Мафия больше не проснётся

Елизавета Бережная

Мафия больше не проснётся

13

– Город засыпает.

Надя закрывает глаза. В окно бьется ветка старого клена. Шуршит упаковкой сухариков Коля. Анита шипит ему на ухо что-то похожее на: «Вот за это тебя и убивают первым». Саня смеется. Алекс одергивает его: «Посмотрим, кто будет смеяться последним». Рина шепчет под нос: «Совсем как дети».

Такие игры Надя любит больше, чем красивые партии в клубе. Сквозь закрытые веки пробивается теплый свет настольной лампы, прикрытой простыней для антуража. Сквозь посторонние звуки пробивается голос Руслана:

– Город засыпает, господа. Во сне не болтают.

– А ты не затягивай, – парирует Алекс. Пару секунд в комнате царит тишина.

– Просыпается мафия.

Кто-то открывает глаза.

***

– Город просыпается.

Голос незнакомый. Руслан говорил лучше.

Надя с трудом разлепила веки и села на кровати. Вместо неяркого утреннего света, который обычно разваливается в спальне на подоконнике, в глаза бил резкий электрический свет. Белый потолок изрезали металлические стержни. По ним хаотично были раскиданы лампочки.

То ли этот неестественный свет, то ли голос, то ли абсолютная тишина, которая воцарилась в комнате, напомнили Наде, где она должна находиться. Сон как рукой сняло.

– Где я?

Надя успела обвести взглядом тесную комнату, в которой не за что было зацепиться, и голос снова заговорил. Он доносился сразу со всех сторон, голые стены перекидывали его друг другу и наконец бросили к ногам Нади.

– В игре. Прежде, чем вы выйдите из спальни, выслушайте правила.

Надя нащупала в кармане острый уголок письма и, сама не понимая зачем, кивнула. Голос продолжил, и Надя очень хотела верить, что просто попала в паузу в записи.

– В квесте участвует тринадцать человек.

«Чёртова дюжина», – мелькнуло у Нади в голове. И почему Коля выбрал тринадцать?

– Ночь каждый участник проводит в своей спальне. После слов ведущего «город просыпается» в девять утра участники покидают спальни и день проводят на игровой территории. Тот, кто покидает игровую территорию, выбывает из игры. Не позже десяти вечера участники имеют право провести голосование и выбрать одного или нескольких человек, которых они исключают из игры. В одиннадцать участники расходятся по спальням и после слов «город засыпает» выпивают содержимое одного из пузырьков с цифрой один на этикетке. Пузырьки вы можете найти в верхнем ящике тумбы.

Голос сделал паузу, наверное, рассчитанную на то, чтобы заглянуть в тумбочку. Надя не сдвинулась с места.

– Ваша роль – доктор, – продолжил голос. – В свою очередь ночью вы делаете выбор – нажимаете кнопку с именем участника на панели. Дверь в спальню выбранного участника запирается, и ночью ему не грозит опасность. После того, как выбор сделан, вы должны выпить содержимое одного из пузырьков с номером два. Желаю удачной игры.

Что-то щёлкнуло. Запись прервалась. Снаружи зашелестели шаги, захлопали двери, а Надя сидела на кровати и никак не могла заставить себя подняться.

Край конверта царапал руку. Эхо механического голоса висело в спертом воздухе. Опасно поблескивала серебристая ручка первого ящика тумбочки. Все выглядело неправильным, нереальным. Закроешь глаза – и исчезнет.

Может, Надя проверила бы этот мир на прочность, но в дверь постучали. И стук был настолько реальным, что она сразу вскочила с кровати.

– Тебя там разбудить забыли? – спросили из-за двери.

– Я тебе забуду, – не зло огрызнулась Надя и вылетела из спальни. В последний момент она оглянулась. Кровать хищно улыбалась складками простыни, закрытые темно-синие шторы не шевелись, поблескивала ручка первого ящика тумбочки в электрическом свете.

– Пойдем уже. В гостиной завтрак ждёт.

Дверь с щелчком закрылась, металлическая, тяжёлая. Блеснул механизм замка. Надя обернулась и встретилась взглядами с Колей.

– Ты знал?

Коля дёрнул плечами – раньше за ним такого не водилось. Если бы он ответил, Надя завалила его вопросами. Но Коля улыбнулся, незнакомо, уголками тонких губ, поправил волосы и галантно отступил к стене:

– Дамы вперёд.

Широкий коридор упирался в огромную, похожую на бальный зал, гостиную. Под ногами шуршал гладкий паркет. По потолку бежала паутина электрических ламп. До последнего Надя смотрела под ноги, на свои неуместные в этой роскоши потрепанные кроссовки и отполированные не хуже паркета туфли Коли.

– Встречайте опаздывающих.

Кажется, Коля шутливо поклонился. Кажется, заскрипели выдвигаемые стулья. Кажется, повисли в воздухе прерванные разговоры. Надя рассматривала шнурки, которые когда-то были белыми, а теперь покрылись серой крапинкой.

Не поднимая глаз, Надя подошла к столу, села на свободное место с краю, спрятала ладони между коленей и только тогда поняла, что все по-прежнему молчат. Тишина, грязная, тяжёлая, рухнула на стол. В воздухе, таком же спертом и горячем, как в спальне, вместо пыли висело напряжение. Коля замер с другой стороны стола, положив руку на спинку стула, с приросшей к лицу улыбкой.

Позже Надя вспоминала, что именно в этот момент все полетело к чертям и то, что должно было стать праздничным подарком, превратилось в…

– Мы ждём объяснений, – сказал кто-то, и тишина с грохотом рухнула под ноги.

На стол упал первый конверт.

Надя подняла голову. Они все сгрудились вокруг стола, тринадцать человек, одинаково не понимающих, удивлены они, напуганы или раздражены. Они переглядывались и с трудом узнавали друг друга в новой обстановке. Они с подозрением косились на заставленный блюдами стол. Они озирались по сторонам, не до конца веря, что проснулись. Только один из них не выглядел растерянным. Он медленно перевёл взгляд с конверта на Колю и отчеканил:

– Что это значит?

– Квест. Вы все согласились, – пробормотал Коля. Так на него непохоже. Пустой бокал дрогнул в его руке. По лицу пробежала тень. – В чем проблема?

Конечно, он знал, в чем проблема. Конечно, никогда не признался бы, что знает.

Надя точно помнила, как добиралась до назначенного места, на метро, постоянно поглядывая в карты, как потом петляла по узким, пустым улочкам, которых не должно было существовать в центре Москвы. Она хорошо запомнила и кирпичное невзрачное здание с номером 6 на боку, и гулкую крутую лестницу на второй этаж, и улыбающегося человека в футболке с эмблемой игрового клуба. Но на этом воспоминания заканчивались.

– Фактически нас похитили, – невозмутимо заметил Руслан и снова посмотрел на письмо. – И украли все средства связи.

– В играх и не такое бывает, – усмехнулась Анита. С шумом отодвинув стул, она вскочила. Свет одной из лампочек застрял в её глазах.

Руслан обернулся с видом человека, который заранее знает каждое слово, которое будет сказано за этим столом, и отвечать не собирается. Руслан закрыл глаза на секунду дольше, чем положено, с видом человека, который запутался и очень боится это показать. Впрочем, Надя знала, что немногие заметили лишнюю секунду.

– В играх люди теряют состояние, пропадают без вести или ещё что похуже, – пробормотал высокий рыжеватый парень с другого конца стола.

Почему-то на этих словах, которые должны были всех только встревожить, напряжение растворилось. Руслан сел и подхватил вилкой пару сырников с длинного блюда. Коля откупорил бутылку с чем-то «оно точно не алкогольное, сами проверьте». Анита наложила полную тарелку блинов. И необычно изысканный завтрак прошёл так, будто они сидели в отдельном зале в ресторане, как обычно и было в День Рождения Коли.

После черничной запеканки и настоящего зернового кофе со сливками Наде уже не казался таким уж резким электрический свет и таким огромным – зал. Она даже решила, что этот квест будет интересным опытом. Но одно письмо лежало на столе, другое – оттягивало карман, а тарелки, чашки и бокалы быстро пустели.

– Я сам понятия не имею, что это значит, – первым не выдержал Коля. Под пристальным взглядом Руслана он мерил шагами гостиную. Кто-то распахнул шторы и открыл окно. К белому свету примешался желтовато-голубой.

Коля, продолжая мельтешить вдоль окна, рассказал, как встретился в игровом клубе с одним из организаторов квестов, как набрал команду и сам пришёл на второй этаж шестого дома в нужное время.

– Он обещал сюрприз. – Коля одернул руку, которая опять потянулась к волосам.

Руслан что-то буркнул под нос.

– А мне даже нравится, – ляпнула Анита. Кто-то пробормотал нечто похожее на: «Кто бы сомневался».

Коля все выбивал дробь из паркета, а Руслан взял дело в свои руки. На столе образовалась горка одинаковых конвертов. Все они были подвергнуты тщательному осмотру.

Ничего не нашли: ни обнадеживающего, ни подозрительного.

«Надежда Андреевна,

Вы дали согласие участвовать в квесте. Позвольте пригласить вас от имени Николая. Сбор в 18:00, дата и адрес указаны на конверте. Кроме азарта и головы на плечах, с собой брать ничего не надо. На месте есть все необходимое.

Желаю удачной игры».

Наде не надо было перечитывать то, что она успела выучить наизусть. Не надо было смотреть на желтоватую бумагу, касаться её шершавых боков, открывать и закрывать прочный серый конверт. Она запомнила даже запах – такой бывает у старых книг. У этого запаха был приятный налёт старины, слабый и неброский.

И все равно Надя перечитывала, смотрела, перебирала и нюхала вместе со всеми, чувствуя себя героиней дешёвого детектива. Именно дешёвого, потому что в настоящих хороших книгах все куда натуральнее, чем в жизни.

– В моей семье играют давно. И квестов было много. Ничего, все живы. Не сожрут же вас эти бумажки. – Коля кинул свое приглашение в пустой мраморный камин. Его примеру последовали остальные. Дольше всех вертел в руках конверт Руслан.

– У кого зажигалка?

Зажигалка нашлась у Руслана, он сам поджёг приглашения и, пока не прогорел последний клочок бумаги, сидел на корточках у камина и смотрел, как корчатся в огне ровные круглые буквы.

– Значит, ещё не бросил?

У них так всегда: Коля шутит, Руслан смотрит на него черными дырками глаз и отбивает желание продолжать. Потом Коля обязательно неловко извиняется, даже если не знает, что сделал неправильно, а Руслан молча протягивает ему руку.

– Может, хоть узнаем друг друга получше, – когда догорели и приглашения, и сигарета Руслана, предложила Крис. Она как-то незаметно вынырнула из-за спины Коли. Её улыбка как-то сразу отбила у всех желание продолжать спор.

Впервые за бесконечно длинное утро Надя наконец рассмотрела коллег по несчастью. Их действительно было тринадцать, и большинство из них Надя знала по игровому клубу. Но несколько незнакомых лиц бросилось в глаза.

Высокий рыжеватый парень держался рядом с Юрой и Сашей и явно чувствовал себя неловко. К плечу Крис жалась хрупкая маленькая девушка, отдалённо напоминающая чертами Крис. Но в ней не было ни элегантной красоты, ни изящества. Анита вовсю болтала с Риной и Русланом, и это было страшно похоже на обычный вечер в клубе. Крис шепталась с Колей, и это тоже было похоже на клуб. Странная липкая недосказанность висела в воздухе, и это на клуб было совсем не похоже.

– Отставить панику, – чересчур весело воскликнул Коля. – Развлечемся как следует и разъедемся по домам.

Никто не сказал, что где дома, они не знают. Никто не сказал и, что тяжёлые окна зала, закрытые решетками, слишком похожи на тюремные. О том, что каждый год сотни заядлых игроков пропадают без вести, никто не стал и вспоминать.

Игра началась, но весь день они делали вид, будто все не взаправду. Никто и слова не сказал о ночи, о механическим голосе и сожженных приглашениях. Огромный, аккуратно обставленный и полный развлечений дом не способствовал мрачным разговорам. Вместе с первыми звуками музыки, звоном бокалом, грохотом бильярдных шаров и хлопаньем карт, вместе с шуршащим в камине огнём и лёгким ветром, щекочущим занавески, все подозрения сами собой исчезли. Надя подозревала, что они только закопались поглубже в какой-нибудь верхний ящик тумбочки и блестят оттуда хищной металлической ручкой, но решила об этом не думать.

Она обошла весь дом, заглянула за каждую незапертую дверь. Дом жил сонной, медленной жизнью, которая не успевала бежать за временем и застряла где-то в девятнадцатом веке. Тихий запах старины, которым пропитались конверты, сквозил из каждой щели. Его не могли спугнуть редкие вкрапления современности. Все электрические лампы были выключены. Солнечный свет ласкался к ножкам деревянных резных шкафов, набитых книгами, столетних буфетов и пузатых кресел. Старый паркет казался золотистым и блестящим. Картины в изящных рамах прятали облезлые обои. Потолки уходили высоко вверх. Люстры, позвякивающие на ветру, свешивали с них свои щупальца.

Здесь были кухонные комнаты и переоборудованные маленькие спальни, на первом этаже пряталась заваленная всякой всячиной кладовая, за ней – библиотека. Ещё два маленьких и не таких величественных зала, которые не стали трогать хозяева, отыскались в правом крыле. В левом ровным строем стояли одинаковые двери спален игроков, которые Надя не решилась открыть. Если спуститься по светлой винтовой лестнице, можно было попасть в большую комнату с тремя диванами, чайным столиком и множеством колонн и арок. Напротив было нечто вроде старинного будуара.

Второй этаж был преобразован сильнее, и кроме спален, маленьких залов и гостиной, Надя нашла на нем тяжелую запертую дверь, отлично оборудованную кухню, столовую, которую превратили в игровой зал и пару комнат поменьше с огромными окнами, рабочими столами и креслами. В одной из этих комнат она и устроилась на широком подоконнике.

Окно выходило в сад. Когда-то он был красивым, даже элегантным. Когда-то по заросшим тропинкам гуляли павлины и джентльмены во фраках вели под руку барышень в милых маленьких шляпках, с пелеринами на плечах. Сейчас тропинки заросли, главная отсыпанная дорога подбегала к воротам и скрывалась за аркой. Вдоль неё корчились сиреневые кусты и дряхлые липки. Прудик превратился в болото. Скамейки у воды, наверное, давно сгнили. Но глядя сверху, можно было поверить. Можно было хотя бы представить, что время внизу ещё живо, а не валяется пылью под ногами.

Нет, несмотря ни на что, дом Наде пришелся по душе.

Сидя на подоконнике в одиночестве и слушая приглушенную музыку из-за стены, хорошо думать. И Надя думала. Тринадцать человек: три мафии, триада, доктор, красотка, комиссар и шесть мирных. Обычная партия в мафию. Надя сыграла таких не один десяток. Конечно, она знала кнопку, с чьим именем нажмет ночью. И все-таки…

Дом тихо поскрипывал в ответ на голоса из игровой комнаты.

Что-то не так. Дом знал это. Дом пытался сказать.

Старинные часы с маятником показывали половину первого, когда со скрипом приотворилась дверь и в комнату прошмыгнула тень.

– Эй, Надь, – на плечо легла ладонь. Надя обернулась и встретилась взглядом с чисто-голубыми глазами. Может, потому что небо было того же голубого оттенка или потому что мысли были заняты старым домом, но Надя не сразу узнала Крис. Крис успела пройтись по комнате, качнуть маятник часов и остановиться у другого угла огромного окна.

– У них там чемпионат по бильярду. – Она пожала плечами.

Светлые волосы взъерошил ветер, и тонкие ниточки падали на лицо. Крис то и дело убирала их за ухо. По голубой блузке от ветра бежали волны. Лёгкая юбка облизывала ноги. Крис выглядела в старом кабинете на удивление уместно.

– Чувствую, обеда не предвидится. – Она улыбнулась, осторожно, уголками губ. Бледная кожа светились золотистым, как пыльный паркет. – Поможешь мне на кухне?

Не дожидаясь ответа, Крис взяла Надю под локоть и потянула с подоконника, да так, что они вместе чуть не оказались на полу. Смеясь, захлопали занавески. За стеной что-то крикнули, зааплодировали.

– Опять выиграл, – пробормотала под нос Крис и снизу вверх, из-под паутинки волос посмотрела на Надю.

В следующую секунду Надя уже обнаружила себя в крепких объятьях.

– Знаешь, я рада, что ты согласилась.

– Как будто я могла отказаться, – освобождаясь из переплетения рук, усмехнулась Надя, а сама подумала: «Могла, даже хотела». Коля, когда приглашал, сам, наверное, хотел, чтобы она отказалась. Но Надя согласилась настолько быстро, что удивила и Колю, и всю его компанию, и саму себя. Наверное, дело было в атмосфере игрового клуба. Там запах какой-то особый, в голову сразу бьёт азарт.

Крис подхватила Надю под локоть и потащил на кухню. А там было уже не до размышлений. На блестящей плите закипал чайник. У холодильника суетилась светленькая девчонка. Рядом с металлической громадой она показалась Наде ещё меньше и тоньше, чем утром.

– Вы же ещё не знакомы, – спохватилась Крис. Одной рукой она снимала со сковородки разогретые блины, другой – лезла в ящики за тарелками. – Есения.

– Просто Еся, – поправила девочка так тихо, что её заглушил писк открытого холодильника.

– Коля попросил найти ещё людей, на этот квест почему-то нужно именно тринадцать, – тараторила Крис, что-то шинкуя на доске. – Еся отказывалась поначалу, она редко играет.

Надя, конечно, догадалась по тому, как эти двое смотрели друг на друга. Они сестры.

– Я тебе не рассказывала, но так и Еся ко мне редко приезжает. Как выпустится, переберется в Москву, будем вместе. А пока мелкая.

Конечно, Надя догадалась, но спрятала улыбку за дверью холодильника.

Они с Крис находились на том этапе дружбы, когда знаешь о другом больше, чем о себе. Крис говорит много, когда ей нужно заглушить мысли. Крис говорит легко и насмешливо о том, что особенно важно. Крис долго смотрит в спину, только когда человек ей очень дорог.

От Еси она почти не отрывала взгляда. От Коли – Надя подозревала – тоже.

Через час на кухне стало не протолкнуться. Первой примчалась Саша – помогать, долго извинялась, что не пришла раньше, в красках рассказывала о нижних комнатах, жалела, что нельзя выйти в сад. В бежевой юбке в пол, с заколотыми на макушке, медными прядями волос, она неслышно скользила по кухне, тихо, напевно говорила и, как никто, подходила старому дому. Или дом подходил ей.

За Сашей прибежал Юра. Этот уж на кухне выглядел совсем нелепо. Крис бессовестно пользовалась его ростом, чтобы доставать посуду из верхних шкафчиков, но больше ничего трогать не позволяла. Юра забился в угол и с блуждающей по лицу улыбкой наблюдал за суетой, вернее, за единственным элементом этой суеты.

Надя краем глаза успела рассмотреть его, пока раскладывала по тарелкам спагетти. За то время, когда они не виделись, волосы Юры успели отрасти и добраться почти до плеч, рыжая краска совсем смылась. Блонд все-таки больше шёл ему. Да, Надя сразу для себя решила, что Юра ей нравится, ещё в день знакомства. Странно-женственный и необъяснимо-красивый, немного не от мира сего, от него веяло спокойной романтичной верностью, как от старых романов.

Когда почти все было готово и поднос заполнился тарелками, в кухню влетели сначала смех и голоса, а за ними – Коля, Лекс и Алекс. У последнего в руке был кий.

– За мной победа, – явно продолжая какой-то спор, хмыкнул Алекс.

Надя не поняла, почему это запомнила. Это, а не то, как вспыхнула и отвернулась Крис или как Юра переглянулся с Лексом, и они вдвоём потихоньку выскользнули за дверь. Это, а не праздничный обед, не тост Коли, над которым смеялись всей толпой. Это, а не партии в карты, чтобы скоротать время, не тишину пыльной библиотеки и даже не подоконник, на котором так удобно сидеть с ногами.

– Знаешь, я тоже об этом думаю.

Надя вздрогнула. Она успела забыть, что рядом у окна стоит Еся.

– Садись, так удобнее.

Ничего странного не было в том, что Алекс выиграл в бильярд. И в словах его тоже не было ничего странного. Что-то было в…

Надя столкнулась взглядами с собственным мутным отражением в оконном стекле. Точно по лбу проходил прут решётки. По волосам ползли тёмные тяжёлые облака. Грязный, кроваво-коричневый диск солнца застрял в…

…в глазах.

Еся ловко запрыгнула на подоконник и прижала колени к груди. Впервые за сумасшедший день Надя смотрела на неё так близко и так долго.

В её глазах тоже было что-то очень важное.

– Думаешь, здесь есть подвох? – спросила Надя, потому что от тишины на подоконнике стало тесно.

– Знаю.

Эта девочка почти не бывала в игровых клубах, а теперь заперта в одном доме с незнакомыми людьми. И спокойна. Еся была страшно спокойна, будто все происходящее её не касалось.

– Это азарт, – она не смотрела на Надю, и голос её звучал глухо, гулко, будто с другой стороны окна. – Мы все здесь, значит, мы все будем играть.

Еся коснулась стекла кончиками тонких белых пальцев. Её отражение улыбнулось. В глазах её отражения сверкнул огонек. Или все это Наде показалось.

– Расскажешь мне про остальных, – тихо, будто извиняясь за свои слова, попросила Еся. Надя кивнула.

У Еси холодные руки. Странно, зачем она об этом подумала?

– Завтра, – прошептали искусанные губы.

Тень спрыгнул с подоконника и ушла, осторожно прикрыв дверь. Тень оставила после себя след на оконном стекле. Другая тень ждала её у дверей. Наде не надо было поворачивать голову, чтобы её узнать.

– Саша? Ты что-то хотела?

Тень замерла у двери. Надя не хотела, чтобы у неё появилось лицо, не хотела смотреть в ещё одни глаза, поэтому не шевелилась.

– Ты её знала раньше?

Не знала. Да и теперь не знает. Но Саше так отвечать нельзя, и это тоже очень важно.

– Мы не встречались.

Тишина разлеглась на подоконнике в обнимку с закатом. Саша постояла немного в дверях и ушла. Она всегда знала, когда лучше уйти. Редкий навык для людей теперь.

Одиночество ласкалось к ногам. Поскрипывал, засыпая, старый дом. Отсчитывали минуты часы. Время, которого здесь категорически не должно было быть, не знало об этом. Оно упорно ползло вперёд. Скатилось за макушку лохматого сада солнце.

Что-то случится в старом доме. Но вечер не знал об этом. Его дело – выгнать на небо луну и рассыпать звезды.

Луна полная, круглая, как головка адыгейского сыра. Звезды похожи на крошки на чёрной скатерти огромного стола. Такая скатерть была у мамы, когда…

Стрелки часов подбирались к одиннадцати. С каждым щелчком маятник качался все громче, а дом вздыхал все тише. Надя смотрела на луну и думала, что этой ночью обязательно что-то случится, но думала спокойно, со странным предвкушением.

– Почти одиннадцать, нам надо расходиться, – донесся голос из-за двери. Коле хватило такта не входить. Когда Надя закрыла окно и открыла дверь, он стоял, подпирая плечом косяк.

Вместе они прошли до спален. Там, в широком коридоре, ждали остальные. По негласному договору все тринадцать черных фигурок положили ладони на ручки дверей и обернулись.

Позже Надя не могла сказать, почему она посмотрела именно на Колю. Его спальня была далеко, да и Коля смотрел на Крис, стоящую напротив. Но Надя смотрела именно на Колю долгие три минуты до одиннадцати. Она ужасно чётко запомнила, как взъерошились после бильярда его волосы, запомнила две расстегнутые пуговицы на вороте рубашки, запомнила, как изменилось его лицо, когда Крис повернулась к своей двери. Исчезла улыбка, почернели глаза.

– Город засыпает, – без доли шутки в голосе сказал Руслан, и его слова стали для всех командой.

Одновременно щелкнули тринадцать дверей.

В последнюю секунду Надя обернулась и столкнулась взглядами с Есей. Та сжала губы и едва заметно покачала головой. И обе они поняли, что это значит.

– Город засыпает, – повторил за Русланом механический голос.

Надя открыла первый ящик тумбочки, достала нужный пузырёк и выпила. Все это автоматически, без единой мысли в тяжелой голове. На кровати лежал белый пижамный костюм, и Надя быстро переоделась, отмечая, как неожиданно ей захотелось спать и как приятно мягкая ткань щекочет кожу.

Кажется, она отключилась сразу, как голова коснулась подушки. Кажется, сам дрогнул и погас электрический свет. Кажется, Надя открыла глаза и рывком села на кровати через целую вечность тёмных секунд

Шторы были распахнуты. Лунный свет падал точно на дверь, которая ночью показалась ещё более крепкой.

– Просыпается доктор. – Механический голос походил на заблудившееся в старом доме эхо. Его не должно было здесь быть.

Прямо с потолка беззвучно опустилась длинная металлическая лапа. Конец её изогнулся и превратился в небольшой экран.

– Доктор делает свой выбор.

На экране светились тринадцать табличек с именами. Темнота давила на плечи. Тишина обвилась вокруг горла. Хитро щурились часы со стены.

– Доктор сделал свой выбор, – прокомментировал голос, и экран снова слился с потолком.

Надя выпила второй пузырёк и тут же уснула, на этот раз до утра.