Сыск Артемия Петровича: Дело о Ярославском Туманнике

Артемий усмехнулся уголком губ:

– Отказался бы – давно сделал это. Я привык работать один, но раз уж вы рядом, значит, тому есть причина.

Лиза надула губы, как обиженный ребёнок. Артемий подумал про себя: «Дурёха… Не понимает, что быть рядом с детективом значит всегда шагать по грани опасности».

В этот момент карета остановилась. Кучер – сухонький старик лет шестидесяти в поношенном кафтане с облезлым меховым воротником – ловко спрыгнул с козел и почтительно сообщил:

– Прибыли, господин детектив. Гостиница «Золотой лев». Лучшая во всём городе.

У входа толпились несколько жандармов. Их тёмные шинели выделялись среди прохожих, а на боку поблёскивали сабли. Охрана явно была усилена.

– Смотрите, Лиза, – заметил Артемий. – Не только слава, но и караул охраняет здешние стены.

– Позвольте помочь, Лиза.Артемий, выбравшись из кареты, протянул руку спутнице:

– Благодарю вас, детектив.Она слегка смутилась, опустила глаза, но улыбнулась:

Над входом в гостиницу висела большая деревянная вывеска: золочёный лев с короной на голове, стоящий на задних лапах и сжимавший ключ в лапах. Краска кое-где облупилась, придавая вывеске вид старинной солидности, словно она хранила память о десятках лет. Само здание возвышалось в три этажа: массивное, с тяжёлыми ставнями и резными наличниками, окрашенными в тёплый охристый цвет.

– Знаешь, Лиза, в Ярославле есть своя тайна, иная реальность… непостижимая, но вместе с тем притягательная. Посмотри: избы, лубочные вывески, шум экипажей. Словно сама «сермяжная» душа русская здесь раскрывается.Артемий окинул улицу взглядом:

– Похоже, вам по душе наш город.Елизавета слегка улыбнулась:

– Неловко как-то обращаться на «ты», – заметил он, заметив её смущение. – Но раз уж сам предложил, не буду противиться. Да, город мне нравится, хоть и впервые я здесь. Красивое место.

– А не хотели бы остаться? – осторожно спросила она.

– Нет, Петербург ближе моему сердцу. Там привык к жизни, хотя каждый город по-своему прекрасен. Тебе повезло – Ярославль твоя родина.

– Мы тоже жили в Петербурге, – ответила Лиза. – Родители перебрались туда по службе. Но сердце моё всё равно здесь.

– Теперь понимаю, – кивнул Артемий, открывая тяжёлую дверь гостиницы.

На первом этаже их встретил шумный трактир: тяжёлая дубовая мебель, керосиновые лампы под закопчёнными абажурами, густой запах жареного мяса, вина и табака. За столами кто-то спорил в полный голос, кто-то хлопал собутыльника по плечу, заливаясь смехом.

– Здравствуйте. Комнату желаете? На двоих или каждому отдельную?Из-за стойки вышла женщина средних лет, плотная, с серьёзным лицом и в чепце – хозяйка:

– Нет-нет, сударыня, это господин прибыл из министерства. На его имя письмо получали, комната сохранена: господин Артемий Ратников.Артемий уже открыл рот, но кучер успел его опередить:

– Благодарю, – заметил детектив, слегка улыбаясь. – Но и сам своё имя назвать могу.

– Простите, господин, – смутился кучер.

– Ничего, напротив, приятно, что вы так заботитесь, – мягко ответил Артемий.

– Да, комната для господина Ратникова приготовлена. Прошу следовать за мной.Женщина раскрыла потрёпанную тетрадь для записей постояльцев, пробежала глазами строки и протянула певучим голосом:

– Позвольте, барин, я чемодан донесу!К ним подбежал коридорный мальчишка в заштопанном кафтанчике:

– Не утруждайся, он лёгкий, – отмахнулся Артемий, но вынул несколько медяков и вложил их в ладонь мальчику. Тот засветился радостной улыбкой.

– Счастливого отдыха, господин Артемий.Кучер, поправив шапку, поклонился:

– И тебе того же, друг, – кивнул детектив.

– Ваша комната, сударь.Они поднялись на третий этаж. Коридор был длинный, с низким потолком, устлан ковровой дорожкой. Хозяйка открыла дверь в самый конец:

– Благодарю, мадам.

Комната оказалась просторной: широкая кровать с медными шарами на изголовье, зеркало в резной раме, комод, ковёр с восточным орнаментом, тяжёлые занавески на окне.

– Уютно, – заметила Елизавета, присаживаясь на край кровати.

Артемий поставил чемодан и услышал мяуканье за дверью. Приоткрыв её, он увидел полосатого кота с пушистым хвостом. Тот сразу принялся тереться о его сапоги.

– Ну и красавец! – присел Артемий, впервые за день искренне улыбнувшись, проводя рукой по мягкой шерсти.

– Вы любите животных?Елизавета удивлённо смотрела:

– Да, – ответил он. – В них есть то, чего часто не встретишь в людях: верность. Животное не предаст, не оставит. Честнее всякого человека.

Слова тронули Лизу, и она задумалась, глядя на него иначе.

Кот вдруг насторожился, вскинул уши и, мяукнув, побежал вниз по лестнице.

– Это кот гостиницы, – сказала Лиза, улыбаясь. – Любимец постояльцев.

– Скажите, как думаете, когда губернатор меня примет?

– Не знаю. Думаю, не скоро.Артемий отошёл к окну, глядя на туманную улицу:

– Почему же? Я думала, он встретит вас сразу.

– Напротив, – сказал детектив, задумчиво перебирая цепочку карманных часов. – Полицмейстер явился вместо губернатора не случайно. Вероятно, тот предпочёл держаться в стороне, чтобы не связывать себя преждевременными словами. Либо… – он замолчал на миг, – либо события, в которые я вовлечён, куда серьёзнее, чем кажется на первый взгляд.

– Наш губернатор… человек своеобразный. Одни считают его чудаком, другие – гением, третьи и вовсе стараются обходить стороной.Елизавета провела рукой по подлокотнику кресла и тихо сказала:

– А вы сами к какой категории себя относите?Артемий обернулся от окна, где туман ещё плотнее заволок улицу:

– Я не дерзаю судить. Но замечу: он нелюдим, редко появляется на людях. Даже в театре его видели всего несколько раз, и то – сидящим в ложе за тяжёлой занавеской. А с полицмейстером он, говорят, ладит необычайно хорошо.Она слегка усмехнулась, но в её взгляде мелькнула тень тревоги:

– Это-то и странно, – заметил Артемий, садясь напротив неё. – Слишком крепкая дружба властей всегда тревожит. Значит, им есть что скрывать.

– Но зачем тогда он прислал именно вас? – спросила Лиза. – Если дело в исчезновениях людей, разве не лучше ему самому взять всё под свой надзор?

– Возможно, он не хочет марать руки. Или, напротив, хочет показать, что в Петербурге всё в курсе… и ждёт, как я справлюсь.Детектив задумался, перебирая пальцами цепочку карманных часов.

– В городе уже шепчутся. Будто пропавшие не просто исчезли… Некоторые уверяют, что их будто бы и не существовало вовсе.Елизавета наклонилась чуть ближе и понизила голос:

– Слухи всегда рождаются первыми, – отозвался Артемий. – Но истина обычно прячется под ними, словно золото под слоем речного ила.

Он поднялся и вновь выглянул в окно. На улице, утонувшей в сизом мареве, показалось, будто чья-то тень скользнула мимо гостиницы и задержалась у ворот. Артемий прищурился, но фигура растворилась в тумане, словно растворяясь в серой мгле.

– Что там? – спросила Лиза, настороженно следя за ним.

– Никто, – произнёс он тихо. – Или кто-то, кто очень старается остаться незамеченным.

В комнате повисла пауза. Где-то внизу скрипнула дверь, и кот, тот самый полосатый обитатель гостиницы, вдруг метнулся обратно наверх, царапнув когтями ковровую дорожку, будто спасаясь от невидимой угрозы.

– Пожалуй, Лиза, встреча с губернатором обещает быть любопытной. Но всё же… человека не узнаешь, пока не взглянешь ему в глаза.Артемий невольно улыбнулся уголком губ:

Она кивнула, и в её глазах смешались тревога и любопытство, словно она уже ощущала, что за этим расследованием скрывается нечто большее, чем обычные исчезновения.

– Детектив, уже поздно, я пойду, – сказала она, поправляя на плечах тёплую шаль.Елизавета поднялась с кресла.

– Хорошо, Лиза. Будьте осторожны на пути домой.Артемий шагнул вперёд, открыл дверь и почтительно сопроводил её.

– Благодарю вас, господин Ратников. Но не тревожьтесь: я местная, и не раз хаживала по этим улицам одна.Она взглянула на него добрыми глазами; в её улыбке мелькнула искренняя благодарность.

– Не сомневаюсь, – ответил Артемий с лёгкой усмешкой. – Только прежде вы не были помощницей детектива. Хоть мы и знакомы всего день, но уже многие видели нас вместе. А это значит – вы в какой-то мере втянуты в мои дела.

– Хорошо, детектив. Я буду осторожна.Елизавета задумалась, потом мягко улыбнулась, будто желая рассеять его тревогу:

Ратников ещё несколько мгновений наблюдал, как её фигура спускается по лестнице, затем вернулся в свою комнату. Дверь он запер и, словно в крепости, придвинул к ней тяжёлый стул, упершийся ножкой в пол.

– Устал, – пробормотал он, опускаясь на кровать. – Может, пора на покой? Но нет… завтра, если губернатор не объяснит толком, что тут творится, придётся штурмовать его канцелярию.

Он улёгся, и сон смежил его веки почти мгновенно. За окном стояла тишина; лишь скрипели старые стены гостиницы, да доносился гул мужицкого смеха с двора. Подгулявшие постояльцы выходили во двор – кто справить нужду, кто просто пошуметь. Для Артемия это был привычный звук русской ночи: в 1872 году городская стража смотрела сквозь пальцы на подобные забавы.

Утро встретило его золотым светом. Солнечные зимние лучи пробивались сквозь занавеску, ложась на стол и ковёр. В гостинице стояла тишина – пьянчужек более не слышно; лишь за окном цокот копыт и скрип колёс напоминали о живом городе.

– Хм, – тихо сказал он себе. – Интересно, как добралась Лиза?Артемий проснулся не сразу: некоторое время лежал неподвижно, положив руки на грудь и вглядываясь в резной потолок. Потом тяжело вздохнул, приспустил ноги на пол и вздрогнул от холодного прикосновения досок.

– Тпру-у!Но мысль о ночном силуэте в окне, мелькнувшем в тумане, не давала покоя. Он умылся, вернулся в комнату и уже собирался сесть к письменному столу, когда во дворе послышался голос кучера:

Колёса заскрипели, и тяжёлый экипаж остановился. Вскоре по лестнице зазвучали шаги – двое. Один шагал уверенно и тяжело, другой – лёгкой, почти воздушной поступью, словно хозяин.

– Вот здесь, в дальней комнате, проживает господин Ратников.Женский голос прозвучал у двери:

Артемий узнал хозяйку гостиницы. Второй молчал. Ключ скрежетнул в замке, но дверь не поддалась – мешал придвинутый стул.

– Странно, – сказала хозяйка. – Словно заклинило…

– Господин Артемий Ратников, вы здесь? У меня срочное поручение. Вас вызывает губернатор в управу. Вот официальное письмо с печатью.Раздался громкий стук, так что наверно слышали все постояльцы внизу. Потом суровый мужской голос:

– Нет, нет, что вы, я не видела, чтобы он выходил.Артемий медлил. Женщина шепнула:

– Стало быть, ещё спит, – язвительно заметил мужской голос.

– Не сплю, – произнёс Артемий, убрав стул, и открыл дверь.

Перед ним стоял человек лет сорока, с тёмной бородкой, в форменном сюртуке чиновника. По виду – мелкий служака, не из высших. В руках он держал конверт с красной сургучной печатью.

– Позвольте взглянуть.Артемий прищурился и, не торопясь, протянул руку:

Письмо оказалось настоящим: печать ровно оттиснута, сургуч не треснул, подпись губернатора – знакомая канцелярская рука, без следов подделки. Бумага – плотная, с водяным знаком, такой простой курьер достать бы не смог.

– Настоящее, – подумал он вслух. – Значит, губернатор действительно спешит.

Он вернул письмо, взял со стула трость, надел пальто и аккуратно застегнул пуговицы жилета.

– Ну что ж, господа, – произнёс он, обращаясь и к чиновнику, и к хозяйке. – Не будем медлить.

С этими словами он спрятал чемоданчик и шагнул в коридор, где уже ждала новая развязка этого ярославского дела.