Где живёт твой страх

Тогда Лиля разрыдалась, так ничего и не объяснив, а я пожалел, что вообще начал такой разговор. Больше мы к этой теме не возвращались.

– А где бедняжка Пархоменко училась?

– Лили, мы ещё ничего не выяснили. Родители девушки в шоке. И это нормально.

– Знаешь, что меня заинтересовало во всей этой истории?

– Что?

– Как эксперт из Мелитополя, этот Серый, оказался на месте преступления раньше вас с Петей? И откуда столь сильное любопытство области к этому делу?

– Да, меня тоже это смущает. Завтра постараюсь что—то выяснить. Давай лучше выпьем, – с этими словами я наполнил наши бокалы красным вином.

Спать я лег сам, потому что Лиля работала за компьютером. После долгого, насыщенного событиями, дня сон сразу одолел меня. Я даже не услышал, когда любимая легла рядом со мной.

7

24 апреля 2019, 08:47

Лиля

Я открыла глаза, но Андрея рядом уже не было. На его подушке, свернувшись клубочком, мирно спал Андик. На столике вблизи дивана я нащупала свой смартфон. Надо посмотреть, который час. 8:47. О нет! Неужелия проспала? Я же обещала редактору подробную статью на утро! Я подскочила с кровати, напугав рыжего котика. И только после этого вспомнила: я уже прислала! Ночью! Я вздохнула с облегчением и двинулась на кухню за кофе.

Кухня в нашей квартире раздражала меня больше всего. Это была единственная комната, в которой всё было так, как того хотела мать Андрея. Женщина сделала в кухне ремонт на свой вкус ещё тогда, когда её сын учился в нескольких сотнях километров от Бердянска. Конечно, комната, мягко говоря, нуждалась в обновлении. Когда я заговорила о том, чтобы сделать кухню уютнее, мама Андрея учинила грандиозный скандал, после которого я собиралась возвращаться к родителям в столицу. Тогда любимый всё уладил, и больше разговор по этому поводу никто не начинал. Но сейчас мать Андрея где—то в Италии, и я уже выбрала идеальный стиль для кухни…

На полу стояла мисочка маленького Андика, в которой Андрей оставил немного корма для котят. Люблю его! Включив кофеварку, я начала разыскивать на просторах интернета собственную статью. Получилось! Вот она! «Жуткое убийство в Бердянске». Я открыла ссылку. С удовольствием отметила, что статья выложена на сайт без изменений. Под текстом был один комментарий от Марго Шевченко: «до сих пор не могу в это поверить…». Благодаря поисковику я мгновенно перешла на страницу девушки в телеграме.

– Так, что тут у нас? – изучая аккаунт девушки, я увидела в архиве совместное фото этой Маргариты и бедняжки Ирины Пархоменко. К сожалению, отправить личное сообщение я не могла, потому что не была «другом» девушки, а она, видимо разрешила доступ только своим контактам. – Как же с тобой пообщаться?

К счастью, номер телефона девушки не был скрыт. Поэтому, недолго думая, я по старинке написала ей смс, мысленно отметив, что не делала этого уже несколько лет: «Доброе утро, Маргарита. Это журналист Лиля Витинская. Вы сегодня оставили комментарий под моей статьёй «жуткое убийство в Бердянске». Вы знали Ирину Пархоменко?». Такой объёмный текст, конечно же, не вместился в одном смс, поэтому я отправила сразу три.

Ответ пришел мгновенно, но не в виде смс, а в телеграмме:

«Доброе утро. Да, Иришка была моей лучшей подругой. А что?»

Я ответила:

«Не могли бы мы с вами встретиться, пообщаться? Уверяю вас, это не для репортажа.»

«Конечно.»

«Где вам будет удобно?»

«Давайте возле бюста Шмидта?»

«Прекрасно. Во сколько?»

«Через полчаса»

Вот так быстро. И очень просто. Глотнув горячего кофе, я умылась, оделась и с фразой: «Андик, я ненадолго! Не грусти!» вылетела из квартиры. Если хочу узнать информацию по делу, надо спешить.

8

24 апреля 2019, 09:00

Андрей

Утром в участке меня ждал Василий Пархоменко. Казалось, со вчерашнего дня он постарел не менее, чем на десять лет. Молча пожав посетителю руку в знак приветствия, я пригласил его в кабинет. Когда мы оба сели за стол, мужчина заговорил:

– Я понимаю, вам надо допросить нас обоих: и меня, и Людмилу. Но сейчас она обессилена. Поэтому я пришел ответить на все ваши вопросы за нас двоих. И ещё принес кое‑какие вещи Иришки… – на этих словах голос Василия сорвался. Я терпеливо молчал. Взяв себя в руки, мужчина спросил: – С чего начнем?

– Расскажите мне о ней, – как можно мягче предложил я. К счастью, ни Петра, ни Максима ещё не было.

– Иришка была лучшим в мире ребёнком. Добрая и учтивая, послушная, умная. Знаете, она училась в нашем медицинском колледже на медсестру, потому что всегда стремилась помогать другим. Спортом занималась. Плаванием.

– Плаванием? – переспросил я у Василия, припомнив мокрый купальник.

– Да, в бассейне на Спорткомплексе. Знаете, Ира никогда не стремилась быть спортсменкой. Сначала посещала бассейн из любопытства, потом ходила как на тренировки, для здоровья. Но когда в прошлом году она выиграла региональные соревнования, стала тренироваться рьяно. Мы с Людой хотели запретить, но тренер заверил, что это только на пользу нашей Ирочке. У неё, знаете ли, был врожденный порок сердца.

– И плавание не вредило?

– Нет, наоборот. Кардиолог отметил положительную динамику после тренировок. Иринка была в восторге. И тренер ей нравился, хотя и был новым человеком. Они вместе работали меньше года.

– А почему тренер изменился?

– Предыдущий тренер в столицу переехал. А этот наоборот—перевелся в наш город аж из Питера, представляете?

– Странно.

– Мы тоже так подумали, а потом оказалось, что он родом из Бердянска.

– А как зовут этого тренера?

– Михайлюк Степан… Степан … Андреевич, кажется.

– Скажите, пожалуйста, а вчера Ирина была в бассейне?

– Да, она поплавала и звонила нам, чтобы сообщить, что уже идет домой.

– Василий, а она всегда переодевалась после бассейна, или могла добежать домой в купальнике?

Пархоменко мой вопрос показался странным, я это видел. Мужчина хотел что‑то переспросить, но впоследствии просто ответил:

– Всегда переодевалась. Когда‑то Ира пришла в мокром. Тогда Люда настоящий скандал учинила. После этого дочь всегда переодевалась.

Вдруг Василий заплакал. Скупо, по‑мужски. Я отвёл взгляд в сторону, а через несколько минут, убедившись, что мужчина успокоился, сказал:

– Очень благодарен Вам за информацию. Вы говорили, что принесли кое‑какие вещи дочери?

– А, да, да… – Василий начал шарить в своей сумке. Через мгновение на моём столе появился кубок Ирины за победу в региональных соревнованиях, несколько её грамот и девичий блокнот.

– А это что?

– Вчера вечером зашел в комнату Иришки. Хотел сначала оставить всё, как было при ней. А потом решил застелить постель. Моя девочка никогда утром не убирала её. И случайно под подушкой нашёл этот блокнот. Похоже на дневник дочери.

– Вы читали его?

– Нет, не хватило сил. Принёс его в участок. Может, вы прочтёте. Только обязательно верните. Всё это верните.

– Конечно, – сказал я убитому горем отцу и решил нигде эти вещи не регистрировать. Использовать сугубо в пользу следствия.

Василий встал, взял сумку и направился к выходу из кабинета.

– Я найду этого подонка. Обещаю вам, – вдогонку сказал я.

– Надеюсь, – почти шепотом ответил Василий Пархоменко, но я услышал.

9

24 апреля 2019, 09: 30

Лиля

Я сразу узнала её. Маргарита была настоящей красавицей. Стильно одетая, стройная, девушка выделялась среди других прохожих. Двигалась Маргарита на удивление легко, казалось, она не идёт, а летит. Приблизившись к бюсту Петра Шмидта, девушка наконец увидела меня и приветливо спросила:

– Простите, вы Лиля Витинская?

– Да, это я. Привет, Маргарита.

– Здравствуйте. К сожалению, у меня мало времени. Спешу на следующую пару.

– Я надолго тебя не задержу. Пойдем присядем на скамье.

Парк имени Шмидта для меня был чуть ли не любимым местом в Бердянске (конечно, кроме моря). Мне нравился уют, царивший здесь утром и днём. А ещё то, что людей, обычно, в этом месте было немного. Родившись в столице и прожив там большую часть жизни, я привыкла, что в парках всегда множество посетителей. Кто‑то просто гулял, а кто‑то приходил отдохнуть. В этом же маленьком городке парки охотно принимали женщин с детскими колясками днём и молодежь вечером. И всё. Правда, иногда через этот парк не лучшие студенты сбегали со скучных для них пар.

– Я до сих пор не могу поверить во всё происшедшее, – начала Маргарита, когда мы удобно устроились на скамье. Лишь теперь, хорошо рассмотрев лицо девушки, я отметила на нём глубокую тоску по погибшей подруге. – Кому Ириша могла помешать? Она была самым добрым человеком из всех, кого я знала. Несколько наивной, но доброй. А тут такое… Убийство, да ещё и обескровливание, – Маргарита заплакала.

– Это очень страшное преступление. Поэтому я и хочу расследовать его. Свои поиски буду проводить параллельно со следственными действиями полиции. Собственно, потому я и пригласила тебя на встречу. Хочу, чтобы ты рассказала мне некоторые факты из жизни Ирины.

– Хорошо, – шмыгнув носом, ответила Маргарита и достала из сумочки пачку бумажных носовичков. – Мы дружим, то ли дружили с Иринкой с 1 класса. 9 классов закончили вместе, а затем она поступила в медицинский колледж, а я закончила 10 и 11 классы и поступила в универ на хореографа. Всегда обожала танцевать. Тогда поддержку нашла только в Иринке, потому что родители видели во мне экономиста. Они даже заперли меня в квартире, когда я должна была идти сдавать творческий конкурс, представляете? Тогда Иринка помогла мне сбежать (у них дома есть дубликат наших ключей).

– Ого! Такой смелой она была?

– Ага, ничего не боялась, хоть и имела врожденный порок сердца. Собственно, потому родители и отдали её на плавание. Мы тогда то ли в 6, то ли в 7 классе учились.

– Ирине нравилось плавать?

– Очень, она даже недавно одержала победу в региональных соревнованиях. Всё повторяла, что этот успех стал возможным благодаря новому тренеру Степану Андреевичу.

– Новому?

– Да, он с ней работал всего пару лет. Предыдущий тренер уехал в столицу, кажется, а этот Степан Андреевич перевелся в Бердянск. Не знаю, откуда именно.

– Понятно. А как у Иринки с ребятами было? Встречалась она с кем‑то?

Маргарита вздохнула:

– Иринка была из тех девушек, ну, знаете, на которых парни особо внимание не обращают. Подруга была симпатичной, но очень скромной, не умела «подавать себя». Хотя не так давно, где‑то с полгода назад, влюбилась. В Мишку, как она сама его называла. Этот парень тоже занимался плаванием, но в другой группе. По‑моему, был то ли старше, то ли моложе Иринки. Я его видела однажды, но, мягко говоря, осталась не в восторге.

– Почему?

– Он мне показался неискренним и хитрым. И Ирка была ему абсолютно безразлична, это видно.

– А ты говорила об этом подруге?

– Да, но она и слушать не хотела. Мы даже поссорились. После этого все свои мысли насчет Мишки я держала исключительно при себе. Они даже на одно свидание сходили. Но Иринка не делилась со мной подробностями, хотя раньше обо всём рассказывала.

– Давно было это свидание?

– За пару недель до… Ну, вы понимаете.

– Маргарита, скажи, а были ли у Иринки друзья в колледже?

– Особо нет. Она общалась с несколькими девушками, и не более. Знаете, Иринка шла учиться, потому что интересовалась медициной и стремилась людям помогать. Мечтала в будущем стать кардиохирургом, чтобы вылечить таких несчастных, как и она. Поэтому и училась много. А таких не любят. Иркина одногруппница Маша вообще её ненавидела. Постоянно насмехалась над подругой и оскорбляла её.

– А Ира что? Отвечала как‑то?

– Нет. Старалась не обращать внимание. Да разве так можно? Я говорила, что надо отвечать тем же, но Ира была слишком доброй.

– А преподаватели никак не реагировали?

– Эта Маша не глупа. Она же не на парах обижала Ирину. Хотя куратор их группы Ольга Васильевна знала о проблеме и старалась всячески поддерживать Ирину и защищать её. Подруге Ольга Васильевна очень нравилась. Ой, а который час? – внезапно спохватилась Маргарита.

Я достала из кармана свой самсунг, недавно подаренный любимым.

– Без пятнадцати одиннадцать, – сообщила я новой знакомой.

– Я должна бежать, извините. Прогулять историю – это одно. Совсем другое – пропустить репетицию. Тем более, у нас концерт скоро. Если вам будет что‑нибудь нужно, обращайтесь. Я всегда на связи. Тем более, это же касается Иришки, – в глазах Маргариты заблестели слезы. – Чем смогу, помогу.

– Большое спасибо. И ещё одно: Маргарита, на всякий случай, будь осторожна.

Девушка с минуту молча смотрела на меня, а потом наконец проговорила:

– Я поняла. Буду осторожной. И называйте меня лучше Марго. Не так официально, – девушка улыбнулась.

– Вот, держи. Если что‑то необычное случится или вспомнишь какую‑то информацию, обязательно позвони, – я достала из кармана рюкзака визитку и дала её девушке.

– Хорошо, спасибо, – быстро взглянув на картонный прямоугольник, сказала Марго. – Приятно было познакомиться. До свидания.

– Взаимно. Пока!

Маргарита лёгкой стремительной походкой удалялась от меня, а я, глядя девушке вслед, размышляла, насколько искренней она была в разговоре со мной.

10

24 апреля 2019, 10:30

Андрей

Я зашел в кабинет раздражённый. По большей части, так происходит всегда после совещания. Мусиенко Владимир Николаевич – талантливый руководитель и квалифицированный профессионал. Однако с контролем эмоций у него точно проблемы. Сегодня центральным вопросом совещания было убийство Ирины Пархоменко, что неудивительно. Удивительно то, что Мусиенко уже сегодня хотел услышать все обстоятельства убийства и имя обидчика девушки. Понятно, что область давит на него, а он – на нас с Петей. А ведь еще даже нет результатов экспертизы! Область, прежде чем требовать имя убийцы, хотя бы результаты анализов нам сообщила!

Раздражённый всеми утренними событиями, я шумно опустился на стул.

– Чего ты? Так у нас всегда: принеси мне то, сам не знаю что, и как можно скорее, – взглянув на меня исподлобья, сказал Пётр. Сидя за своим столом, он не выпускал смартфон из рук.

– Это меня и раздражает больше всего. Сейчас еще припрётся Максимилиан, который меня бесит одним своим существованием!

– Ну что поделаешь? Такой он есть. Опа! Ты это видел? – вдруг спросил Пётр и, подойдя ко мне, показал экран смартфона.

Я равнодушно поднял взгляд. Это была статья «Жуткое убийство в Бердянске». Я пожал плечами:

– Ну и что?

– Знаешь, кто автор?

– Лиля?

– Ага. Вот, прочти, – напарник протянул мне смартфон.

Конечно, ничего нового из статьи любимой я не узнал. Скорее, просто вспомнил всё, о чем мы вчера говорили. Ничего лишнего или запретного моя Лили не писала. Еще бы! Она своё дело знает. Авторских оценок тоже не было. Просто полный перечень фактов, представленный лаконично и понятно.

Стационарный телефон на моем столе издал противный звук.

– Да! – рявкнул я в трубку.

– Доброе утро! Чего кричите? —это был тот чудо‑эксперт Серый. – Я звоню сообщить вам окончательное заключение по исследованию тела Ирины Пархоменко.

– Ну! – так же грозно ответил я снова. Как ни странно, Серый никак не отреагировал на моё состояние.

– Я установил причину смерти. Не поверите! Это был испуг!

Если на свете существовала фраза, способная отвлечь меня от собственных переживаний и активизировать мозг для более полезных дел, то это, без сомнения, была именно она.

– Что? Вы серьёзно сейчас?

– Вполне. Оттуда и седые волосы. Насчёт купальника… Похоже, что жертва купалась всё‑таки в море. В лёгких есть остатки морской воды.

– Напугали до смерти, потом уже мертвую утопили в море, высушили купальник, помыли голову и спустили кровь? – гнев снова возвращался. Что городит этот Серый?

– Типа того. Но воды в лёгких немного. Возможно, девушка наглоталась её ещё когда была живой. А вот кровь спустили сразу после смерти, как я уже говорил вчера. Хотя после вскрытия склонен считать, что кровь скорее выкачали, чем спустили. В теле не осталось ни одной капли.

– Это какой‑то ужас. А главное: я совсем не понимаю мотива. Александр, для чего могла понадобиться кровь?

– Для переливания, вероятнее всего.

– Так много?

– Согласен, это похоже на бред. Тем более кровь надо хранить при определённых условиях. Её нельзя в банку слить и в холодильнике на кухне запереть.

Меня начало тошнить.

– У вас всё? – прервал я судебно‑медицинского гения.

– По результатам анализов да. Тело где‑то через полтора—два часа будет доставлено в Бердянский морг. Можете сообщить родным жертвы об этом.

Я вспомнил нашу вчерашнюю встречу с Василием Пархоменко, и по моей спине побежали мурашки.

– Спасибо, до свидания.

– Всего хорошего. Если возникнут вопросы, я всегда на связи.

В трубке послышались короткие гудки.

– Так что нового? – спросил Пётр.

Я кратко пересказал напарнику суть разговора с Серым и наконец решился рассказать о дневнике погибшей. Как только я закончил, дверь распахнулась, и на пороге кабинета появился Максим. По сути, он тоже был нашим напарником, но пользы от него не было никакой.

Максим был племянником нашего начальника Мусиенко и просто отсиживался на рабочем месте. В начале знакомства мы с Петей пытались подружиться с парнем, честно и открыто обсуждали с ним дела. Но через некоторое время поняли, что вся информация из наших уст сразу попадает к Мусиенко. Поэтому теперь мы с Петей больше работаем не в участке, а за его пределами. И общаемся относительно расследований дел в авто или где‑то ещё, попивая кофе.

Надеюсь, Максим не подслушивал наш предыдущий разговор под дверью.

– Мне позвонить супругам Пархоменко и сообщить, что скоро тело их ребенка будет в морге? – отвлек меня от невеселых мыслей Пётр.

– Да. Но уточни, что это произойдёт не раньше, чем через пару часов.

Пётр быстро выполнил мою просьбу (не люблю употреблять слово «приказ»). После этого я предложил:

– Давай съездим на Спорткомплекс?

– Хочешь с тренером Михайлюком познакомиться?

– Если повезёт, а нет – то хотя бы узнать что‑то новое о нем.

– Можно и мне с вами? – вдруг спросил Максим.

Мы с Петром переглянулись.

– Жди здесь, возможно, появятся ещё новости по делу, – начал напарник.

– Да, и на звонки обязательно отвечай и записывай время разговора и кратко его суть, – добавил я, после чего мы с Петей вышли за дверь.

11

24 апреля 2019, 11:30

Андрей

– Ну что, с Лилей помирились?– спросил у меня Пётр, когда мы выехали на Пролетарский проспект и начали подниматься по нему. Мы ехали на старенькой «Таврии» напарника, решив, что так передвигаться удобнее, чем на служебном авто.

– Да вроде. Она вчера приготовила вкусный ужин, чтобы узнать у меня всю информацию по делу Пархоменко.

– А, так вот откуда ноги растут в статье о жутком убийстве?

– Конечно. Ещё и котенка домой припёрла. Такого рыжего—рыжего. Андиком его назвала.

– Ты очень ему рад, я вижу? – рассмеялся Пётр.

– Я давно ей обещал зверушку. Если она счастлива с этим Андиком, то пусть будет так.

– Ты и вправду её очень любишь, – улыбнулся Петр.

Я улыбнулся в ответ:

– Чуть больше, чем за неделю нашим отношениям исполнится пять лет. Приглашаю тебя на шашлыки. Можешь и девушку с собой прихватить.

– Ты же знаешь, я очень переборчив. Сам точно приду. А вот насчет девушки… Тут обещать не могу.

Пётр припарковал наше «служебное» (мы умышленно установили на крышу полицейские огоньки) авто возле Городского дворца спорта. Через несколько минут мы уже заходили внутрь.

– Здравствуйте, можем ли мы встретиться с тренером Михайлюком? – спросил я у женщины среднего возраста, сидевшей за столиком у входа. Показав своё удостоверение, добавил: – Старший лейтенант Андрей Заброда. Расследую убийство Ирины Пархоменко.

– Да, Ирочка… Мы все её любили. Такая добрая девочка была. И воспитанная, и вежливая, и старательная. До сих пор не могу поверить, что она больше не с нами, – женщина вытерла слезы, начавшие капать с её глаз.

Пётр слегка кашлянул, напоминая женщине, что нам нужно.

– Что касается Степана Андреевича, то он прекрасный тренер. С Иришкой очень ладил. Хотя пришёл к нам работать не так давно, сразу нашел со всеми общий язык… Вам надо подождать, к Степану Андреевичу недавно пришли. Садитесь, пожалуйста. Женщина указала нам на стулья. Мы с Петром переглянулись, но сели на предложенные места. Минут через десять в коридоре послышались голоса, и вскоре я увидел ЕЁ – свою Лилю.

– До свидания, Степан Андреевич, простите, что отвлекла вас от работы.

– Пустяки. С такой девушкой, как вы, Лилечка, приятно общаться. Если буду нужен, вы знаете, где меня найти.

– Большое спасибо. До свидания.

– До свидания.

Перед выходом Лиля заметила меня, приветливо помахала рукой и быстро скрылась за дверью. От удивления я не мог произнести ни слова, а Петр только улыбнулся и похлопал меня по плечу.

– Проходите, садитесь, пожалуйста, – пригласил нас с Петром Степан Андреевич, когда мы наконец зашли в его небольшой кабинет, расположенный вблизи раздевалок. – Я так понимаю, вы тоже пришли об Ирине Пархоменко поговорить?

Степан Михайлюк – невысокий мужчина крепкого телосложения. На вид ему было где‑то за пятьдесят. Седина уже коснулась висков, но от этого мужчина выглядел только лучше. Одет тренер был в светло‑зеленую, выцветшую футболку и синие спортивные штаны. На шее у мужчины висел свисток. Типичный тренер, которых в стране десятки тысяч. Или, может быть, даже сотни.

– Что значит «тоже»? – с прижимом спросил я.

– Ну… – Михайлюк выглядел смущённым. – То есть так же, как и Лиля Витинская, журналистка, посетившая меня перед вашим визитом. Вы должны были ее видеть на выходе.

Пока я подбирал безобидные слова, Петр ответил тренеру:

– Мы поняли. И да, мы хотим узнать об Ирине Пархоменко.

– Неплохая была девушка. И спортсменка успешная, и человек хороший. Всегда была готова прийти на помощь. Страшное преступление…

– Скажите, почему вы перевелись в Бердянск аж из Питера? – вмешался в разговор я. – почему, например, не в Москву поехали работать или в другой крупный город? Неужели вам Бердянск так дорог?

– Бердянск – мой родной городок. Как вы видите, я уже не молод, поэтому потянуло сюда, на родину. Здесь похоронен мой отец. И я решил доживать свои годы в Бердянске. Правда, на могилу к матери придется ездить в Питер.

– Скажите, пожалуйста, а где вы в Питере работали? – спросил я, заметив, как Пётр достал записную книжку и ручку.

– Во Дворце спорта «Динамо». Я отдал этому заведению более 20 лет жизни. Люблю работать с детьми. Лучшее в моих маленьких воспитанниках – то, что они всё делают с энтузиазмом.

– От Василия Пархоменко, отца Ирины, мы узнали, что девушка недавно выиграла региональные соревнования по плаванию, – начал Пётр.

– Да, это правда. Иринка очень много и добросовестно работала, поэтому я подал её кандидатуру на соревнования. Только после того, как получил подтверждение участия из Мелитополя, сообщил об этом ей. Не на каждое соревнование можно подавать детей с пороками сердца.

– Да, нам известно о болезни Ирины. Степан Андреевич, а не было ли у девушки после победы в соревнованиях завистников? Может быть, кто‑то ещё хотел принять участие в этих региональных соревнованиях?

– Я всегда учу своих маленьких спортсменов не завидовать, а стараться становиться лучше каждый день. К тому же, постоянно повторяю, что спортсмен – это, в первую очередь, профессионал. Так что, если в этом году кому‑то из моих учеников не удалось попасть на соревнования, это означает лишь то, что они ещё недоработали до должного уровня.

– И всё‑таки? – вмешался в разговор я. – Может быть, у Ирины всё‑таки были враги? Здесь, в бассейне? Может, кто‑то её, мягко говоря, недолюбливал по другим причинам?

– Знаете, было что‑то похожее, – тренер рассказывал неохотно. – В последнее время я замечал какие‑то «натянутые» отношения между Иришкой и Галиной, девушкой, с которой они тренировались вместе в группе. Раньше девочки нормально общались, кажется, даже дружили, а сейчас словно чёрная кошка пробежала между ними.

– Понятно. А позавчера Ирина была в бассейне?

– Да, тренировалась в обычном режиме. Потом собрала вещи, попрощалась со мной и ушла.

– Ирина Пархоменко собиралась сразу идти домой?

– Говорила, что да. Она очень торопилась. Даже купальник не сняла и волосы недосушила.

– Почему вы сделали такой вывод?

– Когда Иришка подошла, чтобы попрощаться, почти вся её кофточка была мокрая. Я посоветовал ей переодеться, но девушка лишь отмахнулась, сказав, что очень спешит.