Дети неба. Том 1. Сердце Феникс

Тягостное молчание затянулось; Маалок насупился, как это бывало, когда он чувствовал себя неправым. Кира разжала ладонь и выпустила напоказ пару искр – жалких, погасших почти сразу. Ее магии хватало лишь для разведения костра да зажжения свечей, а если повезет, то можно и согреться, призывая внутренний огонь. Не сравнить со световыми копьями Фирена или громовыми молниями Керон. Все знали: Керон злить себе дороже!

Керон отвернулась к окну, чтобы никто не увидел, как у нее на глаза навернулись слезы, и молча наблюдала за Вечным морем, вспоминая день, когда она потеряла свою родную сестру, Маалок – жену, а Кира – маму.

Глава 2

– Вылетаем завтра, сразу после празднования Балтейна, – Маалок делился новостями с Астрид и Бэроном Айерхил, родителями близнецов.

Кира подцепила вилкой остаток пирога с тыквой и пряной уткой. Таким ароматным его умела делать только тетя Астрид и – когда-то – Кирина мама. Вкус пирога поднял воспоминания, которых Кира боялась. Она натянуто улыбнулась отцу:

– Ты внес нас в список?

Отец помрачнел, но утвердительно кивнул.

– Так, надо еще вещи успеть собрать. – Финорис всплеснула руками.

– Фин, главное, мозги не забудь! – поддразнил Фирен сестру и едва увернулся от запущенного в него куска хлеба.

– У меня они хотя бы есть! – Очередной кусочек угодил ему в лоб и отскочил в тарелку с похлебкой – брызги полетели точно в цель. Фирен притих и стал оттирать жижу с одежды, что-то бурча себе под нос. Бэрон жестом остановил надвигающееся побоище.

– Заканчивайте. – Он подлил еще вина Астрид и Маалоку. Рассматривая отблески от свечей в бокале, задумчиво продолжил: – А что по поводу совместного патрулирования на границах? Какое принято решение?

Маалок вздохнул:

– Сложно. Ты же знаешь их настроения: готовы перегрызть друг другу глотки даже на Совете. Пока решили проверить, сможем ли мы вообще существовать в одном пространстве, так что ребят ждет только продолжение обучения и боевое слаживание. – Помолчав немного, он добавил: – А там видно будет.

– Надеюсь, они не поубивают друг друга.

Астрид, хрупкая фениксидка с такими же непослушными кольцами кудрей, как у ее дочери, потянулась через стол и мягко сжала руку Бэрона.

– На этот раз мы остановим туман, милый. Другого пути нет. – Слова прозвучали едва слышно, как отголосок чего-то, что мучило ее уже много лет.

Кира и близнецы переглянулись, недоумение читалось на их лицах. На этот раз? Никто не упоминал об этом раньше.

После ужина Кира помогла Астрид убрать со стола, а Бэрон и Маалок переместились в гостиную. Дом был небольшим, но светлым и уютным – благодаря заботе Астрид. Чердак с витражным окном – любимое место Киры, где она и близнецы ночами мечтали о великих подвигах, о том, что однажды перелетят через Вечное море.

– Давай домывай скорее, чего ты копаешься? – Финорис зашла на кухню и направилась к окну.

Фирен тщательно намывал тарелки, но довольным явно не выглядел. Его возмущенные комментарии не заставили себя долго ждать.

– Знаешь, дорогая сестричка, если бы ты помогла, было бы быстрее! – бухтел он, не забывая усердно ополаскивать стаканы и вилки.

– Сегодня твоя очередь, – отрезала Финорис, сидя на табуретке и демонстративно сложив руки на груди.

– А кто эту очередь устанавливал и по какому принципу? – пропыхтел Фирен.

Кира, которая в сторонке помогала Астрид обтирать уже чистые тарелки, усмехнулась:

– Ты же все равно только руками махать и умеешь, так что считай это разминкой.

Фирен закатил глаза, но, посмотрев на маму, с легкой долей подозрительности спросил:

– Мам, а что ты имела в виду за столом, когда сказала «на этот раз»? Разве раньше уже приходилось сталкиваться с туманом из Пустоши?

Кира замерла на мгновение. Руки Астрид застыли над последней тарелкой. Легкая тень прошла по ее лицу, и она опустила взгляд, будто раздумывая, что можно рассказать, а что лучше оставить в прошлом. Затем она снова подняла глаза и, увидев настороженные лица детей, тихо сказала:

– Понимаете, мои дорогие, в каждой семье есть тайны, которые открываются лишь с годами. Когда-нибудь вы обо всем узнаете, но сейчас не время. Поверьте, иногда важно просто делать свое дело, не задавая вопросов.

Астрид нежно потрепала Фирена за ухо и, попрощавшись, вышла. В воздухе повисло тягостное «Когда-нибудь вы обо всем узнаете».

Кира посмотрела вслед Астрид и внезапно почувствовала очередной укол обиды. Она заметила задумчивое выражение лица Астрид и как быстро та отвернулась, будто не желая встречаться с ней взглядом. Это показалось Кире странным. Родители что-то скрывали. Полушепот за столом только подтверждал это. Фраза «на этот раз» не выходила у Киры из головы.

– Странно это все, да? – Фирен, не привыкший долго держать в голове информацию, не касающуюся тренировок, легко перепрыгнул через подоконник и уже с улицы крикнул: – Ну, вы летите в город?

Девчонки одновременно вздохнули, глядя на этого здоровяка, который все еще вел себя как ребенок.

– И как в одном человеке сочетается так много мышц и так мало мозгов? – Финорис театрально вздохнула и закатила глаза. – Чудеса наследственности, не иначе.

После этого она с легкостью и грацией перемахнула через подоконник и бесшумно приземлилась на мягкую траву.

И пока они спешно догоняли Фирена, Кира поняла, что этот перелет через Веймутский хребет – возможно, ее шанс. Шанс найти ответы на вопросы, которые окружающие почему-то не хотят обсуждать.

Лететь до Торговой улицы было всего ничего, но в наступивших сумерках ребятам захотелось пройтись пешком по узким тропам у отвесной скалы, подышать соленым бризом. Гнеезд был известен своими парящими мостами, которые соединяли районы города. Эти мосты, поддерживаемые магией, позволяли фениксидам перемещаться на разных уровнях как в вертикальном, так и в горизонтальном направлении. Один из таких мостов, натянутый над пропастью, покачивался под ногами Киры, открывая захватывающий вид на вечерний город, утопающий в мерцающем свете магических фонарей. Словно замершие в воздухе светлячки озаряли улицы мягким золотистым свечением. Легкий бриз приносил с собой запах морской соли. Вечерняя пока еще свежесть напоминала, что вскоре самым ходовым товаром в городе станет ледяная стружка с кусочками фруктов – идеально, чтобы охладиться в жаркий сезон.

Город бурлил в предвкушении Балтейна. На главной площади кипела работа: собирали кострище, вокруг которого вскоре разгорится праздник, полный света и радости, дань Великой Феникс. Троица друзей неспешно брела по улице, наблюдая за местными жителями, которые украшали фонарные столбы светящимися золотом цветами и растягивали между ними гирлянды. Торговая улица превращалась в настоящий фейерверк красок и звуков. Воздух был наполнен ароматами специй, цветов и свежих фруктов, сплетавшимися в пьянящую симфонию.

Яркие ткани, развешенные подобно флагам, трепетали на ветру, создавая разноцветный навес над головами прохожих. Повсюду раздавались зазывные крики торговцев: каждый старался перекричать соседей и убедить покупателей, что его товары волшебнее и диковиннее прочих.

Но Кира и близняшки действовали согласно плану: сначала выбрать венки, символ нового цветения, и занять лучшие места поближе к кострам Балтейна, а после отправиться в бар к остальным кадетам, чтобы отметить этот магический праздник.

– А ты знаешь, что у драконитов Балтейн вовсе не Балтейн, а Гарданарян? – Финорис остановилась у цветочной лавки, ее глаза заблестели от предвкушения. Пальцы девушки скользнули по нежным лепесткам сирени, и на ее губах заиграла хитрая улыбка.

Кира с легкой насмешкой взглянула на подругу:

– И что, название – единственная разница?

Финорис фыркнула, театрально закатив глаза:

– Конечно нет! Все намного тоньше и, я бы даже сказала, изысканнее. Если у нас Балтейн посвящен огню, жизни, эмоциям и всей этой типично фениксидской сентиментальной чепухе, то у них Гарданарян – праздник теней. Они верят, что именно сегодня их магия достигает пика, а тени становятся настолько послушными, что могут исполнить даже самые темные желания. – Она понизила голос до заговорщицкого шепота. – Ты представляешь, сколько темных тайн можно раскрыть за один такой вечер?

Кира хмыкнула, примеряя венок с сиренью:

– Чудесно. Надеюсь, мы решим все вопросы в гарнизоне до того, как я узнаю, чем еще мы существенно различаемся, – фыркнула Кира и остановила свой выбор на аккуратном венке из ландышей. Он идеально подходил к ее струящемуся сарафану. Аромат навевал воспоминания о детстве, когда мама учила маленькую Киру плести венки из собственноручно собранных в подлеске первых цветов.

Понравившиеся венки девушки аккуратно уложили в корзины и, пожелав старенькой фениксидке удачной торговли, вышли из магазинчика. Фирен торговался с продавцом у лавки с магическими зельями, способными пробудить энергию или успокоить ум. Эти флаконы поблескивали голубоватым светом – верный признак магии лекарей. Жаль, что подобные эликсиры совершенно не действовали на магию Киры. Близнецы не раз ставили эксперименты над ней, пытаясь пробудить и усилить крохи ее магии. Вот и сейчас Кира подозрительно сощурила глаза: Фирен явно взялся за старое – продавец полез в подсобку за склянками. Все знали: под полой он прятал особенно редкие зелья.

Кира уже начинала опасаться новой выходки Фирена, но тут ее взгляд зацепился за соседние лавки. Рядом находились продавцы амулетов и талисманов, каждое украшение было создано для защиты или для привлечения удачи. Киру заинтересовал таинственный свет за одной из дверей. Она замешкалась у входа, а затем вошла внутрь. Деревянные полки были заставлены амулетами всех форм и размеров: от простых ниток-браслетов до серебряных кулонов с замысловатой вязью, украшенных небольшими драгоценными камнями. Казалось, они излучали собственное свечение. Взгляд остановился на медальоне с солнцем и луной: у двух светил, соединенных вместе, были красивые резные крылья.

– Этот медальон усиливает связь между двумя людьми, – пояснил продавец, заметив ее интерес. – Идеально для тех, кто хочет сохранить магическую связь, даже находясь далеко друг от друга. – Он подмигнул Кире.

Кира, заливаясь румянцем, быстро приобрела медальон, представляя, как он будет соединять ее и Аарона, несмотря на расстояние. Парень, появившийся в ее жизни в самые темные времена. Парень, который держал ее за руку у погребальных костров их матерей. Не дав грусти охватить ее, она снова мысленно запечатала эту тему.

Кира спрятала медальон в карман, но не успела отвернуться, как на ее плече оказалась рука Фирена. Его глаза блестели от любопытства.

– Что там у тебя? – с хитрой улыбкой спросил он, потянувшись за медальоном к ее карману. – Это для кого-то особенного? Неужели для меня? А ну покажи!

Кира, смутившись, отступила на шаг, инстинктивно прикрывая карман рукой.

– Ни за что, – ответила она, чувствуя, как ее щеки пылают. – Это просто… просто для привлечения удачи.

– Ну, допустим, я поверил, но, когда мне понадобится удача, я с тебя стребую свой амулет! – фыркнул Фирен и утянул Киру в сторону площади, следом за Финорис. Кира кивнула, бросив быстрый взгляд на карман с медальоном, который теперь был ее маленьким секретом.

По пути к главной площади на каждом углу можно было встретить музыкантов, играющих на причудливых барабанах. Ритмы наполняли улицу и заставляли сердца биться быстрее. В воздухе кружились танцоры, их движения были грациозны и легки. Детишки смеялись и бегали вокруг – они еще не умели летать, только ловили искрящиеся огоньки, которые вылетали из магических фонарей мягкими золотистыми перышками и устилали брусчатку.

Празднования сопровождались разжиганием костров, в то время как в домах, по обычаю, гасили весь свет.

Фениксиды собирались в большой круг: каждый поочередно зажигал свою свечу от соседней слева и передавал огонь дальше. Мелодичное пение хора разливалось по всей площади, таинство встречи Балтейна должно было вот-вот начаться. Послышались волшебные звуки скрипок и флейт; когда дошла очередь до Киры, она зажгла свою свечу и передала огонь Финорис. Балтейн – единственная священная ночь в году, когда огонь не просто восполнял, но и многократно усиливал магию фениксидов. Под громкие возгласы толпы фениксиды разделились на пары и начали взлетать над огнем, кружась в причудливом танце.

– Ну? Полетели? – Фирен широко улыбнулся и схватил девчонок под руки, увлекая их на воздушных потоках к священному костру. – Зажжем!

Это была чудесная традиция прощания с прошлым и встречи нового. Всю ночь, до самого рассвета, фениксиды прыгали через огонь, совершая ритуал очищения и перехода в новый этап. Так они восхваляли Великую Феникс, даровавшую жизнь и крылья всем фениксидам.

Под смех и радостные крики Кира с друзьями ввалились в бар вместе с толпой. Кто-то пытался влететь через широкие открытые окна, но «Под крылом», находившийся прямо в скале, был заполнен до отказа. Стены, расписанные всевозможными пьяными рисунками постоянных посетителей, сотрясались от гвалта толпы, музыки и феромонов. Здесь действительно крылу негде было упасть – сплошные кадеты. Видимо, идея проститься на время с домом пришла не только Фирену, но и всему вылетающему корпусу академии.

– А правда, что дракониты откладывают яйца? – Кажется, это говорили кадеты-первокурсники. Даже сквозь шум вокруг угадывалась одна и та же тема вечера – дракониты. Кира фыркнула, но тоже задумалась над вопросом, неуверенная в правильном ответе. К сожалению, эти знания не были доступны и на втором курсе.

– Эй, подвиньтесь, чего встали на проходе? – выкрикнула статная блондинка Лаура, однокурсница Киры. Она проталкивалась между ребятами, явно намереваясь пролезть к барной стойке вне очереди. Но в баре в эту ночь были другие порядки. Кира приветливо махнула рукой, но ее оттеснили.

– Хватай ее, качай, пока не укачает! – весело крикнул кто-то из толпы. И вместо того чтобы пропустить Лауру к бару, ее под громогласный смех бесцеремонно подняли на руки. Бар наполнялся какофонией звуков музыки, бьющегося стекла, смеха и присказок о том, как фениксиды уделают драконитов при первой же возможности.

Кира махнула знакомому бармену, и он тут же налил им по стопке зловонной жидкости медового цвета.

– Отец говорит, что из Медока и Рёге тоже прилетят наши, – задумчиво проговорила Кира, допивая третью стопку.

– Думаешь, Аарон прилетит? – Финорис пыталась перекричать толпу, наклоняясь к самому уху Киры.

– Надеюсь. – Губы Киры растянулись в улыбке, глаза заблестели. Аарон был принцем из ее запретных снов. Когда-то они жили в Гнеезде по соседству, но через три месяца после гибели их матерей отец Аарона перевелся по службе в Рёге. Вот уже несколько лет они не виделись, но тепло в груди никуда не делось. Кира и сейчас вспоминала, как украдкой наблюдала за Аароном через окно, пока он читал. Или когда его русые волосы падали на глаза, а Кире хотелось протянуть руку и дотронуться до лучей света, игравших в прядях.

– Только не веди себя как дура, когда это случится, обещай! – Финорис была свидетелем зарождения этой влюбленности, и именно ей приходилось выслушивать причитания Киры, когда Аарон улетел.

– Ты имеешь в виду, как Фирен в присутствии Миры?

Обе залились смехом, ища глазами виновника их веселья, но продолжить разговор они не смогли: толпа утянула их танцевать под живую музыку местной группы.

Вернувшись под утро домой, пьяные, шикая друг на друга, чтобы не шуметь, но создавая при этом еще больше шума, Фирен и Кира затолкнули Финорис в открытое окно. Хвала Феникс, она убрала крылья и помещалась в проем вся, правда, сопротивлялась и глупо хихикала. Кира с ужасом представляла, как им будет плохо утром.

– Увидимся на плацу. – Попрощавшись, Кира расправила крылья, взмыла в воздух и, не оглядываясь, полетела в сторону своего дома, сжимая в руке венок из ландышей.

Там Кира рухнула на постель и мгновенно погрузилась в сон, но вместо желанного покоя ее охватила густая, вязкая темнота, холодом сковавшая крылья. Она проваливалась все глубже, ощущая, как невидимая сила стягивает ее вниз, не позволяя вырваться.

Темнота вокруг разошлась, и перед ее глазами вспыхнул яркий, но смутный образ: на краю отвесного обрыва стояла ее мать – хрупкая и уверенная, с белоснежными крыльями, едва касающимися земли. Ночь скрывала ее лицо, но глаза светились, будто озаренные огнем, пронизывающим ее изнутри.

– Мам? – Кира попыталась крикнуть, но звук утонул в густой тишине. – Мамочка!

Вокруг сгущались тени – злобные полупрозрачные существа с горящими красными глазами. Они тянулись к ней, как живая дымка, окружая ее, поглощая, пока женщина не растворилась в этом смертоносном облаке. Страх вспыхнул в груди Киры, парализуя ее, и на миг, прежде чем все исчезло во тьме, мать бросила на нее решительный взгляд, пытаясь что-то сказать.

Кира дернулась, словно вынырнула из глубины кошмара, и проснулась, тяжело дыша. Сон отступил, но ощущение присутствия чего-то чужеродного, не принадлежащего этому миру, осталось.

* * *

– Кира, подъем в воздушных войсках! – Маалок стоял в дверном проеме с двумя кружками ароматного кофе, не замечая испуганных глаз дочери. – Десять минут на сборы, жду тебя внизу. Через час построение.

– Так точно, – сонно пробубнила Кира и высунула руку из-под одеяла за кофе.

– Вы полетите во главе с Керон, будь внимательна и держись в строю. – Отец протянул чашку Кире.

– Да, пап. – Кира хмыкнула, но игнорировать папино предупреждение не собиралась. Как кадет, она знала, что такое субординация. К тому же иногда папина гиперопека имела свои плюсы – кофе по утрам, например.

Несмотря на бурную ночь и всего пару часов сна, Кира была вполне бодрой. Ее тело привыкло к дисциплине, выработанной за годы тренировок в академии, где за малейший проступок отправляли часами летать против ветра. Она ловко собрала свои вещи, уложив их в единственный вещмешок, который дозволялось взять с собой в гарнизон драконитов. Кадетов ждал шестичасовой перелет через суровые пики Веймутского хребта, где холодный ветер, пропитанный ароматами хвои и ледников, пронизывал насквозь, так что трудно было сделать глубокий вдох.

В комнате еще витали слабые запахи ночных благовоний – сандала и магических трав, которые, как верила Кира, защищали ее от дурных снов. Она аккуратно пристроила к поясу свое оружие – подарок матери, резной лук с золотыми рунами, магические символы на котором слегка мерцали в утреннем свете. Следом она взяла арбалет с выгравированным пером Великой Феникс и два кинжала с древками, украшенными резьбой в виде языков пламени.

Кира кинула взгляд в зеркало, в котором отражалась стройная девятнадцатилетняя девушка. Медные волосы, заплетенные в две тугие косы, придавали ей дерзкий и решительный вид. Коричневая кожаная куртка плотно облегала фигуру, а штаны с защитными вставками на бедрах были удобны для боя и полетов. Быстрыми движениями она зашнуровала грубые высокие ботинки, уже изрядно поцарапанные от многочисленных тренировок, на миг задержала взгляд на вещмешке и прищурилась. «А вдруг Аарон позовет на свидание?» В сердце Киры пробудилось наивное желание, и она не устояла перед соблазном – свернув легкое платье, вышитое золотыми нитями, все-таки запихнула его в мешок. Ее голубые глаза засветились от предвкушения.

Собравшись с духом, Кира вышла из комнаты, спустилась по скрипучей деревянной лестнице на первый этаж. Лучи утреннего света уже пробивались сквозь пыльные окна, заливая пол золотом. Она вышла за дверь, расправила крылья, которые с тихим шорохом развернулись за ее спиной, и ощутила знакомое волнение перед вылетом.

Кадеты из первого отряда, основной костяк, лучшие из лучших, уже стояли на плацу.

– Скайфолл, неужели папочка наконец-то решил выпустить тебя из клетки? – раздался приторно-сладкий голос Мирры, такой знакомый и раздражающий. – Решила опозорить всех фениксидов перед драконитами?

Кира прикусила щеку, стараясь сдержать вспышку гнева. Мирра – ее личный кошмар, словно вырвавшийся из самых липких детских снов. Когда-то, в далеком детстве, они были неразлучны: делились друг с другом секретами, мечтали о полетах. Но потом что-то треснуло, разрушило их связь. Мирра, теперь высокая брюнетка с идеальными золотисто-красными крыльями, стала той, кто смотрел на Киру с нескрываемым презрением.

Кира проигнорировала бывшую подругу, стараясь не обращать внимания на уколы, и зашагала к стройным фигурам близнецов, которые уже махали ей. Но слова Мирры все же успели оставить отпечаток, змеей обвиваясь вокруг ее мыслей. Она заметила, что за спиной у Мирры не было вещмешка, и это заставило Киру самодовольно улыбнуться. Что ж, похоже, Мирре и ее сверкающим крыльям не придется пересекать Веймутский хребет. Эта мысль была сладкой как мед.

– Отлично, – донесся вслед голос Мирры, полный яда. – Наконец-то убедишься, насколько ты бесполезная фениксидка. Интересно, что скажут дракониты, когда увидят твои жалкие крылья? – Она сделала паузу, чтобы ее приспешницы успели хихикнуть. – Может, лучше сразу попробуешь себя в роли завлекающей наяды? Уж я договорюсь с девочками в Озере.

Кира резко остановилась. Взглянула на Мирру, сдерживая ледяную ярость, и медленно, с усмешкой произнесла:

– О Мирра, у тебя действительно красивые крылья… Жаль только, что они не помогли тебе попасть в гарнизон. Остается только любоваться ими в зеркале.

Глаза Мирры сверкнули, и Кира шагнула к ней, удерживая ее взгляд.

– Может, я и не идеальная фениксидка, но знаешь что? У меня хватит смелости отправиться туда, где тебя никто не ждет. – Она выдержала паузу, заставив Мирру почувствовать всю тяжесть ее слов. Затем развернулась и бросила через плечо: – А насчет завлекающей наяды… Неужели у тебя с ними такая близкая дружба? Остается загадкой, как так вышло…

С этими словами Кира высоко подняла голову и направилась к своим друзьям.

– Ну и что ей опять надо? Она тебе завидует! – Финорис нахмурилась, глядя на Мирру издалека.

– Да Феникс с тобой, какая зависть?

Финорис прищурилась с легкой улыбкой:

– Ты когда-нибудь замечала, как на тебя пялится половина кадетов, когда ты проходишь мимо? Вроде и взгляд грозный, и волосы вечно заплетены в тугие боевые косы – казалось бы, должны шарахаться, а все равно головы сворачивают.

– Это потому, что они боятся получить от нее по морде, – хохотнул Фирен, легонько ткнув сестру в бок. – С ее-то характером и физической подготовкой. Посмотри на нее: если бы я не знал ее с пеленок, подумал бы, что передо мной уже полноценный офицер, а не кадет второго года.

Кира усмехнулась, слегка смущенно проводя ладонью по косам, которые действительно показались сейчас ей слишком туго затянутыми. Она инстинктивно поправила кожаную куртку, облегающую стройную фигуру, и стряхнула невидимую пыль с поцарапанных ботинок.

Финорис закатила глаза:

– Серьезно, Кира, я даже немного завидую твоим скулам и веснушкам. Особенно веснушкам. Тебе достаточно улыбнуться, и половина академии забудет, что ты можешь снести голову с плеч одним взмахом руки.

Кира фыркнула и толкнула подругу плечом, скрывая легкую улыбку. Несмотря на насмешливый тон Финорис, внутри стало теплее, а уверенности прибавилось. Ей нравилась мысль, что ее воспринимают именно такой: сильной, смелой и чуточку опасной.

* * *

Выслушивая последние наставления перед полетом, тридцать кадетов хмуро поглядывали на сгущающиеся облака. Пасмурная погода убивала всякий энтузиазм перед шестичасовым полетом без остановок. Керон попрощалась с главой клана и вместе с остальными офицерами поднялась над полем.

Маалок бросил на Киру долгий прощальный взгляд, от которого у нее защемило в груди, но вчерашний разговор только подогрел ее стремление доказать, что он неправ. Он подал знак, и все курсанты как один взлетели, их крылья развернулись в синхронном движении, словно они танцевали. Стройная колонна устремилась в небо, создавая мощный поток воздуха.

Первые четыре часа прошли относительно спокойно. Некоторые кадеты умудрялись перекрикивать друг друга сквозь шум ветра, а Кира просто наслаждалась видом: ослепительные лучи солнца пробивались сквозь облака, играя на крыльях фениксидов как на перламутровых пластинах.

Но к пятому часу все изменилось. Преодолев предгорье, они начали подъем к перевалу, и погода резко ухудшилась. Кира ощущала нервное напряжение в ожидании встречи с драконитами.

Надвигалась буря, и вместе с угасающим светом таяла надежда на спокойный полет. Кадеты перегруппировались, но продолжали лететь плотным строем, словно единое крылатое существо, борющееся с порывами ветра. Кира слышала, как свистели крылья ее соседей, ощущала, как холодные капли начинающегося дождя больно бьют по лицу. Из-за густых облаков видны были лишь смутные силуэты впереди, и каждый полетный маневр требовал максимальной концентрации.