S-T-I-K-S По чужим следам. Книга 3. Серпентарий

Юрий Грушевный

S-T-I-K-S По чужим следам. Книга 3. Серпентарий

Название: S-T-I-K-S По чужим следам. Книга 3. Серпентарий

Автор(-ы): Юрий Грушевный

Ссылка: https://author.today/work/451035

Пролог

Бум…

Бум… Бум, бум, бум…

Музыка пробивается в сознание.

Сознание или сон?

Бум… Бум, бум, бум…

Знакомый мотив…

К музыке добавляется видеоряд. Картинка плывет, размазана. Цвета не натуральные, со смещением в холодные синие тона.

Компания молодых парней идет по улице, громко разговаривая и активно жестикулируя. У всех приподнятое настроение. Один из парней, размахивает пузатой бутылкой, жидкость при очередном широком жесте вылетает на асфальт. Это замечают другие парни, все смеются.

Ооооо. Стасян уже на расслабоне!

Голова поворачивается на фасад. Старые дома. Рельефные фасады. Деревянные окна. Кто-то из жильцов что-то возмущенно кричит, открыв створку.

Питер? Точно. Однозначно. Центр. Рубинштейна?

Картинка меняется на залитый лазерными лучами танцпол. Дымно. Накурено или диджей «поддал газу». Много народа. Слишком много народа.

Бум…

Бум… Бум, бум, бум…

Хорошо. Слишком хорошо. Славик. Видел среди парней Славика. Значит был не только алкоголь. Все понятно. Там где этот черт, всегда не только алкоголь…

Картинка снова меняется. Танцую. Растворяюсь в ритмичной музыке. Диджей в ударе, угадывает с треком. Народ поднимает руки и начинает прыгать. Эйфория. Задеваю в прыжке девушку, красивая. Длинные прямые черные волосы, спортивная фигура, обтягивающие кожаные черные штаны и откровенная черная блузка на завязках. Резко разворачивается. Кричит.

Что? Не слышу! А? Да, круто танцую! Что? А! С детства танцую. А ты? Ты красивая!

Картинка меняется. Узкая кабинка туалета. Задранная блузка и спущенные кожаные штаны. Она держится руками за бочек унитаза. Передо мной узкая голая талия, заканчивающаяся грушевидной задницей. Тело двигается в такт басам, пробивающимся с танцпола. Ей так хорошо, что она не смотрит за происходящим. Вижу, что длинные волосы свисая чуть не касаются чаши грязного унитаза. Продолжаю движения тазом, одной рукой держусь за стенку узкой кабинки, а другой собираю её волосы в один пучок и тяну на себя. Чтобы не испачкались. Ей нравится, она начинает рычать.

Картинка снова меняется.

Черт! Какого хуя! Эй! Дайте досмотреть!

Расталкивая танцпол, ко мне пробивается несколько крепких бородатых парней. Лица разглядеть особо не удается, но все понятно. Видимо, главный из них, подойдя, хватает меня за руку. Показывает на уже очень хорошо знакомую девушку, которую грубо держит за предплечье уже другой бородач, за его спиной. Кричит. Но ничего разобрать не удается. Бородач, держа меня за руку, пытается тащить за собой. Вырываю руку. Охрана клуба не реагирует. Все понятно. Ссыкуны. Удар. Слишком медленно. Успеваю увернуться, волосатый кулак лишь вскользь задевает скулу. Делаю отшаг и сближаюсь с хамом снова. Пробиваю свою коронную двойку, которую поставил еще в детстве мне отец и которую я тренирую и использую всю жизнь. Попадаю. Агрессор валится на танцпол мешком с говном. Его шестерок кто-то «оттирает» в толпу, или это оттаскивают меня. Эйфория. Страха нет. Азарт.

«Я не боюсь того, кто изучает 10 000 различных ударов. Я боюсь того, кто изучает один удар 10 000 раз». Пошли, сука, в кабинку! Я и тебя выебу!

Картинка меняется. Ребята, что пришли со мной, толкаются и имитируют удары. Оттесняя меня к выходу. Будто пришли не со мной и тоже за бородатых. Ясно. Известная тактика, отвлечения внимания. Закрываю голову и подыгрываю. Оказываемся на улице. Охрана так и не вмешивается. Бег. Разделяемся. Мы остаемся вдвоем. Надеюсь парни свалили. Славик рывком сдергивает магнитный замок в какой-то узкий двор. За спиной визг шин. Двери. Много кованных черных дверей. Разделяемся. Выбегаю на полупустую дорогу. Ловлю машину.

Ушел? Или я уже в аду? Хаха. Обожаю Питер!

Картинка снова меняется. Я еду с молодым русским парнишкой. Он возбужден, постоянно оглядывается на меня и в заднее стекло. Рассказывает мне, как сам буквально на днях повздорил с «испанцами», после того как они решили не платить за поездку. Показывает содранные костяшки. Улыбаюсь.

Ага. Воен блять. Еще дырку на коленке покажи.

Машину трясет. К аудио и видео добавляются ощущения.

Меня укачало? Или это отходняк перемешался с похмельем?

Дурно. Концентрируюсь на ощущениях. Следующие картинки уже не смотрю и почти не запоминаю. Мутит. Вокзал. Вопросы полиции к моему поведению и состоянию. Туалет. Рвет. Электронный билет, чтобы не светиться у кассы. Первый утренний Сапсан.

Надо в Москву. Там отец. Он поможет. Он защитит.

Мысли растягиваются. Картинка скачет. После туалета полегче. Молча прохожу проводницу, доползаю до своего кресла. Соседа нет. Хорошо. Вытягиваю и подбираю ноги. Когда двигаюсь – легче. Сердце громко колотится в груди, как загнанный зверь.

Прихожу в себя с громким вздохом, словно вынырнул из воды. Оглядываюсь, отходя от этого слишком реалистичного сна. Салон почти пустой. Женщина средних лет, что сидит через пару рядов напротив, неодобрительно и настороженно смотрит на меня. Резкий удар из желудка в горло заставляет надуть щеки и отвернуться к окну. Быстро подскакиваю.

Нет, только не это. Ехать потом в блевоте. Нахер.

Сапсан мягко покачивается корпусом на путях, но меня штормит как на паруснике в шторм. Держась за кресла двигаюсь в сторону туалета. Благо, мозгов хватило взять место недалеко от него. Дурно. Крутит. Мутит. Сегодня как-то особенно дурно. За окнами белое молоко. Но уже ничего не вижу. Зрение сужается до туннеля к двери туалета.

Очередной удар из желудка совпадает с моментом попадания в туалетную комнату. Падаю на колени и нависаю над унитазом. Рвота фонтаном вылетает из горла. После первого приступа поворачиваю голову к входу. Дверь болтается не закрытой. Успеваю заметить в проходе симпатичную русую проводницу, раздающую толи воду, толи какую-то еду. От одной мысли о еде становится худо. С трудом успеваю захлопнуть дверь ногой, как изо рта снова льется вода. Еды в желудке нет, из-за этого блевать хоть немного легче.

Блядь! Блядь! Блядь! Как херово! Идиот!

Сердце бешено колотится. Рвотные позывы не думают униматься.

Не хватало еще сдохнуть вот так! Только не сегодня! Только не здесь!

Последняя мысль совпадает с мощнейшим толчком. Время замедляется. Я чувствую как тело отрывает от пола и подбрасывает в воздух. Мгновение и время возвращается к своему нормальному ходу. Меня с чудовищной силой ударяет о раковину или какой-то другой технологический выступ. Спину простреливает резкой болью от которой темнеет в глазах. Спасительное забытье не проходит. Картинка начинает крутится, тело несколько раз прокручивает как в блендере, обдирая и ломая о выступающие части помещения. А после меня с нечеловеческой силой впечатывает в пол с иллюминатором, еще мгновение назад бывший стеной. Стекло лопается под ногами, в открывшейся дырке, как в портале, мелькают какие-то ветки и земля. С трудом стараюсь убрать от дырки непослушные ноги, чтобы в неё не затянуло всего меня. Чувствую как корпус поезда тащит по неровной земле, ударяя о камни и пни.

Кажется, что в этом аду прошла вечность, но не более чем через пару минут движение прекращается. Лежу в полной тишине, смотря на потолок с распахнутой в нем дверью. Что происходит в салоне и как там та красотка непонятно, но думать об этом не получается. Пробую пошевелиться. Тело не слушается. Боль нарастает. Наваливается отовсюду. Сознание затапливает ей, словно меня кто-то медленно погружает в громадный кипящий чан. Терпеть становится невозможно. Кричу. Нет. Ору. Вместо моего громкого голоса, из горла вырывается только сиплый сдавленный вой.

Сознание словно издеваясь, упрямо держится за реальность, не отпуская меня из кипящего котла.

Вот он. Мой ад. Отец. Ты меня предупреждал. Ты всегда мне это говорил. Но я не слушал тебя. Не так, не хотел слушать! Не так. Мне было важно не слушать тебя. Одежда. Прическа. Все. Я делал все назло тебе. Зачем. Почему. Для чего? Когда ты стал мне врагом? Когда я тебя им сделал? Может когда ушла мать… Но ты не виноват, ты сделал все что мог… Прости. Спасибо тебе за все.

Мысли ворочаются неохотно. Рвано. Не знал, что от боли бывает тяжело не только дышать или двигаться, но даже думать. Все также мутит и крутит, но на общем фоне это уже не важно. Сердце упрямо колотится не желая отпустить измученную душу из перемолотой оболочки. Продолжаю выть. От этого немного, но легче. Позволяет хоть немного, но думать. Начинаю подмечать происходящее вокруг. Стараюсь переключиться с внутреннего созерцания на осмотр окружающего мира.

Кабинка в потемневшей и запекшейся крови. Очевидно, моей. Не могу пошевелиться или поднять голову, чтобы посмотреть что со мной. Но это и не имеет смысла. Жить мне осталось несколько минут или часов агонии. Это уже очевидно.

За приоткрытой дверцей что-то шумело, кажется кто-то стонал. Но сейчас там светло и тихо. Все что было сломано – отвалилось окончательно. Все что искрило – выгорело. Все кто подавал признаки жизни – её лишились, не дождавшись спасателей.

Словно бы в ответ на последние мысли, раздался громкий щелчок и потянуло гарью. Что-то начало потрескивать, видимо разгораясь.

Ну вот. Только подумаешь, что хуже уже не может быть, как на тебе. Мой персональный ад продолжает удивлять своей изобретательностью. Блять. А я уже ненароком подумал, что протяну до появления спасателей.

На эти мысли Вселенная также решила среагировать.

В тишине окружающего мира раздался звук пробирающейся через лес техники. Какой-то странной техники. Мотор слышно практически не было. Только лязг стальных элементов и хруст почвы, да падение деревьев.

Танк? Электрический? Или электро-БТР?

Машина затихла. Разносящийся по салону горький дым горения какой-то химии или пластика начал проникать в кабинку туалета, опускаясь на её дно, там где я доживал свои последние мгновения. Легкие начало жечь. Зашелся в кашле, удивившись что еще могу хоть что-то. От боли тут же чуть не умер. Но удержал себя в сознании. Звуки подоспевшей помощи стали главным лекарством – дали надежду пожить еще немного.

А там чем черт не шутит? Может вытащят? Отец хорошо заплатит. Он может…

Странные молчаливые спасатели услышали мой кашель. Раздались приглушенные отрывистые команды.

– Луна. Начинай с последнего вагона. Смотри кабины санузлов.

– Там пожар начинается.

– Да, все как говорил Поручик. Срочно.

– Приняла.

– Имба, смотри огнетушители. Призрак, периметр.

Это что еще за погоняла тюремные? Какие-то охотники за халявой первыми к поезду пробились? Блядство. Неужели не МЧС? Арррр. У них и обезбола с собой, поди, нет! Если добить не решат, случайного свидетеля…

От осознания, что легче уже не будет, организм выкрутил боль на максимум. Держаться снова стало невозможно. Я завыл особенно громко. А дальше, видимо, рассудок не справился с безнадежностью и болью и меня оставил. Иначе я не могу это объяснить.

В кабинке показалась белоснежная проекция человека, а после из неё в мгновение соткалась красивая девушка, в камуфляжных штанах и легком летнем оливковом топике под разгрузкой.

Девушка закрыла рот рукой и закашлялась. Увидев лежащего меня, крупные глаза на красивом славянском лице расширились от ужаса или удивления. Схватив кнопку на тангенте рации одной рукой, она быстро полезла другой в кармашек на разгрузке, которая топорщилась на высокой стоячей груди.

– Гром, нашла. Четвертый. Он очень плох. Колю нефопам. Срочно нужно лечить. Нет, не транспортабелен.

Кузов качнуло, будто на него кто-то приземлился сверху. Этого хватило, чтобы боль прострелила с новой силой. Как девушка вколола что-то в ногу, даже не почувствовал. Боль начала понемногу отступать, но состояние все еще оставалось ужасным.

Раздался звук работы огнетушителя, а после громкий крик нового голоса.

– Не получится. Тут все серьезно. Надо его скорее вытаскивать.

Раздались быстрые тяжелые шаги по гравию, а после кузов снова качнуло. Поодаль раздался громкий хлопок. После кто-то спрыгнул в салон и начал пробираться по нему до двери. Когда в проеме сверху показался улыбчивый молодой мужчина, очень похожий на актера из «Мачо и Ботан», боль уже достаточно отступила, чтобы я мог не выть и смотреть по сторонам. На сколько это позволяло переломанное тело. Девушка пропала также внезапно, как и появилась, подтверждая мою теорию, что это была шиза.

Даже я бы сказал, богиня шиз. Давно таких красивых не видел. Куда там Ларке Крофтовой.

– Ну привет Рейв. Очень рад тебя видеть… Мда… Эко тебя покорежило. – сказал Мачо и закашлялся, – Ладно, не до разговоров. Ну-ка подвинься. Разлегся тут…

Снаружи раздались звуки странных выстрелов, словно стреляли из очень мощной воздушки. А после ожила рация на разгрузке моего визитера.

– Гром, небольшая стая на подходе. Элитник и тройка топтунов. За ними бегут ребята поменьше, но разглядеть детали нет возможности.

Что? Что за сраный бред? Топтуны? Элитник? Почему я Рейв? Он меня знает? И меня ли?

– Понял, принял. Ща колбасера нашего подлатаю… – сказал здоровяк в рацию и начал быстро и нервно опускаться в мой кабинет.

Аккуратно спуститься у обвешанного амуницией кабана не получилось. Пространство узкого туалета не располагало к маневрам. Поэтому, он случайно наступил на меня. Новой вспышки боли уставший мозг выдержать не смог. Мир наконец-то поглотило спасительное забытье.

Глава 1 Много новых знакомств

Возвращение в сознание было плавным. Максиму снился дом, улыбчивая мама, которая что-то ему настойчиво говорила про важность времени, а после тяжелый разговор с отцом. Казалось, что несколько раз во время этого разговора, парень выныривал из сна. Каждый такой раз, красотка-шиза что-то у него спрашивала, а после вкалывала очередной шприц-тюбик и он снова проваливался в небытие. Сейчас же он чувствовал себя прекрасно. Хорошо выспавшийся и отдохнувший, он четко осознавал, что вернулся в реальность.

Только вот какого хера опять вокруг происходит?

Оглядевшись, Макс понял, что лежит на носилках, закрепленных на полу, прямо по середине десантного отсека какой-то высокотехнологичной боевой машины. Почему боевой? До потому, что над головой громко работал пулемет или даже автоматическая пушка. Жужжали какие-то серво-приводы.

Здоровяк, что забирался за парнем в туалет сошедшего с рельсов поезда, и назвал его Рейвом, обнаружился в носовой части транспорта. Новый знакомец напряженно замер между двух операторов, сидящих в креслах, перед крупными экранами объединенной информационно-тактической панели.

Красотка-шиза, над которой навис Мачо, в напряженной позе держала футуристичный джойстик-штурвал, вглядываясь в яркий и детальный монитор камеры внешнего обзора. На соседнем сиденье еще один амбал, в таком-же необычном по цвету камуфляже, водил ярким красным прицелом уже своим джойстиком, поменьше.

– Имба, рубер на крыше. – раздался приглушенный мужской голос из динамиков.

– Ох ебт. Что за варан? – хрипло отозвался здоровяк, резко дергая джойстик.

О, а этого я слышал. Помню. Он тушить вагон пытался.

Орудие над головой громко заработало, дав короткую очередь.

– Призрак, глянь внутри здания, что ближе к подвалу. Чтобы без сюрпризов. – отодвинулся от красотки-шизы Мачо и согнувшись к микрофону на плече, проговорил в рацию.

– Принято. – снова ответила чья-то рация по громкой связи.

Снова загрохотали выстрелы.

– Гром, эта псина с силовым полем. Не пробить. – сказал Имба, скупо посылая пули, в видимом ему одному направлении.

Точно, Гром. Я уже слышал как его называли.

– Понял. Луна, будь добра, открой дверь. Мираж, на тебе трофеи. – отдав последние указания, Гром быстро, но аккуратно, пробежал мимо Максима, к открывающемуся дверному проёму в корме.

Пробегая между креслами и поднявшимся на локти парнем, ошарашенно водящим еще сонными глазами по отсеку, мужчина подмигнул ему и молча выпрыгнул наружу.

– Рейв, очнулся? – раздался молодой голос возле уха.

Больше Максим никого в отсеке не видел, поэтому от неожиданности аж вздрогнул. Резко повернув голову, встретился взглядом с совсем молодым парнем, тоже одетым в камуфляж и обвешанным разгрузкой и прочими тактическими элементами снаряжения, как все здесь.

Могу поклясться хоть Ктулху. Больше никого в салоне не было. Здесь и спрятаться то негде. Умеет пропадать? Как шиза? Черт! Надо что-то ответить.

– А? Да! Где я? Кто вы? Чё за война вообще? – выдал хриплым голосом Максим и закашлялся.

– На вот. Хлебни. Это живец. Теперь его будешь как и мы все принимать, постоянно. – протянул парень фляжку, не став отвечать на вопросы.

От ударившего в нос смрада Макса чуть не вывернуло. Много он всякого дерьма пробовал, даже самого дешевого, пару раз уже думал, что на утро ослепнет, но такого отборного навоза ему еще не предлагали.

– Что это за гавно? – спросил он отшатнувшись и даже закрыл рукой лицо.

Парень молча продолжил смотреть на Макса. Только сейчас, до недавнего калеки, начало доходить, что его состояние разительно отличается от того перемолотого кровоточащего куска мяса, что еще недавно лежал на дне туалета в Сапсане.

– Что это? Как? – отодвинул согнутую в локте руку от лица Максим и начал крутить ей перед собой в воздухе, наблюдая абсолютно здоровую кисть и предплечье.

– Ты не дома. Не на Земле. Привыкай удивляться. И запаха не бойся, выпьешь и сразу ощутишь эффект. – улыбнулся парень и впихнув в руку Максу флягу, бросил на колени какой-то буклет, после чего быстро и умело выскочил через проем на улицу.

С улицы в этот момент раздался громкий хлопок. Луна и Имба радостно вскрикнули на своих местах.

– Сколько раз уже видел как он это делает, но каждый раз удивляюсь, как ребенок! – радостно заголосил Имба.

– Так, ребёнок. Не отвлекаемся. Работаем по округе. Вон лотер еще один бежит, с того же направления, откуда Медведь одного сам снял. – сказала напряженно вглядывающаяся в мониторы Луна.

Лотер? Точно! Странные названия…

Макс сделал большой глоток, прокашлялся. Закрыв флягу крышкой, висящей на пластиковой петельке, поднялся на локтях и развернувшись, уперся спиной в одно из разложенных бортовых кресел.

Сползшее фольгированное одеяло, которое с одной стороны было покрыто мягкой тканью, обнажило голое тело, перевязанное широкими бинтами, испачканными в запекшейся крови. Приподняв край такого бинта, на животе, кроме грязной кожи под ним, парень ничего больше не обнаружил. Потрогав затылок, почувствовал корку запекшейся крови, но под ней также ран не ощущалось.

Чудеса! Я здесь пол года пролежал что-ли? Судя по моим спасителям – нет. И пары дней не прошло. Они даже камуфляж не испачкали.

Опустив глаза на зажатый в руке пухлый буклет, Максим поднял его к лицу и прочитал название «Буклет свежака». Открыв и быстро пролистав, не поверил глазам. На карандашных набросках, достаточно качественно нарисованных, а в этом Максим, закончивший художку разбирался хорошо, были представлены всевозможные чудовищные антропоморфы.

Остановив взгляд на одном из чудовищ, третьим по счёту от рисунка самого обычного зомбака, а именно, на высоком бугристом бугае с жуткой мордой и когтями, он прочел «Лотерейщик. Степень опасности – невысокая. Поражается выстрелом в голову или грудь из стрелкового оружия. Возможные трофеи…».

Что? Что блять? Это невысокая опасность ? Что это за место? Что за херня?

От удивления, парень даже привстал и увидел, как на экране Имбы, на землю валится тело крупного атлетичного мужчины, без головы. Саблевидные когти не оставляли сомнений, что это было не насилие над спортсменом, заигрывающим с фармой, а убийство твари, очень похожей на нарисованную.

– Где я?! – спросил Максим, пытаясь перекричать очередную работу башенного орудия.

– А, Рейв, привет! Ты в Улье. Читай, читай. Правильно что взял. – бросив короткий взгляд через плечо, парню ответила красотка-шиза или же Луна.

– Улье? – глупо переспросил парень, все еще не принимая, что вокруг все совсем не так, как он до этого знал.

– Ага. А это его пчелы. И они делают неправильный мед, настойку на котором ты только-что выпил. – сказал Имба, повернув камеру к туше чудовищной псины.

На экране показалась невероятная громадная тварь, на холке которой, на высоте целого внедорожника, сейчас копошился Мираж, что-то вытаскивая или вырезая.

Макса замутило, но подставив к губам руку, он сдержался. Повезло, что привкус непонятных прошлогодних носков из «живчика», уже пропал и во рту кроме признаков подступающей жажды, ничего не ощущалось.

– Ой прости. Со свежаками всегда так. Но ты крепкий парень! – рассмеялся Имба.

– В экран смотри! – прошипела сосредоточенная Луна.

Дальнейшую перебранку Максим уже не слушал. Начав внимательнее читать книжку, в которой, как он уже уверился, была написана хоть и фантастическая, но правда. Его новая правда.

Прочитанное ошеломляло. Но уже увиденное помогало подтвердить невероятные слова, подсовывая картинки из его первых воспоминаний из поезда. Густой туман за окнами. Кисляк, на который он не обратил внимание ибо мутило. Сошедший с рельс поезд, который в мгновение переноса слетел с путей, подготовленных для высокоскоростных составов, на старую лесную узкоколейку. Падение. Телепортация Имбы и хлопок какого-то дара Грома. Проявление в тесном помещении Луны. Сообщение от некоего Призрака. Все начало обретать смысл, находя хоть и фантастичные, но совершенно логичные объяснения.

Подняв голову от буклета, Рейв, уже не Макс, спросил у Луны.

– Луна.

– А?

– А почему ты мне нефопам колола? А не спек?

– О как! Быстро схватываешь! – быстро обернулась на парня девушка.

– Так и?

– Ну, так мне надо было тебе помочь, чтобы ты от болевого шока не умер. На твоё счастье, ты был под чем-то, это тебя и спасло. А пока твой статус иммунного гарантированно не был подтвержден, спек на тебя переводить смысла не было. Более того, он тебя подтолкнуть к обращению мог. Как и живец.

– А потом? – подобрался парень и начал затравленно озираться на повернувшуюся к нему пару, – Я же оказался иммунный?

– Нет. – обрубила девушка, серьезно глядя на Рейва, отчего у того сердце ухнуло в пятки.

– В-в-в с-с-мысле? – забубнил парень, чувствуя жар в груди.

– Да чего ты мальчонку пугаешь. У него аж вон ирокез из-под слипшейся крови лезть начал со страху! – захохотал Имба, смотря на красотку.

– Сейчас да. Тогда нет. – повернулась к экрану чем-то разозленная Луна.

– Не обращай внимание. Женщины просто всегда с богатствами своего мужчины расстаются болезненно, особенно когда они тратятся не на неё, – снова рассмеялся здоровяк, но посмотрев на испепеляющий взгляд Луны, быстро перевел его на экраны.

– Не слушай этого скомороха. Гром тебе белую жемчужину дал. А я не злая, а сконцентрированная. Гром уже Медведя ведет с семьей, надо их прикрыть. И не думай ничего. Я рада, что ты влился в нашу команду, – уже смягчившись проговорила красотка и указала кивком на кресло, – На крайнем кресле рюкзак, это твой. Разбирай и одевайся.

– Спасибо. – сказал Рейв и начал быстро листать брошюрку до места с трофеями, которое он первый раз пробежал очень поверхностно, посчитав эти вопросы несвоевременными, ошибся.

Из состояния глубоко охреневания его вырвали звуки приближающихся людей и громкая ругань Грома, подбегающего с девушкой, висящей на его плече.

– Рейв, что разлегся! А нука отскочи на кресла, уступи место девушке.

С этими словами, Гром перекинул молодую и очень симпатичную девчонку на руки и развернувшись, начал вместе с ней протискиваться в салон. Рейв быстро кинув брошюрку к рюкзаку, подорвался и подбежал ему помочь. Вместе они аккуратно занесли её в салон и положили на грязные от запекшейся крови пластиковые носилки.

– Что с ней? Она ранена? – спросила Луна.

– Нет, начала обращаться. Дал ей жемчуг, но пока непонятно, успел или нет.

Имба быстро вскочил с места и порывшись в рюкзаке, кинул пучок толстых пластиковых строительных стяжек к ногам Рейва. Гром, аккуратно укладывая девушку и вытягивая её руки и ноги к проходящим на полу стальным невысоким полозьям, объяснил ситуацию.

– Возможно не успели. Притягивай её руки и ноги к полозьям, там есть проушины.