Развод. Украденное счастье

– Помню. В тот день вы и познакомились. Получается, я сама лично свела тебя с твоей будущей любовницей.

– Тогда я не обратил на нее никакого внимания. Обычная девушка, ничем не выделялась из сотни других. Но она обронила одну фразу, которая меня зацепила. Когда мы вышли из кафе и направились к парковке, она тихо сказала тебе: «Стас неродной сын Владислава, но он на него чем-то похож».

– И что тебя зацепило? – удивленно вскидываю брови. – Ни для кого не секрет, что Стас не твой ребенок. Все наши родственники и друзья знают об этом. Стас тоже знает, кто его родной отец. Он с рождения носит его отчество. Мы ни от кого это не скрываем. Поэтому я искренне не понимаю, чем тебя так сильно зацепила эта фраза?

– Начнем с того, что ты очень болезненно переживала уход Дианы, – говорит о моей погибшей сестре-близняшке, которая была моей второй половинкой. – И Марина помогла тебе в тот очень сложный период.

– Да, я этого не отрицаю. Марина мне тогда очень помогла справиться с горем, – киваю я, не понимая, к чему он ведет.

Зачем он затрагивает тему, от которой у меня до сих пор сердце кровью обливается?

Мы с сестрой с самого рождения были как одно целое, и когда ее не стало, я думала, что сойду с ума от боли. Как будто от меня оторвали частичку. Мне очень ее не хватало, и я до сих пор не могу без слез думать о ней.

Да, я действительно очень болезненно переживала ее уход. Не могла работать. Не могла спать, есть. Марине удалось немного залечить мои раны. Она умеет находить подходящие слова поддержки, и делает это весьма профессионально, поскольку ей часто приходится общаться с женщинами, которые не смогли выносить ребенка.

Она действительно оказала мне психологическую помощь, после которой мне стало легче.

– Ты общалась с Мариной на тему гибели сестры, но потом стала обсуждать с ней нашу семью, раз она узнала о том, что Стас не мой сын.

– Да, мы говорили с ней на разные темы, – подтверждаю я.

– На темы, которые тебя волновали больше всего, верно? – подозрительно смотрит на меня. – Ты искала у нее поддержки, как у психолога. Ты проговаривала с ней свои проблемы. Рассказывала ей о том, что много лет не дает тебе покоя. Я правильно понимаю?

– Твою Марину нужно уволить за такие вещи, – цежу сквозь зубы. – Она не имела никакого права разглаша…

– Ты говорила ей о том, что до сих пор любишь Артема? – перебивает Влад.

– Нет.

– Говорила, – протягивает он пугающим голосом – низким, хриплым.

Сжимает губы в тонкую линию, передергивает грудными мышцами, его глаза наливаются кровью. Сильнее сцепляет пальцы в замок, словно направляет в них всю свою ярость.

– Ты рассказывала ей о том, что до сих пор не можешь его забыть, и что видишь его в сыне, – он не спрашивает, а утверждает.

Лицо супруга становится красным от злости, челюсть напряжена, взгляд пронзительный, тяжелый, от него хочется спрятаться.

Впервые при разговоре с мужем мое сердце бьется так ритмично – как у пойманного за уши кролика. Я никогда не видела его в таком состоянии. Такое чувство, что у него внутри бушует ураган, разметающий все на своем пути, но он держится из последних сил. Его глаза метают молнии, лицо напряжено – оно словно каменное. Вижу, что у него уже руки чешутся выместить на чем-нибудь весь свой гнев.

Но что именно его так вывело из себя?

Быстро прокручиваю в памяти наши разговоры с Мариной.

«У вас ревнивый супруг?» – спросила она.

«Да. Очень. Влад жуткий собственник, но я ни разу не давала ему повода для ревности, – ответила честно, и со вздохом добавила: – Он может ревновать меня только к прошлому».

«К прошлому?» – удивилась Марина.

«У меня был мужчина, которого я очень любила. Он погиб в автомобильной аварии, когда я носила под сердцем Стаса. Его звали Артем. И он был лучшим другом Влада».

Больше я ничего ей не рассказывала. Ни слова на эту тему.

– Ты сказала Марине, что будешь любить Артема до конца жизни. Что он всегда был и будет твоим самым родным и единственным мужчиной. Что я никогда не смогу его заменить, – произносит он ледяным тоном. – Как я должен на это реагировать? Смириться с тем, что я всегда буду у тебя на втором месте? Что все твои мысли заняты им? Что ты до сих пор не можешь его отпустить?

– Влад, я…

– Замолчи! – ударяет кулаком по столу с такой силой, что сахарница подпрыгивает. – Я всю жизнь ждал, когда ты его отпустишь. Надеялся, что однажды ты посмотришь на меня так же, как смотрела на него. Я вижу в твоем взгляде уважение ко мне, благодарность за то, что я сделал для нашей семьи, но на него ты смотрела другими глазами. Этот взгляд я до сих пор вижу, когда ты смотришь на его памятник, и понимаю, что никогда не смогу заменить его.

– Ты ревнуешь меня к человеку, который умер много лет назад. Да, я любила Артема, ты прекрасно это знаешь. И мне было очень сложно его отпустить. Но потом в моей жизни появился ты. Если бы я тебя не любила, то не позволила бы тебе воспитывать моего сына, не родила бы от тебя дочь, не вышла бы за тебя. Я…

– Ты вышла за меня, когда забеременела Софией, – перебивает он. – Только появление на свет общей дочери подтолкнуло тебя принять мое предложение.

– А что ты хотел? – прищуриваюсь я. – Чтобы я сразу после смерти Артема выскочила замуж? Да, мне понадобилось много времени, чтобы прийти в себя после его смерти. Ты всегда был рядом, ты помогал мне с сыном, на тот момент ты был единственным, кто нас поддерживал, и я благодарна тебе за это. Через несколько лет после смерти Артема я стала подпускать тебя ближе, я стала смотреть на тебя не как на друга Артема, который всегда и во всем меня выручает, а как на мужчину, рядом с которым я снова могу стать счастливой. Который относится к Стасу как к родному сыну, заботится о нем. Я поняла, что хочу связать с тобой свою жизнь, и ни разу за эти годы не пожелала об этом.

Чувствую, как глаза жгут слезы, подбородок дрожит.

– Ты же помнишь, как наши дружеские отношения переросли в нечто большее. Как я впервые позволила тебе остаться у себя на ночь, как ответила взаимностью на твои чувства, как мы переехали в твой дом, – обвожу мокрым взглядом кухню. – Как начали жить здесь одной семьей. Как радовались тесту с двумя полосками, как сыграли свадьбу. Потом родилась Софа. Я думала, что ты никогда в жизни не предашь меня. Что рядом с тобой я как за каменной стеной. Что мы проживем в счастливом браке до конца наших дн…

– Я тоже так думал, – обрывает он. – Но мне всю жизнь приходилось делить тебя с Артемом, которого ты не можешь отпустить.

– Это неправда! – повышаю голос. – Не знаю, что там тебе напела Марина, но я ни разу не говорила ей о том, что ты пытаешься мне предъявить.

– Она это с потолка взяла? – злобно усмехается. – Это же твои слова. Ты говорила ей, что я никогда не смогу его заменить. Я устал был на втором месте. Устал из кожи вон лезть, чтобы ты полюбила меня так же, как любила его.

– Послушай меня! – прикрикиваю я, пытаясь до него достучаться. – Я давно отпустила Артема! Он навсегда останется в моей памяти, но мой муж ты. Все эти годы я любила тебя, и…

– Вспоминала его, – продолжает за меня. – Все. Замолчи. Мне уже давно все ясно. Ты можешь продолжать любить его, вспоминать о нем, видеть его во снах. Так и будем жить дальше: ты – мысленно с ним, я – на две семьи. И тебе придется с этим смириться. Как и я смирился с тем, что ты всю жизнь любишь другого.

Я смотрю на него и не могу понять: как Марине удалось его так обработать? Я знаю, что он жутко ревнивый, что он умудрялся ревновать меня даже к мертвому человеку, но разве за все эти годы я не дала ему понять, что люблю его? Он поверил этой дряни, которая нашла у него самое уязвимое место и расковыряла его, для того чтобы увести его из семьи?

Она внушила Владу, что я люблю только Артема, и что он никогда его не заменит.

– Она сама прибежала к тебе? – спрашиваю, в упор глядя на него.

– Неважно, – пилит меня грозным взглядом.

– Или ты побежал к ней, чтобы выяснить, чем я с ней делилась? Она наговорила тебе всякой ерунды, ты поверил, и решил переспать с ней мне в отместку? Потом еще раз переспать, еще, еще, и в итоге она забеременела. Так было?

– Мои отношения с ней – это не месть. Для нее я – единственный мужчина. И она смотрит на меня так же, как ты всегда смотрела на Артема. Это называется любовь. Самая настоящая. Неподдельная.

– Взаимная? – спрашиваю едва слышно.

– Да, – ответил сразу, даже не сомневаясь. – Тебя я тоже люблю. И останусь с тобой. Ты знаешь, что я тебя никуда не отпущу.

– Я не собираюсь спрашивать твоего разрешения. Сам факт, что ты изменил мне, это уже развод. А то, что ты собираешься жить на две семьи – полнейший бред. Этого никогда не будет. У тебя теперь только одна семья – Марина с сыном. Завтра я подам заявление на развод. И это не обсуждается.

Выхожу из-за стола и выпрямляюсь.

–Ты, наверное, захочешь выставить меня из своего дома. Будешь создавать для меня такие условия, чтобы я сто раз пожалела о том, что ушла от тебя, но сразу предупреждаю, что зря потратишь силы. Даже если придется ночевать в картонной коробке, то я готова буду пойти на это, но к тебе не вернусь. Мое решение окончательное. Предлагаю разойтись без нервотрепки. Оставь силы на сына, которого придется долго выхаживать.

Иду к двери, но резко застываю.

– Да, кстати… – смотрю на него через плечо, – на кого ты оформил квартиру в Сочи?

– Всем привет! – раздается в коридоре бодрый голос Стаса.

Сын входит на кухню и смотрит на нас веселыми глазами.

– Вы купили квартиру в Сочи?

Я набираю полную грудь воздуха и впиваюсь взглядом в мужа.

– Папа купил. Только не для нас, а для своей любовницы и их новорожденного сына.

Глава 5

Аня

– Сына? – заторможенно произносит Стас и переводит взгляд на Влада. – В смысле? Какого сына? От какой любовницы? О чем вы?

– Стас, – выпрямляется перед ним Влад, – сядь, нам нужно поговорить.

– В офисе насиделся. Объясни, что происходит. О чем только что сказала мама? У тебя есть кто-то на стороне?

– Марина, – отвечаю я за мужа. – Он изменял мне с Мариной, моим психологом. И она сегодня родила ему сына.

– Что? – в шоке выдыхает Стас, начинает быстро дышать. – Ты изменял маме? У тебя родился сын?

– Да, это правда, – пристально глядя на него, кивает Влад. – У меня были отношения с Мариной. Она от меня забеременела, сегодня родила недоношенного ребенка, и…

– Да мне плевать, кого она родила! – взрывается Стас. Его шея покрывается красными пятнами, глаза метают молнии, лицо перекосило от злости. – Ты, – медленно надвигается на Влада, – изменял, – сжимает руки в кулаки, – матери?

Останавливается напротив отца, смотрит на него как боксер на соперника – свирепо, безжалостно.

– Как ты посмел?! – хватает Влада за горло, тот вцепляется в его напряженную руку, пытается убрать от себя, но сын держит его мертвой хваткой. – Убью! – цедит сквозь зубы.

– Стас, отпусти его! – кричу я, видя, как лицо Влада начинает синеть. – Стас! – пытаюсь оттащить. – Ты его задушишь!

Стас мастер спорта по боксу, Влад – мастер спорта по каратэ. Они поубивают друг друга, если их не остановить.

Влад смотрит на сына красными глазами, сжимает губы, как в замедленной съемке убирает от себя его руку, и отталкивает.

У меня появляется возможность встать между ними.

– Остановитесь! – приказываю, глядя на них по очереди. – Стоп! Дракой вы ничего не решите!

– Вы что орете-то на весь дом? – спускается со второго этажа Софа. Запахивает шелковый розовый халат и поправляет полотенце на голове. – Вас даже из ванной слышно. О, Стас, привет! – подходит к брату и целует его в щеку. – Как отработал?

– Привет, – цедит сквозь зубы, продолжая испепелять взглядом Влада. – Нормально отработал, – прищуривается и добавляет: – Свой последний рабочий день.

– В смысле последний? – вскидывает брови Софа. – Ты что с работы увольняешься?

– Считай, что УЖЕ уволился, – хрипло изрекает он, продолжая пилить взглядом Влада.

– Подождите, подождите! – возмущенно смотрит на меня Софа, – мам, вы ему рассказали, да? Из-за этого он увольняется из банка? Типа папа для него столько всего сделал, сразу после универа взял к себе на работу, помогает ему во всем, и сейчас он, плевав на все это, просто берет и увольняется? Это нормально по-твоему?

– Ты знала, что отец ей изменяет? – разворачивается к ней Стас. – Ты все знала? Давно?

– Да, я знала, – вздыхает Софа. – Забыл, с кем я встречаюсь? Конечно мы с Захаром были в курсе их отношений. Но нас с тобой с детства учили не лезть в чужие дела, и…

– Мама тебе не чужая! – рычит сын. – Ты знала, что отец крутит с этой… – сжимает губы, – и молчала? У тебя с головой проблемы, Соф?! – стучит пальцем по виску. – Ты первым делом должна была ей обо всем рассказать! Зачем ты скрывала это? У них ребенок родился, ау! – взывает к сестре, которая стоит с невозмутимым видом. – А мама только сегодня узнала об этом! Сегодня же, да? – бегло смотрит на меня, я киваю. – Капец… – в шоке смеется. – Дурдом какой-то. Получается, ты покрывала его. Да еще и общалась с этой Мариной. Вы же с ней чуть ли не лучшие подруги теперь.

– Я еще раз повторяю, что не лезу в чуж… не лузу ни в чьи отношения! – повышает голос дочь. – Ты вообще половины всего не знаешь, а обвиняешь меня. Ты сначала спроси, почему я молчала? Может, потому что не хотела расстраивать маму, которая только недавно начала приходить в себя после смерти сестры? Может, я просто боялась добить ее этой новостью? Да, я узнала о том, что папа встречается с Мариной, и что она от него забеременела, и что я должна была сделать? Сразу бежать к маме? Или попытаться уберечь ее от нового стресса? Что я и сделал, между прочим! Она вообще не должна была узнать об этом, ясно?! Папа собирался увезти Марину с ребенком в Сочи, подальше от мамы, и все были бы счастливы, но случилось то, что случилось. Мама теперь все знает.

– Допустим, ты не хотела травмировать маму, но какого черта ты постоянно терлась с этой Мариной, зная, что она носит ребенка твоего отца?! – кричит на нее Стас. – Чтобы не испортить отношения с Захаром, за которым ты бегаешь как собачонка? —

– Стас! – гремит Влад. – Подбирай выражения!

– Что ты сказал? – Стас поворачивается к нему правым ухом, крутит рукой в воздухе. – Повтори, повтори, что ты сказал?

– Не смей с ней так разговаривать! – пугающим тоном произносит Владислав. – Она твоя сестра.

Вижу, как к лицу сына приливает кровь.

– А она твоя жена! – кивнув на меня, передергивает мышцами, и морщит нос от злости. – Твоя, черт возьми, жена! Ты спишь с ее психологом, но меня учишь, как нужно обращаться с сестрой? Да у нас тут большая семья нарисовывается! – смеется Стас. – Отец с психологом и сыном, ты с Заха…

Он резко замолкает и в упор смотрит на Софу.

– А… – протягивает он, – я, кажется, понял, почему ты прикрывала отца… Помнишь ты вышла из новой тачки Захара у нашего дома и сказала ему, чтобы он был поаккуратней с твоей машиной? Я это услышал и спросил у тебя, почему эта машина твоя? И ты сказала, что мне просто послышалось. А мне ни хрена не послышалось! – поворачивается к Владу. – Это ты купил ей тачку! Купил, чтобы она была на твоей стороне!

– Это правда? – спрашиваю у Влада. – Ты купил Софе машину?

Мы собирались купить ей машину, когда она сдаст на права. Хотели вручить на день рождения, в декабре. Софа еще учится в автошколе, прав у нее нет. А он уже купил ей машину, скрыв это от меня. И это говорит о том, что он действительно решил ее таким образом перетянуть на свою сторону.

– Да, это правда. Я купил Софе машину, но на ней временно ездит Захар. Он по вечерам учит ее вождению.

– Ах вот как… – качаю головой, разочарованно глядя на него. – А что скажешь по поводу квартиры в Сочи? Ты так и не ответил мне, на кого она оформлена.

– Тоже на Софу, – равнодушно пожимает плечами.

– Чтобы тебе от нее ничего не досталось при разделе имущества, – продолжает за него Стас. – Я верно излагаю? – выгнув бровь, смотрит на Влада.

– Никакого раздела не будет, – расправляет он плечи. – И развода тоже не будет. Я уже сказал об этом вашей матери, и теперь говорю вам: Марина с сыном уедут в Сочи, а я останусь с вами. Будем жить так же, как жили раньше.

– Ну что мам, – потирает ладони Стас, – может, блинчиков отцу испечешь? Мы же живем так же, как раньше. Он так решил. Чаю ему организуй, стол накрой, рубашки погладь. Ничего же не произошло, верно?

Резко меняется в лице, подходит вплотную к Владу, и цедит:

– Как раньше никогда не будет. Ты не будешь указывать нам, как жить, и как относиться к тому, что ты сделал. Вали в Сочи со своей новой семьей. Пошел к черту вместе со своим банком! Мне от тебя ничего не нужно. Я тебе до конца жизни не подам руки, запомни это. И я тебе не мальчик, чтобы диктовать мне, что делать, и как себя вести.

Обводит его брезгливым взглядом.

– Хреновый из тебя пример, – усмехается ему в лицо. – Жаль, что мой родной отец умер. Он любил маму. И никогда бы ее не предал.

– Стас, ты дурак? – шепчет Софа. – Ты что несешь?

Владислава задели за самое больное.

Его зрачки сужаются, губы превращаются в тонкую линию, на скулах снова оживают желваки.

– Давайте прекратим этот разговор, – боюсь, как бы они не подрались. – Я очень устала сегодня. Хочу пойти спать. Все остальное обсудим завтра. Стас, ты слышишь меня? – смотрю на каменное лицо сына. – Стас! – беру его за руку. – Идем наверх, пожалуйста.

Перевожу взгляд на Влада и понимаю, что он затаил на Стаса дикую злобу за эти слова.

Сын впервые в жизни упомянул Артема при Владе.

Да, Стас никогда не видел родного отца, но я рассказывала ему о том, как мы любили друг друга, как он заботился обо мне. Да что там рассказывать – из фотографий, которые до сих пор хранятся в старых альбомах, и так можно понять, что между нами была космическая любовь.

Я хотела, чтобы сын знал, каким был его биологический отец, и чтобы берег в сердце теплую память о нем.

Но я всегда говорила ему, что Влад заботился о нем почти с самого рождения, рассказывала, как он помогал нам в трудные времена, всегда ставила его в пример.

А сегодня этот «пример» рухнул как карточный домик.

Для Стаса его предательство – это такой же удар, как и для меня. Он всегда уважал Влада, относился к нему как к отцу.

Несколько лет назад на дне рождении Влада Стас в тосте произнес очень добрые слова:

«В детстве я на тебя часто злился за то, что ты был строг ко мне, но сейчас я благодарен тебе за достойное воспитание. Ты многому меня научил. Ты стал для меня примером. А ваши отношения с мамой – самый настоящий образец счастливого брака. Я горд, что у меня такой отец. Обещаю, что никогда тебя не подведу».

А сейчас он смотрит на него как на ничтожество. Влад опустился в его глазах на самое дно.

– Все, идем, – тяну за руку сына.

Он наконец-то сжимает мою ладонь, напоследок жалит взглядом Влада, мы идем к лестнице, и слышим за спиной:

– Посмотрю, как вы оба скоро заговорите!

Глава 6

Аня

Я как будто только что села в машину времени и переместилась на двадцать с лишним лет назад.

Помню, как точно так же стояла у кувеза, смотрела на своего недоношенного сына и молилась всем святым, чтобы с ним все было хорошо.

Стас родился на тридцать второй неделе беременности. Он был совсем маленьким. Слабым. И я нисколько не удивлена тому, что родила его так рано: всю беременность находилась в жуткой депрессии из-за смерти Артема. Мне не хотелось жить без него на этом свете. Я ругала его, что он оставил меня. Да еще и с ребенком под сердцем.

Боже, как мы любили друг друга.

Это были сумасшедшие чувства. Самые яркие, самые незабываемые и эмоциональные отношения в моей жизни.

Его уход стал для меня настоящим ударом. Никогда не забуду, как мне сообщили об аварии, и как я упала в обморок от этой душераздирающей новости.

После смерти Артема все вокруг резко стало черно-белым. Я бросила учебу в медицинском университете, в который только поступила на первый курс.

Бесконечно тянулись мрачные дни, ночи, жизнь превратилась в сплошной кошмарный сон, из которого я не могла выйти до тех пор, пока не узнала, что жду ребенка.

Мне тогда было всего восемнадцать лет, а Артему на тот момент было бы двадцать три. У нас была приличная разница в возрасте – больше пяти лет, и мне это очень нравилось. Он мне всегда казался очень взрослым, мудрым, рассудительным.

Я думала, что от Артема у меня останутся лишь воспоминания и фото в альбоме, но, когда узнала о беременности, поняла, что ношу под сердцем его частичку. Частичку своего любимого мужчины, и это было для меня настоящим чудом.

Наш сын появился на свет от большой… нет, от огромной, огромнейшей, бескрайней как океан любви, и он стал продолжением своего папы, который, к сожалению, не дождался его рождения, и ни разу не подержал на руках.

Из роддома нас с сыном встречали моя мама, сестра и Владислав.

Помню, как при выписке медсестра подала конверт с сыном Владу и сказала: «Держите сына, папочка. Поздравляю!»

Эти слова резанули ножом по сердцу, из глаз потекли крупные слезы. Ведь на месте Влада должен был стоять Артем. Он должен был принимать у медсестры своего сына и получать поздравления.

Я выдавила из себя: «Это не папа», забрала у Влада ребенка и пошла на улицу.

Тогда у меня было четкое убеждение: у Стаса только один отец – Артем. Мой сын – Станислав Артемович. И так будет всегда. И никто никогда ему не заменит родного отца. Никогда!

С самого детства показывала Стасу фотографии папы и плакала, когда он, указывая маленьким пальчиком на его снимки говорил: «Патя. Патя»

Я отвечала ему, что папа сидит на облачке и за ним приглядывает. Держит его за ручку, когда он спит, и всегда-всегда рядом с нами.

Мы жили с моей мамой на окраине Москвы, и я помню, как она ругала меня за то, что я не могу отпустить Артема, за то, что мучаю себя воспоминаниями о нем.

«Ты живешь прошлым, Аня! – сердилась она. – У тебя родился сын, и ты должна жить настоящим. Обрати внимание на Влада. Посмотри, как он о вас заботится. Да он на все готов ради тебя и Стаса! Сколько помощи вам оказывает. Вон как балует Стасика, – кивнула она на комнату, заваленную игрушками. – Он к нему как к родному сыну относится. И он вам нечужой человек, все-таки был лучшим другом Артема. Тебе его сам бог послал, Ань. Ты же понимаешь, что сыну нужен отец. Поэтому очень прошу, присмотрись к Владу. Он надежный человек».

Сестренка говорила мне почти тоже самое. Она тоже видела мое будущее с Владом.

Но присматриваться к Владу я начала только спустя почти три года после смерти Артема – когда в душе медленно начала угасать боль от потери.

Стасу исполнилось два, он пошел в садик, я восстановилась в университете, и начала возвращаться к обычной жизни. Владислав по-прежнему был все время рядом: он подвозил меня на учебу, вечером встречал, мы вместе ехали за Стасом в сад. Затем мы стали вместе проводить выходные – то за городом на озере, то в семейных парках развлечений. Мы все чаще и чаще стали бывать вместе.

Помню, как приехали в дом Влада, в котором сейчас живем, Стасик уснул, и мне тоже пришлось остаться на ночь. На ночь, после которой наши дружеские отношения с Владом переросли в нечто большее.

Через какое-то время мы с сыном переехали в его дом, затем я забеременела Софой, вышла замуж за Влада, родила дочку, окончила университет, поступила в ординатуру, затем устроилась на работу.

Влад ни разу не показал своего недовольства, когда я дежурила в ночную смену, а ему приходилось сидеть с двумя детьми. Помню, приходила домой ранним утром и заставала его в детской – на тот момент у Стаса и Софы была общая комната. Влад спал, свернувшись клубком на небольшом диванчике в обнимку с книгой сказок, а дети сладко сопели в своих кроватках.

Мы были счастливой семьей. Совместные завтраки на террасе, совместные просмотры семейных фильмов вечером у камина, по очереди делали уроки с детьми, возили их на различные секции, часто летали на море.

Владислав относился к Стасу как к родному сыну, но… признаться честно, я всегда понимала, что Софию он любит больше. Это чувствовалась. И конечно же я понимала, почему: она его дочь, а Стас – нет. И этим все сказано.

Мои мама и сестра всю жизнь мне твердили о том, какая я молодец, что вышла замуж за Влада.

Я ведь и правда думала, что кроме Артема никого не смогу полюбить, но ошиблась. Я полюбила Влада. Он сделал меня счастливой. Вернул меня к жизни. Залечил все мои раны. На протяжении всего времени, что я с ним, он меня во всем поддерживал. Помог мне через свои связи устроиться на работу в самый лучший перинатальный центр столицы, и всегда гордился моими успехами.