Я и мой король-4. Шаг за горизонт

Его рот двигался, произнося что-то, неслышимое в шуме толпы, и поднятая рука совершала пассы. Вокруг вспыхнуло, в голове раздался взрыв, и показалось, что коляска накренилась, норовя выкинуть меня на землю. Потом всё смешалось, меня подхватили несколько пар рук, и Тени загородили обзор. Дэн что-то кричал, кричали остальные, а мне хотелось увидеть его ещё один, последний раз, а потом упасть в манящую яму – подальше от боли, которая разрывала голову и грудь.

Глава 3. Дворцовые будни

– Прости меня, прости за всё… За любовь, которая привела тебя сюда, за бурное течение, в которое окунул с головой, за врагов, которые стали и твоими, за пережитую боль…

Дэн говорил, а я улыбалась, потому что была счастлива. Впервые после перемещения положительные стороны перевесили весь негатив, свалившийся на мою голову. Шли третьи сутки после въезда в столицу и покушения, окончательно уложившего меня в постель. Строгий больничный режим подразумевал освобождение от всяких дел, включая одевание, и полный запрет визитов. Первые сутки я в основном спала и была этому рада, потому что каждое пробуждение означало волну боли и тошноты. Потом приспособилась: если не шевелиться вовсе, то волна не приходила, и можно было рассматривать обстановку и расписной потолок. Вскоре в поле зрения появлялся один из лекарей (их, кажется, было трое… или четверо; я их немножко путала), движением своих рук смягчал боль и призывал сонливость.

При очередном пробуждении я обнаружила стоящего над собой Дэна и очень обрадовалась. Говорить нам запретили, да я бы и не смогла. Любой звук отдавался гулкой болью в голове, но глаза выражали многое. «Машенька, любимая моя, какое счастье, что ты вернулась! Тебе очень больно?» – громовыми раскатами прозвучали в голове его мысли. Рядом появился сердитый господин Тиан и красноречивым жестом попросил короля на выход. Тот безропотно подчинился. Его глаза, полные сострадания, я потом видела во сне.

На вторые сутки тошнота сошла на нет, и боль поутихла, так что я смогла двигаться и даже поесть. С утра принесли цветы от Дэна, сам он заходил трижды, но больше не пытался мысленно поговорить, только гладил мою руку. Но и так его всё равно выпроваживали через пять минут. А сегодня я чувствовала себя значительно лучше и готовилась к новым подвигам. Режим тишины отменили и даже позволили встать. За окном был такой яркий день, что захотелось выйти на свежий воздух. Господин Тиан счёл это хорошим признаком и разрешил прогулку в маленьком дворике прямо за стеклянной дверью, оказавшемся большой террасой. Сюда и примчался Дэн, которого обрадовали хорошей новостью. Он говорил, просил прощения, а я счастливо улыбалась, потому что уже рассмотрела из своего уютного уголка стены и башни здания и прониклась мыслью, что нахожусь во дворце, а значит, всё-таки достигла цели и осталась жива.

Известия я получила… разные, но одно радовало: королеве Хеннад пришлось спешно покинуть пределы Лаэнтера, потому что народное мнение было однозначным: покушение – дело рук сиртанцев. Ту группу, которую я видела перед самым ударом, а это оказались ни кто иные, как члены посольства, толпа едва не растерзала на месте. Под усиленным конвоем их препроводили под арест, и Дэн лично отправился к королеве с обвинениями… которые она с гневом отвергла за нелепостью выбранного способа убийства.

– В ходе беседы я рекомендовал ей не выходить из своих покоев до предварительных результатов расследования. Официальное обвинение пока не выдвигалось, потому что это означало бы фактически объявление войны.

А расследование меж тем выявило любопытнейшие моменты. Нападающих было трое, из них живьём никого не задержали. Маг, которого я видела, в общей неразберихе ушёл телепортом, а ещё прилетели два арбалетных болта. Первый экранировали Тени, а второй один из них поймал своей грудью… Жить будет. Труп одного из арбалетчиков в настоящее время изучают, по всем признакам это уроженец Лаэнтера; второй тип благополучно скрылся. Оба перехода по горячим следам удалось отследить, в настоящее время по ним пущены лучшие маги.

– Значит, сиртанцы ни при чём?

– Судя по всему, нет, но люди уверены в обратном.

– Тогда кто?

– Фанатики культа дроу, – злобно скривился Дэн. – Мы думали, что за время войны их перебили, поэтому сейчас важно не потерять этот слабый след. Если мои предположения верны, это серьёзно. Как только ты оправишься, начнёшь изучать защитную магию.

– А послы? Разве можно их так?

– Видишь ли… есть одна тонкость, которая не позволяет списать степень их участия до ноля. Тот ремешок с защитой, что был на тебе, способен выдержать удар много большей силы. Пробить его либо ослабить до уровня обычной защиты возможно лишь с помощью очень мощного артефакта. Классом не ниже моего Раэл Танна. Нам известен только один человек, у которого такой артефакт был. Чтобы доказать свою невиновность, королева Хеннад должна воззвать к суду Союза Четырёх. Однако она не торопится.

– А ты?

– Я за тебя любого сотру в порошок, но… прости, надеюсь, после путешествия по изувеченной войной земле ты меня поймёшь. Мне хочется избежать столкновения. До конца расследования решительные действия предпринимать чревато. Поэтому королева в срочном порядке отправилась восвояси, а члены делегации до сих пор находятся под арестом.

Я задумалась. Печально это всё и страшно. Как тут у них с правосудием, не знаю, у нас убийцы имели бы все шансы уйти безнаказанными. Но сам факт покушения на мою жизнь не внушает радости. Плата за возвышение неизбежна. Наверное, все власть имущие обречены постоянно ждать удара. И Дэн знал, что нас ждёт. Недаром первый телохранитель у меня появился, так сказать, по умолчанию. Засветил свой интерес к девушке – готовься её защищать. Бедный мой, всю жизнь так. Я с нежностью провела по его волосам. Прислуга видит, и чёрт бы с ней.

– Дэн, у тебя тут… – Горло сжал спазм, а уж давненько его не было.

Среди волос блестели серебряные ниточки.

– Что? А-а, седина. Меня три дня убеждали, что твоя жизнь вне опасности.

– А кто-то говорил, что это я всё близко к сердцу принимаю. Я ведь ненадолго отключилась, а потом спала под полным контролем лекарей. Спасибо им.

– Ненадолго?! Ты в первый раз очнулась на четвёртые сутки.

– А сейчас какие? Разве не третьи?

– Душа моя! Неделя прошла, по-вашему. Воскресенье у тебя сегодня!

В этот день случилась ещё одна занятная встреча. Дэн ушёл о чём-то договариваться с лекарями, а ко мне пришла Элианель.

Принцесса (или герцогиня, не знаю, как правильно) за минувшие годы стала куда серьёзнее и взрослее. Во взгляде сквозили озабоченность и… раздражение? Начало встречи вышло нескладным: сестра моего возлюбленного нервничала.

– Ваше высочество. – Элианель склонила в приветствии голову. Я не успела встать, как она остановила меня: – Не поднимайтесь, вам тяжело. Его величество попросил меня зайти и оценить ваше состояние.

– Здравствуй, Элиа. Мы ведь были на «ты» когда-то? Глупо и бессмысленно теперь, когда мы породнились, говорить друг другу «вы».

– Да, ты права. Это глупо, – согласилась принцесса, но полностью скрыть удивление не успела. Дэн не сказал ей о нашем браке на той стороне! Что же случилось у них, что прежде такие близкие люди теперь относятся друг к другу с прохладой? – Как тебя устроили, соответственно ли заботятся?

– Всё хорошо. Самочувствие приличное и отношение прекрасное. К тому же мне здесь нравится. Обстановка очень приятная.

– Это покои нашей матери, – отвела взгляд Элианель. – Здесь много лет никто не жил, так что всё несколько устарело. Их приготовили для тебя по особому распоряжению короля. После свадьбы переберёшься в апартаменты королевы.

Это в которых вторая жена Дэна умерла родами? Нет уж, спасибо. Я лучше тут останусь.

– У вашей мамы замечательный вкус…

Хотела сказать «был», но вовремя спохватилась. О её смерти известий вроде как не поступало, вполне возможно, что мать Дэна здравствует и поныне.

– Отец всё обещал ей, что со временем она переедет, но так и… Что-то мы совсем не о том. Позволишь посканировать себя?

– Даанэль не доверяет лекарям?

– Скорее он предпочитает подстраховаться. А поскольку сам в лекарском деле смыслит мало, обратился ко мне как к сведущему человеку. Во время войны я занималась реабилитацией воинов, имеющих магические ранения.

Элианель дождалась, когда прислуга выйдет, и подступила ко мне. По итогам обследования она сказала, что состояние удовлетворительное, и лечение, на её взгляд, выбрано верно.

Потом мы пили чай. Я чувствовала, что принцесса что-то хочет мне сообщить, но никак не решится, и не торопила её.

– Мамин сервиз, – тихо сказала она, когда принесли чайничек, вазочки и чашки.

Тонкий розовый фарфор был чудесным: при нагревании на стенках чашек проступали витые разноцветные узоры. Я уже много всякой посуды тут навидалась: фамильного серебра, громадных блюд, массивных и наоборот, невесомых тарелок и чашек, а такой ещё не встречала.

– Эльфийская работа. Я хотела забрать его, а Данэй не дал, сказал, что здесь всё должно остаться, как было, вдруг мама вернётся. И хорошо, что не дал, мои покои сильно пострадали от пожара перед самой войной, а здесь всё уцелело. Говорят, дроу так и не вошли в эти комнаты… Прости, что-то нахлынуло.

Принцесса надолго замолчала, и тогда я набралась смелости задать мучающий меня вопрос:

– Элиа, что у вас с братом случилось? Почему вы так отдалились друг от друга?

Она не ответила, а лишь поджала губы и спросила:

– Маша, ты знаешь о пророчестве?

Судя по напряжённому тону, сейчас мне сообщат нечто.

– Котором?

– О его пророчестве. Ты в него веришь? Веришь, что ты избрана для короля Судьбой?

– Пришлось. Его доводы были очень убедительны.

– Когда Данэй уезжал за тобой, я не верила, что из этой затеи что-то выйдет. Но вот ты здесь. Как ему удалось убедить тебя отправиться за ним после смерти двух жён при таких обстоятельствах…

Элианель наблюдала за моей реакцией – знаю ли я об этих печальных фактах.

– Поверь, мои обстоятельства были не лучше.

– Значит, ты уверена, что проклятие Судьбы тебя не коснётся? – Принцесса пристально посмотрела мне в глаза и наконец улыбнулась – по-настоящему, искренне. Наклонилась вперёд и пожала мне руку: – Я рада. Желаю большого счастья. И… роди ему скорее наследника.

Этот странный разговор запал мне в душу. Что Элианель хотела сказать? На что намекала? И эта фраза о наследнике. Ведь принцесса – мать единственного наследника и больше кого бы то ни было заинтересована в том, чтобы таковой оставаться. Надо срочно поговорить с Дэном и выяснить, что за кошка пробежала меж ними. Иначе можно изойти подозрениями. Ни Элианель, ни её муж не спешили до сих пор в проявлении родственных чувств. Что-то не хочется вместо семьи обрести кровных врагов. А Дэн им доверяет. О герцоге он отзывался в положительном ключе и сестру вот попросил посмотреть меня.

Господин Тиан наотрез отказался пускать ко мне ещё кого-то, даже короля:

– После этих визитов вы расстроены. Несмотря на обещания, августейшие персоны не очень-то следовали моим рекомендациям. А вам до завтра крайне необходимо восстановить душевное равновесие.

– Завтра что-то намечается?

– Большой праздник, на котором вам непременно захочется побывать.

Я скисла. Знаем мы их праздники. Опять толпа, опять речи, крики, здравицы.

– А разве покой не является вашим главным предписанием?

– Думаю, к завтрашнему дню я со спокойной совестью смогу сказать, что вы здоровы.

М-да, у них тут почти как у нас – короткие больничные. Если выжил, тебя с любыми травмами поднимут на ноги за три дня.

– Не огорчайтесь. Его величество сказал, что этот праздник придётся вам по душе. По секрету мне сообщили, что всех нас ждёт сюрприз.

– Какой? – заинтересовалась я.

Лекарь только развёл руками: на то он и сюрприз, что готовится в режиме абсолютной секретности.

***

Ночью я впервые осталась одна в своих апартаментах. Лекари и сиделки свернули пост, так что спальня открылась мне во всём великолепии. Пастельных тонов стены с растительным орнаментом, воздушные шторы с перламутровыми переливами, лёгкая резная мебель – всё идеально дополняло друг друга, наглядно изображая образ прежней хозяйки – нежной, весёлой, молодой. И сны под шёлковым невесомым балдахином должны сниться соответствующие. Так думала я, укладываясь в постель.

Явленная реальность не просто оправдала ожидания, но принесла тепло и настоящее отдохновение душе. Во сне была Даан’Элия. Я узнала это место с полувзгляда – такое щемяще-родное ощущение возникло в груди при виде поляны с яркими цветами, серебряного ручья, впадающего в полноводную реку, и части фруктового сада, где одновременно цвели и плодоносили черешни, персики и алая элиника. Как я скучала! Среди деревьев порхали и на все голоса пели птицы. Ветер шумел в кронах, шелестел листвой и гнал волны по разнотравью.

– Не зря я отменил твой больничный режим? – обнял меня со спины Дэн, губами прижимая прядку на виске.

– Быть рядом с тобой, здесь, – лучшая терапия.

Пару минут мы упоённо целовались, восполняя долгие дни вынужденного воздержания. Потом вспомнили, что данный мир немного обитаем.

– А где Нэль? – поинтересовалась я.

– Не знаю. Очень странно, что он не явился тебя встречать. Ты у него до сих пор на особом счету. Может, ходит по гостям. Сейчас проверим.

Любимый округло взмахнул руками, отчего горизонт свернулся в шар, и мы взглянули на мир со стороны. Я, признаться, – ошарашено, он – веселясь от моей реакции. Шар стал шариком, который от быстрого движения его пальцев крутился и делился на сегменты, показывая разные картинки в каждом из них. «Полистав» пейзажи, любимый хмыкнул.

– Что происходит? – поинтересовалась я. – Что ты делаешь?

– Ищу хранителя.

– Да? Не думала, что возможно… вот так. И что? Нету?

– Есть. Но о-очень занят! – усмехнулся Дэн, указывая пальцем в краешек проекции.

На передний план выдвинулись густая трава и зелёный кузнечик, над которым завис пинцет с крохотной белой ленточкой. Зазубренная нога на наших глазах оказалась ловко зафиксирована жёсткой соломинкой и перемотана полоской тончайшей ткани.

– Операция в полевом госпитале. Не будем мешать.

– Нэль такой же, как и прежде, – не сдержала я улыбки. – Вижу, здесь ничего не изменилось.

Любимый развернул пространство Даан’Элии, вновь погрузив нас в него:

– Кое-что всё же изменилось. Но лучше увидеть своими глазами. Идём?

Мы совершили экскурсию по знакомым и незнакомым местам. Впечатления были… смешанные. Очень приятно вспомнить о своих маленьких приключениях и убедиться, что полная сила Дэна как хозяина здесь поистине безгранична. Выйдя из сада к берегу, мы полюбовались дождём из маленькой тучки, прицельно поливающей посевы в поле. Дэн поманил труженицу, тающую на глазах, и та послушно двинулась к нам. Чуть поколдовав, он уплотнил летунью, подвернув края и вытряхнув брызги воды, так что приблизилась она уже компактным облачком.

– Экипаж подан, сударыня! – торжественно пригласил меня король следовать за ним.

Сам влез, уютно провалившись в белоснежную поверхность, и мне предложил отринуть известные с детства законы природы.

А на ощупь она… я понимаю, что это сон, и в реальности так не бывает, но под ладонями ощущалось нечто, похожее на тёплую мягкую шерсть, которую хоть и можно пропускать сквозь пальцы, но она всё же имеет края и уплотняется к середине. Страшно не было, было весело.

Мы быстро оказались над землёй, восседая на кудрявом облачке, которое поднялось выше собратьев и заложило вираж, спускаясь ближе к поверхности. Пролетело вдоль реки, над мельницей, над пастбищем со стадом коров и овец, нырнуло под дымчатые конструкции Туманного моста, спланировало с обрыва водопада по радужным брызгам и наконец вынесло нас к огромному замку, возвышающемуся в центре… города. По улицам сновали люди.

– Что это? Откуда столько народа? – удивилась я.

– Элиа натащила умирающих из госпиталей. Тех, кто потерял тело, но чью душу она успела переправить сюда. Я говорил, что это плохая затея, но сестра упорно продолжала это делать. Мне было совершенно не до того, Нэль отказался устраивать здесь филиал Лаэнтера и брать бразды правления в свои руки. Поэтому у них тут всё запутанно. То вече, то выборный совет. Потом приходит кузнец, старейшина по праву, и разгоняет эту самодеятельность. Хранитель стал кем-то вроде божества, к которому обращаются с особыми просьбами. Хотя он и без того обеспечивает их всем необходимым. Элиа устраивает свидания с родными, а я выступаю в роли великого Творца, о котором все знают, но которого не решаются побеспокоить.

Мы опустились на одну из башен замка, потому как Дэн обмолвился, что в городе не появляется во избежание ненужного ажиотажа. В замке, окружённом рвом и обнесённом крепостной стеной, любимый пообещал интересную экскурсию. Пока мы спускались по винтовой лестнице, он подробно просвещал меня:

– Вход сюда ограничен – территория хранителя. Здесь он творит. По настроению пускает любопытствующих в галерею, а сам внимательно наблюдает за их реакцией. Впрочем, людям всегда нравится. Тогда Нэль выбирает, кому подарить очередной шедевр, и телепортирует его прямиком в дом счастливца. По-моему, удовольствие от процесса получают обе стороны.

Мы вышли в коридор, а из него попали в череду больших залов. Этаж был полностью завешан картинами.

– Ух ты! Это всё его?

– Да, Нэль достиг в искусстве примечательных успехов.

– Очень здорово!

Я пошла, разглядывая пейзажи и сюжетные композиции – яркие, солнечные, от которых улыбка непроизвольно трогала губы.

В торце последнего зала была дверь, от неё будто ореол света исходил.

– Здесь святая святых – мастерская художника, а в ней – действительно достойные твоего внимания полотна. – Дэн прикоснулся к створке, приглашая войти.

Не успела я даже взгляд кинуть за дверь, как что-то застелило глаза. Зрение прояснилось только спустя минуту. Только стояли мы уже не в каменном зале замка, а в исходной точке – среди цветущего сада.

– Что это, Дэн? Почему мы здесь?

– Ух, ты! Похоже, хранитель категорически против того, чтобы мы посещали мастерскую, – иронично заломил он в ответ бровь.

– Нехорошо вышло, надо было спросить разрешения.

– Мне? С чего бы? Я там регулярно бывал, и далеко не всегда с ним. Мы вернёмся, я тебе хотел показать одну вещь.

– Не надо. Ты бывал, но не я.

– Думаешь… О-о-о! Ладно, в другой раз. Тогда… куда бы ты ещё хотела сходить?

Я чуть не сболтнула, что мечтаю искупаться, но раз Нэль за нами бдит, будет ли ему приятно видеть это? По той же причине мы сознательно не шли дальше поцелуев. Не хочется мне, чтобы над нами кто-то свечку держал. Особенно Нэль.

Поэтому мы просто валялись в траве, и Дэн учил меня формировать из облаков разные фигуры и образы. Не скажу, что прогресс был полный, но нечто собакоподобное под конец мне удалось сделать.

***

Утром, едва открыв глаза, я поняла, что за окном что-то не так. Освещение какое-то… особое. Чувство узнавания росло по мере приближения к балкону. Выглянув наружу, я ахнула: насколько хватало глаз, всё было покрыто ровным ковром сверкающего голубоватого снега.

Моя утренняя команда, впервые за последние дни явившаяся одевать меня, находилась в возбуждённо-приподнятом настроении. Только и разговоров было, что о невиданном здесь в таком количестве снеге и об обещанных королём загадочных увеселениях по случаю дня Зимнего Солнцестояния – Поворота к лету, как говорили в народе, или, по-нашему, Нового года. Смена дат по их календарю происходит в самый короткий день года. А нынче в мою честь праздновать его решили совершенно нетрадиционным способом и особо пышно. Ай да Дэн!

Завтракали мы в узком семейном кругу – по местному обычаю. И тут меня ждал сюрприз и, кажется, разгадка вопроса о взаимоотношениях моего мужа и его сестры. Камнем преткновения был четырёхлетний принц Илан – сын Элии. Эта мелкая козявка, наряженная в бархатный камзол, короткие штанишки и расшитый драгоценными камнями берет, имела кинжал в ножнах на боку, милую мордашку и острый язычок. Мы встретились в переходе между покоями по дороге на завтрак.

– Доброе утро, ваше высочество, – обратился к мальчишке Дэн после его смешного, но старательно исполненного поклона. – Позвольте представить вам мою невесту, вашу будущую королеву – княжну Гертаэсскую Марию.

Ребёнок удостоил вниманием только низ моего подола, поднял невинный взгляд на короля и выдал:

– Зачем вы нас знакомите? Всё равно она скоро умрёт.

Я совершенно опешила от таких слов, дамы дружно охнули, а Дэн побелел и резко спросил, хватая мальчика за плечо:

– Кто вам это сказал?

– Никто.

– За кем вы повторяете эти слова? Имя!

Принц оглянулся в поисках поддержки на свою свиту, но взрослые хранили гробовое молчание.

– Всем известно, дядя, что ваши королевы долго не живут.

Дэн побелел ещё больше, перехватил мальчишку за руку, сделал мне знак следовать за ними и направился к двери, из которой только что вышел принц.

– Итак. Илан, я жду.

Мальчик, набычившись, молчал.

– От кого вы наслушались подобных гадостей обо мне и её высочестве?

Сопение усилилось. Дэн выждал минутку и вкрадчиво добавил:

– Ты ведь не хочешь огорчить свою матушку?

– Нет! Дядя, ты обещал!

– Да, но своим молчанием ты вынудишь меня нарушить обещание. Сказанные тобой слова столь ужасны, что не могут остаться без последствий. Докажи свою невиновность и скажи, от кого слышал подобное. Иначе наказанной окажется твоя мать. Ты ведь этого не хочешь? Ты знаешь, как она любит тебя и ждёт каждой возможности побыть с тобой.

– Не хочу-у! – разревелся принц и сразу превратился в обычного ребёнка.

– Дэн, ты слишком строг с ним. Мальчик ещё мал, чтобы осознать серьёзность сказанного, – ринулась я на защиту. – Мало ли что он ляпнул.

– Илан – не просто ребёнок. Он наследник престола. И с младых ногтей должен осознавать, что его слова и поступки могут иметь далеко идущие последствия. К тому же он гораздо более развит и смышлён, нежели другие дети его возраста. Так что сказанное им вряд ли можно списать на случайность. Так, Илан?

– Наследник? А как же твоя уверенность в том, что вскоре у нас появятся свои дети? Это был блеф?

– Конечно, нет.

– Тогда твои доводы устарели, – намекнула я. – Думаю, родители воспитают мальчика не хуже дяди.

– Резонно, – неохотно признал Дэн. – Но имена тех, кто наговаривает на тебя, пусть всё же скажет. Это важно.

Через десять минут шаткий мир был восстановлен. «Распущенные перед дамой нюни» подобраны, слёзы вытерты заботливой королевской рукой, имена, среди которых ни одного известного мне, озвучены. У меня принц громко попросил прощения и шёпотом добавил:

– Вы не скажете маме?

Я пообещала, что буду молчать, и принц с надеждой спросил:

– Значит, мы с ней поедем на санях в замок искать подарки под ёлкой?

– Илан! – возмутился король. – Мы же договаривались устроить сюрприз для её высочества!

– Ой, – искренне огорчился мальчик. – Я случайно.

Завтрак прошёл в праздничной обстановке. И ни единого слова о происшествии. Элианель с любовью смотрела на сына, сидящего по правую руку от короля, а тот нетерпеливо ёрзал, дожидаясь окончания трапезы. С герцогом же Лисэйтом всё оказалось настолько банально, что я от собственной глупости и невнимательности едва не застонала. Этот титул принадлежал Дэйтону. Ну надо же, а? За две недели путешествия я даже не сопоставила элементарные факты. Ведь слышала, как к нему обращаются «ваша светлость», видела, как лебезят перед ним… Нет, в разведку со мной нельзя.

После завтрака Дэн преподнёс мне великолепный меховой гарнитур: белую шубу с чёрными крапинами по воротнику, манжетам и подолу. У меня от восторга дыхание перехватило – такая она была красивая. Вкупе с меховыми же рукавицами, сапогами по типу сибирских унтов, только изящнее и до колен, и шапкой гарнитур смотрелся очень выразительно и был рассчитан на хороший такой мороз. Оказалось, что мы до вечера уезжаем в загородную королевскую резиденцию, где меня ожидает главный сюрприз.

На свиту моё появление произвело впечатление. Непонятно только, нарядом моим восхитились или просто радовались, что жива-здорова. Видимо, эту загадку мне теперь разгадывать до конца дней – рады люди мне или льстят моему статусу. Открываться и «слушать» окружающих мне строжайше запретили до тех пор, пока не освою защитные техники. Дэн не сомневался, что моя душа нараспашку в злополучный день въезда в столицу сыграла на руку нападавшим.

Поездка вызвала бурный восторг. Сани, запряжённые тройкой лошадей, промчали нас по центральным улицам. На главной городской площади, запруженной народом, стояла огромная ель настолько правильной пирамидальной формы, что я сразу спросила: