Эпопея о Грише суть Домового

В назначенную ночь он отправился в третий сектор – лабиринт узких коридоров и складских помещений. Там, под звуки капающей жидкости, он увидел фигуры: несколько людей с шрамами и эмблемой «Коготь». Их глаза блестели, как наживка. Они говорили о «ценности», о «рынке», о «гарантированной прибыли» и о «сертификатах на уникальные экземпляры».

– Домовой с x100, – произнёс один с ленивой улыбкой. – Подумайте только, сколько мы сможем заработать.

Они представляли угрозу, но не без тактики. Гриша почувствовал, как Литургия пришла в режим ожидания, предлагает варианты: АГРЕССИЯ/УКЛАД/МИМИКРИЯ. Его сердце билось как у человека, который стоит на краю крыши и помнит деда. Он понимал, что прямой бой – не лучший путь. Он решил применить то, чему научился: изобретательность.

Он вышел из тени и сделал то, что раньше могло показаться странным: он предложил сделку. Не сдачу себя, не бегство, а обмен. Он говорил о ценности: не только о возможности умножить ресурсы, но и о последствиях – о внимании, об откатах, о том, как это будет портить рынок, если использовать силу не по уму. Он пел им песню экономиста и мошенника одновременно: «Денег мало, но есть выгода в том, чтобы инвестировать».

Пираты послушали и засомневались. Иногда разговор – более смертельное оружие, чем пистолет. Но один из них был жесток и не выносил отказа. Когда он сделал шаг, чтобы схватить Гришу, тот применил способность: умножил ощущение уверенности у своих новых товарищей охранников, которые были рядом, и те словно стали решительнее и быстрее – хватка его противника ослабла. Пираты чувствовали дрожь в своих планах: эмоции – тоже ресурс, и Литургия знала, как их считать.

Они ушли, не получив трофея. Но из этого разговора родилась другая опасность: теперь имя «Домовой» попало в список тех, кого «надо охотиться». Это был ещё один шаг на пути – понимание того, что сила притягивает.

Глава 9. Тунгус и команда

После стычки капитан «Бродяги» предложил Грише перейти на «Тунгус» – старенький корабль, который можно было восстановить и сделать домом. Для Гриши это был шанс не просто уйти от внимания, но и обрести пространство, где он мог бы учиться с меньшим риском.

Зорк залез в дешёвую пилу и начал разбирать двигатели, а Эллиос – настраивать приборы. Малин и его мохнатые друзья принесли продукты на неделю вперёд – символическая поддержка. Команда была разношёрстная: бывшие торговцы, скитальцы, один молодой механик с дерзким взглядом и двое крепких ребят, которые знали, как обращаться с лазерным миксером.

Тунгус была не красавица: корпус с шрамами, лишённая блеска, но с добротным каркасом. Для Гриши она стала обещанием нового дома – старого, но родного.

– Это твой вариант – не быть статичным, – сказал Зорк, обкладывая Гришу старой картой, где были пометки маршрутов. – Мы не будем в порту. Мы будем в дороге. И в дороге ты научишься контролировать не только силу, но и людей.

Вечером, у камбузной печки, команда делилась историями. Кто-то говорил о утраченном мире, кто-то – о найденных сокровищах на обломках. Гриша слушал и рассказывал о своем деде, о крыше и о медали. Это был акт интимности: раскрывать свою прошлую жизнь перед теми, кто может стать семьёй.

– Домовой, – сказал один из матросов, поднимая кружку, – не тот, кто прячет, а тот, кто собирает домики. Ты соберёшь наш дом.

Его слова задели. Гриша понял, что его путь – не просто личная авантюра, а шанс построить что-то, что будет большим, чем он сам. Тунгус стала этим чем-то, и он поклялся, глядя в огонь, что будет защищать этих людей и учить их жить иначе.

Глава 10. Первое плавание и первая потеря

Первый поход Тунгуса был тренировочным – выход из станции и короткий рейд на маршруте, где можно было отработать манёвры и взаимодействие. Экипаж в совершенстве не знал друг друга, но каждый знал свое дело. Гриша учился навигации – не только механике, но и интуиции пути: куда лучше повернуть, когда застанет шторм, когда стоит довериться датчикам, а когда – глазам.

Первые часы прошли гладко. Тунгус шла ровно, будто старое тело, которое снова обретало ритм. Но покой изменился внезапно: на радаре замигали неопознанные точки. Пираты. Пронзительный гул, как будто в груди пробуждается зверь.

Капитан скомандовал разворот, но пираты были быстры: волны лазеров и попытки вывести системы из строя. Борьба была шумной и непредсказуемой. Зорк работал, как зверь: рука у него двигалась быстро, сваривал провода, вставлял болты. Эллиос управлял интерфейсом и создавал помехи. Матросы пытались маневрировать.

Гриша чувствовал, что момент настал. Он мог применить множитель в ярости: увеличить урон, ускорить реакцию орудий, сделать грубую расчётливую математику на своей стороне. Но в груди ему слышалось деда: «домовой не показывает лицо». Он понял – если он сразу применит мощь, они станут целью на галактической карте, и это будет стоить жизни многих.

Он выбрал хитрость. Вместо того, чтобы умножить урон, он умножил износ в двигательной системе одного из пиратских фрегатов – те двигатели, что держали фрегат в манёвренности, начали резко терять эффективность. Трение в приводах выросло в сто раз в самый неожиданный момент: фрегат потерял равновесие и врезался в облако крошечных обломков. Пираты были сбиты с курса, но не повержены.

Цена была высока: при манёвре один из членов экипажа Тунгуса – молодой механик с дерзким взглядом – не успел заскочить в спасительную нишу. Он зацепился за люк, и когда машина дернулась, его тело ударилось о край. Сердце Гриши сжалось. Команда вытащила мальчика, но было уже поздно: он умер по-детски, с улыбкой на лице, как будто не верил, что всё так кончится.

Потеря была реальной. Слепая экономия дала первую жертву. Экипаж плакал, и плач был тяжелый, как утро в деревне без хлеба. Гриша стоял в стороне и понял, что цена силы – это не только внимание со стороны врагов. Это и решения, которые могут стоить жизни.

Когда «Тунгус» вернулся на «Перекрёсток», капитан и команда молчали, но в их глазах была новая решимость: защищать друг друга любой ценой, и учиться использовать силу так, чтобы цена была меньше. Гриша поклялся, что больше не допустит, чтобы его решения приводили к смерти невинных.

Он держал в руках маленький кусок металла – шеврон, который остался от механика – и почувствовал, как в нём загорелась не просто сила, а ответственность. Это была первая задача, которую он осознанно принял: быть не только тем, кто умножает, но и тем, кто хранит.

Глава 11. Утро на «Бродяге» – знакомство с мохнатками

«Бродяга» просыпалась медленно: моторы урчали, палубы вздыхали под тяжестью контейнеров, а солнечные панели – если солнце попадало в окно – шептали как ссудный бухгалтер. Малин и его «мохнатки» – торговая команда из трёх существ, покрытых густым курчавым мехом – были настолько же диковинны, как и добры. Их речь была музыкальна, а жесты – напоминающие танец: когда они смеялись, вся палуба казалась мягче.

Малин – мягкий лидер с гривой, в которой прятались торговые амулеты. Рысса – молчаливая и высокая, со значительно развитым чувством инвентаря: она могла ощутить недостачу в мешке на расстоянии. Трюмя – маленькая, шустрая и прыткая, ответственная за документы и бирки. Их мотивы просты: товар, выживание, уважение к тем, кто помог. Они не искали славы, но уважали честность. Для них Гриша – не «анонимная потенция», а в падающем человеке они видели потерянного путника.

– Ты правше? – спросила Рысса, наклонив голову, и когда Гриша кивнул, она осторожно взяла его ладонь и посмотрела на метку. – Это… свет. В наших легендах такое бывает редко.

Малин усадил его за стол и дал тёплого чая. Вкус напомнил деревенские травы. Они слушали, как Гриша рассказывал о доме, деде и падении; истории о домовых вызывали у мохнаток улыбку – они уважали духи жилища. Эмоциональный контакт установился быстро: люди, у которых был дом в сердце, и существа, которые торговали едой, понимали друг друга. Но даже между ними витал грозный шорох небезопасности: рынок был полон глаз.

Глава 12. Первая «Литургия» вне обучения

Эллиос настоял на том, чтобы Гриша пройти ещё одну тренировку прямо на борту: практическая работа с локальным контекстом в движении. Он надел на Гришу улучшенный интерфейсный браслет – мини-пластику, которая связывала ладонь с бортовой сетью «Бродяги», не позволяя Литургии ошибаться в пересчётах.

– Главное сегодня – чувствовать контекст, – сказал Эллиос. – Контекст – это всё. Ты можешь умножить воду, но если корабль не имеет резервуаров – вода просто уйдёт. Ты можешь умножить веру толпы, но если она испугается – убежит. Слушай мир.

Гриша выполнял простые задачи: умножить давление в ограниченном контуре водообеспечения (x10, безопасно), усилить местное освещение склада (x20, чтобы работали ночью), и – по просьбе Малина – попробовать увеличить срок хранения консервации на пару циклов. Везде Литургия давала подсказки и ставила цены: ВОЗВРАТ ЭНЕРГИИ; ПОВЫШЕННЫЕ КОГНИТИВНЫЕ НАГРУЗКИ У ПЕРСОНАЛА; ИЗМЕНЕНИЕ МИКРОБИОМНОЙ СРЕДЫ. Малые услуги были дешевыми, крупные – требовали большего.

Эта тренировка показала Грише контуры своей силы. Она работала по схеме «контекст → действие → компенсация», и понимание этой ленты стало ключом. Но кто-то наблюдал.

Глава 13. Разведчик и предупреждение

Капитан «Бродяги» получил беспокойное сообщение от коммерческой сети: в соседнем коридоре замечен корабль-близнец, один из которых регистрировался под символом «Коготь». Экипаж напрягся. Пираты могли быть просто торговцами с плохими манерами, а могли быть – добытчиками редких даров. Для «Бродяги» – и для Гриши – это была потенциальная опасность.

– Мы должны уехать, – сказал капитан. – Быстрее маршрута – от нас ушло немного, но если они нас найдут, то будут смотреть только на метку.

Малин опустил уши и тяжело вдохнул.

– Мы не можем забрать груз Торрена, – сказал он грустно. – Это их хлеб. Если они захотят забрать – что мы расскажем?

Эллиос предложил план уклонения: использовать ложные сигнатуры и перенаправить курс через метеорный пояс. Для «Бродяги» это был риск, но меньший, чем открытая схватка. Все согласились. Однако у судьбы была иная идея: к курсу подтянулись неопознанные маленькие дроны-провокаторы – сигнальные зайчики, крошечные и быстрые. Они начали сканировать трюм, стараясь выявить ценность.

Глава 14. Аварийная активация: «Литургия» зовёт

Когда один из дронов приблизился к трюму и начал просвечивать стенки контейнера, система предупреждений «Бродяги» подала громкий сигнал. Для Литургии это был момент – не обучения, а жизни и смерти. На панели Гриши мигнул красный индикатор: АКТИВАЦИЯ АВАРИЙНАЯ – ЭКСТРЕННОЕ ПРИМЕНЕНИЕ. Под ним – короткая, резкая фраза: САКРАЛЬНЫЙ КОНТЕКСТ: ХЛЕБ ДЛЯ ЭМИГРАНТОВ.

Это была не абстракция. В трюме лежали ящики с продуктами для планеты Торрен – это были поставки для целой общины людей и существ, которые зависели от этой партии. Если дроны сообщат о грузе – «Коготь» вернётся с караваном и заберёт всё.

Гриша почувствовал, как сердце влетело в горло. Он видел на панели полоску цены: ВОЗМОЖНОЕ ПРИВЛЕЧЕНИЕ – ВНИМАНИЕ ПИРАТОВ↑↑↑; НАГРУЗКА НА ИНТЕРФЕЙС↑; ИЗНОС ЛИЧНОСТИ: РИСК ПСИХИЧЕСКОГО ИЗМЕНЕНИЯ. Литургия не шутит с хлебом.

Он нажал АКТИВИРОВАТЬ.

Система запустила шкалу множителя, молнией по которой прошли цифры: x2 → x5 → x10 → x25 → x50 → x100. Внутри его ладони вспыхнуло тепло, как печка в зимний вечер. Он выбрал – не думая слишком долго: x100 на контексте «сохранение» – не «умножение запаса» и не «создание пищи» в чистом виде, а «умножение распределительной сети»: алгоритм, который позволял трюму воспринимать дроны как неконкурентную систему – давал контейнерам видимость пустых, пересылаемых по служебной линии. Литургия работала как шепот: она меняла не зерно, а условия его видимости.

Дроны, которые уже подготовились послать сигнал, внезапно сломались: их сканеры получили ложный код «служебный контейнер: технич. инвентарь», и система «Когтя» получила исправку. Пираты потеряли интерес – по крайней мере на некоторое время. Груз не был умножен ни по массе, ни по весу; он был умножен в своей невидимости. Это была магия администратора.

Но Литургия не делает чудес бесценно. Цена последовала немедленно: на экране возникло предупреждение – РАСХОД СИЛЫ: КОГНИТИВНЫЙ ОТЪЁМ 0.7; РИСК ВНИМАНИЯ – ВЗРЫВ. И в это же мгновение в трюме сгустилась тяжесть: кто-то за пределами почувствовал, что скрывается манипуляция.

Глава 15. Погоня и первая перестрелка

Караван «Когтя» не ушёл далеко. Они проверили сначала поблизости – если не дроны, то глаза. Пираты бросились в погоню, будто собаки, которые не верят своей добыче. «Бродяга» была старой, но «Коготь» – современным клинком: быстрой, хищной, напичканной оружием.

Погоня началась. Пассажиры на «Бродяге» молча держали ряды: Малин устроил дань уважения, Эллиос занялся перехватом сигналов, Зорк – усилением креплений. Гриша стоял в центре, ладонь горела от остаточной энергии, и Литургия тихо шептала слова: ВНИМАНИЕ – РИСК ПОВЫШЕН. ОТКАТ: ПОТОКИ.

Когда «Коготь» открыл огонь, Литургия подсказала мгновенное решение: не отвечать силой прямо, а «умножить» свойства среды, которые будут мешать точной работе врага. Гриша развернул контекст – вместо урона он применил x50 к искажению сенсоров в том секторе, который использовали пираты для прицеливания. Свет лазеров пошел трещинами, как через линзу, и ослепил систему целеуказания «Когтя». Пираты промахнулись, но их самолёт не ушёл безнаказанно: «Коготь» попытался вывести на ближний манёвр.

Эффект от множителя был силён: пираты потеряли позицию, но не терпели поражения тихо. Они ответили залпом. Один из выстрелов попал в борт «Бродяги» – не критично, но достаточно, чтобы вызвать пожар в отсеке, где хранилась часть пищи. Сигналы тревоги завыли, люди бросились тушить пламя.

Тут Гриша сделал ещё одно решение: он направил x25 на устойчивость обшивки в повреждённом отсеке, увеличив её локально, чтобы замедлить раскол корпуса и дать команде время эвакуировать груз. В этой борьбе много чего было сделано интуицией: Литургия давала данные, но выбор оставался за ним. Его усилия спасли большую часть груза, но не всё.

После боя стало ясно: «Коготь» уходил, но шрам остался. На «Бродяге» считали потери. Кто-то потерял коробку с лекарствами, кто-то – часть личных вещей. Эмоции собрались в тишине: радость от спасённого, горечь от утраченного, чувство опасности – постоянный тлетворный спутник.

Глава 16. Награда и цена

Когда «Бродяга» доплавал до ближайшей безопасной стоянки, Малин вручил Грише подарок – немного редкого шоколада, который в трюме считался роскошью, и записку с благодарностью от общины Торрена. Они знали, что кто-то рисковал ради их хлеба. Это была маленькая, но искренняя награда.

Зорк, который по своей природе был практичен, подсчитал: спасённого груза хватит, чтобы покрыть транспортные расходы и прокормить на несколько недель. Эллиос, в свою очередь, посмотрел на Гришу иначе – как на человека, который делает выборы, и эти выборы имеют последствия в реальном мире.

Но были и цены, которые не оплатить редко: к вечеру Гриша ощутил усталость, которая приходила не от работы, а от самого использования множителя. Литургия «брал» энергию не только из него, но и из окружающих параметров: качество сна ухудшилось, настроение экипажа понизилось, у Зорка появилась тахикардия от переработок в моторе. Малые системы начали показывать признаки перенапряжения. Эллиос в резком тоне напомнил:

– Помни – каждое вмешательство делает запись. Система «видит» тебя теперь. Ты в каталоге. Хорошее дело, но и знак на шее.

Гриша молчал. Он знал: его действия спасли людей, но привлекли внимание пиратов. «Коготь» не забудет. Мир стал сложнее.

Глава 17. Новая слава и слухи

Новости о героическом спасении разлетелись по региону. На «Перекрёстке» люди шептались, смеясь и удивляясь: «Домовой спас хлеб – кто бы мог подумать». Это принесло Грише славу – не ту злую, которая клеймит, а ту странную, когда тебя начинают уважать и бояться одновременно.

Некоторые торговцы предлагали сделки: «мы оплатим за обучение», другие – «мы хотим твою силу в бою». Эллиос получил больше предложений на сотрудничество, Зорк – никому не нужные посулы помощи, Малин – благодарственные ноты от общины. Но у славы был и оборот: появились новые интересанты – люди в серых плащах, бюрократы, мелкие чиновники от торговых сетей, готовые зарегистрировать Литургию и записать метку Гриши в базу данных.

Эллиос предупредил:

– Ты можешь быть добр, но не будь доступен. Будь как замок: открыт для друзей, закрыт для тех, кто хочет сделать из тебя инструмент.

Гриша стал понимать, что его путь – не только личный, а политический. Литургия – система, которая манит интересы. И каждый выбор теперь – не только спасение людей, но и возможность сделать неверный шаг.

Глава 18. Сквозь слухи – первый контракт

Одновременно с ростом славы пришло и предложение от представителя небольшой колонии на одном из близких спутников: они предлагали Грише контракт – применить множитель, чтобы улучшить эффективность работы их гидро-системы, которая страдала от токсичной примеси. Эллиос посчитал риск и предложил, что это был шанс: помочь людям, заработать и заработать репутацию как «тот, кто делает добро». Зорк же скептически глядел: «всегда полезно иметь финансы, если хочешь жить долго».

Гриша подумал о способе, каким он спас хлеб, и решил принять. Он понимал, что его сила – это инструмент для помощи, но также инструмент, за который попросит цена. Он попросил Малина и Рыссу поехать с ним – они были свидетелями его добрых дел, и их присутствие создавало репутацию честности.

Во время миссии на спутнике он применил множитель аккуратно: x30 на очистку воды в локальном контуре, но с введением коррекции «микроферментация», чтобы система биомов смогла восстановиться. Работа оказалась сложнее, чем казалось: токсичность обугливала датчики, местные животные реагировали неадекватно. Каждый успех требовал изучения – понимания контекста биологии.

Это было обучение в натуре. Успех укрепил его веру в то, что Литургия – инструмент для восстановления, а не разрушения. Но цена снова пришла неслышно: после операции на спутнике Гриша заметил небольшую потерю остроты восприятия – мельчайшие детали стали ускользать быстрее. Эллиос объяснил это как «смещение фокуса» – эффект, когда интерфейс берёт из субъекта часть внимания, перераспределяя его. Это небольшая плата, но она накапливалась.

Глава 19. Конфликт с «Когтем» – разведка и провокация

Пока Гриша работал на спутнике, «Коготь» не дремал. Их сканеры нашли следы «Бродяги», и капитан пиратов, человек с холодной прагматикой, решил наказать тех, кто «путался под ногами». Он хотел показать пример: «никто не влезает в наш район». Его мотив – не только прибыль, а власть: удерживать страх как ресурс.

Он отправил группу разведчиков, которые провоцировали торговцев на «Перекрёстке», искали слабые места и шептали слухи про «Домового», будто тот – инструмент империи, или наоборот – божественный чудотворец, который должен быть убит, чтобы снять угрозу. Их тактика была примитивной и изощрённой одновременно: создать хаос и затем входить как «решатели проблем».

Когда Гриша вернулся на станцию, он увидел следы новой игры: кто-то пытался спровоцировать массовую драку возле склада Малина. Гриша вмешался, применив x10 к рассудку лидеров группы – не чтобы обмануть их, а чтобы дать им секунду кроткого понимания – и сдвиг произошёл: конфликт рассеялся, но на его место пришло другое – подозрение. Коготь четко дал понять, что не уходит.

Глава 20. Предательство и урок доверия

Среди новых союзников на «Перекрёстке» появился человек, который называл себя «реестровым инспектором», и на первый взгляд казался помощником. Его цель – получить доступ к базе данных Литургии и закрепить правовую регистрацию метки Гриши. Он говорил ласково, обещал защиту и субсидии, звучал как старший брат. Эллиос насторожился; Зорк – подозревал.

Гриша, который хотел верить людям – особенно тем, кто обещал ему защиту для тех, кого он спасал, – допустил ошибку: он поделился частичной информацией о своей активации при спасении груза Торрена. Инспектор обещал, что это останется на уровне «подтверждения помощи». Вскоре после этого на «Перекрёстке» появились новые люди с документами и сдержанной улыбкой – представители торговой корпорации, которые предложили выгодные контракты, но с требованием доступа к Литургии.

Поступок Гриши стал уроком: доверие – валюта, и её не надо разменивать на быстрые обещания. Эллиос сердито сказал:

– Мы защищаем не только тебя. Защищать – это значит никогда не давать чужим ключи от того дома, где ты живёшь.

Гриша почувствовал вину, но и понимание: быть открытым – важно, но границы тоже нужны. Это был тяжёлый урок о доверии и о том, как его можно потерять в один вечер.

Глава 21. Задание: «Спаси груз мохнаток»

Наконец пришёл момент, за который платили не просто кредитами, а признательностью: крупный маршрут Малиновой компании оказался под угрозой – маршрут через пояс пиратских засадами. Поставки еды для нескольких целых поселений могли быть потеряны. У Малина не было денег на платных конвоями, у него была доверчивость и репутация.

Он обратился к Грише и к команде «Тунгуса» с просьбой: «Спасите груз, или мы всё потеряем». Мотивация Малина была чиста: он не искал выгоды, он искал способ сохранить жизни тех, кто полагается на его поставки. Для Гриши это был шанс: использовать умение не для собственной славы, а для защищения тех, кто действительно уязвим.

Эллиос и Зорк внесли свой вклад: Эллиос – в планирование ложных маршрутов и цифровых прикрытий, Зорк – в усиление корпуса Тунгуса, и в планировании манёвров, которые должны были скрыть реальный маршрут конвоя. Гриша изучал карту и подсчитывал контексты: где лучше применить множитель? Где риски минимальны? Как не привлекать лишнего внимания?

Глава 22. Перехват и хитрость

Маршрут был подготовлен как спектакль: видимость одного курса, реальность – другого. Тунгус шла скрытно, груз разложен так, чтобы привлекать внимание не в тех местах, а в тех, где его защищали ловушки. Гриша использовал умножитель не на материальные запасы, а на «маршрутизирующие знаки»: он применил x100 не к грузу, а к маске сигнатур – заставил сенсоры вражеского патруля видеть пустые контейнеры. Это было искусство невидимости.

Пираты, ожидавшие лёгкой добычи, попались в расстановку: когда они ворвались в место, где по их данным должен был быть груз, они нашли пустые коробки и некорректные показания. В этот момент Тунгус включила систему и вышла из укрытия, и груз прошёл дальше незамеченным.

Но как и всегда, всегда есть цена: чтобы усилить маску, Гриша потратил большую часть внутренней прочности Литургии. На панели мигнуло предупреждение: ПЕРЕГРЕВ ИНТЕРФЕЙСА; ОТКАТЫ В НЕДЕЛЮ. Его тело ломило, и голос стал хриплым. Он успел слышать радость команды и плач Малина, но также услышал, как где-то в глубине Литургия напомнила – о цене, которую она берёт за то, чтобы мир оставался тёплым.

Глава 23. Вознаграждение и уважение

Когда операция завершилась успешно, Малин устроил небольшой обед в честь спасителей. Это была простая церемония: тёплый суп, хлеб и песни благодарности. Для Гриши её значение было больше денег: это было признание – не со стороны чиновников, а со стороны тех, кто действительно нуждался.

– Мы никогда не забудем, – сказал староста общины Торрена, держа в руках небольшой резной медальон. – Не мы одни, кто будет помнить. Наши дети, внуки – они будут помнить.

Эта награда была для Гриши больше, чем кредит. Ему дали право быть частью истории людей – простых, уязвимых и благодарных. Он понял, что его роль как «Скитальца» не только разрушитель или воин, а хранитель тех, кто не может защитить себя.

Глава 24. Внутренний голос и сомнения

После праздника Гриша остался один на палубе «Тунгуса», глядя в космос. Литургия замолчала, и он чувствовал пустоту, как будто кто-то вынул музыку из комнаты. Эллиос сидел рядом и молчал – уважал тишину. Зорк курил, глядя на инструменты.

– Ты сделал добро, – сказал Эллиос наконец. – Но это не снимает того, что система видит. Ты – предмет интереса, и у всех свои интересы.

– Я не хочу, чтобы люди становились из-за меня жертвами, – ответил Гриша. – Я хочу, чтобы они жили.

– И ты выберешь путь, – сказал Зорк, – как тот, кто будет учиться или как тот, кто будет пылить, не думая о последствиях. Умение – как молот: строишь дом или разрушаешь.

Гриша закрыл глаза. Он слышал деда, вспоминал дом, и казалось, что домовому всё же можно доверять. Но в этой вселенной дом – это больше, чем одна крыша. Дом – это те, кто вокруг тебя. И он думал: сможет ли он сохранить всех? Это был вопрос, который не имел мгновенного ответа.

Глава 25. Путь вперёд

Эта серия событий – от пробуждения на «Бродяге» до спасения груза Торрена – стала для Гриши первой серьёзной школой. Он понял, что Литургия – не бездонный мешок для желаний, а система, которая требует контекста, учета и уважения к ресурсам. Умножать можно многое, но не всё нужно. Ответственность – вот главное.