Дом, который слышит шаги

– Доброе утро, Марина Сергеевна, – сказал Кин ровным голосом, подходя к кровати. – Я всё тот же плохой полицейский, который задаёт много вопросов.

Губы женщины дрогнули – попытка улыбнуться не получилась.

– А это… – она перевела взгляд на Викторию. – Это хороший?

– Это тот, кто слышит, – мягко вставила Виктория. – Не волнуйтесь, мы здесь не для того, чтобы решить, сошли вы с ума или нет.

– А для чего тогда? – в голосе Марины была не злость, а отчаянная усталость.

– Для того, чтобы понять, откуда взялся тот, кто дышал вам в затылок, – честно сказала Виктория.

Марина вздрогнула, как от холодной воды.

– Давайте ещё раз, по порядку, – сказал Кин, достав блокнот. – Без спешки. Я буду перебивать, если что-то не пойму. Это нормально.

Марина кивнула. Руки под одеялом чуть шевельнулись, она сжала пальцы в замок.

– Я… муж ушёл в спальню, – начала она. – Я осталась в гостиной, телевизор выключила. Поздно уже было.

В доме… тихо. Даже слишком. Как будто все звуки куда-то провалились.

«Она тоже это почувствовала», отметила Виктория. Не её словами, но суть – та же.

– Я встала… пойти за водой на кухню, – продолжала Марина. – И когда прошла через коридор… услышала.

– Что именно? – Кин поднял взгляд.

– Сначала… – она замялась, – как будто… один стук.

Не сильный. Как если бы кто-то… ногой об пол. Но не до конца.

Я подумала – показалось.

– Где вы были в этот момент? – уточнил Кин.

– Почти у кухни. Я… – она приподнялась немного, показывая рукой направление. – Тут у нас лампа над дверью, она иногда моргает. Я подумала, может, лампа щёлкнула.

Сделала шаг и снова.

Только уже ближе.

Она проглотила воздух.

– Шаги были тяжёлые? – мягко спросила Виктория.

Марина кивнула быстро, несколько раз.

– Как будто… – она поискала слова, – как у мужчины в ботинках. Не тапки, не носки.

И пол под ними… скрипнул.

– Один раз? – Кин записывал с сухой точностью.

– Сначала – да. Потом ещё.

Шаг.

Пауза.

Шаг.

Как будто он… – она сжала губы, – прислушивался ко мне.

В горле у Виктории на секунду стало сухо.

Не потому, что она верила в «призраков».

Потому что она слишком хорошо знала людей, которые получают удовольствие от чужого напряжения.

– Вы видели кого-то? Тень, силуэт? – Кин не отпускал линию.

– Нет, – Марина замотала головой. – Я обернулась – никого.

Только… – она судорожно вдохнула, – мне показалось, что стена… стала ближе.

– Стена? – переспросила Виктория.

– Да. Там, где у нас вешалка, – она снова показала рукой в воздухе. – Как будто она… – Марина сжала пальцы, будто сдвигала два предмета, – подошла ко мне на полшага.

Глупость. Я знаю. Но я прямо почувствовала, что там… плотнее воздух.

Я пошла дальше. Потому что… ну, неловко же бояться своего коридора, правда?

Она посмотрела на Викторию так, будто искала подтверждение, что не одна в этой глупости.

– Большинство людей боятся своего коридора по ночам, – серьёзно ответила Виктория. – Просто не все в этом признаются.

Марина судорожно выдохнула, словно ей дали разрешение дышать.

– Когда я возвращалась с кухонной дверью… шаги начались снова, – продолжила она. – Уже сзади.

Я шла, и… он шёл.

Медленно.

Каждый мой шаг – его шаг. Только тяжелее.

И… ближе.

Она закрыла глаза, но, казалось, продолжала видеть этот коридор.

– Я пыталась не оборачиваться, – прошептала она. – Говорила себе, что это дом, что это… не знаю, ветер, трубы…

Но дом не дышит.

А он дышал.

Тишина в палате стала плотнее.

– Где вы были, когда почувствовали дыхание? – Кин говорил всё тем же тоном, но голос стал тише.

– Почти у гостиной.

Я сделала… последний шаг.

И тут… – она провела ладонью по шее, сзади, от уха к плечу, – как будто… нагрелся воздух.

Знаете, когда кто-то слишком близко стоит?

Я почувствовала… тепло. И… влажный звук.

Как будто… вдохнули рядом. Вот здесь.

И… всё.

– Вы упали? – уточнил Кин.

– Я… не помню, – честно призналась Марина. – Я помню только… паника.

Как будто всё тело сразу… решило, что пора умирать.

Сердце ушло куда-то вверх, руки – холодные, ноги…

Я подумала, что, если я обернусь – умру.

И не обернулась.

А потом… ничего.

Она замолчала. В палате слышно было только, как капает где-то вода в раковине.

– До этого вечера что-то подобное было? – спросил Кин. – Звуки, шаги, ощущения?

Марина сглотнула.

– Последние недели две… иногда по ночам, – призналась она. – Сначала я думала – сосед сверху. Потом вспомнила, что у нас сверху – чердак.

Слышала, как будто кто-то… ходит.

Но далеко.

А вчера – близко.

– Вы рассказывали об этом мужу? – включилась Виктория.

– Нет, – она бросила виноватый взгляд в сторону окна, где стоял муж, делая вид, что рассматривает двор. – Он и так считает, что у меня… нервы. После того случая…

– Какого? – быстро спросил Кин.

Марина замялась, сжала пальцы крепче.

– Это было… лет пять назад, – тихо сказала она. – Тогда я ещё не была у Виктории.

Меня… какое-то время… преследовал один человек.

Она говорила ровно, но по тому, как напряглись мышцы на шее, Виктория поняла: это не история, которую она любит вспоминать.

– Кто? – не смягчил вопрос Кин.

– Клиент в банке, – выдохнула Марина. – Сначала просто ходил в отделение, смотрел.

Потом начал ждать возле работы.

Писал сообщения.

Говорил, что «знает, где я живу».

Один раз… пришёл к подъезду. Стоял и… дышал. Ничего не делал, просто стоял.

Потом соседи вызвали полицию, его увезли.

Сказали, что он… с головой не совсем. Его куда-то определили.

После этого я долго боялась выходить вечером.

– Вы его после этого видели? – уточнил Кин.

– Нет, – уверенно ответила Марина. – Никогда.

Но… иногда, когда иду по лестнице, мне кажется, что он идёт сзади.

Это… – она криво усмехнулась, – привет от нервной системы, я знаю.

– Вы уверены, что вчера это был не он? – Кин говорил мягче, чем обычно.

Марина задумалась. Опять провела рукой по шее.

– Уверена, – сказала она наконец. – Тогда я знала, что он – человек.

Я слышала его шаги, кашель, видела его тень.

А здесь…

Здесь было… как будто дом сам решил стать им.

Не знаю, как объяснить.

Это не был конкретный человек.

Это был… страх. Только ощущение.

Слово повисло в воздухе, как диагноз.

Виктория почувствовала, как внутри у неё что-то щёлкнуло – знакомое.

«Вот он, мотив», – подумала она.

Не мотив преступника. Мотив страха.

Дом стал усилителем. Жертва – готовым проводником.

А кто-то очень аккуратный, очень терпеливый этим воспользовался.

– Вы говорили, что у вас стоит система наблюдения дома, – вернулся к фактам Кин. – Вы ей пользуетесь?

– Да, – кивнула Марина. – Муж поставил, после того случая.

Камеры в коридоре, на входе, во дворе.

– И ни разу ничего подозрительного за эти две недели не было? – уточнил он.

– Ничего, – вмешался муж с другого конца палаты. – Я всё проверял.

Даже вчера, когда её увезли, я просматривал запись.

Она идёт по коридору – одна.

Падает – одна.

Никаких людей там нет.

– А звук? – спросила Виктория. – У вас есть запись звука с камер?

Он замялся.

– Только в прихожей, – сказал он. – Но там… тихо.

Ну, телевизор из гостиной глухо, всё.

Никаких шагов.

Кин сжал губы. В блокноте напротив нескольких строчек появилась короткая, злая черта.

– Вы понимаете, – повернулся он к Марине, – что по документам это выглядит как паническая атака на фоне прошлой травмы?

– Понимаю, – устало ответила она. – И вы можете написать, что я сошла с ума.

Только…

Если это была паническая атака, тогда скажите… – она вдруг посмотрела прямо на него, – откуда он знал, когда именно делать шаг?

Кин на секунду опустил взгляд. Записала ли его память этот вопрос – Виктория не сомневалась.