма («Догнать и перегнать!»), на крыльях нашей Победы и вкладу в неё знаменитой Т-34-ки, имело целью – превзойти по боевым параметрам все, имевшиеся к моменту обострения международных отношений начала шестидесятых, мировые образцы.

Т-64 планировался, как танк предельных возможностей: средний – по мобильности, но тяжёлый – по огневой мощи и защищённости. При этом, на осуществление проекта претендовали оба ключевых центра танкостроения – «Северные» (КБ и заводы Ленинграда, Нижнего Тагила) и «Южные» (Харьковский 75-й, с поставщиками). За поручение заказа «Северным» ратовал Оборонпром, в лице авторитетного лидера отрасли Устинова (экс-директора Обуховского завода Ленинграда). Но группировка ЦК под Хрущёвым (Подгорный, Шелест и ещё десяток выдвинутых ими управленцев со Слобожанщины и Донбасса) имела свои контраргументы. Госзаказ на предполагаемое чудо мирового танкостроения был вверен Харьковскому 75-му заводу и его конструкторскому бюро под руководством Александра Александровича Морозова – соавтора легендарной Т-34.

К началу 1964 года была изготовлена первая серия опытных машин. А уже весной, устраняя дефекты в аврале, подгоняемый партийными кураторами, «объект 432» отправили на государственные испытания. Они были с треском провалены. Секретарь ЦК Устинов, после правительственного показа Т-64 на полигоне, обращаясь к Морозову, был краток:

– Что это за показ? У вас на трёх машинах полетела ходовая, на двух встал двигатель. Не можете сконструировать нормально – отдайте 432-е изделие «Северному»!

Осенью 1964-го, после октябрьского Пленума, Слобожанская группировка в ЦК стала саморастворяться. К власти в стране выдвигался бездонный Днепропетровский клан (Брежнев, Щербицкий, Кириленко, Тихонов.., далее по списку – до пятисот душ «бюрократ-планктона» всех уровней управления). И тренды в мировой системе безопасности менялись, приоритетом военно-промышленного комплекса становилась ракетная индустрия. У клана появился свой «ребёнок-монстр» – завод Южмаш, съедающий весь оборонительный бюджет.

За танковую индустрию всё ещё боролись военные. Действующий Т-55, как основной танк Варшавского блока, к середине шестидесятых устарел, и не выдерживал конкуренции с образцами НАТО. А новый танк всё ещё «барахтался в пелёнках». Трения по поводу правильности поручения сверх-заказа 75-му заводу усилились. Равновесие в лоббирующих звеньях колебалось, конструкторская концепция танка попадала под жёсткий прессинг. Выручал авторитет. Доверие к школе прославленного конструктора Кошкина было настолько высоко, что, несмотря на непринятие Т-64 на вооружение, серийное производство машины на заводе сохранили.

Прошло два года «работы над ошибками». В декабре 1966-го Т-64 был предъявлен на повторные гос.испытания, в результате которых объект со «скрипом и лязгом», но таки был рекомендован к экспериментальному принятию. И к концу 1967 года порядка двух сотен новых танков Т-64 были направлены в войска под пробную эксплуатацию: часть машин – в БВО; а львиная доля – в ПрикВО, в 23-ю (Овручскую) дивизию. Развернутый 135-й танковый полк 23-й дивизии, согласно приказу Минобороны, являлся основным испытательным центром Т-64. В нём находились восемьдесят шесть новых машин прямой полковой приписки.

В феврале 1968-го, в разгар зимней распутицы, по инициативе главного конструктора, 23-я дивизия совершила пробный прогон десяти новых танков по маршруту Овруч – Волгоград – Овруч. Марш длиною более четырёх тысяч километров длился пятнадцать дней. Ежесуточно проходили по двести-триста километров, большей частью – ночью. Работали при температурах от плюс пяти до минус двадцати пяти. Результаты пробега были плачевными. Своим ходом вернулись в расположения 23-й дивизии только три машины из десяти (у четырёх – встал двигатель, у трёх – подвела ходовая). Помимо прочего, выявилась масса дефектов среднего характера: большой расход масла, течи задних баков, уязвимость торсионов, потеря гребней и болтов гусениц.

Провалу следовал серьёзный разнос. В конце февраля на коллегии Минобороны разбиралась жёстко отрицательная служебная записка Управления генеральных инспекторов. Зачитав основные тезисы, маршал Ротмистров окинул присутствующих проницательным взглядом и коротко резюмировал без бумажки:

– Глубоко уважаю конструктора Морозова. Но я за хорошую машину и потому отношусь придирчиво. Надо прекратить хвастовство, так как это ведёт к потере бдительности. Американский М60А1 проходит до семи тысяч километров без ремонта. В других странах тоже неплохие танки. А мы уже шесть лет топчемся на месте!.. Тут все люди опытные, хорошо знающие историю. Повторяться о том, что история не прощает ходьбы на месте в вопросе совершенствования вооружения, думаю, не стоит. Но в данный момент, состоянием на 1968 год, запомните эти слова – мы без малейшего намёка на паритет по бронетехнике!

В зале повисла пауза. Павел Алексеевич Ротмистров вновь окинул взглядом коллегию и расправил пышные, закручивающиеся к дужкам очков, усы. Все в напряжение ждали, когда танковый мэтр закончит. А закончил он коротко, в лоб, безо всякого обходного манёвра:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Туннель под автотрассой для стока воды и прохода диких животных.

2

Моторно-трансмиссионное отделение.

3

Элемент подвески, представляющий собой скручиваемый вал из упругой стали для гашения колебаний при движении по неровной местности.

4

Т-55 – основной танк 1958-1969 гг.