Лицедей. Ничья

–Нет, только тем, кто очень понравился.

–Тьфу ты, и этот туда же. – Светка снова сплюнула. Ее привычки совсем не соответствовали церковной служащей, о чем я поспешила ей напомнить. Она только отмахнулась.

–А у вас тут занятно, – глядя мне в глаза произнес он. Я поняла, что мне так не нравилось во всем его облике. Его взгляд. Он мог смотреть, как змей, не моргая.

– И не говори, – приняла на свой счет Светка, – того и гляди Богу душу отдашь. Инка, – позвала она, – неужто откажемся от крепкого мужского плеча?

Она выразительно посмотрела на меня, скосив глаза на парня. Проследив за ее взглядом, я едва заметно мотнула головой, призывая Светку к здравому смыслу. А то она, того и гляди выболтает ему все. Игорь в свою очередь впился в меня совершенно пустым взглядом, обдавая ледяным ознобом несмотря на летний зной.

–Одну девку там исполосовал какой – то псих, – продолжил Игорь, не замечая, как вытянулось лицо Светки. Он завертела головой, переводя взгляд с меня на парня. – Обескровил ее, и органы извлек. Разбросал их рядышком. Странно правда, ведь? Особенно если учесть, что на этом хуторе таких жертв намного больше.

Светка грязно выругалась, а я поморщилась. Не пристало сестре Агнессе так выражаться.

–Не подскажешь, откуда тебе это известно? – Язвительно начала она, а у меня в груди стиснуло так, что я едва дышала.

–Так у вас об этом каждый встречный треплется. Признаться, я и особых усилий – то не прилагал. Решил чуток разузнать об этом месте, а тут такой сюрприз.

–Ты думаешь, это он? – Спросила я. Я много думала об этом. Особенно, когда узнала, кто был той девчонкой.

–Определенно он, – кивнул Игорь. – Вопрос чем ему не угодила та девчонка? – Его взгляд впился в мое лицо, и я призвала на помощь всю свою выдержку, чтобы ничего не отразилось на моей физиономии, поскольку его взгляд давил словно могильная плита.

Я пожала плечами. Стараясь не выдать своего состояния, переложила тяпку в другую руку и двинулась дальше. Пусть сам голову ломает. Светка припустилась следом, горестно вздыхая, Игорь остался стоять и смотреть нам в след.

–Ты где его подцепила? – Спросила Светка, поравнявшись со мной. Меткое сравнение, подцепила, словно репейник.

– Чтоб ему пусто было. В одном городе, где была проездом. Он подошел ко мне и начал нести ахинею насчет мента.

–Ты видела его? Мента то есть?

–Нет, конечно. И вообще, был ли этот мент на самом деле, еще вопрос. Не нравиться он мне, – вздохнула я, взглянув туда, где по тропинке удалялся Игорь.

–Надо держать ухо востро. – Нахмурившись произнесла Светка, и покрепче перехватила тяпку. И принялась полоть сорняк. Я понаблюдала за ней, так же перехватив тяпку, стала бить по сорняку.

–Ты выяснила, кого навещал наш настоятель в соседнем хуторе? – Сменила я тему, возвращаясь к делам насущным.

– Там на окраине жила женщина одна, она недавно померла. – Выпрямилась Светка. – Сегодня на исповеди одна девушка, Аська, она рядом с ней жила, ну как рядом, там от силы десяток домов, в общем, недалеко. Так вот, она сегодня говорила о ведьмовском доме. Саму женщину я видела мельком, однажды. Удручающее зрелище было. Говорят, она пострадала в огне, и это я скажу тебе очень похоже на правду. Все ее лицо было в жутких рубцах, волос на голове не было. Глаза белесые, я даже не понимаю, видела она или нет. Водила головой, да глаза закатывала. Все ночью на кладбище шастала. Все ритуалы какие – то устраивала. К ней люди в черных плащах захаживали, да факелы поджигали в избе. Аська сказала, сам настоятель захаживал к ней. Видела его два раза, ночью крался к ней, в дом входил без стука. А один раз, Аська удалось подслушать их разговор, про то и каялась несчастная. Говорит, просочилась к окну, да заглянула осторожно. А там наш настоятель, за грудки трясет несчастную. «Говори, сказал, куда дела?» а та только головой трусит, точно припадочная, да бормочет что – то себе под нос. А потом точно сама смерть дыхнула ей в затылок. Заледенело тело, и ноги парализовало. Еле как домой добралась.

–Нехорошо, – Светка, соглашаясь, кивнула – не ровен час наш приятель тоже интересовался бабкой.

–Получается так. Я когда была в лесу, мне тоже точно смерть дыхнула в затылок, да закоченело все.

–Вот, что… Ночью наведаемся туда сами, да осмотримся.

–Так ведьма же…– Вскинулась Светка, перекрестившись. Я начала закипать.

– Какая к черту, ведьма? – Рявкнула громко я, испугавшись быть услышанной кем – то особо любопытным, осмотрелась по сторонам.

–Самая, что ни на есть, обычная. Вот тебе крест! – Горячо воскликнула она.

–Светка, а тебе не приходило в голову, что для кого – то очень было удобно чтобы ее считали ведьмой?

–Ты хочешь сказать, что… – Замерла она на полуслове таращась на меня. Ее светло – небесные глаза уставились на меня. Она полезла в карман за сигаретой. – Она могла скрываться совсем по другой причине?

– Причин может с десяток набраться, а то, что ее сторонились, да дом обходили стороной, очень удобно, ведь так? Не худо было бы взглянуть на ее жилище. Зачем – то же Варфоломей торопился к ней среди ночи?

–Ты права. Боязно только мне, Инка, настоятель пал тяжкой смертью от рук супостата. А ну мы нарвемся на него среди ночи? – Шепотом произнесла Светка, так же, как и я минуту назад, зорко осмотрелась по сторонам.

–Мы не можем сидеть сложа руки. Тем более мы подготовимся…

Глава 6

Одолев с трудом несколько грядок, мы добрались до дома и разошлись по комнатам. Светка, исступленно матерясь загремела тазами, ругая ненавистные ей грядки. Я же обессилено упала на кровать, поглядывая на кровавые мозоли на руках. Странная жизнь, усмехнулась я. Пока одни богатеи играют в политические игры, в погоне за длинным рублем, другие тихо мирно живут вот в этой глуши, изо дня в день горбатятся на грядках, под палящим солнцем, и даже не подозревают на что способны те, кого они избирают во власть. Здесь в этом богом забытом месте, словно другое измерение, и если бы кто – то не шел за мной по следу, мне бы показалось, что это их собственный мир, отрезанный от всего остального. И им так хорошо. Они любят это место, свой дом и ни за что бы не променяли его на город. Даже тогда, когда их стали убивать, жестоко и беспощадно… Что – то нехорошее происходило в этом храме, и об этом знают местные жители. Иначе бы не пугались, как только речь заходила о соборе.

Дождавшись ночи, мы со Светкой переодевшись в черные брюки и темные мужские рубахи, и двинулись по тропинке в глубь леса. Ночь оказалась пасмурной и душной, от того ни черта не прогладывалось дальше собственной руки.

Хорошее время для расправы, подумалось мне, и поспешила прогнать мысли прочь. Тропинка убегала вперед, по бокам густые заросли тонкие стволы молодых деревьев обнимали друг дружку. Мои инстинкты вытянулись в струнку, и так же, как и я, не дыша сканировали пространство вокруг. Осторожно ступали, двигаясь вперед. Светка до боли вцепилась в мою руку, боясь потерять меня из виду, того и гляди грохнется в обморок. Ее губы беззвучно шевелились, и я догадалась что она отчаянно ругается про себя. Тропка вывела нас к кладбищу, и далее следовала через него, прямиком через неровные ряды могил усопших. Выдержка у местного колорита будь здоров, мысленно выругалась я, глядя перед собой, и пытаясь понять, как далеко оно раскинулось впереди. Светка сзади слабо ахнула, и еще сильнее впилась в мою руку. Я была настолько оглушена зловещим зрелищем, что даже не чувствовала боли. Мы шли через ряды, и вот тогда – то я его почувствовала. По коже скользнул ледяной озноб, и колкие мурашки рассыпались аж до пяток. Я точно знала, что он идет. От того резко схватила Светку, и мы бесшумно приземлились за огромным монументом какого – то армянина, родственники которого организовали ему настоящий купол из каменного гранита, с постаментом, на котором высился огромный портрет усопшего.

Светка вытаращила глаза, дико вращая ими, пытаясь кого – то разглядеть за пеленой мрака, я поднесла палец к губам, призывая ее к молчанию. Она коротко, рывком вздохнула и закаменела всем телом, глядя перед собой, не моргая. Я с огромным усилием заставила загнать ужасающий страх поглубже, и обратилась в слух.

Он шел, тихо, почти бесшумно, но я его слышала. Или чувствовала на инстинктивном уровне. В нос ударил запах крови и мертвечины, гнилая затхлость, одуряющая до тошноты. А еще ужас, ледяной изморозью застывающий в венах, несмотря на летнюю духоту. Его еще не было видно, но я четко знала, он идет осторожно ступая, будто точно зная, что мы здесь. Его силуэт проступил во тьме спустя несколько минут. Высокий худой, в рясе, и капюшоне на голове. Очень предусмотрительно, мысленно усмехнулась. Я была уверенна, что он не являлся прихожанином и служителем церкви, его точно не было среди тех, кого я успела увидеть. Он ступал осторожно, через три ряда могил, будто контролируя каждый шаг, и ожидая в любой момент жертву. Кисти рук подрагивали бледным пятном на рясе, тонкие, с длинными пальцами. Такими удобно орудовать стилетом, вдруг подумала я. Вдруг представила ту девчонку в Венеции, и как она умирала, глядя в его лицо, диафрагму скрутило от ужаса.

Кто он? И зачем идет за мной? А том, что он следует за мной я знаю точно. Два убийства в Лондоне, и еще одно в Шотландии. Они произошли именно тогда, когда я была там. И еще одна деталь, которая не сразу бросилась мне в глаза. Девушки были красивыми блондинками. Тогда мне подумалось, что он не знает, как я выгляжу. Но почему?

Значит я с ним не пересекалась, иначе он бы не ошибся… Или же, мой отец переиграл все же их…

Он давно скрылся из виду, и затаился, где – то впереди среди могил, так же, как и мы. Я чувствовала его ярость и жажду крови. Она звенела во мне так громко, что заглушала все вокруг. Я знала, он так же чувствует меня, как и я его. Он будет ждать долго. Словно хищник свою жертву, потому что уже представлял какова я на вкус. Он шумно втягивал в себя воздух, смакуя его, и улыбался. Его эмоции словно эхо отдавались во мне, и я не могла понять, почему я чувствую это.

Не знаю, сколько прошло времени, Светка закаменела, и я тоже, потому что почувствовала, он подбирается. Крадется. Я не слышу его шагов, но чувствую он стал ближе.

Я готовилась уже упасть в обморок, стоя с широко раскрытыми глазами, как Светка, или заорать громко так, чтоб меня услышали даже в церкви, когда вдруг почувствовала, что он замер.

Как животное повел носом, и остановился. Потом принялся так же осторожно двигаться назад. Он уходил.

Его эмоции отпустили меня, и я обессилено растянулась на могильной плите. Теперь она мне казалось самым беспечным местом на свете. Не успела я как следует отойти, когда услышала шаги. Тяжелые, словно идущий не опасался быть услышанным. Высокий широкоплечий мужчина медленно шел через могилы слева от нас. Он смотрел по сторонам, будто точно знал, что мы валяемся, где – то неподалеку. В темноте проступил его красивый профиль, и я узнала в нем нового настоятеля.

Этого зачем сюда принесло?

Словно в ответ он принялся насвистывать какую – то мелодию, будто он на увеселительном мероприятии, а не на кладбище среди ночи. Он совершенно точно никого не опасался, но все же он осматривался так, будто знал, что кто – то прячется среди могил.

Настоятель прошествовал дальше и вскоре скрылся во мраке.

Еще несколько минут я прислушивалась к тишине. В этом месте не слышался даже треск цикад, и жужжание муравьев, только одна оглушающая тишина.

Толкнула Светку, она заморгала, и я с облегчением выдохнула.

–Светка, давай возвращаться. – О том, чтобы идти дальше не было и речи. Он где – то там, затаился, и настоятель пошел прямиком к нему. А нам надо уносить ноги.

–Инка, – хрипло просипела Светка, – он ушел?

–Да, но не далеко. И настоятель появился очень кстати. Он можно сказать, его спугнул.

–А что настоятелю понадобилось здесь ночью? – Удивленно прошептала Светка.

–Хороший вопрос. Наверное, этот хутор, какой – то заколдованный. Все дороги ведут к нему. Не удивлюсь, если завтра мы будем отпевать и этого настоятеля.

Светка было бросилась за ним, даже махом перелетела через две могилы, затем, опомнилась, и замерла. Разделить участь настоятеля на все же не спешила, и направилась ко мне, вглядываясь во тьму, в надежде разглядеть в ней настоятеля. Вдруг там раздался хруст ветки…

***

Он

Долго…Как же долго я шел за ней. Это оказалось сложнее чем я думал. Она мать ее, как песчаная былинка, вроде есть, но ее одновременно и нет. Как только мне казалось, что я ее нашел, она уже покинула это место, и я начинал все сначала, ненавидя ее каждой клеточкой своего естества.

В каждой дранной дырке я видел ее лицо, и мне хотелось срезать его, медленно упиваясь агонией этих шлюх. Ах как они кричали…это самая сладчайшая музыка для меня. Я кончал бурно и долго, хохоча во всю глотку, слизывая остывающую кровь.

Каждая новая шлюха была вкуснее предыдущей, и я с судорогой воображал, какая же будет на вкус она. Недочеловек, недодевка… Она красива, как дьяволица, это тоже признак некой не человечности. Таких, как она раньше сжигали на кострах, наблюдая, как огонь жадно пожирал их красоту. Они наводили морок на всех мужчин, и чтобы как – то избавиться от их влияния, мужчины придумали способ защищать свой разум. Предавая огню…

Я же предам ее страждущей стали. Мой клинок, когда – то создал мой отец, из выкаленной стали, и подарил мне. Я каждую ночь слышу его шепот, чувствую его жажду крови. У нас с ним одна душа на двоих, как и дикая жажда… Она сводит меня с ума, булькая глубоко в глотке иссушая ее, требуя глотка крови.

И он требует ее кровь. Кричит по ночам сводя меня с ума. Я буду убивать ее медленно. Сцежу всю ее кровь, до последней капли, чтобы обработать ее, и влить в себя. Я украду ее бессмертие, и буду жить долго, упиваться кровью, пока не утону в ней…

Каково же был мое удивление, когда нашел ее, совершенно случайно. Эта старая набожная кляча быстрее всех раскусила меня, и отправила своей племяннице письмо. И не одно. В четырех разных письмах, она написала обо всем что здесь происходит, и рассказала обо мне.

Она. Знает. Кто. Я.

Найти девчонку не составило труда. Она отправилась на гастроли в Венецию, и письма повезла с собой. Два письма… Одно она надеялась вручить на съезде представителей духовенства христианской церкви в соборе Иоана. Признаться, я едва успел. Девчонка уже выходила из такси, таща за спиной свою нелепую гитару… Как она кричала, как плакала. Я забрал ее прекрасные глаза, и сожрал их сырыми. Я про себя называл их радужными… Как оттенки радуги, только боли. Он переливалась в ее глазах различными оттенками, а я радовался, как дитя…Сначала я был с ней мил, от нее требовалось сказать, куда она дела остальных два письма. Но она упорно мочала, а я придумывал все новые и новые развлечение. Потом она вдруг стала цепляться за жизнь, и поведала мне, что старуха наказала отправить два других по адресам. И она отправила. Она хотела выторговать себе жизнь. Она не чувствовала, что ее печень лежала на бетонном грязном полу, рядом с ними ее кишки. Она так хотела жить…Напоследок, она сказала, что они приедут в собор.

Мне оставалось только ждать. И она приехала.

Я едва в штаны не кончил, когда увидел ее вспотевшую, и безумно красивую Ее жилка сильно билась у виска, и я представил себе, что вонзаюсь в нее зубами и пью …Ладони зачесались, пальцы судорожно сжались. Так было всегда, когда я жаждал крови.

Но она особенная. Ее кровь и плоть изысканный деликатес, чтобы он принес удовольствие нужно подготовиться, и поиграть…

А потом приехал он. Едва я увидел его, мое лицо перекосило и мышцы заклинило. Так бывает, когда я очень зол. Я узнал его сразу…Он не сгорел, мудак сраный… Он жив…

Глава 7

Утром мы со Светкой отправились в церковь. С опаской поднимались по каменным ступеням, даже не надеялись застать настоятеля живым и невредимым, памятуя об участи его предшественника. Но он, как, ни в чем, ни бывало, вел утреннюю службу, громко распевая псалмы, размеренно осеняя себя крестом.

Мы со Светкой тревожно переглянулись. Я признаться, облегченно выдохнула, пряча за спину дрожащие руки. Это еще с чего? Мысленно возмутилась я, призывая себя к порядку. То, что настоятель жив и здоров наводило на определенные мысли, и они ох, как не нравились мне.

Мы примкнули к рядам страждущих, и принялись молиться, дружно крестясь вместе со всеми, но мысли мои были далеки отсюда. Множество вопросов буравили мой мозг, и первый, самый насущный – куда торопился настоятель, и как он остался жив. Убийца был там, я кожей чувствовала его, но он не убил настоятеля. Хотя, чему удивляться, новый настоятель производил впечатление не робкого десятка, и его манера, опять же… Вот и сейчас он стоял, расправив плечи, расслабленно читал молитвы, словно находился на светском рауте, а не в церкви. Его голос взлетал к расписным сводам, и эхом разлетался по гулкому залу. Может и наш приятель осторожничал, и решил к нему присмотреться.

Я бы так и сделала. Очень непрост наш настоятель.

Варвара стояла рядом со священником, и ловила каждое его слово, раскрытым в изумлении ртом, отчего Светка сильнее хмурилась. Ее понять можно, такого мужика отродясь не водилось в этих краях, и все женское население этого хутора устремились на заутреннюю, теснясь возле настоятеля. Последний, казалось, даже не замечал столь необычайного столпотворения, громко распевая псалмы.

–Пошли осмотримся, – потянула Светку к выходу, отчего она со страданием в очах взглянула на священника, затем коротко выругавшись, пошла к выходу, то и дело оглядываясь.

–Тебе сегодня не пробиться к нему, – Светка высоко вздернула подбородок.

–Чертовы кошелки! Нет, ты это видела? Весь приход собрался! Рты разинули! – Негодовала Светка.

–Пусть глазеют, тебе жалко, что ли?

–И то верно, что это я… Им только глазеть и осталось, такой мужик им не по зубам, – выплюнула Светка, – ишь, раскатали губищи!

–Светка, не о том, ты думаешь, –пожурила я ее. – У нас маньяк бродит по окрестностям, а ты о делах сердечных печешься. Ты видишь, настоятель наш жив и здоров, а ему положено пасть смертью мученической.

–Это зачем еще, – замерла она посреди тропинки.

–Он столкнулся с ним, один на один, ночью в лесу. И ничего, понимаешь?

–Нет, – честно призналась Светка, делая шаг вперед, поравнявшись со мной.

–Не так он прост, Светка, поэтому тебе пионерское задание, подобраться ближе к нему. Надо же ему кого – то трахать, вот ты и станешь этим, кем – то.

–Спасибо, тебе на добром слове, – хотела было обидеться она, но такая перспектива ей жутко понравилась, и она махнула рукой. – И как это сделать? Я к нему и так, и сяк, а он ни в какую.

–Ну что ты, в самом деле. Даже Варвара отчаялась на крайний шаг, а ты ходишь вокруг да около. – Поделилась я своими наблюдениями.

–Предлагаешь, войти к нему в покои голой?

– Почему бы и нет. Варфоломей был ходок еще тот, даром что священник. – В его покоях бывали даже старушки, – хихикнула я, припоминая все сплетни прихода, отчего Светка тут же покрылась румянцем.

–Что же поделать, если в этой дыре, Варфоломей был нормальным и единственным мужчиной при статусе. – Принялась оправдываться она. – а этот настоятель…– Она мечтательно прикрыла глаза, – от него так несет тестостероном, что я готова на стенку лезть.

В этом я с ней была согласна, но благоразумно промолчала. Мы вышли с церковного двора и пошли по тропинке ведущей в лес. Едва мы зашли в него, все сельские звуки смолкли, остались только стрекотание каких – то насекомых, и переливчатое пение лесных птиц. Жара еще не опустилась на землю, поэтому в лесу было свежо и относительно прохладно.

Шли мы, не торопясь, я так же неспеша осматривалась вокруг. Очень скоро мы вышли к кладбищу. При свете дня, оно не выглядело так устрашающе, и я смогла успокоиться. Светка без умолку строила коварные планы совращения, а я прислушивалась к себе. Как – то неуютно стало, и мы быстро миновали кладбище, и еще через пятнадцать минут вышли к соседнему хутору. Дорога в целом заняла полчаса, и я прикинула, сколько у нас в запасе времени.

Дом старой ведьмы, мы отыскали сразу. Он один, словно отшельник, стоял на пригорке. Аккуратно побеленный, и чуть покосившийся. Мы, не без труда поднялись на холм, и устремились к нему. Вскоре уже входили во внутрь.

–Вообще – то, за незаконное проникновение дают от трех лет, – шепотом произнесла Светка, осчастливив своими познаниями, топчась на пороге.

– И кому жаловаться – то? Ваш участковый не больно спешит навести порядок в округе.

–Так и я про то. Как супостата искать, так их днем с огнем не сыщешь. А как на кого чего повесить, так это запросто!

–В этом я с тобой согласна. Но мы с леса подошли, с хутора нас не видно. От того и настоятеля никто не видел, не считая той девчонки, которая подглядывала в окно.

Светка быстро вошла во внутрь, и плотно прикрыла за собой дверь.

–Ну коли так, лучше не светить в пороге.

Мы вошли в комнату и принялись осматриваться. Домик из двух комнат, да и те, не особо большие. На столе пылилась библия, в углу печка, у окна стол. Икона висела в углу, прикрытая расписными занавесками. Во второй комнате находился алтарь. Множество истекших свечей, куски воска, какие – то пентаграммы. Светка присвистнула.

– Не врали. И правда ведьма.

–Не спеши с выводами. В другой комнате старинная библия, истертый до дыр переплет. Старуха часто ею пользовалась. Икона, опять же… Ты много видела ведьм с иконами в доме?

–Черт их разберет. Может для отвода глаз?

–В таком случае ей не было нужды держать библию в руках. Сдается мне, алтарь служил для других целей.

–Для каких?

–Тот, кто его создавал имел был осведомлен о значении этих символов. – И видя Светкино недоумение продолжила. – Тетка моя, прислала письмо, в нем были нарисованы эти символы. Она описала их, как пришествие дьявола. Эти, – я подошла к символу с западной части алтаря, – бессмертие, которое дарует дьявол.

–Чертовщина какая – то, пробормотала Светка, по привычке осеняя себя крестом.

–Аська твоя, говорила о том, что здесь бесовщина твориться. Я думаю, сюда приходили те, кто использовал старуху.

–Настоятель? – Прошептала Светка.

–Вполне может быть. Зачем – то же он сюда бегал?

–Но, пришествие дьявола, это уже слишком. Неужто наш настоятель мозгами сдвинулся? Или, попал в секту! – ахнула она.

–Если и есть секта, то настоятель занимал в ней далеко не последнее место.

–Но зачем? – Воскликнула она. – Он и так здесь главенствовал, и весьма неплохо, скажу тебе.

– Как думаешь, деньги жертвовали большие? – Спросила я, пытаясь хоть что – то понять.

–Да какие деньги, не меши! Жалкие гроши! А секту нужно содержать на что – то. Черте что! У нас огород основной наш источник пропитания, да хлев с козами да коровами. Деньгами тут и не пахнет.

–Значит, что – то другое. Должно что – то быть, Светка думай.

–Я помню, мать говорила о людях, которые приезжали к ведьме. Они всегда проводили какой – то ритуал и уезжали.

–В последний раз я видела, что уехали не все…– Раздался тоненький голосок с порога, и мы со Светкой подпрыгнули на месте. Светка тут же осенила себя крестом, пятясь к стене.

–Я увидела вас. Ходила в лес по ягоды.

–Блаженная, Марийка, – пояснила Светка, тяжело опускаясь на колченогий стул. –Местная достопримечательность. Ты как здесь оказалась? И правда, блаженная, – подытожила она.

–Не блаженная я, – обратилась она ко мне. На вид ей лет двадцать, чистая длинная белая рубаха, курносый нос, голубые глаза и пшеничная толстая коса за плечами. В руках, в подтверждение ее собственных слов, корзина с я годами. – У нас так каждого второго кличут, кто не такой как все.

–Что ты имела в виду, когда сказала, что не все ушли отсюда.

–Я помогала покойной. Ягоды носила, да воду из колодца. Местные сторонились ее, а она была хорошей женщиной. Я спрашивала ее, что делали эти люди в избе, она только поджимала губы, и замолкала. А один раз сказала, будто забывшись, что дьявол ее дитя, и она должна нести свою ношу, покуда жива… Люди изредка приезжали к ней, что – то делали и уходили. В последний раз я заметила, что ушли не все. Их приехали семь человек, а ушли шесть. Я долго не решалась к Агнии заходить. Потом вижу ее, за домом возле кромки леса, грядки разбивает. Словом, она позвала к себе, я пошла. А там никого.

–Ты спрашивала ее? –Не удержалась Светка, я кивнула соглашаясь.

–Нет, – тихо произнесла она, – не было нужды. Старуха не могла видеть, что я смываю кровь с деревянного пола.

–То есть, одного из них убили? – Не поняла я, чувствуя, как под ребрами отчаянно закололо.

Марийка кивнула.

–И закопали, не зря Агния с утра пораньше за грядки принялась, – Подобралась Светка.