Древо миров братьев Камковых. Том 6. Захват

Вырывая его из раздумий, в столовой показался его личный ординар. Дождавшись внимания своего примаса, он стал напоминать ему план на день. График встреч, как и во все другие дни – был очень плотным. Удивительным было другое. Вне плана, была озвучена встреча с примасом по юриспруденции. Этот человек был законом и руководил судебной и исполнительной властью всего государства. Он был опасен и крайне проницателен, что, впрочем, не удивительно при его-то работе.

«Что надо от меня этому хорьку» – думал Вессенторк и даже немного вспотел от иррационального страха.

Еще четверть часа назад он раздумывал и принял решение о предательстве кардинала, и вот его УЖЕ жаждет увидеть этот законник.

«Может кардинал умеет читать мысли или наш бог прочел их в моей голове и уже транслировал старому Боу»? – Вопросы, заданные самому себе до времени, остались без ответа и, наконец, Вессенторк подтвердил эту встречу для своего ординара.

«Скоро все прояснится», – подумал Вессенторк и переключил свое внимание на другие вопросы.

Глава 7. Мир Ару. История отца Велена.

Моя история, если это кому-то покажется интересно, началась сорок лет назад. Если не останавливаться на моем детстве и отрочестве, в которых не было ничего интересного, то эту историю лучше будет начать с момента окончания моего обучения ратному искусству и вступления в Орден святых паладинов.

Большую часть своей жизни, я сталью и Верой боролся в рядах этого Ордена с многочисленными тварями Бездны. Из нее в наш мир проникали порой такие страшные монстры, что даже бывалые воины регулярной армии, или как их чаще называли просто «регуляры», не могли удержать строй и опрометью бежали с поля боя, закрыв руками лицо. И тогда лишь паладины, верные защитники Замысла нашего Создателя, шли впереди войск, ведя людей в бой. Они не страшились никого и ничего. Несокрушимая Вера была щитом их душ, а потому паладины никогда и ни перед чем не опускали свой пылающий взор, разя своими заговоренными клинками все то, что лезло и лезло к нам из Бездны.

Пятнадцать лет я воевал плечом к плечу со своими братьями по Ордену. На моем счету за это время было столько тварей, что я сбился со счету после второй тысячи, еще в первые пять лет своей службы. Паладины шли в бой там, где пасовали обычные воины людей. Даже благословленные в храмах Ару люди, зачастую просто не выдерживали морально, день за днем видеть непрекращающийся страшный калейдоскоп из рогатых морд, когтистых лап, кожистых острых крыльев и жутких чешуйчатых тел.

Бездна с каждым столетием порождала все новые разновидности тварей, а с каждым новым видом, демоны и бесы становились мало того что сильнее, но и страшнее чисто внешне. Неиссякаемая, извращенная фантазия Духов Лжи, казалось, поставила себе целью уничтожить людей, изжив на планете эту расу, оставив на ней лишь демонов и бесов, которые, кстати, хоть и не имели возможность плодиться, но с удовольствием портили наших женщин, девушек и даже совсем еще малых дочерей.

Сейчас в своих снах, я часто вижу своих святых братьев и себя среди них. Строгие, плотные шеренги блистающих под солнцем белоснежных доспехов, волной наступающих на тучу черных, темно-коричневых и багровых тварей, толпами бросающихся на нас и раз за разом откатывающихся от наших шеренг из блистающей стали и сияющих, разящих мечей. Они не в силах были сломить строй из посеребренных доспехов и венчающих их высоких, конусообразных шлемов с плюмажем. Мы были похожи на раскаленный на огне нож в руках молочника, режущего им брус сливочного масла.

Твари боялись и ненавидели нас, святых паладинов. Заложенная в них жажда людской крови и плоти, заставляла их атаковать нас в первую очередь, зачастую игнорируя обычные войска. Мы были для них подобны красной трепещущей на ветру красной тряпке, которой дразнит опытный тореро впавшего в боевой раж быка. Демоны и бесы, плотной толпой старались окружить и раздавить наши малочисленные по сравнению с обычными воинами ряды, но их злоба и ярость лишь укрепляли нашу Веру, придавая нам дополнительные Силы в борьбе с порождениями Бездны.

С именем Ару на устах, вознеся молитвы и хвалу Создателю, мы непоколебимо шли вперед. Не снижая темпа, мы прорубали просеки в огромных толпах из разномастных монстров. Сверкающие Силой Веры наши мечи, разрубали самые крепкие их чешуйчатые тела, кромсая демонов не хуже чем обычных бесов, а огонь наших глаз, сверкающий из смотровых щелей забрал, жег их красные, светящиеся глаза, если кто-то из тварей дерзал обратить свой взор на наши закрытые сплошным шлемом лица.

Зато наши посеребренные доспехи, укрепленные силой наших святых душ и молитвами, были практически непробиваемы для них. Лишь высшие демоны обладали достаточной силой своих Породителей, чтобы сокрушить святую сталь своими когтями или зубами. Конечно, потери бывали и у нас. В бою паладины двигаются, разят и поворачивают корпус, а потому даже самые совершенные латы, как бы точно они не были подогнаны по фигуре, приоткрывают щели в своих сочленениях и тогда твари получают крохотную возможность просунуть туда свое оружие или пустить стрелу.

Именно так и произошло в тот день, когда моя история, как паладина, подошла к концу. Та битва, в которой мы остановили очередную крупную армию, стремящуюся прорвать оборону из пограничных с пустошами форпостов людей, стала для меня последней. Как обычно, мы с братьями по Ордену шли в передовой шеренге, сокрушая бесчисленные орды мелких бесов и редких, попадающихся среди них демонов. Как обычно, высшие демоны не вступали в схватки, предпочитая отправлять вперед низших по рангу созданий Бездны. В начале битвы мы даже подумали, что их и вовсе не будет среди этой волны. Как говорят, их Бездна порождает крайне редко, едва ли чаще одного за десятилетие.

Бой шел своим чередом. Мы легко продавили фронт наступающих, глубоко вклинившись в их ряды, стремясь добраться до лучников, осыпающих из арьергарда бесов ряды людей своими черными, зазубренными, короткими стрелами. С флангов нас поддерживали обычные воины, хоть и бронированные латными доспехами, но гораздо более уязвимые для когтей демонов, а также ятаганов и кривых сабель бесов. Не в правилах паладинов было оборачиваться или снижать свой карающий марш, а потому частенько наш строй отрывался от второй и тем более третьей, наиболее легко бронированной шеренги воинов людей, глубоко вклиниваясь в орду из тварей.

Так вышло и на этот раз. Воины, шедшие за нашими спинами, отстали, завязнув в бою с гораздо более многочисленными противниками. Мы же планомерно продвигались вперед, прорубая своими мощными полуторниками, широкую просеку, шириной с наш строй. Неминуемо, наши фланги оставались немного позади, не рискуя оставить людей без бокового прикрытия. В итоге ровная шеренга паладинов все больше выгибалась клином, превращаясь в острый треугольник, своим верхним углом глубоко проникнув в толпу из мерзких порождений.

Я вместе с соседями слева и справа был недалеко от острия клина, продолжая разить своим мечом тварей, освобождая себе пространство впереди, чтобы сделать очередной шаг. Совсем недалеко я уже видел их лучников, до которых оставалось не больше двух дюжин шагов. Внезапно, я перестал ощущать справа от себя своего собрата по Ордену. Краем глаза заметив, как он падает, я сделал следующий шаг не вперед, а вбок, прикрывая образовавшуюся брешь в строе, но этим растягивая шеренгу. Выучка и рефлексы, давно отработанные годами битв, говорили мне, что я делаю все правильно, и сосед слева сделает ко мне уже полшага, немного сокращая дистанцию между нами. Следующий за ним сделает лишь небольшую коррекцию и в итоге наш строй восстановит свою монолитность. Но в этот раз от соседа слева я не заметил сближения. Наоборот, мой брат сдвинулся на полшага от меня, а не ко мне, видимо отработав потерю другого паладина, располагавшегося от меня через трех братьев слева.

В итоге образовавшегося провала, мы в этом месте допустили прорыв сразу двух рогатых черных демонов, быстро вклинившихся между мной и левым собратом. Конусная, заостренная книзу голова с горящими огненным светом глазами, ударила мне вбок своими мощными рогами, снося меня с ног. Кираса защитила мое тело, но удар был столь силен, что я практически врезался в собрата, заставив его пошатнуться и сбиться с шага. Поднявшись и ощущая жжение в боку от страшного по силе удара, я выставил перед собой меч острием к демону и только тогда увидел, что наш строй разорван уже во многих местах. Зубастая, смрадная пасть приближалась ко мне, занося с обеих сторон свои когтистые лапы для следующих ударов.

Бой был скоротечен, а демон был обречен еще до того, как я вогнал ему между распахнутых челюстей свой меч. Но наше наступление уже захлебнулось, а слитная шеренга развалилась на несколько отдельных групп, обороняющихся теперь по кругу паладинов. Мы, следуя доктрине, вставали в квадраты, прижимаясь по четверо, друг к другу плечами, образовывая сдвоенные пары, сеющие смерть во все четыре стороны света. Я быстро нашел себе место и уже изготовился к обороне, когда на сцене появился Он. Вдвое больше, итак немаленьких, выше человека на пару голов демонов, черная, как ночь фигура высшего демона, раздвинула собой толпу лучников бесов и выдвинулась вперед, оглашая поле боя жутким, гневным рыком.

Высшие демоны имеют даже собственные имена. Их очень мало, но они гораздо сильнее обычного демона, не говоря уже о бесчисленных бесах. Совет Святых отцов, когда-то давно, еще до моего рождения, выпустил доктрину о них, где наряду с изображениями были подписаны и их имена. На тот момент этих тварей было известно десять. С тех пор прошло более сорока лет и если следовать букве доктрины, то четверо или пятеро новых, должны были прийти в наш мир из Бездны. Но и убито было за это время не менее пяти, так что общее количество оставалось, как обычно неизменным. Я, как паладин, хорошо знал тех, кто был изображен в этом святом документе, но тот, кто приближался и уже нависал над передовой нашей четверкой, был мне не знаком.

Обычным демонам, в отличие от мягкотелых, как люди бесов, броня и оружие были не нужны. Твердые как сталь, покрытые ороговевшими чешуйками их тела, были практически неуязвимы для самой острой стали. Благословенными мечами, особенно если Силу Веры в них влили священники высокого ранга, можно было, при большой удаче, или несколькими точными ударами пробить такую шкуру, но высших демонов брали только мечи паладинов.

Но для того, чтобы добраться до шкуры высшего демона, предстояло вначале отбиться от мощных и ловких когтистых лап этого монстра, а так же остаться в живых, при ударах его рогатой головы, которой они достаточно ловко умудрялись поддевать и подбрасывать, а так же пробивать посеребренные латы святых паладинов.

Наделенные злой Волей своих Породителей, эти высшие твари стали бичом для нашего Ордена, разменивая свою жизнь в битвах на десятки моих собратьев, а бывало даже и выходя из них победителями, если паладинов в войске людей было не слишком много. Если же такая огромная и сильная тварь шла в бой окруженная своей свитой из демонов и бесов, послушных его Воли и действующих потому слаженно, требовалось не менее сотни моих собратьев, чтобы хотя бы совладать с таким войском Духов Лжи.

К сожаленью сотней паладинов не мог похвастаться ни один из городков, служивших форпостами обороны земель, принадлежащих людям. К примеру, этот городок, куда я отправился на лечение после той бойни, что учинил в тот памятный день нам высший демон, обладал лишь восемью святыми братьями, посвятившими свою жизнь борьбе с порождениями Бездны, с оружием в руках. В тот день мы проиграли битву с ним, но сумели отразить нападение легионов тварей.

Высший демон, частично убив, а в основном разбросав и покалечив потерявших монолитный строй паладинов, развернулся и ушел в свои земли, собрав вокруг себя остатки проигравших битву демонов и бесов. Да, мы выиграли то сражение, как посчитали тогда люди, но проиграли битву с высшим порождением Бездны, как было записано уже в хрониках святых паладинов.

Я оказался тяжело ранен и был отправлен на лечение в этот приграничный городок, оказавшийся ближайшим к месту того крупного сражения. Назывался он Нижний брод, согласно расположению на берегу реки, в этом месте не слишком глубокой. В госпитале меня подлатали, срастили три ребра и зашили раскроенную до кости правую ногу. Я выжил, но остался на всю жизнь хромым, а моя правая рука, так же поврежденная в районе локтя, больше не могла так же ловко управляться с мечом.

Престарелый настоятель, давно мечтавший уступить свое место во главе храма Ару, без которого не обходился ни один из городов, независимо от размера, с радостью уступил мне место перед пюпитром со святым писанием и с тех пор, вот уже третий год, я служу нашему богу, возглавляя паству этого приграничного форпоста. Жителей в Нижнем броде, по последней переписи, насчитывалось всего тысяча с хвостиком, включая сотню бойцов регуляров, столько же примерно стражей периметра, и как я уже упоминал, восемь святых паладинов.

Окруженный высотой в рост человека частоколом из полноценных бревен, наш городок жил в основном войной. Смысла высаживать посевы, пасти скот или заводить большие огороды вне периметра, при такой частоте нападений – не было никакого, а немногочисленная скотина и птица, которых каким-то чудом умудрялись прокормить местные жители внутри защитного периметра, не позволяли наладить в городе какие-либо ремесла или вести торговлю. К счастью, подобные форпосты регулярно снабжались из внутренних городов, причем это была скорее их благодарность нам за то, что у их собственных стен не толпятся кровожадные монстры.

Кроме обороны, все приграничные города выполняли функцию дозоров, отслеживая перемещения больших скоплений тварей на многие мили вокруг. Постройка этой сети, как раз перекрывала собой всю видимую границу с Пустошами и только благодаря этим дозорам, людям удавалось вовремя подтянуть в нужное место регуляров и паладинов с окрестностей, для формирования достаточно крупного кулака, способного отразить крупные нападения легионов тварей. Такие же, как сегодняшний случай нападения разрозненных групп, были делом настолько повседневным и обыденным, что на них и вовсе, никто уже давно не обращал особого внимания.

Глава 8. Мир Аннатара. Дела приятные и не очень.

Когда вокруг меня скопилось уже более сотни местных, я посчитал это количество достаточным, чтобы впоследствии, весть о том, что я скажу здесь и сейчас, разнеслась окрест, и мне не пришлось бы повторяться.

– Меня зовут Криз, а это место называется Тир, – произнес я. – Там, за широкой рекой на востоке, на благо всех нас, денно и нощно трудится наш с вами Повелитель Аннатар. Не желая тратить время на доказательства чего-либо, я добавлял в свой голос Силу убеждения.

– Уже очень скоро, сюда прибудут первые караваны из метрополии. Инструменты, материалы, разнообразная провизия, одежда и многое другое, что облегчат вашу работу по благоустройству этого прекрасного места, сделают вашу жизнь здесь безопаснее. Я же, до времени, останусь с вами, и стану работать на наше общее благо, наравне с каждым из вас, а потом уйду помогать другим людям. Вечером, когда светило скроется за горами на западе, я приглашаю всех вас на пир в честь того, что вы более не одни в этих суровых и покуда безлюдных и опасных местах.

Одобрительный гул голосов стал мне ответом, и только тогда я обратил внимание этих людей на тело, лежащее у моих ног.

– Этот ваш? – Спросил я, нахмурившись. – Полчаса назад он пытался убить меня, и теперь я не знаю, как поступить с ним. В другом месте, где я жил раньше, таких как он, заставляли трудиться на самых грязных работах, до конца его дней. Как поступите вы, я не ведаю, но надеюсь на ваше благоразумие и мудрость.

Закончив, таким образом, свое выступление, я безошибочно определил старшего, всех этих людей. Оставив тело неудачливого убийцы и вора на растерзание толпе, я подошел к нему, и отвел в сторону, чтобы обсудить с ним планы самых ближайших и наиважнейших дел.

Предводитель этих людей был стар и чем-то напомнил мне Наставника, хоть и не был похож на него внешне. По его мозолистым рукам я понял, что он до сих пор не чурается тяжелого физического труда, хотя в большей степени уже помогает, а не делает ее сам, и попутно обучает своих людей, передавая им не только свой опыт, но и накопленные знания.

Старый Тормунд, внимательно выслушал меня. Он согласно кивал в тех местах, в которых я говорил об организации водоснабжения и простейшей канализации, рыбной ловли и охоте, а также о заготовках на зиму, собирательстве, добыче глины, для ремонта домов и расчистке старых завалов, а еще о необходимости налаживания ремесел по обработке шкур и изготовлению самых, пусть примитивных, но таких нужных орудий для охоты и мирного труда. Соглашаться со мной он перестал только тогда, когда я перешел к планам более дальним: расчистке пахотных земель, добыче камня и железной руды, заготовке древесины и изготовлению угля из оной, постройке загонов и приручению части диких животных, например, таких как лесные свиньи. Особенно, не пришлись ему по душе работы, предложенные мной, по облагораживанию одичавших за столетия плодовых деревьев и злаковых культур.

Я отдавал себе отчет в том, что намеченный мной план – это многолетний и кропотливый труд для всех людей, пришедших сюда сейчас и даже для тех, кто еще найдет и назовет это место своим домом в будущем. В итоге, я сумел найти объяснения и подобрать правильные слова для старика.

– Уважаемый староста, ты ведь любишь своих детей и внуков? – Спросил я.

– Конечно, а как же иначе, – солидно, ответствовал мне старик.

– Ты ведь, наверняка хочешь, чтобы они выросли здоровыми и сильными и родили тебе славных правнуков? – И снова утвердительный кивок, от непонимающего еще куда я клоню старосты.

– Так вот, уважаемый. Всех этих людей вокруг тебя, на самом деле объединяет одно желание, вполне сходное с твоим собственным. Все хотят увидеть в своих детях и внуках более счастливое продолжение себя, а овощи, злаки, фрукты, скажу я тебе, не менее важны для здоровья, чем мясо и рыба. Понял теперь? – Глаза старика просветлели пониманием, и он обещал выделить людей и на это перспективное направление.

Я же, слегка устав от такого количества общения и трат ментальной силы, ненадолго попрощался с людьми и отправился в растущий вокруг города на скале, небольшой лес.

«Дорогу к реке надо расчистить и о налаживании переправы не забыть» – думал я, одновременно все шире и шире раскидывая сеть своего восприятия.

Мелкие животные меня не интересовали. Микки, Могильщик и я искали что-то покрупнее. Это была хорошая тренировка для меня. Я учился мысленно ощущать все вокруг и одновременно выстраивать фильтры, чтобы не перегружать своё сознание ненужной для меня информацией. Крупные звери боялись скоплений людей и того шума, которые те производили.

В этих затянувшихся поисках, мы ушли довольно далеко, пока я наконец-то не обнаружил то, что искал. Небольшое стадо лесных свинок, еще не насторожилось от нашего приближения. Мирно разрывая влажный лесной дерн, они искали подножный корм и тихо похрюкивали. Как самый шумный в передвижении, я остановился первый. Моя ментальная сеть сейчас была неоднородна. Оставив диаметр кругового охвата всего лишь в полсотни шагов вокруг себя, основные поисковые нити я направил вперед.

Стадо из восьми особей, было пока еще в полукилометре от меня. Зная, что звери эти крайне пугливы, я решил взять их хитростью. Создать образ чего-то крайне аппетитного для них, не составило труда, и вот уже мы все вместе шагаем обратно в Тир. Глупые свинки удивлялись тому, что вкусная еда почему-то не приближается от их бега, но упорно следовали за мной. А еще спустя пару часов, я во главе маленько свинячьего войска, снова оказался в городе.

Люди, кто не был в данный момент занят делом, а это в основном оказались женщины, старики и дети, смотрели на нас во все глаза. Углядев Старосту, я улыбнулся и проговорил:

– А ты говорил, что загон для домашней скотины вам не нужен, потому что и нет ее в округе вовсе, – передразнил я его.

Шестерых поросят определили в какой-то старый дом, ставший для них хлевом, а их родителей пустили под нож. Пир, что я обещал, в итоге состоялся, и люди до отвала насытились свежеобжаренным на углях мясом.

Недели сменяли друг друга. Работа по превращению этого места во что-то похожее на организованное человеческое поселение понемногу двигалась. Люди привыкали к моим питомцам и уже не шарахались от огромной крысы, или от еще более огромной тени, когда парящий Могильщик неосторожно накрывал ею кого-то. Спустя месяц после моего прибытия сюда, пришел первый караван из метрополии. Мортос, хоть и был достаточно странным, на мой взгляд, человеком, с еще более странными возможностями по управлению неживыми, тем не менее, являлся прекрасным организатором.

Собранный им караван, включал в себя все самое необходимое для любого развивающегося поселения. Инструменты, одежда, провизия, оружие и охочие до путешествий люди, прибыли в его составе. С появлением всего этого, работа закипела с удвоенной скоростью, а я на еженедельном вече, я не забыл упомянуть о нашем благодетеле, который и организовал все это.

Имя Аннатара впервые, вслух, славили все вокруг, а я думал о средстве связи, которое ой как будет нужно, когда я уйду отсюда вниз по Андуну, а потом и еще дальше. Конечно, караван прибыл сюда так вовремя, далеко не случайно. Мне все же пришлось отправить Могильщика с письмом к Мортосу. Передав своему питомцу точный слепок ауры молодого подмастерья Повелителя, я не сомневался, что Моги легко найдет его. С появлением же в Тире мастеров-бригадиров, у меня освободилось больше свободного времени и я с крайним, еле сдерживаемым в себе любопытством, отправился изучать катакомбы этого древнего города.

Микки, как обычно, был моим бессменным спутником и выполнял свои функции разведчика где-то чуть впереди меня. Я же, хоть и полюбил солнце и поверхность, был ребенком подземелий и сейчас оказался почти как дома. Вырубленные в скале анфилады и залы, подсобные помещения и просторные подземные пещеры, барельефы, скульптуры и лепнина, приводили меня в восторг и трепет.

«Сколько сотен лет надо было потратить на создание всего это», – думал я, вдыхая носом прохладную и слегка влажную пыль прошедших эпох.

Карты залов и помещений, которые я исследовал планомерно, составлять было не нужно. Я знал, что моя память не упустит ничего из увиденного. Потом, на поверхности, я сяду и начерчу план всей этой подземной красоты, чтобы передать его людям Тира, которые сейчас обжили только самые наружные, внешние помещения города.

Работы здесь предстояло еще масса, но уже это поколение поселенцев, за пятнадцать-двадцать лет приведут тут все в порядок. Дальше же пойдет чистое развитие, и этот живописный город на скале, однозначно станет местом притяжения торговли, ремесел и новых поселенцев со всего мира.

Внутреннее устройство Тира, оказалось крайне интересное. Некогда – это был город улей, я видел такие архитектурные задумки в своем родном Омникорне. Видимая часть города, являлась лишь его верхней половиной. Постепенно сужаясь, от уровня поверхности вниз, от нее шли еще более тридцати этажей, уходящих очень глубоко под землю. Когда много недель спустя, я начал изучение это места сверху и, наконец, добрался до нижних этажей, то почувствовал там чье-то присутствие.

То, что обитало здесь, не было добрым. Ужас, холод, ненависть и жуткий голод ударили мне по мозгам. Но я уже давно не был тем парнем, которого Нова только учила пользоваться силой своего сознания. Моментально закрывшись, я застыл на месте. Спустя минуты или часы, что-то зашевелилось и стало приближаться ко мне, чувствуя во мне живое. Голод этого существа погубил его своей вынужденной неосторожностью. Я не знаю, что это было, но когда я почувствовал его совсем близко от себя, я ударил. В противовес смертному холоду, что исторгала эта тварь, я ударил пламенем своего сознания и светом души. Мое желание, воля и сила, прошли через камень обруча на моей голове и затопили все вокруг. Энергия, что я исторгнул из себя, была сравнима с эпицентром нематериального ядерного взрыва, и я понимал, что никак не мог быть ее источником. А потом я услышал слова, которые не произносил:

– Здесь и везде, где моя Воля будет явлена миру, не будет никого и ничего, чтобы противилось ей! – Оглушенный всем этим, в своем сознании я нашел еще одну «записку» от моего Повелителя:

«Криз…иди дальше, люди ждут тебя по всему миру…, я доволен твоими успехами…, не медли».

Тир, его окрестности и подземелья, богатства, что я нашел здесь, заняли меня в итоге почти на четыре месяца. Мои дела здесь теперь подходили к концу, но я все же должен был закончить свои исследования. Время и человеческая глупость – главные враги всего сущего. Этот прекрасный город был разграблен не единожды, а время внесло в его разрушение свою лепту. Но вечные ценности уцелели, как будто бы назло всем своим многочисленным врагам.