Мы больше не дышим

Мы больше не дышим

Гжегож Карпов

© Гжегож Карпов, 2025

ISBN 978-5-0068-6248-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Гжегож Карпов

МЫ БОЛЬШЕ НЕ ДЫШИМ

История последнего сопротивления человечества, рассказанная глазами тех, кто видел конец.

Введение.Взошла луна – и солнце пало ниц.Где был огонь – теперь лишь пепел сна.По улицам блуждают тени, тихо,И каждый шаг их – будто траур звона.Смертный род! Твой век прошёл, угас.Ты строил к небу башни – верил в вечность.Теперь же кости кормят землю, мрак,А кровь твоя струится, как беспечность.Здесь правит тьма. Её напев суров,И нет пути, ни слова, ни спасенья.И если крик взлетит во мрак глубин —Он станет стоном гибели, не звеньем.

День 1

26.06.2025.

7:24. Варшава, столица Польши.

Город просыпался под ярким июньским солнцем. Варшава дышала теплом и привычным движением: шум трамваев, гул машин, первые запахи кофе из уличных кафе. Всё шло своим чередом. Люди спешили на работу, туристы с картами в руках фотографировали фасады домов, а местные жители просто наслаждались утренней прохладой.

На площади Конституции кафе одно за другим распахивали двери. В воздухе смешались запахи свежеиспечённых булочек и крепкого кофе. В парке Лазенки первые посетители гуляли по тенистым аллеям, а у набережной Вислы капитаны готовили катера к утренним рейсам. Даже в спальных районах – на Мокотуве и Праге-Пулноц – жизнь текла спокойно: кто-то открывал магазин, кто-то выгуливал собаку. Всё выглядело так, будто этот день ничем не отличался от сотен предыдущих.

7:45. Площадь Конституции.

Кафе «Под Часами» уже встречало первых гостей. Молодая официантка Агнешка, рыжеволосая девушка с аккуратным хвостом, выносила на улицу стулья и протирала их полотенцем. Её коллега, пан Януш, пожилой мужчина с седыми усами и усталой, но доброй улыбкой, ставил на столики меню и маленькие вазочки с ромашками.

– Доброе утро, Агнешка, – сказал он, щурясь на солнце. – День сегодня будет тёплый.

– Да, пан Януш, – улыбнулась она. – Люди уже идут. Туристов, думаю, будет много.

Постепенно за столиками начали появляться первые клиенты. Молодой человек в деловом костюме заказал эспрессо, открыл ноутбук и принялся печатать, изредка поглядывая на телефон. Рядом расположилась пожилая пара с чаем и булочками с корицей.

– Мы давно не были в Старом городе, – сказала женщина, поправляя очки.

– Пора бы сходить, – ответил муж. – Погода как раз подходящая.

Агнешка улыбалась гостям, легко перекидываясь фразами. Она любила эту работу: суета центра, разговоры на всех языках, запах кофе и ощущение живого города. Всё вокруг было привычно – голуби у фонтана, студенты с ноутбуками, торопливые прохожие. Утро казалось совершенно обычным.

8:15. Парк Лазенки.

Солнце уже пробивалось сквозь листву, оставляя на дорожках тёплые пятна света. У пруда группа людей занималась йогой. Голос инструктора звучал спокойно и размеренно:

– Вдохните глубоко… отпустите всё, что тревожит…

На скамейках сидели пожилые пары. Пан Станислав, седой пенсионер с добрым лицом, кормил уток, бросая им хлеб из бумажного пакета.

– Смотри, как радуются, – сказал он жене. – Как дети.

Пани Хелена кивнула, поправила платок и глубоко вдохнула запах свежей травы. Эти прогулки были их ритуалом – простым и утешающим. Она думала о мелочах: что приготовить на обед, когда зайти в аптеку.

Дети смеялись у воды. Мальчик в жёлтой куртке бросил камешек, следя, как расходятся круги.

– Филипп, не подходи к воде! – окликнула мать.

Мальчик повернулся, улыбнулся и побежал обратно. В Лазенках время всегда шло чуть медленнее, будто сам парк дышал размеренно, без спешки.

8:45. Набережная Вислы.

На реке начинались первые прогулки. Капитан Мариуш, смуглый мужчина с лёгкой сединой, стоял у штурвала своего катера «Королева Вислы» и приветствовал пассажиров:

– Доброе утро! Погода сегодня идеальна. Мы проплывём мимо Старого города, Королевского замка и мостов. Фотоаппараты готовьте – виды будут великолепные!

Среди туристов – семья из Германии: родители и двое детей.

– Папа, смотри, какая большая река! – воскликнул мальчик.

– Да, сынок, Висла – самая длинная река в Польше, – улыбнулся отец.

Катер медленно скользил по воде, за кормой расходились мягкие волны. Пассажиры переговаривались на разных языках, ветер трепал волосы, а Мариуш рассказывал истории о Варшаве – о том, как город восстал из руин, как его называли сердцем Польши. Он любил эти часы: видеть улыбки людей, слышать детский смех и шум воды.

Над катером кружили чайки, садясь на поручни, будто подслушивали рассказы капитана. Один турист попытался сфотографировать птицу крупным планом, но она взлетела, и мужчина рассмеялся своей неудаче.

9:10. Мокотув.

У метро Виляновска толпы спешили по делам. Студенты с наушниками, мужчины в костюмах, матери с детьми. Среди них шёл Константин – двадцативосьмилетний айтишник, с кофе в руке и наушниками в ушах. Он думал о презентации, о дедлайнах, о вечере. Всё было обычно, пока его взгляд не зацепился за мужчину в потрёпанной куртке.

Тот шатался, бормотал что-то и выглядел странно. Глаза – пустые, движения – дёрганые. Константин решил, что это, вероятно, пьяный, и обошёл его стороной. Но вдруг раздался крик. Незнакомец бросился на молодого парня с рюкзаком и попытался укусить его за руку.

Толпа оцепенела. Потом началась паника. Люди закричали, кто-то вызывал полицию, кто-то просто бежал. Через несколько минут приехал патруль. Мужчину скрутили и увезли, а пострадавшего – в больницу.

Константин стоял неподвижно. Сердце билось где-то в горле. Он достал телефон и написал в Twitter:

«Какой-то безумец бросался на людей у метро Виляновска. Полиция приехала быстро, но это было ужасно. #Варшава»

Пальцы дрожали. В воздухе стояло странное чувство тревоги.

10:00. Прага-Пулноц.

На рынке по улице Таргова шумело, как всегда. Продавцы перекрикивали друг друга, дети бегали между прилавками. Пани Зофья, шестидесятилетняя женщина с мягкими чертами, выбирала помидоры.

– Килограмм помидоров и укроп, пожалуйста, – сказала она продавцу.

– Конечно, пани. Только что с грядки! – ответил он с улыбкой.

Зофья расплатилась и направилась к фруктам. И вдруг – крик из соседнего магазина. Женщина в старом пальто бросилась на продавца, пытаясь укусить его. Двое мужчин подоспели и удержали её до приезда полиции.

Пани Зофья стояла в стороне, прижимая руку к груди. Сердце стучало.

«Что с людьми творится?» – подумала она и поспешила домой, не оглядываясь.

11:29. Центр города.

В центре Варшавы всё ещё звучали разговоры и звон чашек, но новости о странных нападениях уже расходились по кафе. В «Под Часами» трое друзей – Ярослав, Марика и Даниэль – обсуждали утренние события.

– Слышали, что случилось у Виляновска? – спросил Ярослав.

– Да, и ещё одно нападение в Праге-Пулноц, – сказала Марика, глядя в окно.

– Наверное, наркотики, – пожал плечами Даниэль. – Сейчас этим никого не удивишь.

– Надеюсь, полиция разберётся, – вздохнула она.

Они говорили спокойно, но в их голосах чувствовалась тревога. Что-то менялось в воздухе – едва заметно, но неотвратимо. Варшава ещё жила своей обычной жизнью, не зная, что утро, начавшееся так спокойно, станет первым днём конца.

12:58. Лёгкая тревога.

К полудню Варшава жила обычной, размеренной жизнью, будто утренние инциденты и не стоили внимания. Солнце висело высоко над городом, заливая улицы ровным светом. Воздух был тёплым, но не душным – около двадцати пяти градусов. Люди сидели на летних террасах, обедали, пили кофе, спорили о политике и пересказывали утренние новости. В парке Лазенки гуляли семьи, а по Висле, как и всегда, шли прогулочные катера с туристами.

В офисах центра города всё выглядело привычно: стук клавиатур, звонки телефонов, ленивые взгляды на часы. Но время от времени кто-то всё же доставал телефон, пролистывая новостные ленты.

Рэйнольд, тридцатипятилетний банковский служащий, сидел в своём кабинете на улице Маршалковска. На экране – таблицы и отчёты, в голове – мысли о планах на вечер. Когда взгляд случайно упал на новость:

«Два странных нападения в Варшаве. Полиция расследует».

Он нахмурился, прочитал заголовок ещё раз, потом пожал плечами. В большом городе всегда что-то происходит – обычное дело. Рэйнольд закрыл вкладку и снова принялся за работу.

Тем временем, в Мокотуве, у станции Виляновска, полиция заканчивала осмотр места утреннего происшествия. Молодая офицер Юлия Желиньска, собравшая тёмные волосы в аккуратный хвост, опрашивала свидетелей. Она внимательно записывала каждую деталь, стараясь ничего не упустить. Её напарник, офицер Францишек Вишневски, обшаривал прилегающую территорию в поисках улик – с тем же упрямством, с каким люди обычно пытаются понять то, что не поддаётся логике.

В Праге-Пулноц, на улице Таргова, жизнь тоже не остановилась. Торговцы выкрикивали цены, покупатели спорили о свежести овощей, но теперь между прилавками всё чаще звучали шёпотом слова «нападение» и «полиция».

В это время, в больнице на улице Волоска, врачи осматривали молодого парня – пострадавшего от утренней атаки. Студент по имени Милош сидел на кушетке, держа забинтованную руку. Доктор Эва Маевска, женщина средних лет с усталым, но внимательным взглядом, осторожно осматривала рану.

– Как себя чувствуете? – спросила она, поправляя очки.

– Лучше, спасибо, – ответил Милош. – Но я не понимаю… что это вообще было? Он будто сошёл с ума.

Доктор кивнула, спокойно сказала:

– Мы возьмём анализы, проверим всё. Пока просто отдохните.

Милош кивнул, но взгляд его оставался настороженным. Перед глазами всё ещё стояло лицо нападавшего – мёртвый, нечеловеческий взгляд и странные, хриплые звуки, больше похожие на рычание.

15:42. Прага-Пулноц.

На улице Таргова полиция допрашивала свидетелей второго инцидента. Офицер Вишневски разговаривал с продавцом магазина – тем самым, на которого утром напала женщина. Парня звали Владислав, он всё ещё выглядел бледным и растерянным.

– Она зашла, шаталась, – рассказывал он, мнущий край футболки. – Я спросил, чем помочь, но она не ответила. Просто стояла и смотрела. А потом… прыгнула на меня, пыталась укусить. Если бы не люди рядом, не знаю, чем бы всё закончилось.

– Вы её раньше видели? – уточнил Вишневски.

– Нет. Никогда. С виду – обычная женщина. Но в её глазах… – Владислав осёкся. – Это было ужасно.

Офицер кивнул, поблагодарил и направился к машине. Он достал рацию, чтобы связаться с участком. В его движениях не было паники – только настороженность.

16:00. Центр.

День клонится к вечеру, и улицы снова наполняются людьми. Варшава выходит из офисов, спешит в кафе, в метро, на встречи.

Рэйнольд, закончив дела, шёл по улице Маршалковска. У входа в станцию Центрум он заметил скопление людей и услышал крики. Подойдя ближе, остановился: на асфальте лежал мужчина, а над ним, словно безумный, рычал другой – пытался укусить его за шею. Полицейские, уже на месте, с трудом оттаскивали нападавшего.

Толпа снимала всё на телефоны. Рэйнольд тоже достал свой и включил запись. Сердце билось быстро. Когда всё закончилось, и агрессивного мужчину увели в патрульную машину, на тротуаре остался пострадавший – мужчина средних лет, с окровавленной шеей и разорванной рубашкой. Он сидел, опёршись на стену, а под ним темнели пятна крови.

Рэйнольд загрузил видео в Twitter. Подпись была короткой:

«Ещё одно нападение у метро. #Варшава #нападение».

Он сунул телефон в карман и поспешил домой. В голове звенело, мысли путались. Где-то вдалеке выли сирены скорой. Он попытался дозвониться до матери, но связь прервалась – обрывистый сигнал, короткие гудки. Рэйнольд ускорил шаг.

Он не оборачивался.

20:03. Вечернее затишье.

Варшава медленно уходила в мягкий полумрак летнего вечера. Солнце, уставшее от долгого дня, лениво опускалось за линию горизонта, оставляя на небе тёплые мазки оранжевого и розового. Длинные тени от фасадов растягивались по мостовым, словно тянулись за спешащими прохожими. Шум постепенно утихал: люди возвращались с работы, спешили на ужин или просто гуляли, наслаждаясь прохладой ветра, который принёс с собой запахи цветущих лип и свежесть с Вислы.

На площади Конституции зажигались вывески кафе и ресторанов. Из открытых окон доносились ароматы свежеиспечённого хлеба, жареного мяса и пряных трав. В Лазенках последние посетители покидали аллеи, уступая место вечерней тишине, нарушаемой лишь шелестом листвы и редкими криками птиц. На набережной Вислы пары неспешно прогуливались вдоль реки, наблюдая закат, а фонари один за другим наполняли город мягким золотистым светом.

В этот час Варшава казалась особенно спокойной. Люди, уставшие после дня, лениво строили планы на вечер: кто-то собирался в кино, кто-то – встретиться с друзьями, кто-то – просто посидеть дома с чашкой чая. Но под поверхностью этой обычной рутины витало напряжение: утренние события не давали забыться, и тревога то и дело возвращалась в разговоры и взгляды.

20:30. Площадь Конституции.

В кафе «Под Часами» было полно посетителей. Официантка Агнешка, которая проработала весь день, разносила подносы с заказами и старалась сохранять улыбку, несмотря на усталость. Пан Януш стоял за барной стойкой и протирал бокалы, ловя фрагменты разговоров за столиками. Атмосфера была оживлённой, но в ней чувствовалась нотка беспокойства.

За одним столиком сидели трое друзей – Ярослав, Марика и Даниэль. Они пришли на ужин, но настроение у всех было уже не то. Ярослав нервно теребил салфетку и показывал экран телефона: заголовок гласил – «Третье нападение за день: мужчина напал на прохожего у метро Центрум».

– Что происходит, ребята? – спросила Марика, отодвигая тарелку.

– Наверное, всё те же наркотики, – попытался успокоить Даниэль, их друг в очках и клетчатой рубашке. – Полиция разберётся.

Ярослав покачал головой: три случая за день, и во всех – попытки укусить. Это было не похоже на обычные драки. Марика листала Twitter: ленты были полны коротких видео со шатающимися фигурами, криками и сиренами. Кто-то писал «это зомби», кто-то уверял, что это фейк. Марика фыркнула – «бред какой-то», – но в её голосе слышалась тревога.

Агнешка подошла забрать пустые тарелки. Она вежливо спросила, как ужин, и ушла дальше – мыслями уже дома, где её ждала дочь. Ей всё сильнее хотелось закончить смену и быть в безопасности.

21:00. Мокотув.

Полицейский участок на улице Пулавска работал как улей: рапорты, звонки, новые обращения. Офицер Желиньска сидела над бумагами, её волосы были растрёпаны после тяжёлого дня. Напарник Вишневски только что вернулся с очередного вызова, он выглядел уставшим – форма смята, тёмные круги под глазами.

– Ещё один случай, – коротко сообщил он. – В Жолибоже женщина пыталась укусить соседку.

– Что происходит, Франц? – выдохнула Желиньска, потирая виски.

– Не знаю, – ответил Вишневски. – Но все нападавшие ведут себя одинаково: агрессия, попытки укусить, бессвязная речь.

Вариант с новым наркотиком обсуждали вслух, но уверенности в нём не было. Образцы отправили в лабораторию – результаты обещали завтра. В кабинете появился комиссар Казимеж Вуйцик. Он показал карту города, на которой красными маркерами отмечены места инцидентов.

– Ситуация ухудшается, – сказал он. – Четыре нападения за день – и это только те, о которых мы знаем. Люди паникуют, соцсети разгоняют слухи. Нам нужно найти источник и быстро.

Желиньска ответила, что они работают над этим. Комиссар молча отрезал: «Тогда работайте быстрее». Напарники переглянулись – понимали, что давление на них растёт.

21:30. Прага-Пулноц.

На Тарговой улице районная жизнь шла своим чередом: рынок уже закрылся, но небольшие магазины и кафе ещё горели огнями. Пани Зофья, та самая женщина, что утром стала свидетельницей нападения, смотрела экстренные новости. Ведущая Мария Ковальчик сообщала: зафиксировано уже четыре случая агрессии, жители напуганы, ждут официального заявления полиции.

Зофья выключила телевизор и подошла к окну. Улица казалась спокойной, но тревога не проходила. Она позвонила дочери Магде, чтобы удостовериться, что та в порядке. Магда ответила усталым голосом: «Мам, я дома. Не волнуйся». Зофья всё равно не могла перестать смотреть в темноту – привычное ощущение безопасности уже нарушено.

21:50. Центр города.

Улицы центра пустели. Ярослав шёл домой, и старался не думать о видеороликах в интернете, но изображения атакующих не покидали голову. Внезапно позади раздался шорох и хриплое бормотание. Он обернулся и увидел мужчину, который медленно приближался: пустой взгляд, искажённое лицо, руки вытянуты вперёд.

Ярослав побежал. Сердце стучало так, что казалось – его слышно на весь квартал. Он метнулся к патрульной машине и закричал: «Полиция! Помогите!» Два офицера выскочили и за считанные секунды скрутили преследователя. Ярослав, задыхаясь, прижался к стене.

– Будьте осторожны, – сказал один из полицейских. – Лучше сейчас не выходить на улицу.

Ярослав кивнул и поспешил домой, не останавливаясь.

22:00. Вечерние новости.

Телеканалы вышли в экстренный эфир. Ведущая Мария Ковальчик выглядела уставшей, слова давались ей тяжело, но она сообщила: Варшава столкнулась с серией необъяснимых инцидентов – люди совершают акты агрессии и пытаются укусить прохожих. Полиция и департамент здравоохранения расследуют, причин пока не называют. Зрителям рекомендовали оставаться дома.

На экране показали кадры с улиц: мигалки, люди в наручниках, раненые с перевязками. В эфире выступил инфекционист доктор Болеслав Каминьски. Он сказал, что пока нельзя подтвердить инфекционную природу происшествий, поведение похоже больше на психическое расстройство или воздействие веществ. Анализы продолжаются, рекомендация – осторожность.

В новостях также объявили комендантский час с 22:00 до 6:00 утра.

22:10. Непривычная тишина.

Обычно шумная Варшава вдруг погрузилась в странную, почти осязаемую тишину. Улицы, ещё недавно полные гудения машин, смеха прохожих и звона трамваев, опустели – как будто город внезапно вымер. Одинокие фонари отбрасывали тусклые пятна света на мокрый после дождя асфальт, но их слабые лучи не могли пробить густые тени, шевелившиеся в каждом углу. Окна, которые обычно светились уютом, теперь были плотно закрыты, занавески задёрнуты, лишь изредка где-то мелькал слабый отблеск.

На площади Конституции, в кафе «Под Часами», закрыли двери раньше обычного. Яркая вывеска погасла, уличные стулья убрали внутрь. Агнешка вышла после смены, глубже запахнула куртку и пошла домой. Её шаги эхом отдавались от стен – тишина казалась ещё плотнее. В голове вертелись обрывки разговоров дня: нападения, странные приступы, тревожные сюжеты в новостях. Знакомые улицы вдруг стали чужими. У подъезда она дрожащими руками открыла дверь и захлопнула её, словно запираясь от невидимой угрозы.

В квартире её ждала дочь Лена. Телевизор тихо шумел.

– Мама, ты в порядке? – Лена встала и подошла, голос дрожал.

– Да, – ответила Агнешка и крепко обняла дочь.

Они сели на диван, прижавшись друг к другу. Агнешка включила новости. Экран заполнили ужасающие кадры: мигалки полицейских машин, люди в наручниках, раненые с перевязками – лица, искажённые болью и страхом. Ведущая Мария Ковальчик, обычно уверенная, выглядела разбитой и уставшей.

«Варшава переживает одну из самых тревожных ночей в своей истории», – говорила она. «За день зафиксировано множество случаев необъяснимой агрессии, их число, по непроверенным данным, растёт. Введён комендантский час: просьба оставаться дома до дальнейших указаний».

Агнешка прижала Лену сильнее, руки её дрожали. На экране – размытые ужасные сцены, а в голове не укладывалось: что происходит с людьми?

– Что это, мама? – прошептала Лена.

– Не знаю, – отвечала Агнешка, – завтра, может быть, станет ясно.

23:46. Мокотув.

В участке на Пулавской свет горел ярко, отражаясь в лужах. Внутри – настоящий хаос: телефоны звонили без перерыва, голоса офицеров перекрикивали друг друга, столы завалены рапортами и картами. Юлия Желиньска изучала новый отчёт, напарник Францишек Вишневски, уставший, потирал виски. Комиссар Казимеж Вуйцик ходил по кабинету, заложив руки за спину, лицо напряжено, глаза покраснели.

– Нам нужно понять, что связывает эти случаи, – остановился он у большой карты с красными маркерами. – Это не может быть просто совпадением.

Юлия подняла взгляд.

– Все нападавшие ведут себя одинаково: внезапная агрессия, попытки укусить, бессвязная речь. Похоже на массовый психоз, но я такого не видела, – сказала она.

– Или на инфекцию, – добавил Францишек. – Но анализы пока ничего не показывают: токсикология чиста, следов наркотиков нет.

Комиссар нервно постукивал пальцами.

– Если не наркотики и не психоз, то что?

В кабинет вбежал молодой офицер, бледный, в помятой форме.

– Комиссар, ещё один вызов – Крашиньскего, Жолибож. Мужчина напал на семью, соседи говорят, пытался их укусить.

Вуйцик резко сжал кулак и указал:

– Немедленно высылайте патруль. Свяжитесь с больницей, пусть готовят места. Это уже не просто инциденты – это эпидемия.

Офицер выскочил. Юлия и Францишек переглянулись: в их глазах было одно и то же понимание – ситуация выходит из-под контроля. Ночь только начиналась, а вызовов становилось всё больше.

00:00. Прага-Пулноц.

Фонари вдоль Тарговой мигали, ветер гнал по мостовой обрывки газет и пластиковые пакеты. Пани Зофья не могла заснуть, завернувшись в плед, она сидела у окна и всматривалась в темноту. Вдруг по тротуару прошла фигура – медленно, пошатываясь. Под фонарём лицо на мгновение осветилось: мужчина средних лет, мертвенно – бледный, с пустым взглядом. Он издал низкий, хриплый стон и ушёл в темноту.

Зофья прижала руку к груди, телефон в дрожащих пальцах. Она набрала номер дочери, но сеть перегружена – соединение не устанавливалось. Одна в маленькой квартире, она села на диван и тихо молилась, чтобы ночь поскорее закончилась.

01:23. Центр города.

Сирены резали ночь. Константин, ставший свидетелем нападения, сидел на кухне с остывшим чаем и смотрел в окно. Вдруг раздался крик: женщина бежала по улице, одежда порвана, волосы растрёпаны, лицо – в ужасе. За ней шли люди с резкими, неестественными движениями. Она споткнулась, упала, и на неё набросились. Константин замер, он хотел закричать, но голос попросту отказал. Руки тряслись, в голове – один вопрос: что это, чёрт возьми, такое? Ночь превратилась из страха в реальную угрозу.

02:34. Больница на Волоска.

Приёмное отделение переполнено. Пострадавшие с перевязками сидели на скамейках, родственники метались, медперсонал мчался от палаты к палате. Доктор Эва Маевска, которая утром осматривала первого пострадавшего, теперь готовилась к экстренной операции, руки дрожали от усталости, лицо было бледным.

– Что с анализами? – спросила она у ассистента.

– Пока ничего, – тот переворачивает бумаги. – Токсикология чиста. Ничего не понимаем.

Дверь операционной с грохотом распахнулась: медсестра вбежала, глаза широко раскрыты.

– Доктор! Пациент укусил санитара!

Эва побледнела.

– Где он?

– В приёмном, изолирован.

– Немедленно в карантинную зону. И проверьте санитара.

Медсестра выбежала. Эва и ассистент молча кивнули: это уже не просто медицинская загадка – это нечто неизвестное и опасное.

03:00. Улица Крашиньскего, Жолибож.

Патруль прибыл к дому, откуда поступил сигнал. Соседи стояли у крыльца, перешёптывались. Офицеры Желиньска и Вишневски вошли в подъезд, руки на рукоятках пистолета. У двери слышались крики и глухие удары.

– Полиция! Откройте! – крикнул Францишек и ударил кулаком по двери.

Никто не ответил. Юлия кивнула, и Францишек плечом выломал дверь. Внутри беспорядок: мебель перевёрнута, на полу лежит женщина с рваными ранами, над ней мужчина с лицом искажённой яростью. Он зарычал и кинулся на офицеров.

Юлия выстрелила в воздух – не помогло. Францишек, не раздумывая, выстрелил в голову нападавшему, мужчина рухнул. Юлия проверила пульс у женщины: она жива, но в тяжёлом состоянии.

– Вызывай скорую, – прошептала она. – Срочно.

Радостного облегчения не было. Офицеры знали: это не последний вызов.

К четырём утра город превратился в призрак. Улицы опустели. Лишь изредка проносятся машины скорой и полиции, их сирены рвут тишину, как крики о помощи.