Камера на 200 миров

Виктор Алеветдинов

Камера на 200 миров

Часть 1. Камера на 200 миров

Алина заметила курьера ещё из окна редакции. Яркий рюкзак, серый пакет в руках, взгляд, который бегло проверяет номера офисов. Лифт при этом не работает третий день, поэтому тяжёлое дыхание доносится по лестнице раньше стука в дверь.

– На «Город.Нет», обзоры техники, – уточняет он, когда Алина выходит в коридор.

Она расписывается на экране, забирает пакет и возвращается в узкую комнату с двумя столами, старыми мониторами и видом на Амур. Кондиционер гремит, но даёт слабый поток прохладного воздуха. На соседнем столе мигает чат: редактор напоминает про сроки.

Внутри пакета – белая коробка, плотный картон, плотная полиэтиленовая плёнка. Логотип китайского бренда, слоган на английском и русском. «200 Мп. Видеть больше. Оживлять моменты». Алина тихо фыркает, но интерес не скрывает. Такие вещи она любит: шум вокруг «революции», техно-обещания, которые можно проверить в реальности.

Она аккуратно снимает плёнку, раскрывает коробку. Телефон лежит в формованной вкладке, стекло переливается в светлом отражении окна. Камера на задней панели действительно напоминает глаз: крупный круг на отдельном островке, вокруг мелкие датчики и вспышка.

– Ну здравствуй, – бормочет она, поднимая устройство. – Посмотрим, что там у тебя с мирами.

Включение занимает пару секунд. Логотип, короткая вибрация, настройка. Алина привычно пролистывает шаги: язык, сеть, учётная запись. Пропускает советы, отказывается переносить данные. Ей нужен «чистый» аппарат.

Когда на экране появляется рабочий стол, она сразу открывает камеру. Интерфейс стандартный, но вверху горит небольшой значок, подписанный «200M MAX». При нажатии открывается предупреждение: «Максимальное разрешение. Обработка может занять больше времени. Включить?»

Алина соглашается. Это и есть повод для обзора.

Первый кадр – кружка с остывающим кофе на столе, рядом мышка, блокнот, ручка. Камера щёлкает без звука. Файл появляется в галерее почти сразу, но рядом с миниатюрой возникает тонкая белая полоска – индикатор обработки.

Через несколько секунд к снимку добавляется маленькая иконка: «Оживить». Алина приподнимает брови. Маркетологи бренда любят такие фокусы: псевдо-видео из статики, плавное увеличение, псевдо-параллакс.

Она открывает фото, нажимает кнопку.

Кружка на экране медленно смещается, тень по столу ползёт в сторону, капля на стенке сползает вниз. В конце анимации кружка чуть задевает блокнот и сдвигает его. В этом нет ничего особенного, но Алина отчетливо помнит: кружка утром стояла неподвижно, блокнот она сама убирала.

– Предсказательная анимация, – вслух резюмирует она. – Нейросетка, сценарий, всё, как всегда.

Но внутри всё равно шевелится лёгкое сомнение. Она закрывает галерею и снова смотрит на настоящий стол. Кружка стоит на месте, блокнот ровно по краю, ручка поперёк. Она машинально подтягивает кружку ближе. Бумага под ней чуть сдвигается, и ручка скатывается на пол.

Она наклоняется, поднимает ручку. Чувство дежавю становится плотным.

– Запишем это как совпадение, – примиряюще говорит она самой себе.

Телефон она берёт с собой к окну. За окном лениво тянется Амур, набережная почти пустая, только редкие прохожие и велосипедист в шлеме. Небо белёсое от жары, дальний берег в лёгкой дымке.

Алина прислоняет устройство к стеклу, включает режим 200 мегапикселей и делает ещё один кадр. На экране – прогулочная дорожка, пара лавочек, урна, фонари, узкая полоска воды и мост в дальнем плане. И снова – индикатор обработки, иконка «Оживить».

Теперь она не спешит. Сначала вытаскивает из ящика штатив-прищепку, закрепляет телефон так, чтобы объектив был точно напротив стекла. Движение точное, отработанное годами съёмок.

Пока всё это происходит, внизу по дорожке проходит тот самый велосипедист. Шлем, чёрная майка, на спине маленький рюкзак. Он едет неторопливо, обгоняя пожилую женщину с сумкой.

На экране появляется надпись: «Оживление готово. Посмотреть?» Алина нажимает.

Дорожка в кадре оживает. Сначала лёгкое дрожание листьев, небольшое изменение света. Потом в кадре, от левого края, въезжает велосипедист. Но в галерее он появился позже, чем снимок был сделан. Алина щурится.

В кадре мужчина немного ускоряется и срывается с дорожки на край плитки, перед самой урной цепляется колесом за край и падает на бок. Велосипед уходит в сторону, он остаётся на плитке и в конце ролика поднимается, потирая колено.

Алина рефлекторно отводит взгляд от устройства к окну. В этот момент реальный велосипедист ещё только приближается к урне. Она видит, как он чуть смещается к краю, как колено сдвигается, как колесо задумывается на стыке. Мужчина всё-таки цепляется за ту же кромку, но удерживает равновесие и проезжает дальше, даже не оглянувшись.

Она выдыхает медленно, почти неслышно.

– Уже интереснее, – шепчет она.

Это можно объяснить. Можно сказать, что камера сняла чуть больше, а алгоритм «додумал». Можно сослаться на микролаги, разные моменты. А можно признать, что аппарат показал один из вариантов, который почти реализовался, но в итоге нет.

Она возвращается к столу, подключает телефон к компьютеру кабелем. Для неё важны не рекламные обещания, а то, что скрыто в глубине. Она открывает проводник, перекидывает два свежих файла в отдельную папку, запускает программу для просмотра служебных данных.

EXIF открывается полной таблицей. Время съёмки, модель устройства, диафрагма, выдержка. Ничего необычного. Внизу она замечает строчку, которой не было раньше у других телефонов: «wr_session_id». Значение – длинная комбинация букв и цифр.

– Новый трекер? – тихо интересуется она у экрана.

Алина копирует значение в блокнот, затем проверяет ещё несколько кадров из архива, снятых другими телефонами. Там этой строки нет. Только у новых снимков.

Она делает себе пометку: «wr_session_id – возможно, облачный сервис производителя. Проверить позже».

Рабочий день идёт своим чередом. Редактор забегает в комнату, напоминает про дедлайн по статье о тарифах связи. Алина кивает, обещает вечером всё закончить. План простой: короткий обзор самого телефона, пара тестов камеры, фраза про «олюднённые фото», ссылки на примеры. Остальное – потом, когда будет больше времени.

В обед она спускается на улицу. Жара с первого шага накрывает влажным воздухом. Асфальт отдаёт теплом, дыхание становится тяжёлым. Она идёт к ближайшему перекрёстку, где всегда много машин, и достаёт телефон снова. Нужно больше материала, чем два кадра из окна.

Перекрёсток широкий, четыре полосы, пешеходные переходы во все стороны, над дорогой висит точечный светофор. На одном углу киоск с мороженым, на другом – аптечный крест, который мигает без чёткой логики. По обочине стоят маршрутки и один старый школьный автобус с жёлтой полосой по борту.

Алина становится у края тротуара, наворачивает зум, включает режим максимального разрешения. В кадр попадают светофор, автобус, часть витрины аптеки с отражением неба. Нажимает на кнопку. Камера тихо отрабатывает, файл попадает в галерею.

Индикатор «оживить» появляется чуть позже, когда она уже отошла к тени ближайшего дерева. Здесь прохладнее, но шум колёс и сигналов всё равно остаётся фоном.

Она открывает только что сделанное фото и запускает анимацию. В начале всё спокойно: машины стоят, пешеходы ждут зеленого сигнала. Потом светофор переключается, люди начинают переходить дорогу. В центре кадра появляется грузовая фура с белым тентом, которая явно не успевает остановиться. Она вылетает на перекрёсток и врезается в бок школьного автобуса. Стекло разлетается, автобус разворачивает, он задевает стоящие на обочине машины. Анимация обрывается шумом пикселей и тусклой вспышкой на экране.

Алина ощущает, как пот на спине становится холодным. Она прислоняется к стволу дерева, не сводя взгляда с телефона. Демонстрационный ролик получается слишком жёстким для маркетинговой шутки.

Она перематывает анимацию назад, ещё раз смотрит. Ставит паузу на момент удара, приближает номер фуры, надпись на боку. Различимо имя перевозчика, логотип, даже наклейка с номером телефона службы поддержки. У автобуса виден номер маршрута и кусок надписи на лобовом стекле.

Она ещё раз осматривается. Сейчас на реальном перекрёстке всё другое: зелёный сигнал в другую сторону, автобус поехал вперёд медленно и уже почти исчез за поворотом, фуры рядом нет. Только красный седан чуть нервно переезжает стоп-линию и тут же возвращается назад.

– Этого же не было, – выдыхает она.

Пальцы дрожат чуть заметно. Но она уже привыкла работать с тревогой. Журналистика про опасные дороги, провалы инфраструктуры, аварии – всё это бегает фоном по её лентам. Отстранённость – часть ремесла.

Алина делает скриншот EXIF для этого файла. В нижней части таблицы появляются две новые строчки: «wr_node» и «branch_count». Значения: «amur-khb-03» и «16».

Она мотает головой. Это уже не похоже на фирменное облако производителя. Бренд телефона здесь даже не упомянут.

Она ещё несколько минут стоит в тени, затем, не отключая телефон, идёт по улице к ближайшему кафе. Ей нужна розетка, Wi-Fi и кофе, чтобы думать.

Кафе оказывается полупустым. За стойкой бариста смотрит в планшет, из колонок тихо играет поп-музыка. Алина заказывает капучино, занимает стол у окна, кладёт телефон рядом с ноутбуком. Включает зарядку, подключается к сети.

Сначала она открывает карту и набирает адрес перекрёстка. Снимок из спутника показывает знакомую развязку, можно поставить точку. Потом она снова открывает EXIF, копирует строки «wr_session_id» и «wr_node» и пробует закинуть их в поиск. Сначала общий, потом специфический по форумам.

Результатов нет. Только шум: какие-то белые реестры юридических лиц, каталоги, случайные совпадения.

Она нервно постукивает ногтем по столу. Радужка камеры телефона поблёскивает приглушённым отражением лампы.

– Ладно, – говорит она наконец. – Привяжем это к обзору, но аккуратно.

Она открывает черновик статьи и пишет первые строки. Обычный вход: «Китайские бренды любят радовать нас внезапными цифрами в характеристиках. Двести мегапикселей в смартфоне – именно такой случай». Дальше пара шуток про «кадры, где видно поры на носу соседа». Потом коротко о режиме «оживить».

При мысли о перекрёстке руки снова становятся сухими. Она останавливается и стирает последние предложения. Так писать не получится. Её текст в итоге прочитают не только любители техник, но и те, кто каждый день ездит мимо этого места.

Телефон тем временем подаёт сигнал. На экране всплывает уведомление: «Обработка сценариев завершена. Доступны новые варианты оживления 1 файла». Кнопка «посмотреть» уже подсвечена.

– Новые варианты? – спрашивает она вполголоса.

Она отменяет, закрывает уведомление. Потом всё-таки открывает галерею и находит тот самый снимок перекрёстка. Иконка «оживить» теперь выглядит чуть иначе: поверх неё появился маленький белый круг с цифрой «2».

Алина вздыхает и нажимает.

Первая анимация проигрывается без изменений. Та же фура, тот же удар, тот же рывок автобуса. Второй вариант начинается ещё с момента ожидания пешеходов на тротуаре. В этот раз фура всё равно врывается на перекрёсток, но автобус не успевает доехать до центра, его водитель резко тормозит чуть раньше. Фура задевает только заднюю часть, автобус остаётся почти на месте. Стекло всё равно бьётся, но масштаб разрушений меньше.

В углу ролика мелькает схема: несколько узких линий, расходящихся от точки. Выделенная линия подсвечена. На секунду появляется подпись на английском и русском: «ветвь 7 из 16, вероятность 0,43».

Алина рефлекторно делает скриншот.

– Вы ещё и проценты показываете, – проводит она пальцем по экрану.

Это уже не игрушка. Она закрывает галерею и смотрит на детей, которые тянут родителей к витрине с десертами. В голове всплывает простая мысль: если хотя бы один из этих сценариев может реализоваться, что она собирается с этим делать?

До вечера она остаётся в редакции. Пишет другой текст, который проще: про новые правила роуминга. Параллельно раз в полчаса открывает галерею и проверяет: не изменились ли анимации. Они остаются прежними.

Ближе к шести она всё-таки решает вернуться к месту съёмки. Ей нужен воздух и подтверждение того, что жизнь идёт своей дорогой.

На перекрёстке к этому времени плотный поток. Солнце опускается, но асфальт ещё горячий. Автобус того же маршрута снова стоит у остановки. У борта топчутся школьники с рюкзаками, две девочки спорят о чём-то, размахивая руками. Они спорят громко, серьёзные лица, но в каждом движении есть привычная подростковая игра.