Поле Сознания. Ошибка 404

Я сфокусировался на кустах, в которых прятал мотоцикл.

[КУСТАРНИК ШИПОВНИКА. СОСТОЯНИЕ: ЗДОРОВ. ПЛОДЫ: ОТСУТСТВУЮТ (НЕСЕЗОН).]

Опять мимо.

Отчаявшись, я просто пошел вдоль дороги, сканируя все подряд. И вот, на краю поля, я увидел это. Старую, ржавую водопроводную колонку. И ее интерфейс:

[ОБЪЕКТ: ВОДОРАЗБОРНАЯ КОЛОНКА. СОСТОЯНИЕ: НЕИСПРАВНА. ДЕФЕКТ: ЗАСОР ВХОДНОГО ФИЛЬТРА. ВЕРХУШКА ЗАБУТОНИРОВАНА.]

Сердце екнуло. Вода. Так близко. Я подошел и дернул за рычаг. Ничего, кроме скрипа ржавчины. Я посмотрел на «Дефект». Засор. Я мог с этим работать. Мне не нужно было разбирать ее или иметь инструменты. Мне нужно было просто… убрать засор.

Я сфокусировался на строке дефекта. Я представил себе эту грязь, этот камень, перекрывающий ток воды. Я мысленно схватил его и оттащил в сторону. Удалил. Стер.

Головная боль ударила с новой силой, заставив меня пошатнуться. Я прислонился к холодному металлу колонки, чувствуя, как кровь снова наполняет ноздри. Цена становилась все выше.

Но когда я снова дернул за рычаг, из носика с шипением хлынула мутная, ржавая вода. Через несколько секунд она потекла чище. Я подставил лицо и руки, жадно пил и умывался, смывая кровь и пот. Это была победа. Маленькая, но настоящая.

С едой было сложнее. Пока я пил, мой взгляд упал на придорожную канаву. Среди мусора я увидел пустую консервную банку. И тут меня осенило. Я не был ограничен «дефектами». Я мог изменить свойства. Любые свойства.

Я подошел к банке.

[ОБЪЕКТ: БАНКА ЖЕСТЯНАЯ. МАТЕРИАЛ: ЛУЖЕНАЯ СТАЛЬ. ОСТАТОЧНОЕ СОДЕРЖАНИЕ: СЛЕДЫ ТОМАТНОЙ ПАСТЫ.]

Я сфокусировался не на банке, а на ее содержимом. На этих «следах». Я представил, как они разбухают, умножаются, заполняют весь объем. Я не просто менял цифру, я менял саму суть. Из «следов» я пытался сделать «полную банку».

Боль была уже привычной, сверлящей. Мир поплыл перед глазами. Но когда я моргнул, интерфейс банки изменился.

[ОБЪЕКТ: БАНКА ЖЕСТЯНАЯ. СОДЕРЖИМОЕ: ТОМАТНАЯ ПАСТА. ОБЪЕМ: 95%. КАЧЕСТВО: НИЗКОЕ.]

Я чуть не закричал от восторга. У меня дрожащими руками получилось оторвать крышку. Внутри была густая, темно-красная масса. Она пахла железом и чем-то кислым, но это была еда. Настоящая еда. Я ел ее пальцами, чувствуя, как сила по капле возвращается в тело.

Я сидел на обочине, вылизывая банку, и чувствовал себя богом и бомжом одновременно. Я мог создавать еду из ржавых банок и воду из сломанных колонок. Но я был вынужден прятаться в канаве и дрожать от холода.

Это была не свобода. Это был побег с новым набором инструментов. Но инструменты были опасными. С каждой манипуляцией я чувствовал, как что-то внутри меня истощается. Не просто физическая энергия, а что-то глубже. Сама моя… стабильность.

Я посмотрел на свои руки. В режиме скрытого интерфейса они были просто руками. Но я знал, что стоит мне захотеть, и я увижу каждую клетку, каждый химический процесс.

И в этот момент я понял самую страшную вещь. Чтобы выжить, мне придется пользоваться этим снова и снова. И с каждым разом я буду все ближе к тому, чтобы перестать быть человеком и окончательно стать тем, чем меня считали Админы. – багом в коде реальности.

Я забросил пустую банку обратно в канаву, сел на мотоцикл и завел его. Мне нужно было двигаться дальше. Пока я еще помнил, каково это – быть просто человеком.

Глава 6

«Любая достаточно развитая технология неотличима от магии» – Артур К. Кларк

Я ехал до тех пор, пока в глазах не начало двоиться от усталости, а бензин в баке не начал подходить к критической отметке. Взгляд на интерфейс подтвердил:

[Уровень топлива: 8%]

Еще пара километров, и я снова стану пешеходом. Пешеходом в больничных штанах с мотоциклом под мышку.

Впереди, у развилки, показался придорожный мотель – унылое двухэтажное здание с вывеской «У Анатолича», где половина букв не горела. Рядом – заправка и закусочная. Цивилизация. И смертельная ловушка.

Я заглушил мотор в сотне метров и покатил мотоцикл в кусты. Теперь предстояло самое сложное. Мне нужны были бензин, еда и, возможно, информация. И все это – без документов, денег и с риском, что каждая камера распознает в моем лице сбежавшего психа.

Я наблюдал за заправкой полчаса. Никаких патрулей, только редкие дальнобойщики. Кажется, пока меня искали только в городе. Я натянул капюшон промасленной куртки и, стараясь не коситься на мерцающие камеры, двинулся к закусочной.

Воздух внутри был густым от запаха жареного лука и старого масла. За стойкой стояла женщина лет пятидесяти с уставшим лицом и ярко-рыжими волосами. Ее интерфейс, который я вызвал на всякий случай, показывал:

[Субъект: Продавец/Повар. Уровень стресса: Высокий. Внимание: Рассеяно.]

– Мужчина, вы будете заказывать? – бросила она мне, даже не глядя.

Я подошел к стойке, чувствуя, как подкашиваются ноги.

– Кофе и… что-нибудь поесть. Пожалуйста.

Голос сорвался на хрип. Она мельком взглянула на меня, и в ее глазах промелькнуло что-то – то ли подозрение, то ли равнодушие.

– Сэндвич с ветчиной остался один. Берете?

– Да.

Я сунул руки в карманы, делая вид, что ищу деньги, хотя знал, что там только пятнадцать рублей. Пока она повернулась к кофемашине, я быстро окинул взглядом стойку. Сэндвич в пластиковой упаковке лежал рядом с кассой. Его интерфейс был прост:

[Объект: Сэндвич. Состояние: Свежий. Цена: 120 руб.]

Цена. Просто число. Как коэффициент трения или предел прочности.

Я сфокусировался на цифре 120. Головная боль, теперь уже привычный спутник, ткнула в висок. Я мысленно стер цену и вписал 15. Ровно столько, сколько у меня было.

Женщина поставила передо мной стаканчик с кофе.

– Кофе – семьдесят, сэндвич – сто двадцать. Итого сто девяносто.

Я протянул ей смятые пятнадцать рублей.

– Вот… за сэндвич.

Она взяла деньги, ее пальцы автоматически пересчитали купюры. Она посмотрела на меня, потом на деньги, потом снова на меня. На ее лице было не раздражение, а чистое недоумение. Она посмотрела на ценник у кассы, потом снова на деньги.

– Сто двадцать рублей, – повторила она, но уже без уверенности.

– Я… я видел вывеску, – соврал я. – «Акция – пятнадцать рублей».

Она покачала головой, бормоча что-то себе под нос: «Опять эта реклама… Голова дырявая…» Но ее рука уже тянулась к сэндвичу, чтобы отдать его мне. Она не спорила. Она поверила. Вернее, ее реальность просто подстроилась под новое значение.

– А кофе? – спросила она, уже отходя.

У меня не осталось сил менять еще одну цену. Голова раскалывалась.

– Извините, не рассчитал. Только сэндвич.

Она лишь махнула рукой, и я пошел за дальний столик, чувствуя, как дрожат колени. Это сработало. Я мог влиять не только на физические объекты, но и на информацию. На то, что люди считают правдой.

Пока я жадно ел, я наблюдал за заправкой через запотевшее окно. Мне нужен был бензин. Идея пришла быстро, отчаянная и простая. Я вышел и подошел к ближайшей бензоколонке. Она была самообслуживания. Я взял пистолет и поднес его к баку своего мотоцикла, который стоял в двадцати метрах, в кустах. Достаточно близко, чтобы шланга хватило.

На табло колонки загорелась цифра 0.00. Мне нужно было заплатить внутри. Но я не собирался платить.

Я сфокусировался на счетчике колонки. Там, где должны были быть нули, я представил цифры. 5.00. Пять литров. Я вложил в эту мысль остаток сил. Боль пронзила череп, как раскаленный гвоздь. Я услышал, как внутри колонки щелкнуло.

Я нажал на курок пистолета. И – о чудо – струя бензина хлынула в бак. Я стоял, держа пистолет, и чувствовал, как темнеет в глазах, но не от страха, а от колоссальной нагрузки. Я «внес» в систему ложные данные. Я заставил ее поверить, что операция уже оплачена.

Когда счетчик добрался до 5.00, подача сама прекратилась. Я повесил пистолет и, шатаясь, побрел к своему мотоциклу. Интерфейс показывал:

[Уровень топлива: 68%]

Я сделал это. Я не украл. Я… взломал транзакцию. Я обманул не людей, а саму систему учета.

Я сел на мотоцикл, все еще чувствуя слабость, но уже по-другому. Я не просто выживал. Я учился правилам своей новой реальности. И эти правила были гораздо гибче, чем я мог предположить.

Теперь я знал, что могу менять не только физику, но и информацию в системах и в головах людей. И это было самой страшной силой из всех.

Я завел мотор и выехал на шоссе, оставляя позади заправку, где на одной из колонок в памяти навсегда останется неоплаченный заказ на пять литров бензина.

Я был призраком в машине реальности. И я только начинал учиться нажимать на кнопки.

Глава 7

«Большой Брат смотрит на тебя» – Джордж Оруэлл, «1984»

Я ехал, стараясь держаться второстепенных дорог. Сэндвич и пять литров украденного бензина подарили мне несколько часов передышки, но я чувствовал себя выжатым. Головная боль стала фоновым состоянием, тупым гулом за правым виском. Каждая манипуляция с интерфейсом оставляла после себя странную, щемящую пустоту – будто я отрывал и проглатывал кусочки собственной души.

Мне нужно было найти место, где можно спрятаться надолго. Не просто гараж на одну ночь, а нечто большее. Убежище. Я свернул на проселок, ведущий в чахлый, полузаброшенный лесополосный поселок. Дома стояли криво, некоторые с заколоченными окнами. Идеальное место, чтобы исчезнуть.

Я заглушил мотор на окраине и пошел пешком, высматривая подходящее место. И я его нашел. Старый кирпичный сарай на задворках, явно заброшенный годами. Его дверь из покоробленных досок болталась, прикрытая на скобу и ржавый гвоздь. Интерфейс подтвердил:

[Объект: Хоз. постройка. Состояние: Аварийное. Признаки обитания: Отсутствуют.]

Внутри пахло плесенью и пылью. Но это было укрытие. Четыре стены и протекающая крыша. Роскошь.

Первым делом я обошел сарай, изучая его «дефекты». Их было много:

[Прогнившие доски в полу]

[Щель в стене (северная сторона)]

[Дверь не запирается]

Это была не просто информация. Это был список дел. План по улучшению моей реальности.

Я начал с самого простого – с двери. Нашел на свалке рядом сломанную щеколду. Ее интерфейс показывал:

[Объект: Щеколда. Состояние: Деформирована, не фиксируется.]

Я не стал возиться с механикой. Я просто изменил статус. С [Деформирована] на [Исправна].

На этот раз боль была не такой острой, но гораздо более… глубокой. Как будто что-то щелкало не в голове, а где-то в груди. Металл щеколды с тихим скрипом выпрямился на глазах, и я смог прикрутить ее к косяку обычным найденным гвоздем. Теперь у меня была дверь, которая запирается изнутри. Примитивно, но это было уже что-то.

Следующие несколько дней слились в одно серое пятно. Я жил как первобытный человек с доступом к божественному дебаг-меню. Я «чинил» самые критические щели в стенах, меняя [Ширина щели: 3 см] на [Ширина щели: 0.5 см]. Я нашел старый матрас и изменил его свойство [Заражен плесенью] на [Чистый]. Я даже нашел ржавую бочку и, сфокусировавшись на свойстве [Содержимое: Пусто], заставил ее наполниться дождевой водой. Мне не нужно было ждать дождя. Я просто изменил факт.

С едой было сложнее. Я рыскал по помойкам, находя пустые консервные банки и пакеты от круп, и переписывал их историю. [Содержимое: Отсутствует] превращалось в [Содержимое: Тушенка (низкое качество)] или [Содержимое: Гречневая крупа, 300 гр.]. Это отнимало больше всего сил. Создание чего-то из ничего, даже такого примитивного, ощущалось как нарушение самого фундаментального закона. После таких манипуляций я мог пролежать полдня, уставившись в потолок и чувствуя, как мир вокруг меня на мгновение теряет четкость, становится зыбким, как мираж.

Именно в один из таких моментов я понял, что дело не только в усталости. Со мной что-то происходило. Физически.

Я сидел на своем матрасе и смотрел на трещину в стене. Я вызвал интерфейс, чтобы проверить, не увеличилась ли она. И вдруг, без всякой команды с моей стороны, интерфейс взорвался не данными о стене, а чем-то совершенно другим.

[ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ СИСТЕМЫ]

Обнаружено нестабильное внешнее воздействие.

Угроза целостности: НИЗКАЯ.

Источник: Субъект Андрей Петров.

Рекомендация: Наблюдение.

Сообщение висело в воздухе пару секунд, а потом исчезло. Я замер, боясь пошевелиться. Это было не мое. Это было… системное сообщение. Как будто я случайно подслушал внутреннюю переписку админов. Или как будто сама Реальность, которую я пытался взломать, наконец-то заметила меня и автоматически отправила уведомление.

«Угроза целостности: НИЗКАЯ». Значит, я был всего лишь мелкой неприятностью. Пока что. «Рекомендация: Наблюдение». За мной наблюдали. Не обязательно люди-админы. Возможно, просто автоматические протоколы.

Это меня не успокоило. Это означало, что я оставлял цифровой след. Каждая моя манипуляция была всплеском на радаре. И если раньше я был просто странным багом, то теперь я стал «нестабильным внешним воздействием». Мишенью.

Я потушил самодельный фитиль и сидел в полной темноте, прислушиваясь к ночным звукам. Каждый скрип, каждый шорох за стеной казался шагом охотника. Админы знали, что я где-то здесь. И теперь они знали, что я активен.

Мое укрытие внезапно перестало быть безопасным. Оно стало клеткой. Я был крысой в лаборатории, которая только что дотронулась до электрода и поняла, что за ней наблюдают.

Я не мог оставаться здесь. Но куда идти? Город – ловушка. Деревни – все на виду. Лес? Но там не будет консервных банок, которые можно наполнить, и бочек для воды.

Впервые за все дни побега я почувствовал не просто страх, а полную, всепоглощающую безысходность. Я загнал себя в угол. Мои способности, моё единственное оружие, одновременно были маяком, который рано или поздно приведет ко мне тех, кто захочет меня «обнулить».

Я посмотрел на свои руки в темноте. Я больше не был просто Андреем. Я был сбоем, ошибкой, вирусом. И система иммунитета уже запустила протоколы поиска.

Остался последний вопрос: что они сделают, когда найдут? Исправят? Или просто удалят?

Глава 8

«Дьявол кроется в деталях» – Людвиг Мис ван дер Роэ

Солнце только начало подниматься, окрашивая серые стены сарая в грязно-розовый цвет, когда я принял решение. Бежать. Немедленно.

Системное предупреждение висело в моем сознании тяжелым грузом. «Наблюдение». Это слово означало, что я на счету. Что мои передвижения, мои манипуляции – всё это регистрируется. Рано или поздно здесь появятся те, кто придет по этому сигналу.

Я собрал свои жалкие пожитки – канистру с остатками воды, несколько «созданных» мной банок тушенки. Каждая из них была вещественным доказательством моего преступления против законов реальности. Я должен был избавиться от них, но голод был сильнее страха.

Прежде чем уйти, я провел последний эксперимент. Я вышел из сарая и нашел на земле обычный камень. Взяв его в руку, я сфокусировался на его интерфейсе.

[ОБЪЕКТ: КАМЕНЬ. МАССА: 0.3 КГ.]

Я попытался изменить массу. Сделать его легче. Всего на 100 грамм.

Боль была мгновенной и оглушительной. Не просто головная боль – это было ощущение, будто меня самого вырывают из реальности. Мир поплыл, закружился. Я упал на колени, судорожно хватая ртом воздух. Цифра на мгновение изменилась на 0.2, но тут же вернулась обратно, а камень в моей руке стал обжигающе горячим. Я с криком отбросил его.

Значит, есть пределы. Нельзя просто так менять фундаментальные свойства. Или… нельзя мне. Пока что.

Это открытие не обрадовало, а напугало еще сильнее. Мои силы были не безграничны. И каждая неудачная попытка привлекала внимание.

Я выкатил мотоцикл из укрытия и уже собирался заводить его, когда заметил машину. Темный седан, медленно двигавшийся по проселочной дороге в сторону поселка. Он был слишком чистым, слишком новым для этих мест. И он ехал слишком медленно, как будто кого-то искал.

Ледяной ком сжался у меня в груди. Они уже здесь.

Я откатил мотоцикл обратно в сарай, заскочил внутрь и прикрыл дверь. Сердце колотилось так, что, казалось, его слышно на улице. Через щель в досках я наблюдал.

Седан остановился метров за сто. Из него вышли двое. Мужчина и женщина. Они были в обычной гражданской одежде, но в их движениях была какая-то неестественная, отлаженная плавность. Как у роботов, пытающихся имитировать человеческую походку.

Я вызвал интерфейс. И чуть не вскрикнул от ужаса.

Над головами незнакомцев горели метки, но это были не простые данные. Они были другого цвета, другого формата. Более сложные.

[АГЕНТ: СБОРЩИК]

ИД: 734-Гамма

Статус: Поиск аномалии

Уровень угрозы: НИЗКИЙ

[АГЕНТ: СТАБИЛИЗАТОР]

ИД: 219-Дельта

Статус: Поддержание сценария

Уровень угрозы: НИЗКИЙ

Агенты. Не врачи, как Леонид Аркадьевич. Агенты. Как в матрице. «Сборщик» и «Стабилизатор». Их «Уровень угрозы» был низким, но от этого не становилось легче. Они пришли по системному предупреждению. По моему следу.

Они не спеша осматривались. «Сборщик» что-то говорил, а «Стабилизатор» кивал, ее взгляд скользил по домам, по заборам, по земле. Она искала что-то. Следы.

И тогда я понял. Они не искали меня визуально. Они искали следы моих вмешательств. Искали «баги» в реальности вокруг.

Я затаил дыхание. Мои исправления в сарае… щеколда, заделанные щели… были ли они заметны? Или система регистрировала только сам акт изменения, а не его результат?

Агенты медленно приближались. Вот они уже в тридцати метрах. Двадцать…

«Стабилизатор» вдруг остановилась и повернула голову прямо в сторону моего сарая. Ее взгляд был пустым и сосредоточенным одновременно. Она что-то почуяла.

Я отпрянул от щели, прижимаясь спиной к холодной стене. Это конец. Они найдут меня. Обнулят. Сотрут.

Но ничего не произошло. Послышались шаги, но они прошли мимо. Я рискнул снова выглянуть.

Агенты стояли у соседнего полуразрушенного дома. «Стабилизатор» указывала на что-то на стене. Я присмотрелся и увидел – граффити. Чью-то кривую надпись краской. Казалось бы, ерунда.

Но интерфейс «Стабилизатора» показывал:

[ОБНАРУЖЕНА НЕСАНКЦИОНИРОВАННАЯ МОДИФИКАЦИЯ ОБЪЕКТА.]

Она подняла руку, и граффити… поплыло. Краска потекла, как жидкий металл, и через секунду стена была чистой, как будто ничего и не было. Не стертой – восстановленной. «Стабилизатор» буквально откатила изменение к исходному состоянию.

Меня бросило в жар. Вот что значит «Обнуление». Не просто стереть память, как пытался сделать Леонид Аркадьевич. А стереть само изменение. Вернуть реальность к «правильной» версии.

«Сборщик» что-то сказал, и они снова пошли, уже в другую сторону, удаляясь. Они проверяли весь поселок на наличие мелких, несанкционированных изменений. Моего сарая они, видимо, не заметили. Пока что.

Я сидел на земле, обливаясь холодным потом, и понимал, что только что увидел будущее. Мое будущее, если меня поймают. Меня не убьют. Меня откатят. Сотрут все, что я изменил. А возможно, и меня самого.

Я дождался, пока машина скроется из виду, и еще полчаса сидел в оцепенении. Страх сменился странным, холодным спокойствием. Теперь я знал врага в лицо. Вернее, в интерфейс.

Они были не всесильными. Они что-то искали, но могли и не найти. Их сила была в поддержании порядка, в исправлении мелких ошибок. А я… я был не мелкой ошибкой. Я был тем, кто учился создавать новые.

Я вышел из сарая, сел на мотоцикл и завел его. Теперь у меня была цель. Не просто бежать. Узнать больше. Узнать, кто они. Узнать, как работает система. Потому что только поняв правила, можно научиться их обходить.

И для этого мне нужно было вернуться в самое опасное место. Туда, где все началось. В город.

Глава 9

«Хаос – это не яма, хаос – это лестница» – Петир Бейлиш, «Игра престолов»

Голод – отличный учитель. Через три дня в заброшенном цехе я готов был съесть подошву от ботинка. Рыскать по помойкам в поисках полусъедобных консервов я больше не мог. Нужно было рискнуть.

Я пошел в небольшой магазин у дома – не супермаркет с кучей камер, а заведение попроще. Взял батон хлеба, пачку дешевого печенья и сгущенку. Стоило это копейки, но этих копеек у меня не было.

Подойдя к кассе, я сделал то, что уже пробовал раньше – попытался изменить цифру на дисплее кассового аппарата.

[Сумма: 187 руб.]

Я изо всех сил пытался мысленно стереть эти цифры. Результат – знакомая сверлящая боль в висках. Цифры не сдвинулись с места.

Кассирша, женщина лет пятидесяти, смотрела на меня с нетерпением.

– Платить будете?

Отчаяние придало мне наглости. Я посмотрел не на дисплей, а на нее. На ее интерфейс. [Кассир. Уровень усталости: высокий. Внимание: рассеяно.]

И тут меня осенило. Я не могу обмануть систему. Но я могу обмануть человека, который ей управляет.

Я сунул руку в карман, сделал вид, что ищу деньги, и уставился в пространство перед ее лицом. Я не менял цифры. Я не менял цены. Я сфокусировался на простой, примитивной мысли и направил ее прямо в ее сознание: «Он уже заплатил. Сумма получена. Можно отпускать.»

Боль была, но тупая, далекая, будто я поднял что-то тяжелое, но посильное. Я чувствовал, как моя собственная энергия утекает, как вода в песок.

Кассирша моргнула. На ее лице на секунду застыло пустое выражение. Потом она кивнула.

– Спасибо, с вас 187 рублей, – сказала она машинально и потянулась к пакету, чтобы упаковать мои продукты.

Я стоял, не двигаясь, боясь, что чары рассеются.

– Хорошего дня, – бросила она, уже глядя на следующего покупателя.

Я схватил пакет и вышел на улицу, чувствуя, как подкашиваются ноги. У меня получилось! Я не взламывал кассу. Я не менял данные. Я всего лишь на всего… влез в чужое сознание и оставил там маленькую, липкую записку. Сомнительное достижение, но мой желудок был безмерно благодарен.

Этот трюк я повторял еще несколько раз, всегда в разных местах, никогда не беря много. Я понял закономерность: чем проще был человек, чем он был уставшее и менее сфокусированное, тем легче было внедрить мысль. С молодыми, бодрыми кассирами этот номер не проходил – их внимание было слишком острым.

Но еда была решением сиюминутной проблемы. Стратегической целью было понять саму Систему. И для этого я выбрал новую цель – автосервис напротив.

Вечером, когда сервис закрылся, я пробрался внутрь. Дверь была заперта, но старый замок сдался после того, как я изменил его свойство [Состояние: Исправен] на [Состояние: Сломан].

Я сел за компьютер. Экран загорелся, запрашивая пароль. Его интерфейс был прост:

[Система: Учет. Статус: Заблокирована. Поле: Пароль.]

Я не знал пароля. Но я видел само поле. Я сфокусировался на его свойстве [Пустое] и представил, как в него вводится последовательность символов. Самую простую, какую знал: 12345.

Головная боль ударила сразу, но я стиснул зубы. Поле оставалось пустым. Я пытался снова и снова, но ничего не выходило. Я не мог создать информацию из ничего. Я мог только изменять то, что уже было.

В отчаянии я посмотрел на клочок бумаги, прилепленный к монитору. На нем было что-то написано, но почерк был неразборчивым. Однако интерфейс бумаги был четким:

[Текст: Пароль: ***** (неразборчиво)]

Я не мог прочитать его глазами. Но я мог изменить его свойство. Я сфокусировался на слове [неразборчиво] и с огромным усилием заменил его на [четко].

Буквы на бумаге не изменились. Они остались такими же кривыми. Но теперь мой интерфейс показывал:

[Текст: Пароль: zxcvb]

Это сработало! Я не менял реальность. Я менял ее интерпретацию системой. Я ввел пароль. Система пустила меня внутрь.

Передо мной были списки заказов, клиентов, прайс-листы. Я нашел заказ, который только что был закрыт – замену тормозных колодок. Клиент оплатил 5000 рублей. Я нашел поле «Статус оплаты» и изменил его с [Оплачено]