Не сглазь и веди

Не успели мы подняться по ступенькам на крыльцо, как тяжелая входная дверь распахнулась.

– Интересненько, – произнесла моя сестра Вайолет, одной рукой держась за дверь. Из ее рта торчала длинная красная лакричная конфета. – Что ты натворила?

– Что значит «что я натворила»?

– Мне жаль об этом говорить, – мягко перебил нас вампир и занес меня в дом, – но я сбил твою сестру, когда она ехала на велосипеде.

Вайолет тяжело вздохнула.

– Я знала, что это рано или поздно произойдет.

– Спасибо за сочувствие, Вайолет.

Она пожала плечами и прошла вперед нас в гостиную.

– Ты выглядишь целой и невредимой.

Я подняла ногу с распухшей лодыжкой, которая стала уже в три раза больше обычного, и ответила:

– Да, я чувствую себя изумительно. – Вдруг меня осенило, и я переключила внимание на вампира. – Как ты узнал, что она моя сестра? – спросила я, глядя на его коротко подстриженную бороду, подчеркивающую квадратный подбородок.

– Похожая форма глаз, – ответил Деврадж, глядя на меня глазами цвета красного дерева. Он поднес меня к дивану и усадил на него. – Только оттенок другой.

Желая поскорее вырваться из смущающей ловушки его взгляда, я прочистила горло и потянулась к подушке, чтобы подложить ее под ногу. Но он меня опередил – я даже попросить не успела.

– Что стряслось?

Ливви стояла в арке, ведущей в кухню, одетая в свой типичный наряд: яркие, как драконье пламя, красно-оранжевые колготки, облегающий черный топ с открытыми плечами и широкий красный пояс из лакированной кожи. Длинные черные волосы сестры были собраны в небрежный пучок. Она прижимала к животу миску для смешивания и перемазанную шоколадом лопаточку. Прежде чем я успела ответить, вмешалась Вайолет, возвышавшаяся надо мной у изголовья дивана.

– Изадора все-таки попала под машину, пока ехала на велосипеде.

– Вайолет. Исчезни. – Я была не в настроении выслушивать язвительные комментарии сестры, особенно пока вампир и по совместительству виновник произошедшего стоял у моих ног и подслушивал.

Ливви наклонила голову, ее полные красные губки сложились в сочувственную линию.

– Тебе нужно научиться водить, Иззи. Ты и так слишком часто оказываешься на волосок от гибели, а теперь еще и это.

Она вошла в гостиную и скользнула взглядом по моей лодыжке.

– Обойдусь без лекций.

Ливви была следующей по старшинству после меня. И хотя она редко применяла ко мне ролевую модель старшей сестры, она принималась воспитывать меня, как мама, когда речь заходила об этом моем недостатке. Или фобии, если уж на то пошло.

– Пора преодолеть этот страх. – Она вздохнула, встала рядом со мной и сжала мое плечо. – Ты серьезно ранена?

Мои внутренности скрутил гнев, в кровь выплеснулся адреналин. Я не хотела заводить этот разговор в сотый раз, тем более на глазах у сбившего меня придурка.

– Я в порядке. А по какому поводу ты печешь? Что случилось?

Ливви начинала печь, когда ее что-то беспокоило. Шоколад свидетельствовал о серьезности проблемы.

Она опустила лопаточку в миску, поднесла ее к бедру и легко провела пальцами по моей распухшей лодыжке.

– Все не так уж плохо. – Она проигнорировала мою попытку переключить внимание на нее. Похоже, игнорирование Изадоры стало темой вечера. – Ты это быстро исправишь.

Вампир, который до этого момента молчал, внезапно дернулся и вскинул брови.

– Ты Проводник?

Я кивнула и поджала губы. Я знала, какая реакция последует, еще до того, как он это произнес.

– Тогда почему ты не залечила рану сразу после аварии? – Выражение его лица казалось не обвиняющим, а скорее растерянным.

Я была знаменита тем, что исцеляла многих людей, пока они корчились и кричали от боли. Раньше это никогда не тревожило меня и не мешало использовать целительскую магию. Травмирующие события не выбивали меня из колеи. Но этим вечером что-то потрясло меня до глубины души. Я знала, что не смогу применить свою магию, пока вампир не уберется с глаз моих долой. Несомненно, это было связано с тем, что меня сбили во время езды на велосипеде, а ведь я всегда подчеркивала, насколько безопасен этот транспорт.

Открылась и хлопнула задняя дверь, ведущая на кухню, и через несколько секунд в комнату вошла Клара.

– О, нет! Что стряслось?

Спасибо, Клара, что спасла меня, избавив от необходимости отвечать вампиру.

Клара самая милая из моих сестер. И самая младшая: она появилась на свет на три минуты позже Вайолет.

– Этот парень ехал на машине и сбил Изадору, – беспечно объяснила Вайолет, пристраивая попку к спинке дивана.

– Изадора, бедняжка. – Клара опустилась на колени рядом со мной и сжала мою руку. – Ты сильно пострадала?

Она с беспокойством посмотрела на мою ногу. Держу пари, что своей магией она передавала мне волны спокойствия, сама того не осознавая. Таков закон. Ауры должны излучать радость и мир, а Проводники – помогать и исцелять.

– Я в порядке, Клара. – Я сжала ее руку, радуясь, что по крайней мере одна сестренка на моей стороне. – Благодарю.

– Я тебя уже где-то видела, – заявила Ливви, разглядывая вампира. Он все еще стоял в гостиной, засунув руки в карманы модных брюк.

При свете мощь его магии почему-то усилилась. Или, может быть, теперь, оказавшись в безопасности у себя дома, я не была так сосредоточена на аварии и могла лучше его почувствовать.

От вампира веяло силой и властью, о них же кричали его обезоруживающая поза и очаровательная улыбка. Магия Проводника позволяла мне выявлять мощные источники энергии гораздо эффективнее, чем это делал любой другой сверхъестественный, а от этого парня сила исходила волнами. Мне вдруг захотелось, чтобы он убрался из нашего дома.

– О боже мой, – выдохнула Клара и уставилась на него широко раскрытыми голубыми глазами. – Твоя аура…

Он наклонил голову, выражение его лица смягчилось и стало смиренным. По крайней мере, так это выглядело.

– Я слышал от других умных Аур, что это калейдоскоп. Я прав?

Сестра нетерпеливо кивнула.

– Такая красивая радуга.

Его улыбка стала еще шире. Боже мой, Клара! Хватит его расхваливать.

– Но я тебя знаю, – снова начала Ливви, подошла к нему ближе и изучающе всмотрелась в лицо. – Я тебя видела.

Он протянул ей руку.

– Я Деврадж…

– Вот это да! – Ливви ахнула и схватила его ладонь. – Ты Деврадж Кумар.

Он скромно улыбнулся и кивнул. Они обменялись рукопожатием.

– Верно.

– Кто?! – спросила я. Да, он называл мне свое имя, но откуда его знает Ливви?

Ливви хихикнула как восторженная фанатка. Никогда ее такой не видела.

– Изадора. Тебя сбил сам Деврадж Кумар. Известная кинозвезда Болливуда.

– Ах, кинозвезда. Ну, тогда, я думаю, все в порядке.

– И ты вампир, – со злорадным ликованием добавила Вайолет. – Круто, черт побери!

Ливви отпустила его ладонь и обхватила обеими руками миску.

– Ты работаешь на Рубена?

Неужели она кокетливо захлопала ресничками? Что здесь происходит?!

Вампир помолчал, с его лица не сходила очаровательная улыбка.

– Иногда. Я приехал в город навестить его и помочь с одним делом. Если смогу.

Он повернулся к дивану и скользнул по мне взглядом. Я постаралась придать лицу выражение крайнего раздражения – или, скорее, жгучей ненависти. Мне было плевать, даже если он получил премию «Самый сексуальный мужчина года», два «Оскара», «Золотой глобус» и «Самый крутой мудак» в номинации «Ламборгини». От одного его вида мои сестры падали в обморок, и меня от этого тошнило.

– Кстати… – Вампир оглянулся на коридор, который вел к входной двери. – Мне пора. – Он обошел диван, наклонился и взял мою руку. – Было приятно на тебя наехать.

– Правда? – ядовито рявкнула я.

Деврадж с трудом подавил смешок.

– Правда. – Он стиснул мою ладонь, достал из кармана визитку и протянул ее мне. – Я как можно скорее доставлю тебе твой велосипед. И заменю твой телефон.

– У меня есть страховка на телефон, – повторила я, уставившись на белую карточку, на которой жирным шрифтом были напечатаны только его имя и номер телефона.

– Тогда пришли мне счет для оплаты. Я беру на себя всю ответственность за этот несчастный случай.

К тому моменту, как он вышел в коридор, я почти успокоилась.

– Подожди! Мои анютины глазки.

Он обернулся.

– Как я мог забыть? Может, кто-то из твоих сестер?..

«Я пойду», «Позволь мне помочь» и «Я принесу» – одновременно выпалили мои сестрички.

Его очаровательная улыбка стала еще шире, и мне захотелось стереть ее с его лица. Вампир посмотрел на меня сияющими глазами, и я со вздохом произнесла:

– Клара, сходи ты.

Он склонил голову в легком поклоне, как какой-нибудь лорд-аристократ XVIII века, и, прежде чем уйти, бросил на меня последний обжигающий взгляд. Я невольно задумалась, сколько ему лет.

Вампиры доживали до тысячи лет. У них была самая долгая продолжительность жизни среди сверхъестественных. Во всяком случае, среди известных нам. Оборотни доживали до пятисот лет или около того, большинство ведьм – до трехсот. Иногда чуть дольше. Единственными, о ком мы этого пока не знали наверняка, были мрачные жнецы. Но только потому, что их жизнь веками была покрыта тайной. И им это нравилось.

Едва хлопнула входная дверь, как Вайолет обмахнула лицо рукой.

– Блин, какой же этот вампир сексуальный.

– А кто, по-твоему, не сексуальный? – огрызнулась я.

Вайолет рассмеялась, но Ливви покачала головой, попробовала шоколадное тесто и пригвоздила меня к месту прищуренным взглядом.

– Изадора. Ты не можешь притворяться, что это не так. Даже ты со своим отношением «ни-один-мужчина-меня-не-достоин» не можешь делать вид, что не течешь от одного его взгляда.

Я шмыгнула носом и выпрямилась, по-прежнему сидя на диване.

– Какая разница, сексуальный он или нет. Он высокомерный осел, который сбил меня на дороге. – Я стянула со спинки дивана покрывало из искусственной шиншиллы и накрыла им ноги. – Кроме того, у мужчины на такой навороченной машине наверняка комплекс неполноценности.

Вайолет расхохоталась, резко и громко.

– Ты шутишь? – Она неторопливо подошла к Ливви и попыталась обмакнуть палец в миску, но сестра шлепнула ее по руке. – Если кто-то и уверен в себе на все сто, так это Деврадж Кумар.

Ливви ухмыльнулась, дернув своими красными губами, и повернулась к Вайолет.

– Даже имя у него сексуальное.

– Верно?

Предательницы.

Мне захотелось закричать от радости, когда в комнату вбежала Клара и принесла хозяйственную сумку с анютиными глазками. Она поставила ее на кофейный столик и опустилась на колени рядом со мной. Ее глаза блестели от возбуждения.

– Он сказал, что занес тебя в дом на руках. Это правда?

Я пожала плечами.

– И что? Я не могу ходить.

– О боже, Изадора! – Она сложила руки на груди, в ее небесно-голубых глазах появился мечтательный блеск. – Это же как Уиллоуби и Марианна в романе «Разум и чувства», когда она вывихнула лодыжку, а он ее спас и отнес в дом на руках.

– Уиллоуби не сбивал Марианну на автомобиле, – запротестовала я.

В разговор вмешалась Вайолет:

– Уиллоуби оказался полным придурком, который бросил Марианну ради богатенькой мамочки.

Клара нахмурилась.

– А, точно. – Вдруг ее лицо снова прояснилось. – Тогда он похож на полковника Брэндона, когда он спас Марианну от дождя.

– Эта Марианна настоящая недотепа, – добавила Ливви и скрылась на кухне. – Есть фильмы и получше, Клара.

– Я не Марианна, – прорычала я. – А он, этот мужчина…

– Вампир, если говорить чисто технически. – Вайолет приподняла мою ногу и подложила под нее еще одну подушку.

– Неважно. – Я тяжело вздохнула и сдула с лица прядь волос. – Меня не нужно спасать.

– Говорит Проводник, который не использовал магию для самоисцеления на месте происшествия.

– Вайолет, – отчитала Клара свою близняшку, – не расстраивай Изадору, она и так ранена.

Сестры являлись полными противоположностями друг другу практически во всех отношениях. У обеих были платиновые волосы, но Вайолет постоянно с ними что-то делала. Например, недавно покрасила их в ярко-бирюзовый цвет.

– Я не расстроена, – заверила я Клару. А язвительные комментарии Вайолет никогда меня не задевали. Во всяком случае, не сильно. – Я хочу отдохнуть, полежать на диване, полечить лодыжку. Мне нужно побыть в тишине.

Она кивнула.

– Я принесу горячего чая. Тебе сразу полегчает.

Я улыбнулась, когда они обе удалились на кухню, оставив меня одну, и вздохнула с облегчением. Я бы ни за что не призналась, что замечания Вайолет задели меня гораздо сильнее, чем должны были. Этот вампир так меня потряс, что лишил магии. Мужчины никогда не действовали на меня подобным образом. Честно говоря, они вообще никак не влияли на мое состояние и самоощущение. На мои потребности, желания или интересы. Я не испытывала к мужчинам неприязни. Просто они мне были не нужны. Со всеми своими потребностями я отлично справлялась сама. Вот почему Деврадж Кумар не должен был вывести меня из равновесия. Но он это сделал.

Ну ничего. По крайней мере, он уехал, и я его больше не увижу.

Глава 2. Деврадж

Стоя в своей новой прачечной, я держал в руке белую рубашку и смотрел на нее, как на бомбу. Или на ядовитую змею. Или кокаин. Или как на все сразу.

– Не надо, не делай этого, – пробормотал я себе под нос.

Я стоял и вел разговор со своей рубашкой. Одно это свидетельствовало о том, что происходило что-то в корне неправильное. Наезд на ведьму, катающуюся на велосипеде, не просто перевернул мой мир. Он проделал в нем дыру размером с город.

Почему?

Потому что Деврадж Кумар никогда не терял контроль. Никогда не поддавался искушению. Черт возьми, я даже никогда не испытывал искушения. Я – Стигорн[2], элитный воин-вампир, десятилетиями работавший над тем, чтобы избавиться от любых слабостей. Я отточил свои выдающиеся способности до остроты бритвы, так, что запах крови или запах женщины не отравляли меня, не одурманивали разум настолько, чтобы вскакивать посреди ночи в поту из-за горячих снов. Но ее запах сотворил это со мной.

– Всего разок.

И потом я ее постираю.

Я снял рубашку, когда переступил порог своего нового дома две ночи назад, сразу после аварии. Странно, но непреодолимая потребность – нет, отчаянное желание – вдохнуть аромат маленьких пятен ее крови возникла только на следующий день. То есть вчера.

Весь день прошел за распаковкой вещей. Знакомое чувство, которое я испытывал за эти годы десятки и сотни раз, вновь гулко отдавалось внутри. Позже оно обязательно настигнет меня снова, и так по кругу. Характер выбранной работы заставлял меня переезжать из страны в страну, с континента на континент. Я всегда ехал туда, где была работа, требовавшая моих навыков и внимания. Оказавшись в родном городе Рубена, я спрашивал себя, утолю ли когда-нибудь тоску по собственному дому. Найду ли я место, где смогу глубоко пустить корни.

Мой «Ламборгини» стоял в автомастерской, ведьмин велосипед ремонтировали, и Рубен велел мне потратить время до нашей встречи на то, чтобы обустроиться на новом месте. А что я? В перерывах между распаковкой вещей я бродил по прачечной, как свихнувшийся серийный убийца. Наверное, я заходил туда сотню раз, но все никак не мог избавиться от соблазна, тянувшего меня к корзине для белья.

– Ах, к черту!

Я наконец-то поднес испачканную часть к носу и глубоко вдохнул.

Запах идеальный. Божественный.

Стоп. Это была плохая идея. Бесконечно плохая идея.

Я бросил рубашку в стирку, добавил две капсулы моющего средства, налил три колпачка кондиционера, захлопнул дверцу и установил режим интенсивной стирки. Если на этой рубашке останется хоть намек на запах ведьмы, мне придется ее сжечь.

От раздавшегося в дверь звонка я подскочил так, как будто кто-то чуть не застукал меня за преступлением.

Черт!

Я схватился за голову и рассмеялся над собой. Должно быть, я провел слишком много месяцев в Румынии, отключившись от сети и полагаясь на естественные вампирские инстинкты. Я зашел слишком далеко, живя в Карпатах, чересчур долго позволяя своей звериной стороне разгуливать на свободе. Тогда передо мной стояла необходимость выследить неуловимого вампира-изгоя для повелителя Бухарестского ковена, и время, проведенное в дикой природе, взбудоражило нецивилизованную часть моей натуры.

Я наклонил голову и вытянул шею. Пора вернуться в реальность и сосредоточиться на новой работе. Вода зашипела, наполняя стиральную машину и выдергивая меня из оцепенения.

Я услышал, как открылась и закрылась входная дверь.

– Дэв?

До меня донеслись голос и запах Рубена. Мысленно стряхнув с себя все, что, черт возьми, только что произошло, я неторопливо прошел через кухню в гостиную. Дюбуа стоял там и пристально смотрел на висевшую над камином картину «Древо Жизни»[3]. Около шестидесяти лет назад я заказал кельтское Древо Жизни у старого ирландца с острова Инишмор. Он сам приготовил краску, смешав тридцать оттенков зеленого, а в коричневую краску для ствола добавил сусального золота.

Эта картина вместе с несколькими другими сокровищами, такими как моя греческая ваза, исландский настенный гобелен и беломраморная статуя Шивы, всегда были со мной. Когда мне позвонил Рубен и попросил об услуге, я немедленно покинул Румынию, освободил свою квартиру в Париже и переехал сюда.

Казалось, что уехать на несколько недель, чтобы навестить старого друга, – как раз то, что мне было нужно, прежде чем взяться за следующее задание. Существовали и другие повелители вампиров, искавшие Стигорна для найма в Соединенных Штатах. Тем временем мы с Рубеном могли бы наверстать упущенное, он мог бы показать мне свой город, а я бы помог с его текущим делом. Кроме того, мое беспокойство по поводу чего-то другого, чего-то большего, давило на меня сильнее, чем обычно. Я ощущал зуд, с которым не мог справиться, как бы ни чесал.

– Рад тебя видеть, Дэв, – с улыбкой произнес Дюбуа, а я пожал ему руку, крепко обнял и похлопал по спине.

– И я тебя, друг мой.

– Как тебе Румыния? – спросил он, возвращаясь к пристальному изучению моих работ.

Рубен Дюбуа был одним из моих самых старинных друзей и одним из немногих, кому я действительно доверял. Я покачал головой, глядя на его сшитый на заказ темно-синий костюм-тройку в комплекте с запонками и именным жилетом.

Рубен и его эксцентричные жилеты. Этот был такого же синего оттенка, что и костюм, с серебряной вышивкой в виде, на первый взгляд, случайного геометрического рисунка. Но я знал Рубена. Слово «случайность» точно не про него. Ага. Это утонченный дизайн тройной спирали ДНК. Не двойной, как у людей. Код ДНК вампира требовал наличия третьей нити.

– Румыния? – вздохнул я. – Там царят мир и покой, хотя тебе и трудно в это поверить. Все улеглось после того, как я поймал вампира-бродягу для Бухарестского ковена. И конечно, достал для тебя книгу.

Дюбуа просил меня найти ведьму и раздобыть редкую книгу. В Карпатах, на территории, населенной оборотнями. После того как вещь оказалась у меня, я несколько недель жил в хижине. С одной стороны, уединение дарило утешение, а с другой – одиночество ощущалось как тяжкое бремя. Оно всколыхнуло в груди горько-сладкую тоску, хотя я не совсем понимал, по чему именно тосковал. На меня волнами накатывало страстное желание, суть которого я никак не мог уловить.

– Спасибо, что согласился выполнить эту срочную работу.

– Не беспокойся. Я был рад помочь.

Рубен повернулся к гостиной, ослепительно улыбнулся и осмотрел планировку.

– Что ж, тут все выглядит великолепно, хотя тебе, чтобы сюда приехать, необязательно было брать с собой все нажитое.

Мебель доставили вчера, и она прекрасно вписалась в мое новое жилище. Вероятно, мне не стоило снимать такой большой дом, но он был настолько неординарным и очаровательным, что я не устоял.

– Я сам так хотел, – объяснил я и мягко признал: – Мне нужны перемены.

Жизнь в Париже была наполнена шикарными вечеринками, бурными ночами и красивыми женщинами. В болливудских фильмах я перестал сниматься несколько лет назад, но продолжал тусоваться со знаменитостями и часто ездил в Монако, Берлин, Миконос и на Амальфитанское побережье. Я наслаждался приливом эндорфинов, который обеспечивала такая яркая и стремительная жизнь. Калейдоскоп картинок не позволял мне надолго задумываться над тем, чего мне не хватало.

А не хватало мне постоянства. Места, которое я мог бы назвать домом. Прошло несколько сотен лет с тех пор, как умерла моя мать – мой единственный член семьи. За прошедшие годы мне удалось наполнить жизнь удовольствием и развлечениями. Путешествия и вечеринки, клубы и победы. И хотя этот ритм много лет назад утратил свое блестящее очарование, я продолжал жить по накатанной, зная, что более глубокую, интимную потребность этим не удовлетворить.

– Правда? Звучит серьезно, – улыбнулся Дюбуа, хотя между бровей у него залегла задумчивая складка.

– Возможно, – горько рассмеялся я.

– Расскажи мне.

Рубен являлся другом, которому я всецело доверял, сколько бы времени ни прошло с нашей последней встречи. Мы были друг другу как братья. Прочистив горло, я засунул руки в карманы и повернулся к «Древу Жизни», вспоминая многолетние деревья в карпатских лесах.

– Заполучив то, что тебе требовалось в Румынии, я остался в горах. – Я замолчал, подбирая правильные слова. Я не знал, как выразить то, что пережил. – Там было бесконечно тихо. Я так долго жил, не сбавляя скорости. Контраст оказался колоссальным.

– В каком смысле? – мягко спросил он. – Что ты чувствовал?

– Безмятежность. И грусть, – признался я и повернулся к нему. И не удивился, обнаружив на его лице понимание. Рубен был младше меня, но уже достаточно взрослым, чтобы чувствовать нарастающую с возрастом внутреннюю пустоту – и острое отсутствие того, что могло бы ее заполнить.

В Румынии я впервые за долгое время остался один. В повседневной жизни меня окружали люди, но даже в толпе друзей пронзало щемящее чувство одиночества. Так было всегда. В Румынии это чувство усилилось, оно циркулировало по крови, как вирус лихорадки.

– Короче говоря, – беспечно добавил я, – настало время перемен. Другие повелители вампиров в Штатах и раньше обращались ко мне по поводу работы. Судя по всему, сейчас самое подходящее время. Посмотрим, в какие неприятности я влипну на этом берегу.

Рубен с улыбкой похлопал меня по плечу.

– Я рад, что ты здесь. Даже после того, как ты сбил мою подругу на шикарном итальянском суперкаре.

– Ой! – Я прижал руку к груди.

Хотя я придирчиво относился к маркам и моделям своих автомобилей, я не был привязан ни к одному из них. В Париже я продал свой «Мазерати-Альфьери», купил «Ламборгини» у продавца в Бостоне и пригнал его сюда. После двух недель подготовки, сборов и путешествия я был буквально в трех кварталах от пункта назначения, когда столкнулся с Изадорой.

Черт. Что бы ведьма ни думала, я чувствовал себя виноватым из-за того, что врезался в нее. Она ничего не сломала, но инцидент меня взволновал. Я никогда не совершал таких ошибок, и я найду способ извиниться должным образом. У меня уже подготовлен небольшой подарок сестрам Савуа, и я планирую преподнести его, как только Рубен уедет.

К счастью, он сказал, что они из тех, кто умеет прощать. Это было приятно слышать. Джулс Савуа – имя, которое за последние десять лет я слышал не раз, – была Стражем новоорлеанских сверхъестественных. Она держала всех в узде благодаря способностям Сифона, ведьмы, которая могла в мгновение ока высосать магию из любого сверхъестественного существа.

Рубен прикусил губу, сдерживая легкий смешок, и скользнул взглядом поверх моего плеча к выходящим на запад окнам.

– Идем. Давай выпьем, и я вкратце расскажу тебе, что мне известно об этом деле. – Он взглянул на свои серебряные часы Tag Heuer. – У меня запланирована встреча за ужином в центре города, но сначала я хочу поговорить с тобой.

Дюбуа последовал за мной на кухню.

– Вчера я бы сходил в «Зеленый свет», – бросил я через плечо, – но мне пришлось дожидаться доставки мебели и разбираться с ней.

Я достал из шкафчика бутылку «Мейкерс Марк» и взял два широких стакана для виски.

– Ты по-прежнему любишь, чтобы все было в порядке и лежало на своих местах.

Рубен сел на табурет и, барабаня пальцами по гранитной столешнице, обвел взглядом кухню. Я положил в стаканы лед, налил каждому из нас виски до краев и подвинул другу его стакан.

– Это единственный способ сдерживать хаос.

– Может, и так. – Он поднял свой стакан. – Добро пожаловать в Новый Орлеан.