Ты будешь мой

«Черт, до чего же хорошенькая малышка», – сообщение брата дополняет круглая желтая рожа, пускающая слезу.

«Если ты передумаешь, я сам могу на ней жениться. Ты только скажи», – еще одно прилетает.

Перечитав, решаю, что он снова переборщил с бухлом. Хотя ещё день, это странно.

«Заканчивай бухать, придурок», – набираю ответ.

«Да подожди ты, у меня сеть подвисла», – получаю от Михи ответ, и следом в чат падает фотография Вероники.

На фоне океана блондиночка стоит в откровенном черном бикини.

Сказать, что у нее фигура шикарная, значит, не отдать должное стараниям природы. Ни на хирургическом столе, ни в спортзале такую красоту не создашь. Она очень женственная и пиздец какая сексуальная.

Глядя на её снимок, можно смело задаться вопросом: а такие соблазнительные девки реально существуют?

Если бы не видел её собственными глазами и не чувствовал под собственными пальцами нежнейшую кожу, непременно бы усомнился.

«У тебя тоже привстал?» – Миха сегодня в ударе.

«Я, конечно, рад за тебя, но не совсем искренне».

«Если узнаю, что ты дрочишь на мою будущую жену – оторву твою бесполезную голову», – предупреждаю его, перед тем как отправиться в гардеробную.

Сборы занимают от силы десять минут, и, вернувшись в спальню, я нахожу в телефоне новые послания брата.

«Похоже, с сегодняшнего дня у меня появились от тебя секреты».

«Ты меня старше всего лишь на год, а ведешь себя как старый дед. Не вижу ничего плохого в том, чтобы полюбоваться красивой девочкой».

Желание позвонить нашей матери и уточнить, часто ли малой в детстве бился башкой, резко возрастает.

Он всегда ведет себя чудаковато, но при этом видит и осознает границы дозволенного. Сегодня же его явно несет.

Или это я завожусь на ровном месте?

Мне пиздец как не нравится, что он пялится на Веронику.

Да, вот такие примитивные собственнические инстинкты. Сам удивляюсь, потому что раньше за мной их не наблюдалось.

Я всегда считал, что вся эта хрень с ревностью и с запретами напрямую связана с заниженной самооценкой, коей у меня никогда в жизни не было.

С ходу даже не припомню случая, когда бы мне приходись вскипать из-за внимания других мужиков к Алме, хотя успехом у противоположного пола она всегда пользовалась. Даже сейчас, несмотря на то что многие знают, каким скверным стал её характер.

Когда мы познакомились, Алме только-только исполнилось двадцать. Будучи на тот момент студенткой юридического факультета, она пришла устраиваться к нам в компанию на стажировку.

Можно сказать, что я сразу запал на нее.

Поэтому, не пожалев сил, начал ухаживать за ней в тот же день. И, видимо, неплохо старался – сопротивление пало спустя пару недель.

Первые годы мы горели друг другом, после – страсть начала постепенно стихать. А последние месяцы и вовсе разве что с адом можно сравнить.

***

К дому Орских я приезжаю, как всегда, вовремя. Врожденная пунктуальность, и никуда от нее не деться.

Забрав цветы для Вероники и её мамы с заднего сиденья авто, направляюсь к парадному входу, где меня уже ждет Сергей Александрович.

Никаких эксцессов. Мы с ним всё обсудили по телефону ещё до того, как информация о безбашенном поступке его дочери могла стать достоянием общественности.

Понятия не имею, о чем думала малолетняя дурочка, когда решила прикинуться шлюшкой.

Собственно, именно этот вопрос меня волнует больше всего. И, похоже, не только меня.

Обменявшись рукопожатиями, мы направляемся в дом. Орский ведет себя непринужденно, но многолетний опыт переговоров позволяет мне почувствовать его нервозность.

Осуждать мужика не за что. Я бы тоже охуел при таком раскладе.

Невольно думаю о младшей сестре. Они с Вероникой почти что ровесницы, но Полька никогда не была импульсивной и ветреной.

Чего не скажешь о моей будущей жене.

Мы успеваем войти в просторный холл, когда где-то поблизости раздается рассерженный голос Вероники.

– Макс, чего ты заладил, зачем да зачем? Тебе ли не всё равно?

– Нет! Я хочу знать, какого дьявола ты устроила это всё?!

Не замечаю, как постепенно шаг замедляю.

Не замечая нашего присутствия, Вероника несется к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Вероника! – снова окликает её брат, и девчонка, не раздумывая, оборачивается.

– Да поспорила я с подружкой, дескать, мне не слабо завалиться в номер к незнакомому мужику и переспать с ним! Цель она выбирала, я не знала, что там будет Граур! Случайно так вышло! Ты доволен, Максим?! Утолил свое любопытство?

Закончив свою пламенную речь, она слегка поворачивает голову и видит нас.

Впервые вижу, чтобы краска так резко сходила с чьего-то лица.

Глава 8

Ой-ой. Кажется, я снова знатно накосячила.

Божечки… И кто только тянул меня за язык?!

С прискорбием сообщаю: ещё немного, и чувство стыда станет частью моих базовых настроек. Хочется в голос завыть, потому что мне не нравится раскаиваться в чем-либо!

Я бросаю взгляд на папу, сидящего во главе стола и ведущего беседу с Юрой.

Под ложечкой начинает сосать. Особенно когда Сергей Александрович быстрым движением поправляет воротник своей белоснежной рубашки.

Ясно. Папуля не на шутку рассержен, но старается сдерживаться.

Шестое чувство подсказывает – останься мы сейчас с ним наедине, и я выхвачу люлей со скоростью звука. Снова.

Досадно, конечно, но чувство собственного достоинства заставляет меня держать лицо до последнего. Расправив плечи, я невозмутимо накалываю креветку на вилку и отправляю в рот.

Если после ухода гостей меня все равно ждет взбучка, то почему бы не подкрепиться перед ней хорошенько? Мало ли, вдруг папенька начнет жестить, и мне придется объявить голодовку?

Не хотелось бы…

Я машинально поднимаю руку и касаюсь пальцами золотого чокера. Почти что зеркалю движения папы, только, за неимением воротника, поправляю крупный черный бриллиант, красиво украшающий мою яремную ямку.

Каким-то чудом папа периферийным зрением замечает мои движения и, похоже, решив, что я снова захотела его подразнить, посылает в мою сторону убийственный взгляд.

Мгновенно хочется оправдаться и сказать, что это всё нервное, но вместо этого я вздергиваю подбородок и выдерживаю его тяжелый, пронизывающий насквозь взгляд.

Конкретно этот аксессуар папочке жутко не нравится. Когда Глеб и Василиса – мои дядя с тетей – подарили мне его на восемнадцатилетие, он разозлился. Сказал, что на такой только собак садить или с содержанками расплачиваться за отлично выполненную работу. Это, можно сказать, цитата (слово «содержанка» папа заменил на более хлесткое). После, конечно, были уточнения, дескать, в моем возрасте рано носить столь дорогие и вызывающие украшения, но не суть.

Мне показалось очень символичным надеть этот чокер на сегодняшний ужин. Так сказать, получите и распишитесь.

Не буду скрывать, мне очень хотелось позлить и папу, и братьев.

Кто ж мог подумать, что Макс меня так жестко подставит.

Ну ладно, не только он, но и мой длинный-предлинный язык. Если бы я знала, что Юра может услышать мои глупые слова о споре, которого, блин, и не было вовсе, то отгрызла бы его к чертовой матери! Глядишь, тогда бы и проблем в моей жизни стало поменьше!

И кто меня только просил так язвить?

Не жизнь, а сплошная черная полоса!

На Граура я принципиально не смотрю весь вечер. Боюсь не выдержать и разрыдаться прямо на его глазах. Никогда в жизни я не позорилась так часто перед мужчинами.

– Веронька, ты с Глебом и Васенькой давно общалась в последний раз? – обращается ко мне бабушка, вырывая из нерадостных мыслей. – Я что-то третий день не могу им дозвониться.

Подобравшись, я перевожу взгляд на бабулю.