Как написать сказку

(В студии снова повисает тишина. Колька лихорадочно дописывает что-то в планшете, на его лице – восторг первооткрывателя. Он смотрит на Петьку, ожидая разделить с ним свою радость.)

ПЕТЬКА РАССКАЗОВ

(смотрит на Кольку, потом на Проппа, и в его голосе звенит отчаяние)

Схема?.. Алгоритм?.. Так что, все сказки написаны по одной и той же формуле? И «Золушка», и «Василиса Прекрасная»? Это же… это же смерть для фантазии! Где же тут полет? Где вдохновение? Так что, все сказки – это просто раскраска по номерам?!

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

(останавливает назревающую бурю, положив руку на плечо Петьке)

Петя, успокойся. Посмотри на меня. Посмотри на Кольку. У нас у обоих есть скелет. И у всех в этой студии есть скелет. И все эти скелеты, в общем-то, похожи. Но разве из-за этого мы все одинаковые?

ПЕТЬКА РАССКАЗОВ

(удивленно)

Нет…

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

Владимир Яковлевич Пропп, этот гениальный человек, подарил нам не формулу и не клетку. Он подарил нам скелет сказки. А какими будут мышцы на этом скелете, какая будет кожа, какого цвета будут глаза у твоей истории, будет ли она смеяться или плакать – это решать только тебе, художник! Скелет не ограничивает, а помогает. Он не дает твоей прекрасной истории развалиться и превратиться, как верно заметил Коля, в гору цветных кубиков. Структура – это опора для твоего полета, а не его конец.

АЛЕКСАНДР АФАНАСЬЕВ

(неожиданно для всех, после долгого молчания)

Хм… а ведь и правда. Кости у всех одни, да стать разная… Ладно, убедили, ученые!

ВЛАДИМИР ПРОПП

(впервые улыбаясь краешком губ)

Я описал грамматику. Но какие стихи вы напишете, зная эту грамматику, – зависит исключительно от вашего таланта.

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

На этой мудрой ноте мы и поблагодарим наших гостей, великих хранителей и систематизаторов волшебства!

(Поворачивается к ребятам, а затем к камере.)

А теперь, друзья, ваша очередь стать анатомами собственного чуда. Задание и для вас, ребята, и для всех, кто сейчас с нами. Возьмите сказку, которую вы уже начали придумывать, и попробуйте найти в ней три-четыре ключевые функции Проппа. Есть ли у вашего героя «недостача»? Кто выступает в роли «дарителя»? И какое «волшебное средство» он получает? Не нужно подгонять все под схему! Просто подумайте. Этот «рентген» поможет вам понять, почему ваша история, возможно, не двигается. До встречи!

Эпизод 5. Начало, которое цепляет

Студия. В центре, за столом, сидит ИВАН ШКОЛЬНИКОВ. Он задумчиво вертит в руках старинный, пожелтевший кирпич, на котором вырезана какая-то буква.

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

(смотрит на кирпич, потом на ребят)

Вот он. Первый камень. Краеугольный. Тот, с которого начинается любая постройка – и крошечная избушка, и грандиозный собор. В нашей истории такой первый камень – это ее начало. Первая фраза. Первый абзац. Если он окажется кривым или скучным, все здание, каким бы прекрасным вы его ни задумали, может рухнуть. Итак, господа архитекторы, прошу представить ваши «краеугольные камни». Петя, давай ты первый.

ПЕТЬКА РАССКАЗОВ

(с гордостью и выражением, словно читает со сцены Большого театра)

«В некотором царстве, в некотором государстве жил-был один мальчик…»

(Он не успевает договорить. КОЛЬКА ГОВОРОВ издает громкий, утрированный зевок и демонстративно откидывается в кресле, закрыв глаза.)

КОЛЬКА ГОВОРОВ

Ску-ко-та! Я уже заснул. Иван Андреевич, у меня вопрос. Почему все старые сказки так начинаются? Это какой-то обязательный закон? Написал «жили-были» – и получил лицензию на сказку?

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

(смеется)

«Лицензия на сказку»! Отлично сказано! И вопрос твой, Коля, абсолютно по делу. Эта формула «жили-были» так въелась в наше сознание, что кажется незыблемой. Но так ли это? Неужели нет других способов распахнуть дверь в историю?

(Внезапно в дальнем углу студии раздается сухой, аристократический кашель. Все трое невольно поворачиваются на звук. …Из тени, с таким видом, будто он был вынужден слушать разговор в лавке старьевщика, выходит уже знакомый нам ШАРЛЬ ПЕРРО. Он брезгливо поправляет свои кружевные манжеты.)

ШАРЛЬ ПЕРРО

Конечно, есть и другие способы, месье. Куда более действенные. Например, можно не расшаркиваться в дверях, а сразу сообщить о катастрофе.

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

(чуть опешив от неожиданности, но тут же входя в роль)

Мэтр Перро! Какая честь! Вы хотите сказать…

ГОЛОС ИЗ ТЕНИ:

Катастрофа – это слишком мрачно, сэр! Можно просто начать с честного разговора!

(Из тени кулис с лукавым прищуром разглядывая Перро, выходит новый гость. Это крепкий мужчина с пышными седыми усами и бровями, в ослепительно белом костюме. Он говорит с легким американским акцентом.)

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

(удивлен и обрадован)

Невероятно! Да это же сам Марк Твен! Господа, какая неожиданная и какая блестящая дуэль намечается! Мастер придворной интриги против мастера с берегов Миссисипи. Итак, у нас есть два альтернативных взгляда на начало истории. Мэтр Перро, что вы имели в виду под «катастрофой»?

МАРК ТВЕН

(перебивая)

Парень дело говорит! «Жили-были» – это все равно что долго расшаркиваться в дверях, вместо того чтобы просто войти и сказать, зачем пришел. Я своим ребятам – Тому и Геку – никогда не позволял такой роскоши. Хотите знать, как надо?

(Он достает из кармана потрепанную книжку, открывает ее и зычным, чуть насмешливым голосом зачитывает.)

«Вы ничего не знаете обо мне, если не читали книжки под названием „Приключения Гекльберри Финна“, но это неважно. Эту книжку написал мистер Марк Твен, и, в общем, он там говорил правду. Кое-что он присочинил, но, в общем, говорил правду».

(Он захлопывает книгу.)

Видите? Никаких «царств-государств». Я не говорю вам, где и когда. Я сразу знакомлю вас с кем. С моим парнем, Геком Финном. Бросаю вас прямо в его голову, с его голосом, его мыслями. Это зачин-личность. Крючок, который цепляет не за любопытство к сюжету, а за любопытство к человеку. Кто этот парень? Почему он так говорит? Что у него на уме? Читатель уже на крючке, а история, по сути, еще и не началась!

ШАРЛЬ ПЕРРО

(с вежливой снисходительностью)

Голос, характер… Все это лирика, господа. Пустая болтовня. Читателя нужно брать не за душу, а за горло. С первой же строчки. И для этого есть куда более действенный инструмент – проблема.

(Он берет со стола другую книгу, в изящном кожаном переплете, и чеканя каждое слово, читает.)

«Один мельник, умирая, оставил трем своим сыновьям всего-навсего мельницу, осла и кота».

(Он поднимает глаза. В них – холодный блеск стратега.)

Все. Точка. С первой фразы у нас есть конфликт. Наследство поделено несправедливо. Младшему сыну досталось самое, на первый взгляд, бесполезное имущество. Нам его жаль. Мы ему сочувствуем. И нам немедленно, отчаянно хочется узнать, как он выкрутится из этой безнадежной ситуации. Это зачин-проблема. Он создает напряжение с первой секунды. Никаких «жили-были». Сразу к делу.

ПЕТЬКА РАССКАЗОВ

(который все это время молчал, вступается за классику)

Но постойте! В «жили-были» есть своя магия! Это как волшебное слово, как заклинание! Когда я слышу эти слова, я сразу понимаю: сейчас начнется чудо, сейчас будет настоящая сказка. Это как звонок к началу представления в театре!

КОЛЬКА ГОВОРОВ

(парирует)

Вот именно! Это как объявление: «Сейчас я расскажу вам шутку». И уже не смешно. Потому что ты предупредил. А господин Твен и господин Перро? Они не объявляют – они хватают тебя за руку и сразу тащат: один – в самую гущу приключений, другой – в пучину неприятностей. Без предисловий! Вот что цепляет!

МАРК ТВЕН

(одобрительно кивает Кольке)

Вот именно, сынок. Не нужно говорить, что сейчас будет интересно. Нужно просто делать интересно.

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

(поднимает руку, примиряя всех)

Стойте, стойте! Вы оба правы. И наши многоуважаемые гости правы. Потому что начало – это не просто первая строчка. Начало – это обещание, которое вы даете читателю.

«Жили-были», Петя, – это обещание традиционной, волшебной истории, где будут свои законы и ритуалы. И это прекрасное обещание, если именно такую историю ты хочешь рассказать.

Зачин в стиле господина Твена – это обещание увлекательного путешествия в душу необычного, яркого персонажа.

А зачин в стиле господина Перро – это обещание напряженного, полного интриг и испытаний приключения.

Нет «правильного» или «неправильного» начала. Есть начало, которое соответствует вашей истории, и то, которое ей противоречит. Главный вопрос, который вы должны себе задать: «Какое обещание я даю читателю? И как мне выразить его в первом же абзаце максимально честно и увлекательно?».

(Обращаясь к гостям.)

Благодарю вас, господа! Вы показали нам, что в архитектуре истории нет ничего важнее двери, через которую мы в нее входим.

(Твен, лукаво подмигнув на прощание оппоненту, разворачивается и неспешно уходит в ту же тень, из которой появился. Перро, в ответ лишь недовольно поджав губы, делает строгий поклон и величественно удаляется.)

А теперь, друзья, – ваша очередь стать архитекторами. Это задание и для вас, ребята, и для каждого, кто готов построить свой мир. Ваше домашнее задание: создайте три разных «парадных входа» для одной и той же сказки.

Дверь первая – традиционная. Начните с канонического «жили-были».

Дверь вторая – в стиле Твена. Начните от первого лица вашего героя, дайте нам услышать его живой, неповторимый голос.

И дверь третья – в стиле Перро. Ошарашьте читателя, начав сразу с большой, неразрешимой проблемы.

Посмотрите, как начало меняет всю историю. Один и тот же сюжет будет звучать совершенно по-разному. Какой ключ к сердцу читателя подойдет лучше? Решать вам. До встречи!

Эпизод 6. Путешествие героя

Студия. ИВАН ШКОЛЬНИКОВ склонился над развернутой из свитка картой. На ней – моря, континенты, острова, пунктиры и стрелки маршрутов пролегают через горные хребты, бушующие воды и дремучие леса. Профессор, как штурман, ведет по одному из направлений карандашом.

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

Итак, мы возвели парадный вход в нашу историю. Что дальше? А дальше – дорога. Путь. Путешествие. Ведь любая сказка, даже если ее действие происходит в одной комнате, – это всегда путешествие героя из точки А, где царит некий порядок вещей, в точку Б, где этот порядок необратимо меняется. История – это всегда нарушение и восстановление (или установление нового) баланса. Но вот каким должен быть этот путь?

ПЕТЬКА РАССКАЗОВ

(с восторгом)

А я придумал! Мой путь будет самым коротким! Мой герой вообще никуда не пойдет! Он живет в уютном домике, а все чудеса сами к нему приходят. Феи прилетают в гости, говорящие звери стучатся в дверь, под окном вырастает денежное дерево. Он – центр своего мира! Зачем ему куда-то идти?

КОЛЬКА ГОВОРОВ

(хмыкает, изучая карту на столе)

И что, мы всю книгу будем читать, как он сидит на завалинке и пьет чай с феями? Это не герой, а счастливый пенсионер. Герой должен двигаться! Преодолевать! Куда-то стремиться! Без дороги нет истории.

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

Герой-домосед против героя-путешественника! Какой прекрасный спор! И чтобы его разрешить, нам понадобятся два великих знатока сказочных дорог.

(Свет в студии чуть приглушается. Луч прожектора выхватывает фигуру, выходящую из-за кулис. Это простоватый на вид, но с хитрым огоньком в глазах человек в подпоясанной рубахе. Он с любопытством смотрит на карту.)

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

(представляет гостя)

Прошу приветствовать! Петр Павлович Ершов, человек, который отправил своего Ивана-дурака в одно из самых захватывающих путешествий в русской литературе, подарив нам бессмертного «Конька-Горбунка»!

ПЕТР ЕРШОВ

(добродушно кланяясь)

Сидеть дома? И что с того! Мой-то Ванька, как стрела из лука, – только и летал по царскому приказу!

(Второй луч прожектора вспыхивает с другой стороны сцены, освещая элегантную фигуру АЛЕКСАНДРА ПУШКИНА, который выходит из-за кулис легкой, стремительной походкой.)

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

(с теплой улыбкой)

И наш добрый друг и постоянный гость, Александр Сергеевич Пушкин! Рад вас снова видеть в нашей мастерской!

АЛЕКСАНДР ПУШКИН

(с легкой усмешкой, обращаясь к Ершову)

Физическое путешествие – это лишь самая грубая и простая форма странствия, сударь мой.

ПЕТР ЕРШОВ

(добродушно, но с хитрецой в глазах)

Эка невидаль! А вы попробуйте духом-то окрепнуть, на печи лежа! Пока ногами землю не измеришь, пока семь пар сапог не стопчешь, душа-то так и останется неженкой. Дело ведь не в дороге, а в том, что она с человеком делает!

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

Вот оно! Господа, вы только что подарили нам два полюса одной великой тайны! Странствие духа и странствие тела! И самое поразительное, друзья мои, – (обращается к Кольке и Петьке) — что любая великая история, от древнего мифа до современного блокбастера, построена на этом самом путешествии!

КОЛЬКА ГОВОРОВ

То есть, это какой-то универсальный алгоритм? Начальная точка А, конечная точка Б, а между ними – квест?

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

Именно, Коля! Но важны, как всегда, детали. Это не просто алгоритм. Это карта человеческой души. (Подходит к старинной карте на столе.) Давайте же развернем ее! Все начинается с того, что мы называем «Обычный мир».

ПЕТЬКА РАССКАЗОВ

Это там, где «жили-были»? Скучновато…

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

Скучновато, но необходимо! Это тот самый мир, где герой еще не герой. Где ваш Иван, Петр Павлович, считается дураком, а ваш Гвидон, Александр Сергеевич, томится в бочке. Это точка покоя, равновесия. И чтобы началась история, это равновесие должно быть… взорвано! Происходит то, что мы называем «Зов к странствиям».

ПЕТР ЕРШОВ

Царский приказ! Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Или Жар-птицу изволь достать! Силой с печи сгоняют, волей-неволей пойдешь!

АЛЕКСАНДР ПУШКИН

(мягко)

Или не приказ, а тоска. Внутренний голод. Мой Гвидон слышит не царский указ, а зов собственной крови. Ему нужна не Жар-птица, а правда об отце. Зов может быть и тихим шепотом, сударь мой.

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

И вот, герой принимает зов! Он пересекает порог и вступает в мир неизведанного. И здесь, в самом его центре, бьется сердце любого сюжета – испытания! Но это не просто череда приключений, верно, господа?

КОЛЬКА ГОВОРОВ

Это как уровни в игре? Победил одного монстра, перешел на следующий?

АЛЕКСАНДР ПУШКИН

Уровни? Монстры? Нет, юноша, это слишком просто! В игре ты проходишь уровень – и он забыт. В настоящей же истории ни одно испытание не проходит бесследно. Это не уровни, а ступени, что выковывают из героя нового человека.

(Глядя на Кольку пристально.)

Взять моего Гвидона. В комара он оборачивается не для галочки в списке дел, а для хитрости! Чтоб подслушать тайну, проникнуть в самую сердцевину коварства. А в шмеля – так и вовсе для дерзости! Чтоб ужалить клеветницу, наказать зло!

(Разводит руками, обращаясь ко всем.)

Суть не в том, чтобы «победить монстра», а в том, какое новое умение, какую грань своей души герой открывает для этой победы. Всякое испытание меняет его, закаляет. Одно – учит терпению, другое – отваге, третье – мудрости. Вот она, истинная алхимия души!

ПЕТР ЕРШОВ

Или проще – школа жизни! Мой Ванька не размышляет, он действует! Каждое задание царя – сложнее предыдущего. Он учится не только смекалке, но и отваге, и верности. Он делом доказывает, что никакой он не дурак. С каждым испытанием он становится сильнее – и духом, и умом!

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

И вот, закаленный, преображенный, герой подходит к главному испытанию. К кризису. К битве с драконом, к погружению на дно морское, к той самой точке кипения, после которой уже невозможно остаться прежним! И посмотрите, как по-разному он выглядит у наших мастеров!

(Обращается к стеллажам с книгами.)

У Ивана – это проверка на физическую стойкость: прыжок в котел, где тело должно вынести то, что душе кажется невозможным! А у Гвидона кризис – внутренний: это та самая «тоска-кручина», когда, имея волшебный город и несметные богатства, Гвидон не имеет главного – ни отца, ни имени. И именно эта душевная боль жжёт его куда сильнее любого огня и толкает на самые отчаянные поступки!

(Поворачивается к аудитории.)

И, пройдя через это пекло – будь то кипящий котел или муки совести – герой получает награду!

ПЕТЬКА РАССКАЗОВ

Принцессу и полцарства!

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

(улыбаясь)

И это тоже! Но главная награда – не принцесса. Главная награда – это трансформация! Преображение! Бывший дурак восходит на престол, потому что его простодушная мудрость оказалась сильнее царской глупости. Изгнанник Гвидон становится мудрым правителем, потому что в своих странствиях он обрел семью и научился защищать свой мир.

КОЛЬКА ГОВОРОВ

Логично. Заслужил – получил. Это и есть счастливый финал.

АЛЕКСАНДР ПУШКИН

О, финал в хорошем сюжете никогда не бывает просто «и жили они долго и счастливо». Это всегда новый баланс, добытый героем через преодоление. Это не конец пути, а начало новой, осмысленной жизни. Герой возвращается в свой мир, но мир уже никогда не будет прежним. Потому что герой изменился сам.

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

Вот она – магия! Путь героя – это всегда круг. Он выходит из дома, проходит через огонь, воду и медные трубы, и возвращается домой. Но возвращается уже другим человеком. И в этом, друзья мои, и есть сердце любой великой истории.

КОЛЬКА ГОВОРОВ

(в восторге)

Так это же как компьютерная игра! Сначала легкие уровни, потом босс, и в конце – крутая награда!

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

(смеется)

Да, похоже! Но есть разница: в игре тебя ведут по готовому пути. А в книге ты не управляешь героем – ты чувствуешь то же, что и он. Смеешься, грустишь, мечтаешь вместе с ним. Книга учит понимать других людей, а это посложнее любого игрового уровня!

АЛЕКСАНДР ПУШКИН

(игриво)

Признаюсь, мой «Гвидон» и впрямь напоминает игру в шахматы – каждый ход должен быть просчитан, каждая трансформация ведет к конечной цели…

ПЕТР ЕРШОВ

(добродушно хохочет)

Ну а мой-то Ванька и вовсе как самовар – с виду прост, а попробуй разберись, как там все устроено внутри!

КОЛЬКА ГОВОРОВ

То есть, это еще одна структура? Как функции Проппа?

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

Именно! Но если функции Проппа – это конкретные «кирпичики» действия, то «путешествие героя» – это чертеж здания. В самом простом виде он выглядит так: герой живет в своем обычном мире, затем получает зов к странствиям, пересекает порог в мир неизведанного, проходит через череду испытаний, находит свое сокровище (или спасает принцессу), а затем возвращается домой преображенным. Понимаете? Это универсальная история о трансформации. О выходе из зоны комфорта и возвращении в нее другим человеком.

А теперь давайте посмотрим, как эта великая формула воплощается у наших сегодняшних гостей. Итак, на одной стороне ринга – великое странствие Ивана-дурака. На другой – таинственные полеты князя Гвидона. Петр Павлович, начнем с вас. Ваш герой, Иван, – это же эталон путешественника!

ПЕТР ЕРШОВ

(добродушно басит)

А то! Мой-то Ванька по царскому приказу куда только не летал! Слово «сидеть» ему было неведомо. За Жар-птицей – будьте любезны! За Царь-девицей – сию минуту! За перстнем со дна океана – да не вопрос!

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

И вот это – идеальный пример того, что мы назовем внешним путешествием.

(Он указывает на карту на столе.)

Путь Ивана можно буквально прочертить на карте. Вот его «обычный мир» – деревня. Вот «зов к странствиям» – царский приказ. Вот «порог в неизведанное» – он отправляется в путь. А дальше – череда испытаний. И заметьте, каждое следующее испытание сложнее предыдущего. Каждое заставляет его действовать на пределе возможностей. Но главное, в этом пути он не один. У него есть помощник – Конек-Горбунок. Это тоже неотъемлемая часть архетипа – встреча с наставником или волшебным помощником. Без него герой бы не справился.

ПЕТЬКА РАССКАЗОВ

(немного сникает)

Ну да… Тут не заскучаешь. И одному не справиться.

АЛЕКСАНДР ПУШКИН

(с легкой усмешкой вступает в разговор)

Физический путь, прочерченный на карте, – это очевидная форма странствия, судари мои. Самые важные путешествия происходят не в пространстве, а в душе.

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

И вот тут, Петя, мы подходим к твоему герою-домоседу! Александр Сергеевич, ваш князь Гвидон большую часть сказки ведь тоже сидит дома, на своем острове Буяне.

АЛЕКСАНДР ПУШКИН

Сидит, да душа-то его не на месте! В его мире есть страшная «недостача», как сказал бы господин Пропп. Ему не хватает отца, ему не хватает правды о своем рождении. И этот внутренний голод толкает его в путь. Да, это путь не физический, а магический. Это внутреннее путешествие.

(Он указывает на остров на карте.)

Его тело здесь, на острове. Но его дух, обернувшись комаром, летит через море, чтобы узнать. Обернувшись мухой, он летит, чтобы услышать. Обернувшись шмелем, он летит, чтобы увидеть. Это путешествия за информацией, за справедливостью. И смотрите, что происходит! Каждое такое «путешествие души» волшебным образом меняет его материальный мир! Он возвращается – и на острове появляется белочка с изумрудами. Возвращается снова – и из моря выходят тридцать три богатыря. Странствия строят его царство!

ПЕТЬКА РАССКАЗОВ

(глаза его снова загораются)

Ага! Значит, все-таки можно сидеть дома!

КОЛЬКА ГОВОРОВ

(вскакивает, не в силах сдержаться)

Да не сидел он! Он рисковал! Он превращался в комара, его чуть не прихлопнули! Он летел через бушующее море! Смысл не в том, где находится твое тело, а в том, что твоя душа не на месте! Что ты чего-то хочешь так сильно, что готов превратиться хоть в шмеля, чтобы этого добиться!

ПЕТР ЕРШОВ

(одобрительно крякает)

Дельно говорит парень! Душа должна трудиться!

ИВАН ШКОЛЬНИКОВ

(останавливает разгоревшийся спор)

Браво, Коля! Ты поймал самую суть. Путешествие – это всегда выход из зоны комфорта. Физический, как у Ивана-дурака, или духовный, как у князя Гвидона. Герой в начале истории и герой в ее конце – это два разных человека. А все, что происходит между этими двумя точками, – это и есть его путь, его трансформация. Это и есть сердце любой истории.

АЛЕКСАНДР ПУШКИН

(с одобрительной усмешкой)

Именно так. Неважно, скачет ли ваш герой на коне или летит на крыльях воображения. Важно лишь одно: меняется ли он сам от этих странствий. Если нет – история не состоялась.

ПЕТР ЕРШОВ

(подводя итог своей простой мудростью)