Лови попаданку!

Сияна Гайс

Лови попаданку!

Глава 1. Все люди как люди, одна я попаданка

– Это невозможно, – стиснула я руки, глядя на себя в зеркало. Однако оно, со всей холодной неумолимой точностью показывало одутловатое обрюзгшее лицо, ежик лохматых блеклых волос, нос картошкой и грузное тело, облаченное в тяжелые парчовые одежды.

Даже голубые глаза не спасали положение, столь маленькими казались они на лице. Я взглянула наверх, словно пытаясь найти того, кто меня сюда направил и закричала:

– Эй, я не согласна! Верните меня обратно!

Но ответа не было.

– Черт, черт! – чертыхнулась я, топая ногой от бессилия и повалилась на обширную кровать с парчовым золотым балдахином.

Сколько раз я, зачитываясь невероятными историями попаданства, мечтала испытать и на себе что-то такое. И вот буквально несколько минут назад, когда я, предвкушая интересную историю, начала читать новую книгу, на экране высветилась яркая переливающаяся золотым и лиловым надпись:

«Поздравляем!

Вы начали читать

семь тысяч семьсот семьдесят седьмую книгу

о попаданках!

В качестве бонуса мы награждаем вас

попаданием в магический мир.

Если вы согласны, моргните!»

И не успела я глазом моргнуть (или успела?), как оказалась в теле какой-то не очень-то ухоженной барышни в ее пафосно украшенных покоях.

– А нельзя было устроить попадание в красавицу какую-нибудь? – закричала я в пустоту. Но тщетно. Подумав, я добавила устало: – Может быть, я просто сошла с ума? И это все мне чудится…

– Вы что-то сказали? – раздалось от дверей. Повернув голову, я увидела смешливую девицу с косичками и по черному платью с голубым передником определила, что это служанка.

– Мысли вслух, – ответила я ей, между тем пристально глядя на девицу и размышляя, как бы аккуратно выведать у нее, кто я и чем вообще занимаюсь по жизни.

– Фири Элея, – сделала книксен девица, – зеор Бирнард послал меня напомнить, что вечером приедут гости праздновать вашу инициацию.

Я взволновалась и вскочила. Что?! Почему сразу какие-то испытания? Какая инициация? Почему бы не дать мне время освоиться и привыкнуть? Я снова метнула гневный взор на потолок, откуда, как мне казалось, насмешливо наблюдает за мной тот, кто меня сюда послал. Я даже втайне погрозила ему кулаком.

Потом сделала безразличный вид и присела обратно. Надо выведать у служанки, что к чему. Но напрямую спрашивать рискованно.

– Ах, я так устала, – подобрав валявшийся на вышитом золотом покрывале белый платочек, я начала им деланно обмахиваться, – можешь мне напомнить, кто именно приедет?

– Конечно, фири, – снова присела служанка, придавая своему смешливому личику максимально серьезный вид, – зеор Нэлм, фирина Наида и почтенный зеор Блор.

Негусто для праздника. А что за инициация? Как бы не опростоволоситься сразу же.

– Что-то у меня голова болит, – продолжала я прикидываться валенком и делая вид, что размышляю вслух, – может быть, отложить все?

– Фири Элея! – с ужасом вскрикнула служанка, прижав руки к тщедушной груди. – Это нельзя отложить. Дракон должен вылететь, как только его час наступит. Вы же знаете!

Дракон?! Если бы я не сидела, то упала бы. Сердце отчаянно забухало, а глаза метнулись в сторону зеркала. То есть вот это вот тело, грузно сидящее на кровати бесформенной кучей и есть дракон? И какой же дракон из него вылупится? Я представила этакую коричневую бочку с крылышками, толстой короткой шеей и пухлыми щечками. У дракона вообще бывают щеки?

Не о том думаю. Я потрясла головой отгоняя ненужные сейчас мысли и сосредотачиваясь на главном. Я должна превратиться в дракона, но понятия не имею, что для этого делать.

– Я должна помочь вам подготовиться, – тихо сказала служанка, растерявшая всю свою смелость и смешливость от моего странного поведения. – Сейчас наберу ванну.

Вот это совсем неплохо. Служанка скрылась за небольшой дверью в углу покоев, а я встала и прошлась по комнате, отыскивая что-то, что могло бы мне побольше узнать об этом мире и о здешних драконах, в частности.

Для начала я выглянула за входную дверь, но увидела лишь длинный коридор, уходящий в обе стороны. Тусклые светильники на потолке отбрасывали желтоватый свет на темно-серый ковер на полу и застывшие на вечной страже доспехи в нишах.

Нет, пока не подготовлюсь, как следует, выходить и сталкиваться с жителями этого мира не стоит.

Вернулась к исследованию комнаты. Мебель тут отличалась добротностью и массивными размерами. Все из темного благородного дерева, с вырезанными узорами в виде растительных и геометрических орнаментов. Первым делом я начала исследовать книжный шкаф.

Но какую бы книгу я не брала, это оказывались любовные романы. Ба, да владелица этого тела была очень романтичной особой. И тут впервые у меня возник вопрос, а куда, собственно, она исчезла? Неужели переместилась в мой мир?

Холодок пробежал по спине. Что она может натворить там? Да и вообще, что случилось с моим телом?

Мои родители? Что они подумают? Хорошо, хоть нет у меня ни детей, ни мужа, ни даже хомячка. Когда я переехала в город, я снимала комнатку, и основным условием хозяев было: «Никаких животных и парней».

Да и работа в почтовом отделении оператором с ночной сменой и женским коллективом как-то не располагала к личным отношениям. Почти весь день я потом отсыпалась, а вечером снова шла на работу.

Вот так и жила я уже три года. Единственным моим развлечением и утешением были книги. Но вот сейчас они конкретно перестарались с развлечением. Кто же знал, что они могут быть настолько интерактивными?

Взяв очередную книжку с яркой обложкой, я заметила, что из нее торчит тетрадь в кожаной обложке с тиснением.

Мой внутренний следопыт тут же сделал стойку. Я раскрыла тетрадь. На первой странице витиеватым узором вились записи. Я прищурилась, пытаясь распознать отдельные буквы, и вдруг они, словно говорливый ручей, раскрылись передо мной, увлекая во внутренний мир девушки по имени Элея.

«Сегодня тот день, когда меня поставили перед фактом. Отец вызвал меня в кабинет и объявил, что отныне я невеста зеора Реодора. Раньше об этом были только намеки, ухмылки и многозначительные взгляды.

Реодор будет ждать меня на месте инициации, чтобы я запечатлелась на него. Проклятый импринтинг!

У меня не будет выбора».

Далее запись обрывалась, и на бумаге еле заметно темнело несколько расплывчатых пятен. Слезы?

На другой странице шло несколько строчек заковыристых значков, которые напоминали древние руны. Местами было много исправлений, помарок, словно она не могла найти подходящие.

Под ними начерчена схема из расходящихся линий и концентрических кругов. На точках соприкосновения линий были обозначения из тех же рун.

На следующей странице продолжились мысли Элеи:

«Я решилась. Это мой единственный шанс избежать замужества. Пусть это страшно, но я уверена, что только в другом мире он меня не сможет найти. Если я правильно расшифровала эти древние записи, то я отправлюсь в странный мир. Мир без магии».

Так вот как я тут оказалась! Я потянулась дернуть себя за локон, как всегда делала в минуты волнения, но моя рука наткнулась на пустоту. Тьфу, я и забыла, что теперь у меня короткие волосы.

Миленько! Получается, хозяйка тела сбежала, а вместо нее я должна разгребать проблемы с инициацией, импринтингом (кто бы знал, что это такое) и нежеланным замужеством? Раздраженно перелистнула страницу и увидела еще переправленные схемы и руны. Ими было занято несколько листов и, наконец, на самой последней странице была, идеальная схема, без помарок.

– Ванна готова, фири Элея, – сказала служанка, увидев, что я наконец оторвалась от чтения.

Убрав тетрадь на секретер, я направилась в ванную, отказавшись от настаивавшей на помощи служанки. Но уже через минут десять пожалела, когда пыхтя и изворачиваясь, расшнуровывала платье. Оно явно не было предназначено для самостоятельной барышни.

Забравшись в ванну, наполненную теплой водой, я обвела взглядом ряд стеклянных и глиняных склянок и, недолго раздумывая, взяла ближайший. Может быть это мыло, а может скраб или местный шампунь, но запах просто восхитительный. Приятный, фруктовый, чем-то напоминающий абрикос. Годится.

Не теряя времени на изучение других сосудов, быстро приняла ванную, насухо вытерлась большим полотенцем и завернулась в пушистый белый халат.

В покоях меня ожидала служанка. По ее остроносому личику я прочла, что она удивлена немало тем, что фири приняла ванну самостоятельно. Похоже, она ожидала, что выберусь оттуда в мокром платье, которое не смогла снять и плескалась прямо в нем.

Хмыкнув, попросила служанку принести мне льда. Пора было начинать ухаживать за собой, кто знает, как долго мне придётся быть здесь. Может, я даже останусь навсегда в этом теле. От этой мысли у меня засосало под ложечкой.

Служанка (надо бы узнать, как ее зовут) с удивлением наблюдала, как я провожу кубиками льда по лицу.

– Вам нехорошо? – осведомилась она с участием, но лишь я взглянула на нее, как служанка стушевалась.

– Все хорошо, – помягче ответила я ей, увидев, что она испугалась. Взглянула в зеркало на свои торчащие волосы и оглядела столик: – Ты не знаешь, где расческа?

– Вы же сами приказали все расчески выбросить и остригли волосы, когда узнали, что ваш отец обещал вашу руку зеору Реодору, – тут она испуганно ойкнула, опустила глаза и затараторила, отступая назад: – Простите, вы же приказали не напоминать.

– Ничего страшного, – как можно мягче сказала я, думая, чем же Элея запугала девчушку.

– Я сейчас принесу расческу, – метнулась служанка к дверям и исчезла.

Я вернулась к косметическим процедурам. Сюда бы хорошо маску или крем. Почему-то никаких уходовых средств в комнате не было.

Тут через зеркало я заметила движение в окне. Быстро оглянувшись, не увидела ничего. Наверное, показалось. Я вернулась к зеркалу, но тут я явственно увидела, как темно-золотистая штора заколыхалась и потянулась в сторону.

В ужасе вскочив, я схватила первый попавшийся канделябр под руку и выставила вперед, как оружие. Несколько секунд ничего не происходило, и я почти расслабилась, подумав, что это было просто дуновение ветерка.

Но тут на постели явственно одна за другой появились вмятины, похожие на когтистые следы длиннопалого зверя. И направлялись они в мою сторону.

Закричав, я бросила в ту сторону канделябр и метнулась к двери. Мне навстречу в комнату вбежал мужчина и выхватил сияющий меч, глядя на меня.

Выражение его лица было пугающе суровым, насупленные густые брови и тонкий шрам, перечеркнувший скулу выдавали опасного воина. Я мгновенно забыла о невидимом звере, замерла и медленно подняла руки. Всё! Баста, карапузики. Меня раскрыли! Сейчас будет суд над самозванкой и показательная казнь.

– Что случилось? Почему вы кричали! – закричала служанка, врываясь в покои следом за воином.

Ой, у меня же тут невидимый зверь!

Обернулась к кровати, все так же не опуская рук, и указала подбородком на постель, на которой уже красовалась внушительная вмятина, как будто невидимый зверь прилег отдыхать.

«Неудивительно, – подумалось мне, – после попадания канделябром любой бы прилёг!»

– Это, похоже, твой горгун, фири Элея, – укоризненно сказал воин, убирая меч в ножны. Его глубокий бархатистый голос вдруг отозвался у меня в груди. Что за интонации и глубокие нотки! Я словно провела рукой по шелковистой шерсти черной пантеры.

– Горгун? – позабыв об осторожности, переспросила я.

– Что с тобой, Элея? – приподнял воин бровь.

– Прости, – опомнилась я, укусив себя за губу, чтобы привести чувства в порядок, и опустила руки. – Инициация, все такое… Волнуюсь!

Сама же напряженно думала, а не есть ли этот воин сам Реодор. Если это он, то странно, что Элея не хотела за него замуж.

Глава 2. Горгун и немного философии

Для Реодора выдался не самый хороший день. Тот самый день, когда, как говорится, даже у дракона крылья тяжелые.

Долг крови, пустошник его побери! Много лет назад, когда зеор Бирнард вытащил его с поля боя, истекающего кровью после битвы с песчаными демонами, Реодор дал ему клятву вернуть долг.

Реодор был готов на что угодно: на новую битву с пустошниками, на испытание огнем и мечом, на то, что Бирнард попросит отдать свою жизнь за него.

Реодор так и сказал, когда зеор пригласил его с целью договориться о помолвке. Но зеор и слышать ничего не хотел.

– Пойми, друг, – проникновенно заглянул тогда Бирнард в глаза, положив руку ему на плечо, – наше родство поможет объединить наши земли и наши силы в борьбе против пустошников.

Реодор внутренне заскрежетал зубами. За все последовавшее после спасения время он слишком хорошо узнал Бирнарда и уж точно не считал его своим другом. Но священную клятву крови нельзя нарушать, иначе последствия коснутся не только его, но и всю его семью.

Фири Элея, его любезная невеста, тоже не лучилась счастьем от их будущего союза.

Впечатление о ней сложилось двоякое. Сперва Реодор увидел затюканную тираном-отцом девушку, которая из-за своей внешности так была обделена вниманием и лаской. Он даже проникся сочувствием к ней. Раз уж они свяжут свои судьбы, Реодор решил дать ей, нет, не любовь, это он здраво понимал, но поддержку и понимание.

Но затем, за те несколько раз, когда Реодор посещал земли Бирнарда, он заметил темную сторону Элеи, что так и рвалась наружу в беспричинных приступах гнева, раздражительности, стремления обвинять всех и вся.

Но даже это он готов был понять. Быть нелюбимым ребенком в семье очень трудно. Ведь Бирнард сам оговорился как-то, что винит свою дочь в том, что его жена погибла при родах.

Спохватившись, Бирнард, конечно, тут же поправился, дескать, все равно люблю Элею, она же родная кровь. Но слово не горгун, вылетит, не поймаешь.

Но кроме всего прочего, Реодор заметил в фири коварство и изворотливость, которая, словно холодная змея, вновь и вновь проглядывала во глазах девушки. А однажды он проснулся ночью от тягучего чувства опасности. Его чувства, натренированные за годы войны с пустошниками, не подвели его. Над его постелью стояла Элея с занесенным кинжалом, блестевшим в свете голубоватой луны.

Тогда он схватил ее за руку, крепко сжал, вынуждая выронить оружие. Элея завизжала, укусила за руку и злобно прошипела:

– Я не стану твоей женой, дракон! – и, вырвавшись, внезапно зарыдала и убежала.

Наутро Реодор продемонстрировал Бирнарду укус, кинжал и спросил, не подозревает ли тот, что его дочь не хочет замуж. На что зеор на голубом глазу сказал:

– Ох, эта молодая кровь! Побуянит да перестанет, а после импринтинга вообще ласковой будет.

Реодор развернулся и, бросив кинжал Элеи в мусорную корзину, вышел из кабинета Бирнарда. Импринтинг несомненно станет гарантией того, что Элея больше не попытается убить его. Но характер ее от этого не изменится, увы.

Поэтому к сегодняшнему дню, когда должен был вылететь дракон Элеи, у Реодора не осталось никаких иллюзий насчет их будущего брака.

Еще утром с тяжелым сердцем он прибыл в имение Бирнарда, чтобы быть готовым к импринтингу. На этом опять-таки настоял отец Элеи.

И вот, услышав визг и верещанье в покоях невесты, Реодор с мечом наготове вбежал к ней, ожидая увидеть все, что угодно: от вампиров до пустошника. Но Элея стояла, хлопала глазами и показывала на своего горгуна, вольготно улегшегося на кровати.

Видимо, это была часть какого-то плана хитрой девицы. Взглянув в лицо делающей невинный вид Элеи, Реодор окончательно удостоверился в этом.

Он все время ждал подвоха и вот, кажется этот момент настал.

Элея.

Я увидела, как губы мужчины слегка изогнулись в насмешливой улыбке, коснувшейся и серых проницательных глаз, и мне стало невероятно стыдно за свой запущенный внешний вид.

– Зеор Реодор, – слегка приседая, обратилась к нему служанка, – зеор Бирнард зовет вас.

Значит, все-таки это жених Элеи. Я опустила ресницы, чтобы слегка притушить удивленно-любопытное выражение, понимая, что сейчас оно совсем не к месту.

Реодор окинул еще раз меня внимательным взглядом и, развернувшись, вышел. Я издала долгий выдох, словно только что вынырнула из глубины и провела руками по бокам, оглаживая пушистый белоснежный банный халат.

И как это такой мужчина вдруг женится на Элее? Я покачала головой, думая, что это он мог бы бежать от этого брака, сверкая пятками, а уж никак не бывшая владелица этого тела.

А что делать мне? Я повернулась к зеркалу, словно ища ответы. Так, во-первых, надо привести себя в порядок. Что бы мне не уготовано, стоит пройти это с достоинством. А во-вторых, необходимо искать путь вернуть Элею в ее тело, пока она не натворила там бед.

– Принесла расческу? – перевела я взгляд на служанку.

– Ой, – всплеснула руками девушка, покраснев, – я сейчас, сейчас…

И она, не мешкая, выскочила в коридор.

Задумчиво я повернулась к кровати и вздрогнула, едва сдержав рвущийся из горла визг. О непонятном мне горгуне я уже и забыла, и он решил о себе напомнить, явившись во всей красе.

На постели, лениво помахивая оперенным яркими зелеными перьями хвостом, лежал ящер. Я словно оказалась в одной из научно-познавательных передач про динозавров. Как-то видела такого же по телевизору, где он со стаей собратьев бегал на задних лапах и охотился среди гигантских древовидных папоротников.

Только этот был гораздо ярче по расцветке. Хотя, откуда ученым знать, какого окраса были динозавры. Увы, ископаемые останки не хранят никакой информации о цвете.

Янтарно-желтые глаза на удлиненной хищной морде лукаво смотрели на меня, а зеленый хохолок на голове подрагивал от каждого движения. В пасти он держал канделябр. Видимо, поймал в броске.

Я замерла, часто дыша, и пытаясь урезонить забившееся от неожиданности сердце. «Реодор сказал, что это мой горгун. Значит, он не представляет для меня угрозы», – обстоятельно говорила я сама себе, уговаривая не паниковать.

А горгун, усугубляя ситуацию, встал и встряхнул широкие крылья. От взмаха заостренных перьев со звоном слетели статуэтки с прикроватного столика. А ящер, не обращая внимания на досадное недоразумение, вытянул шею, аккуратно положил подсвечник на кровать и двинулся ко мне.

Я округлила глаза, шагнула назад и по стеночке, по стеночке, двинулась подальше от допотопного животного. Разум увещевал остановиться, попробовать подружиться, ведь это питомец Элеи, а значит, отныне мой. Но древние инстинкты, запрятанные в подкорке, просыпались при виде острых клыков, хищной морды и тащили мое тело подальше от источника опасности.

Ящер, кажется, принял это за веселую игру и, радостно гаркнув на своем полуптичьем языке, прыгнул ко мне, вызвав очередной визг.

Опомнившись, я закрыла рот рукой, чтобы больше не выдавать себя. Глубоко вдохнув, взяла себя в руки. Буду себя так вести – раскроют, как пить дать.

Потом протянула дрожащие пальцы к голове горгуна, покрытой короткими перьями и, задержав дыхание, легонько коснулась его морды. Ящер прикрыл глаза, неожиданно ласково мурлыкнул и, подняв нос, ткнулся прямо мне в ладонь. Я облегченно выдохнула и погладила умильно жмурящегося горгуна. Жесткие перышки щекотали руку, а от ящера исходило тепло.

– Хороший, хороший горгунчик, – проворковала я и, осмелев, почесала за ярким хохолком. Горгун совсем сомлел и сел на толстый мягкий ковер на полу, распластав зеленые крылья с белыми поперечными полосками.

– И совсем ты не страшный, – прошептала я с облегчением.

– Фири Элея, – донесся голос служанки от двери, – я принесла вам расческу и масло для волос.

Пройдя к зеркалу, она положила принадлежности на трюмо и, теребя руками край голубого передника, ожидающе повернулась ко мне.

– Иди, погуляй, – потрепала я горгуна по щеке, и он, курлыкнув, мгновенно развернулся и скрылся за окном.

Интересно, для чего нужны такие питомцы драконам? Для компании? Или для украшения личного подсобного хозяйства, наподобие павлинов? Может быть, они, вроде наших котов, тоже ловят мышей? А вдруг это средство передвижения?

Я припомнила две лапы и сухощавое птичье тело горгуна. Да ну, бред какой-то. На такой ящерке не покатаешься.

Усевшись на скрипнувший под моим весом стул, я начала расчесывать непослушные волосы. Да, Элея знатно потрудилась, создавая непривлекательный имидж. Все ради того, чтобы не выходить замуж?

Кое-как уложив пряди, я подперла подбородок руками и устремила печальный взгляд в зеркало. То, что я сейчас видела, мне категорически не нравилось.

И дело не только в том, что я не привыкла видеть себя такой. Со странным чувством смущения я призналась себе, что хотела бы стать привлекательней для того, чтобы серые глаза Реодора не глядели на меня столь насмешливо.

Да, я говорила себе, что Элея, должно быть неспроста сбежала от него в параллельную вселенную. Да, я говорила себе, что я не знаю реалий здешнего мира. Но ни в очертаниях твердого подбородка Реодора, ни в серых пронзительных глазах я не видела ни склонности к подлости или бесчестности, ни трусости.

Глава 3. Глава 6. А мне летать, а мне летать охота…

Поймала себя на этой мысли и схватилась за голову. Нет, влюбляться не входит в мои планы. Мне бы вернуть Элею на место.

Но прежде, похоже, придется превратиться в дракона, раз уж настал час инициации. И решить вопрос с импринтингом. Что это вообще такое? Я вызвала в памяти строчки из дневника Элеи: «Реодор будет ждать меня на месте инициации, чтобы я запечатлелась на него. Проклятый импринтинг!»

Слово «запечатлеться» вызвало у меня только ассоциации с фотопленкой. Если я запечатлюсь на Реодоре как на пленке, то мое лицо будет красоваться у него на груди? Как татуировка?

В принципе, это не так страшно. Наверное, это такой старинный красивый обычай у драконов. А чужие традиции стоит уважать.

– Попа-попаданка, девчоночка-смуглянка, – запела я себе под нос, барабаня пальцами по лакированной поверхности трюмо.

Встретив ошарашенный взгляд служанки, я улыбнулась во все тридцать два зуба, вызвав новую волну паники у девчушки, и решительно встала.

– Где наряд? – спросила я, окидывая комнату ищущим взором. Ничего не обнаружила и с опаской предположила, что в дракона оборачиваются голышом. Ну чтобы не порвать одежду при превращении. И почему я так спокойно отношусь к предстоящему превращению? Наверное, всему виной чересчур много впечатлений, на фоне которых уже и появление дракона не удивит.

– Сейчас принесу, – подхватилась служанка и у меня отлегло от сердца.

Нарядом оказалась бордовая амазонка с ослепительно белым жабо и очаровательной шляпкой в комплекте. А мне нравится, как здесь одеваются.

Покрутившись перед зеркалом, я величественно повернулась к служанке:

– Во сколько у меня инициация?

– Ваш отец приказал спуститься к нему, как только вы будете готовы, – девушка несмело улыбалась.

– Веди меня! – снова оценив свой вид, я кивнула служанке и поплыла следом за ней. Тугой корсет и длинная юбка в пол рождали очень необычные ощущения. В таком платье само собой получалось идти прямо, гордо подняв голову и держа осанку.

Мы шли по длинному коридору. Ковер и шуршащее платье скрадывали стук каблуков. Картины в помпезных рамах проплывали мимо, но я едва обращала на них внимание. Громко бьющееся сердце, несмотря на всю кажущуюся решимость, горячей волной гнало кровь, звоном отзываясь в висках и заставляя чуть подрагивать руки.

Если Реодор и мог обмануться, то родной отец вполне может распознать самозванку.

Вот и мраморная лестница на первый этаж. Широкая, с белыми перилами, и красным ковром, бегущим вниз. Я в нерешительности остановилась.

Там внизу, в просторном светлом холле под яркой хрустальной люстрой, играющей разноцветными переливами под солнечными лучами, льющимися из высоких окон, стояли двое. Рослую фигуру, в темной одежде воина я сразу узнала – Реодор.

Второй же, приземистый и кряжистый, широкоплечий мужчина в вышитом золотом бордовом камзоле, должно быть отец Элеи. Зеор Бирнард, если я правильно помню.

Оба они оборотились ко мне, едва я начала спускаться. Под их пристальным взором было непросто держать равновесие, и я то и дело боялась упасть и скатиться откормленным колобком прямо под ноги мужчин.

«Я колобок, колобок. Я от дедушки ушел, и от бабушки ушел, а от тебя, Реодор, подавно уйду», – мысленно пробормотала я и тихо хихикнула, чем еще больше напрягла ждущих мужчин.

– Я рад, что предстоящая церемония больше не пугает тебя, – сказал зеор Бирнард, ощерив в ухмылке крупные зубы под мохнатой щетиной черных усов.

«А чего мне бояться фотографирования?» —подумала я, а вслух сказала, скромно опустив глаза: – Я готова.