Южная пустошь. Книга 4

– Все очень просто, – в этот раз Аррам не улыбался. – Самая большая проблема Королевства Кларин – это низкая рождаемость. Амазонки не хотят рожать. Вы же знаете, что это совсем не так просто. Сначала длительная беременность, потом сами роды, а потом женщинам нужно время на восстановление. Если же при этом вы занимаете государственную должность, то все усложняется еще больше. А традиция лунных сестер отказываться от любви и семьи, вообще, приводят к исчезновению рода после из смерти. Кстати, смертность среди женщин-воинов тоже довольно велика, как вы понимаете…

То. что говорил Аррам было разумно, но я все еще не понимала, к чему он клонит. Откуда в королевстве Кларин рабыни? А он продолжал:

– А в Аддии все совсем по-другому. Здесь с рождаемостью проблем нет, скорее наоборот. В бедных семьях иногда убивают младших сыновей, чтобы все имущество досталось старшему, ведь делить между всеми просто нечего.

Я кивнула. О таком я слышала, хотя мой аддийский учитель, которого отец нанял, чтобы я хорошо знала не только язык, но и традиции соседней страны, говорил, что это ничем не подтвержденные слухи. Но звучали они логично, поэтому я склонна была согласиться, что так и есть.

– Но при чем здесь рабыни? – я все еще не видела связи между этими фактами и тем, что говорил Аррам о рабынях в королевстве Кларин и массовой практике отпускать их на свободу.

– Я же говорю, все просто. Одна из много-раз-пра-бабок Вайдилы нашла решение проблемы с вырождением своего народа. Она приказала тайком скупать и переправлять в королевство молодых аддийских рабынь. Там их распределяли между лояльными короне родами, чтобы увеличить их численность.

– Не может быть! – ахнула я, но тут же сообразила. – И этим рабыням дают свободу в обмен на рождение детей?!

Ничего подобного про Королевство Калрин я не слышала. Но амазонки никогда не были слишком болтливыми и хорошо умели хранить свои секреты. Зато это объясняло, почему между Королевством Кларин и Аддийским султанатом такая тесная связь, хотя принято считать эти страны антагонистами, и как познакомились Илнар и Первая советница королевы. А я-то голову ломала, как это могло произойти…

– Не совсем, – улыбнулся Аррам. – Им просто дают свободу и принимают в семью на правах младших сестер. А рожают они сами. Они не привыкли держать меч, не привыкли управлять домом, и им просто больше нечего делать. Тем более в их распоряжении оказываются самые красивые и услужливые рабы-мужчины, не имеющие права ни в чем отказать своим новым хозяйкам.

– Представляю, как они их достают, – вырвалось у меня. – Мой отец говорил, что нет хуже хозяина, чем бывший раб…

– Ваш отец был прав, – рассмеялся Аррам. – Поначалу все женщины и, правда, ведут себя как капризные и избалованные дети. Точно так же, как госпожа Зелейна. Но постепенно некоторые из них приходят в норму и становятся настоящими хозяйками и помощницами для старших сестер.

– И почему ты решил, что Зелейна из этих, а не из тех, кто продолжает изводить всех вокруг своими истериками? – усмехнулась я.

– Мы давно заметили, что чем выше статус рабыни, тем быстрее она приходит в норму… Как вы понимаете, у госпожи Зелейны статус выше некуда. Именно это и позволяет мне утверждать, что очень скоро она возьмется за ум и перестанет вас мучить, – улыбнулся Аррам.

Я рассмеялась. Да, все это звучало логично, но…

– А откуда ты все это знаешь? – нахмурила я брови. – Ладно про покупку рабынь, тут я могу допустить, что ты сопровождал тайные купеческие караваны. Но про то, что статусные рабыни быстрее приходят в норму, купцам явно не известно. Я, полагаю, это, вообще, известно очень узкому кругу лиц, имеющему доступ к общей картине…

– Вы правы, – Аррам рассмеялся. – Но я не рассказал вам самое главное.

Я вскинула брови. Что может быть главнее таких известий? Это, вообще, переворачивало представление об амазонках с ног на голову. Выходило, что подобная модель общества далеко не так успешна, как всем казалось. Даже Аддия с их женскими гаремами выглядела лучшим способом государственного устройства. По крайней мере им не грозило вырождение.

– Много-раз-пра-бабка Вайдилы думала, что это будет разовое мероприятие. Мол, они подарят всем приближенным по рабыне, те нарожают им детишек, а дальше все пойдет по накатанной: дети бывших рабынь будут рожать, численность населения начнет расти, и кризис уйдет в прошлое. Но все оказалось гораздо сложнее. Уже следующая правительница Кларин столкнулась с проблемой: девочки, рожденные рабынями и воспитанные по традициям Королевства Кларин, отказывались от деторождения. Они становились хорошими воинами, отличными управленцами, но так же, как их некровные тетки не хотели тратить время на беременность и роды.

– Ну, это логично, – согласилась я. – Если девочки вырастали в обществе амазонок, сами становились амазонками и принимали принятые порядки, как свои собственные. Это же очевидно…

– Увы, это оказалось очевидно не для всех… Вы же знали, что аристократические роды Королевства Кларин ведут свои родословную от беглых рабынь? – Я кивнула. – И они сами, и их потомки всегда считали себя особенными. Они верили, что если остальные женщины султаната до сих пор рабыни потому, что это их собственный выбор. Мол, если бы их не устраивал рабский ошейник, то они давно сбросили бы с себя иго мужской власти. Поэтому, как вы понимаете, от дочерей рабынь ждали той же покорности и готовности следовать заложенной в них судьбе: рожать детей. Но оказалось, что воспитание имеет гораздо более значимую роль, чем они полагали. А женщины-рабыни далеко не всегда добровольно носят ошейник. Они просто не осознают своего ужасного положения, потому что не видели в своей жизни ничего другого…

Аррам на мгновение замолчал, давая мне возможность задать вопрос, но мне пока все было понятно.

– Наследница много-раз-пра-бабки Вайдилы повторила трюк с рабынями, решив, что им просто не повезло и попались бракованные женщины. Но это ничего не изменило, хотя и позволило увеличить рождаемость в моменте и избежать катастрофы. Дети рабынь по-прежнему отказывались от материнства. И только мать Вйдилы, разгадав секрет провала гениального плана своей много-раз-пра-бабки, попыталась изменить ситуацию. Именно при ней была отменена обязательная воинская повинность для всех женщин королевства. И достигнув совершеннолетия девочки сами могли выбирать по какому пути им идти: становиться воинами или оставить меч и заниматься чем-то другим: сельским хозяйством, ремеслом или просто жить… Это слегка улучшило ситуацию. Рождаемость среди женщин, оставивших меч была выше, чем в у тех, которые продолжали служить. Однако отказаться от покупки рабынь мы так и не смогли. Рабские караваны между Адией и Кларин по-прежнему ходили регулярно. А потом Вайдила встретила вас, госпожа Елина…

– Меня? – нахмурилась я. – Но при чем тут я?

Аррам улыбнулся:

– Увидев вас, Вайдила поняла, какими должны быть порядки в Королевстве Кларин. Вы не воин, но вряд ли кто-то мог бы назвать вас слабой. Вы выросли в королевском замке, но смогли выжить и в трущобах Нижнего города. Вы потеряли титул и корону, но смогли вернуться на то место, которое принадлежало вам по праву рождения. И все это вы сделали в обществе, в котором мужчины традиционно занимают гораздо более высокие позиции, чем женщины…

– В Грилории равноправие, – не выдержала я. – Любая женщина может делать то, что хочет. Как и любой мужчина.

– Именно! – согласился Аррам. – Я же сказал «традиционно». Когда-то очень давно это было правилом, но сейчас разница положений между мужчинами и женщинами держится только на традициях.

С этим трудно было спорить. И хотя мне совершенно не нравилось, то что сказал Аррам про мою страну, я кивнула. Он был прав, когда-то давно я и сама пришла к таким же выводам. В Грилории равноправие, однако, когда мой отец сделал меня наследной принцессой, ему пришлось очень долго убеждать глав Высоких родов, что я справлюсь. И, когда родился Фиодор, «переназначение» наследника они приняли с нескрываемым облегчением. Если бы я сама не мечтала отказаться от короны, чтобы стать женой Эбрахила, это могло бы меня обидеть.

– Но я все равно не понимаю, какова связь между мной, обычаями королевства Кларин и освобождением рабынь из рабства… И откуда тебе, Аррам, известны такие тонкости.

Он снова улыбнулся. Его улыбка показалась мне снисходительной и неприятно царапнула. Хотя, возможно, неприязнь была вызвана его словами о традиционном неравноправии в Грилории, которые задели меня гораздо больше, чем я сама могла бы себе признаться.

– Все дело в том, госпожа Елина, что амазонки давно поняли, чтобы стать сильнейшими воинами надо учиться побеждать сильных, а не слабых.

– Это ничего не объясняет, – нахмурилась я.

– Хотя в нашем обществ старательно культивируется мнение, что женщины-воины сильнее мужчин-воинов, и королева, и главы аристократических родов прекрасно понимают, что это не совсем так. Женщины более быстрые и ловкие, но мужчины сильнее физически. Поэтому девочек после того, как они выберут путь воина, тренируют мужчины. Не всех, конечно, только тех, кто в будущем будет командовать армией или обучать юных воительниц.

Я кивнула. Эта информация, конечно же, была новой, но вполне ожидаемой. Я бы тоже так поступила на месте королевы Кларин, ведь в бою амазонкам придется биться не с женщинами, а с мужчинами. И они должны быть к такому готовы. Не совсем, правда, понятно, откуда в королевстве Кларин воины-мужчины, если рабам не положено оружие. Но, возможно, они нанимают для таких целей сторонних учителей… Хотя я об этом тоже ничего не слышала.

Между тем Аррам продолжал:

– Чаще всего этими мужчинами оказываются братья и сыновья глав родов. Их с самого детства обучают воинской науке. Это, конечно, не афишируется, большинство простых воительниц об этом даже не догадываются.

Угу, мысленно ответила я. Ничего удивительного. Если бы народ узнал, что аристократы далеко не всегда соблюдают законы, исполнения которых требуют от них, то мог бы и возмутиться. А народные бунты никому не нужны.

– Вот и Вайдилу обучал мой отец, а я с самого детства бился с ней на мечах, чтобы юная принцесса оттачивала свои навыки в реальном бою…

– Что?! – от неожиданности я дернула повод, и лошадь остановилась, как вкопанная. – Ты брат Вайдиллы?! – И прежде, чем он смог ответить задала следующий вопрос, – ты раб?!

– Не совсем, – Аррам явно наслаждался происходящим. – Меня родила одна из младших сестер королевы, рабом я перестал быть в семь лет, когда заполучил вот этот шрам.

Он коснулся кончиками пальцев обезображенного лица. Я ошеломленно молчала.

– Вайдилла не смогла удержать меч и ранила меня в тренировочном бою. Это так сильно расстроило ее, что она потребовала у королевы подарить меня ей. Изуродованные рабы никому не нужны, меня должны были отправить с глаз долой. И там меня ждала совсем незавидная участь быть рабом рабов… Королеве не удалось переубедить упрямую девчонку, и она вынуждена была пойти на поводу у наследницы. А когда я стал принадлежать Вайдиле, то первым делом она сняла ошейник и объявила меня свободным. – Он рассмеялся. – Вот так я стал одним из немногих вольных мужчин в Королевстве Кларин. А может быть и вовсе первым.

А я по-новому взглянула на наемника. Я-то всегда думала, что Аррам простой вояка, который водит свой отряд по миру, зарабатывая сопровождением караванов. Я и раньше замечала, что он чересчур много знает и соображает быстрее среднестатистического воина, но полагала, что это обычная житейская мудрость. Но, если он брат Вайдилы, то есть по сути принц Королевства Кларин, значит это была не простая житейская мудрость, а очень хорошее образование, которое он скрывал за маской простого наемника…

– Поэтому Вайдила отправила ко мне именно вас, – догадалась я.

– На самом деле не только меня, и не только поэтому. Я уже много лет вожу караваны с рабынями из Аддии, мы до сих пор нуждаемся в них, чтобы сохранить численность населения. Я несколько раз был в Грилории, и знаю вашу страну лучше многих моих соотечественниц. Но самое главное, я очень хорошо знал вас, пусть и по рассказам Вайдиллы. И я разделяю ее веру, что именно вам под силу спасти всех нас… Великий отец, как и грилорские аристократы, традиционно считает женщин слабыми, и совершенно не берет вас в расчет. Иначе он давно нашел бы способ управлять вами так же, как Аддийским султаном, Грилорским королем и Абрегорианским императором. Или уничтожил бы вас, как правителей остальных государств.

– А вы не думали, что Вайдила могла ошибаться? – нахмурилась я. Завышенные ожидания очень часто приводят к завышенным требованиям и к большим обидам, если результат оказывается не таким радужным.

– Все могут ошибаться, – пожал плечами Аррам. – Но я так скучаю по своей жене и дочери, что готов заблуждаться, чтобы не потерять надежду увидеть их живыми и здоровыми…

– У вас есть жена и дочь? – удивилась я. – Они тоже спрятались в Сердце Северной пустоши вместе с Вайдилой?

Аррам ничего не ответил. Просто пристально смотрел на меня. А до меня вдруг дошло…

– Не может быть?! – Мой мир перевернулся в третий раз. – Вы же ее брат?!

– Не кровный, – хмыкнул Аррам. – Моя мать из тех рабынь, которых выкупили в Аддии и привезли в Королевство Кларин…

Я хватала ртом воздух, но не могла произнести ни слова. Вот это, вашу мать, сюрприз… Аррам, получается и не принц вовсе, а целый король?!

– Кстати, – он подмигнул мне, – поженились мы в Грилории, по вашим обычаям. И, вообще, Вайдиле очень понравился ваш уклад. И она намеревалась постепенно провести реформы в своем королевстве, чтобы создать что-то похожее. Освободить мужчин от рабства, сделать их равными женщинам… И хотя традиционно все высокие позиции все равно будут занимать женщины, у мужчин появится шанс проявить себя. Ведь среди них могут оказаться такие же сильные личности, какой стали вы в Грилории… А такие люди нужны любой стране…

Глава 5

Когда пропал первый шок, а мозг включился в работу, я сообразила:

– Но почему вы рассказали мне все это? Я ведь не ошибусь, если скажу, что все эти сведения составляют государственную тайну вашей страны.

– Вы правы, – согласился Аррам. – Но очень скоро мы перейдем границу и окажемся на территории Королевства Кларин. А там, как вы понимаете, мне оказывают особые почести. И я не хотел, чтобы это стало для вас неожиданностью. Меня, конечно, не любят, считая выскочкой, но тем не менее традиции предписывают уважительно относиться к рабу, которого королева выбрала в качестве отца для своей дочери.

– Но вы не раб…

– Не раб, – кивнул Аррам и улыбнулся. – Но не все в нашей стране принимают мою свободу, как должное. И очень часто просто игнорируют изменения в моем статусе. И, кстати, госпожа Елина, я очень прошу вас вернуться к обращению на «ты»… Не стоит провоцировать несдержанных воительниц, которые могут усмотреть в этом оскорбление своих традиций.

– Д-да, конечно, – кивнула я, только сейчас осознав, что известие о происхождении Аррама заставило меня сменить обращение на более уважительное.

– И еще, – Аррам улыбнулся, – мои воины тоже не так просты… Мы с Вайдилой решили, что мужчины, способные держать оружие в руках, не должны пропадать зря. Вайдила выкупила их у глав аристократических родов, которые отказались от меча. Поэтому, – он подмигнул мне, – не удивляйтесь, когда кто-нибудь из моих ребят вдруг назовет главу рода сестрой, или она его дядей… В таких родах часто приняты гораздо более вольные отношения с мужчинами.

– После известий, что вы одновременно и брат Вайдилы и ее муж, – усмехнулась я, – меня уже ничего не удивит.

Аррам расхохотался. А я смотрела на его уродливое лицо и думала, как все таки удивительно переплетены судьбы людей в этом мире. Кто бы мог подумать, что холодная королева амазонок, способна влюбиться так сильно, чтобы пойти против всех: против королевы, против общества, против традиций? А Аррам? Я же видела во что превратили несколько лет рабства Грегорика, но в предводителе наемников никогда не заподозрила бы раба. Ни в нем, ни в его людях, которых, вообще, выкупили уже во взрослом возрасте…

Я обернулась на Зелейну, которая плелась в середине отряда и громко, напоказ, рыдала. Если Аррам прав, то разум вернется к бывшей первой жене султана… Это было бы очень кстати, а то бывшая рабыня стала меня утомлять.

– Кстати, – вдруг вспомнила я. – Почему именно Грилория? В Ресублике Талот тоже очень похожие порядки.

Мне, конечно же, льстила оценка королевы Кларин, но я знала: до Грилории Вайдила много лет жила в Тантане.

– А с Республикой Талот, – помрачнел Аррам, – у моей жены связаны не самые приятные воспоминания…

Да, точно. Вайдила говорила же, что стала лунной сестрой после расставания с сыном президента или самим президентом, этот момент я точно не помнила… Я кивнула и замолчала, не желая травить душу Арраму.

Границу между Аддией и королевством Кларин мы пересекли через три свечи после полудня. Можно было бы и раньше, но Аррам предпочел провести наш отряд мимо пограничных укреплений Аддии, в которых нас могли поджидать люди султана.

Я думала, чтобы не попасть на глаза пограничника, нам придется пробираться через леса и непроходимые болота или скалы, но все оказалось гораздо проще. Граница между Аддией и королевством Кларин помимо крепостей на основных трактах практически не охранялась. На страже лучше воинов стояли противоположные традиции. Аддийские мужчины знали, стоит им пересечь границу, тут же можно оказаться бесправным рабом в ошейнике, туго стягивающим горло. То же самое ожидало и воительниц, рискнувших наведаться к соседу.

Поэтому вся пограничная охрана состояла из небольших отрядов обеих стран, курсирующих вдоль нейтральной полосы. Причем, основной их целью, как сказал Аррам, был не контроль за границами, а поимка идиотов, рискнувших попасться им на глаза. Например, таких, как мы. Это он не сказал, но явно подумал.

Глава наемников вел нас по узкой тропе, которая вилась через череду невысоких холмов, покрытых причудливо изогнутыми уродливыми деревцами. Ветки, похожие на костлявые руки, воздетые к серо-голубому небу, были усыпаны небольшими кроваво-красными ягодами, напоминающими то ли крупную калину, то ли мелкую черешню. Опавшая листва одного цвета с ягодами устилала наш путь. Ветер, рывками врывавшийся на тропу, пах грибами с незнакомым горьковатым привкусом, вызывавшим неосознанную тревогу.

– Все, – в какой-то момент Аррам остановился и обратился ко мне, – мы уже в Королевстве Кларин. Это Мертвые холмы. Когда именно с них начиналась Северная пустошь. Звери до сих пор избегают этих мест, как и люди. Воины Аддии сюда не суются, да и воительниц мы здесь не встретим. Вы уже можете снять покрывала, – улыбнулся он.

– Наконец-то, – выдохнула я и одним движением скинула с себя кипу покрывал и глубоко вздохнула, чувствуя радость от того, что свежий воздух скользит по коже лица.

Аррам улыбнулся. Он и его наемники понимала меня лучше других. Пусть мое рабство было понарошку и длилось всего несколько недель, однако сейчас я гораздо больше ценила свободу, чем до месяц назад.

– Госпожа Зелейна, – Глава наемников повернулся к бывшей первой жене султана, – вам тоже нужно снять покрывала и ошейник.

– Нет! – голос бывшей рабыни звенел от возмущения, – я не стану разгуливать по улицам голой!

– Зелейна! – я мгновенно вскипела, – немедленно снимай покрывала! И ошейник! – приказала я.

– Ни за что! – уперлась она и натянула поводья, заставляя лошадь сделать шаг назад.

– Мама, – мне на помощь пришел Амил, – ты должна снять покрывала. Во-первых, мы договаривались об этом уже очень давно. И ты не возражала. А, во-вторых, если помнишь, мой отец развелся с тобой, и ты ахира и у тебя больше нет права носить ошейник.

Амил говорил ровно и спокойно, хотя, судя по словам, которые он произносил, капризы матери и его довели до ручки. Я бы, к примеру, не рискнула напоминать Зелейне о том, что Эбрахил так быстро избавился от нее…

Но мы оба недооценили Зелейну.

– Вот именно, сын, – заявила она твердым и холодным голосом первой жены султана. – Я ахира! И никто не может заставить меня делать то, что не хочется. Я не хочу снимать покрывала и ошейник. И не сниму их ни за что! А вот тебе, дорогой, – ее голос стал тихим, мягким, но ехидным, – надо надеть ошейник и стать презренным рабом!

– Кстати, – Амил беспомощно оглядел нас. Ему явно претила необходимость так сильно принижать свой статус, – мама права…

– Не совсем, – вмешался Аррам. – Я и мои наемники имеем право находиться на территории королевства без знаков принадлежности, потому что никому не принадлежим. И если вы, господин Амил, согласитесь пойти под мое начало, – он довольно оскалился, – то можете остаться свободным и с оружием в руках…

Я невольно улыбнулась, глядя на то, как менялось лицо Амила. Сначала он обрадовался возможности остаться собой, а потом до него дошло, что он, сын султана, должен будет пойти под начало простого наемника. Того самого наемника, с которым они всю дорогу оспаривали друг у друга право быть главным в нашем небольшом отряде. И пойти под его начала означало проиграть эту борьбу. Сдаться.

Амил медлил. Зелейна сидела на лошади вцепившись в свои покрывала. Время шло, маги уничтожали мой мир… И я не выдержала:

– Амил, у тебя есть еще один вариант. Ты можешь вернуться в Аддию, сохранить свободу и не идти под руку Аррама…

– Елина, ты разве не понимаешь, – не выдержал Амил. Я впервые слышала столько эмоций в его голосе: отчаяние вперемешку с недоверием и густо приправленное чем-то похожим на панику. – Ни один мужчина не может бродить по королевству без ошейника, точно так же, как ни одна женщина не рискнет оказаться без него на территории Аддии. Этот наемник обманывает нас! Тут явно что-то не так, понимаешь?!

– Амил, – я тяжело вздохнула. – Поверь, я все знаю. И более того, могу заверить тебя, что если ты пойдешь под начало Аррама никакого урона для твоей чести не будет. Никто и никогда не посмеет тебя упрекнуть или поставить в вину, что ты подчинился ему. И ты сам, когда узнаешь о нем чуть больше, перестанешь так считать. Я тебе обещаю. А сейчас ты должен принять решение, как можно быстрее. Мы не можем задерживаться на пустые уговоры, каждый миг промедления может обернуться еще одни разрушенным городом. Зелейна, тебя это тоже касается. Ты должна снять покрывала ради того, чтобы Эбрахил вернул себе разум, а твой сын, Мехмед, титул наследника. Либо оставаться в Аддии в качестве ахиры.

Они оба ничего не ответили. Не знаю, чем занималась Зелейна под сотнями покрывал, а вот Амил задумался.

– А пока вы размышляете над тем, как вам поступить, мы отправляемся. – Я пришпорила коня, трогаясь с места. – Если решите ехать с нами, догоняйте. Если нет, то отправляйтесь назад. Я очень рада была познакомиться с вами, и благодарна за помощь, которую вы мне оказали, но сейчас наши пути могут разойтись. Поехали, Аррам, – приказала я.

Но далеко уехать мы не успели. Не прошло и половины свечи, как нас догнали Амил и Зелейна. На ней не было покрывал, а бледное лицо, сжатые губы и припухшие глаза говорили о том, что это решение далось ей не так просто. Она не сказала ни слова, пристраиваясь рядом со мной. Мой брат, с застывшим, как маска, лицом, сжимая в руке рукоять меча, встал в арьергарде нашей группы.

Как Аррам и предрекал, мы так и не встретили ни одного отряда амазонок до самого вечера. Но вместо того, чтобы радоваться, он хмуриться и с беспокойством оглядываться по сторонам. Солнце уже клонилось к закату, а мы все еще не выбрались из Мертвых холмов. А сумерках уродливые деревья стали казаться страшными чудовищами, тянувшими кривые крючковатые лапы к людям. Я передернула плечами, ужас, неподвластный доводам разума, узкой лентой скользнул по позвоночнику, вызывая озноб.

Я поежилась. Ясно почему и люди, и звери избегают этих мест. Если бы я знала, что буду чувствовать среди этих холмов, то неизвестно рискнула бы пойти этим путем еще раз или нет. К тому же, суда по быстро падающему за горизонт солнцу, нам и ночевать придется прямо здесь…

– Аррам, – окликнула я наемника и, догнав его, придержала лошадь, заставляя ее идти рядом, – тебе не кажется, что пора подыскать место для ночлега?

– Нет, – мотнул головой он, – в Мертвых холмах нельзя оставаться после захода солнца. Иначе мы все рискуем потерять разум…

– Какого тогда ты притащил нас сюда? – возмутилась я. Ручеек страха, бегущий по спине становился все сильнее. Я уже с трудом сдерживала панику. Все остальные, судя по бледным лицам, тоже чувствовали что-то подобное. А даже лошади беспокойно фыркали и дергали ушами.

Аррам повернулся ко мне и я увидела, каким бледным было его лицо. Он тоже боялся…

– Все будет хорошо, ваше величество, – соврал он и попытался улыбнуться. Его улыбка в лучах заходящего солнца была похожа на чудовищный оскал. – Это всего лишь местная легенда, чтобы отвадить молодежь от ночных прогулок.