Крестовый поход

–Барма говоришь его дядя? Достойная смена растёт – расплылся в улыбке на радостные для него вести князь.– Собственно этого засранца Маркуса не жалко. Много на себя брал и на язык не сдержан был. Но полезен, не отнять. Он мне владения половины местных вождей на блюдечке принёс. Ну ладно. Если эти двое завтра уберутся из города, ни на что не претендуя, то получишь пятую часть серебра Маркуса. Считай, и на церковь я пожертвовал. А теперь иди. У меня ещё дел невпроворот – заявил князь и вернулся к поеданию кабанчика с отменным вином, чем был занят до прихода священника.

Впрочем, совсем уж без прибытка Элезар неожиданно не остался. Едва друзья только вернулись на постоялый двор, сперва свернув в таверну, чтобы поесть и запить волнения, как их встретил гул одобрения и крики здравниц победителю. Более того, на столе перед ними положили броню Маркуса, которой на нём не было во время боя, но которая была увязана на его коне, стоявшем неподалёку. Также Элезару достался сам конь и оружие, включая великолепный франкский меч и щит взамен разбитого. Ну и кошель, полный серебра. Ни пфеннинга никто не украл. Добыча – это святое, по мнению простых в мыслях славян, живших в Любеце. Кто на неё покушается, тот покушается на саму волю богов. Продать это всё быстро вряд ли удалось бы, и друзья решили сделать это позже. На часть же денег из кошеля они с радостью угостили всех находившихся в таверне, вызвав какой-то даже нездоровый взрыв криков одобрения. Как если бы все здесь пили на последнее, и именно на этот стакан пива не хватило бы.