Седьмое небо зари

– Спасибо, – прошептала Анарин, стараясь скрыть смущение.

– Всегда пожалуйста, – ответил мальчик с мягкой улыбкой. Он немного помолчал, а затем добавил: – Знаешь, ты очень здорово рассказываешь сказки. Лучше всех, кого я знаю.

Эти слова тронули сердце Анарин. Она всегда любила делиться своими фантазиями, но редко получала такую искреннюю похвалу. Ей казалось, что мальчик видит в ней что-то особенное.

– Меня, кстати, Лиам зовут, – проговорил мальчик, протягивая руку. – А тебя Анарин, верно?

Девочка, смущаясь, кивнула и пожала его ладонь. Его пальцы были теплыми, а ладонь мягкая, словно у маленького котёнка.

***

Лёгкие, ласковые порывы ветра прокрадывались сквозь приоткрытое окно, словно невидимые пальцы. Золотые лучи солнца, игриво скользя по комнате, медленно приближались к спящей девушке. Когда солнечный свет коснулся её век, Анарин, поморщившись, перевернулась на другой бок. Она ещё глубже укуталась в тёплое одеяло, стремясь вернуться в мир грёз. Но резкая боль в ноге вырвала её из сладкого забытья, вернув в суровую реальность. Медленно сев и протерев сонные глаза, девушка осмотрела свою лодыжку. Тонкая костяшка заметно выделялась под распухшей кожей, приобретшей зловещий багрово-синюшный оттенок. Анарин недовольно поморщилась. Вчерашняя «прогулка» в горах не пошла ей на пользу. Голова сильно болела, всякий раз, когда она пыталась вспомнить о произошедшем.

С трудом опустив ногу на пол, Анарин попыталась встать, но резкая боль пронзила ее, словно удар кинжала. Она вскрикнула и, удержавшись за край кровати, снова села. Перелом, подумала она, с ужасом представляя себе долгие недели в гипсе.

– Твою ж мать! – выругавшись сквозь зубы, с тяжелым вздохом Анарин посмотрела в окно, за которым простирался густой лес, наполненный жизнью и звуками природы. Обычно она находила в нем утешение, но сегодня он казался чужим и враждебным. Посидев так некоторое время, девушка сделала глубокий вдох и через боль направилась к двери. Она шла медленно, вечно опираясь на стену.

Через несколько минут она спустилась на первый этаж и приятно удивилась. Возле печи стоял Лиам и что-то увлечённо готовил.

– Лиам? – удивлённо позвала Анарин, стараясь, чтобы голос не дрожал от боли. Парень обернулся, и на его лице расцвела широкая улыбка. Он тут же подбежал к ней, обеспокоенно всматриваясь в её лицо.

– Вроде бы цела. – задумчиво вымолвил юноша. – Где-то болит?

Несколько секунд тишины и его взгляд упал на опухшую лодыжку. Лиам моментально помрачнел. Он бережно подхватил Анарин на руки, словно хрупкую куклу, и усадил ее за стол.

– Сиди здесь и не двигайся. Я мигом, – сказал он, исчезая в кладовке. Вернулся он с небольшим ведерком и полотенцем, которые поставил на пол рядом с ее ногами. В ведёрке плескалась ледяная вода с травами. Анарин ничего не сказала, но глаза её знатно округлились. Он мягко взял ее ногу и опустил в ледяную воду. Анарин вскрикнула от неожиданности.

– Потерпи немного, – успокоил он, нежно поглаживая ее по руке. – Скоро станет легче.

Пока ее нога мерзла в ведёрке с травами, Лиам принес ей тарелку горячей овсянки с ягодами и кружку травяного чая. Он уселся напротив и внимательно наблюдал, как она ест.

– Что вчера произошло? – спросила Анарин, жуя овсянку. Боль в ноге постепенно отступала, и ей становилось немного лучше.

– А ты не помнишь? – убрав руку от шеки, Лиам не сводил глаз с Анарин. Кладя очередную ложку в рот девушка отрицательно помотала головой по сторонам. На лице его промелькнула еле заметна улыбка. Лиам откашлялся, словно собираясь с духом.

– Мы вчера отправились в горы, но потом ты сказала мне, что хочешь побыть одна и ушла. Когда ты не вернулась к закату, я забеспокоился. Пошел на поиски и нашел тебя у подножия скалы. Ты была без сознания. Видимо, оступилась и упала.

Он замолчал, наблюдая за реакцией Анарин.

– И все? – она нахмурилась, пытаясь хоть что-то вспомнить. В голове было пусто, словно кто-то стёр все воспоминания. – Больше ничего не было? – Лиам слегка замялся, словно не решался что-то сказать. – Ну, ты бредила немного. Что-то про волшебный цветок и темную фигуру. – Анарин нахмурилась еще сильнее. Волшебный цветок? Темная фигура? Звучало как отрывок из дурацкой сказки.

Она отложила ложку, потеряв аппетит. Странное чувство тревоги поселилось в ее душе. Будто она что-то упускает, что-то очень важное.

– Ладно, спасибо, что позаботился обо мне, – сказала она, стараясь прогнать мрачные мысли. – Я, наверное, пойду прилягу.

Лиам кивнул, но в его глазах читалась обеспокоенность.

Вернувшись в комнату, девушка закрыла дверь и упала на кровать. Рука её накрыла глаза, темнота, а потом резкие вспышки света. Голова начала сильно болеть. Лежа в постели, Анарин чувствовала, как каждый удар сердца отдается пульсацией в висках. Воспоминания, словно обрывки сна, проносились перед её внутренним взором, но ускользали, оставляя лишь смутное ощущение тревоги. Она попыталась сосредоточиться, чтобы ухватить хоть одну ниточку, ведущую к разгадке. Волшебный цветок… темная фигура… Эти слова крутились в голове, как навязчивая мелодия.

Внезапно, сквозь шум в голове, она услышала тихие шаги за дверью. Взгляд невольно упал на окно. На улице во всю царствовала ночь.

«Я проспала весь день?»

Девушка скинула одеяло, смотря на свою ногу. Опухоль спала, но краснота все ещё осталась. Медленно поднявшись с кровати, девушка приотрыла дверь, осмотрев коридор. На втором этаже не было ни души, но вот с низу слышались голоса. Один принадлежал Лиаму, но вот второй… Его Анарирн прежде не слышала. Тихо подкравшись к лестнице, она спустилась вниз буквально на три-четыре ступеньки и замерла.

Анарин затаила дыхание, стараясь уловить каждое слово. Голоса доносились из гостиной. Лиам говорил что-то так тихо, что трудно было что-либо разобрать. Внизапно, до ушей девицы донёсся голос незнакомца.

– Девчонке опасно тут находиться. Она знает её в лицо, у ведьмы есть власть в этой стране.

– И что же ты предлагаешь? – словно возмущенно проронил Лиам.

– Ты должен проводить её к «верным», пока я отправлюсь в ту башню.

– Исключено! Я и так под подозрением, за мной в отряде слежка. И то, что я попался ведьме на глаза очень сильно подставляет меня под удар, Кайен.

– И что мне делать? Быть её личным телохранителем?

– Да.

– Спятил?! Я тебе не нянька, Лиам. Она пробудила меня, не спорю, вот только от меня пользы, как от козла молока. Ведьма забрала всю мою силу! Я ниначно не годен сейчас.

Лиам и незнакомец умолкли.т Анарин похолодела. "Ведьма? Какая ведьма? И что за башня?" Вопросы роились в голове, один безумнее другого. Ноги словно приросли к ступенькам, не давая двинуться ни вперед, ни назад. Страх сковал тело, заставляя замереть в ожидании. Она чувствовала, как сердце бешено колотится в груди, готовое вырваться наружу.

Внезапно, голоса зазвучали громче, словно собеседники решили подойти ближе. Анарин инстинктивно прижалась к стене, стараясь стать тенью в полумраке лестницы.

«Нужно уйти, спрятаться,» – пронеслось в голове, но ноги не слушались. Она словно была загипнотизирована, не в силах оторваться от этого опасного разговора.

– Ладно, уговорил, – наконец произнес Кайен. – Но помни, Лиам, я не стану рисковать своей шкурой ради девчонки. Если почувствую опасность, брошу её на произвол судьбы.

– Не смей так говорить, – прошипел Лиам. – Анарин – не просто девчонка. Она… важна.

Анарин почувствовала, как щеки заливаются краской. Важна? Что все это значит? Прежде чем она успела задать себе еще один вопрос, раздался голос загадочного гостя.

– И для кого же она важна? Для магов она просто человек, а для моего рода очередная «верная».

– Забываешься. Ты жив благодаря этим самым «верным». И не забудь ещё вот что, – начал было Лиам, но резко замолчал. Кто-то двинулся в сторону лестницы. Анарин, не раздумывая, побежала обратно наверх, в свою комнату. Легла в кровать, укрывшись до подбородка. Тело дрожало от напряжения, звуки шагов приближались к спальне.

4 глава

Сквозь неплотно задёрнутые занавески пробивались первые лучи солнца, робко ощупывая бревенчатые стены избы. За окном слышалось щебетание птиц, словно они соревновались в создании самой мелодичной утренней симфонии. В избе пахло свежим хлебом и душистым чаем на травах. Из печи доносилось тихое потрескивание дров, согревая дом своим теплом. Однако, для Анарин ночь выдалась на редкость тревожной. Стоило ей закрыть глаза хоть на секунду, как необъяснимый холод пронзал тело. За дверью комнаты время от времени раздавались звуки шагов и голос Лиама. Он вечно с кем-то о чём-то говорил. Анарин лежала, не двигаясь, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Натянув одеяло до подбородка, она пыталась отогнать беспокойные мысли, но дрожь не унималась. Прислушавшись, девушка слегка удивилась. В доме было тихо.

Медленно поднявшись с кровати, Анарин накинула на плечи старую шаль и подойдя к двери, потянулась к ручке, но внезапно отдёрнула руку, не решаясь выйти. Наконец, собравшись с духом она распахнула дверь и вышла в коридор. В доме было достаточно тихо, спустившись вниз, Анарин осмотрелась. Кроме неё в доме не было никого, лишь записка красовавшаяся кухонном столе. Записка была написана почерком Лиама. Сердце забилось быстрее, пока Анарин жадно вчитывалась в каждую строчку.

«Анарин, мне нужно было срочно уйти. Не волнуйся, я скоро вернусь. Не выходи из дома и никому не открывай дверь. Я знаю, это трудно, но это очень важно. Я объясню все, когда вернусь. Пожалуйста, доверься мне.»

После прочтения записки в груди образовалась пустота. Доверься ему? Как она могла доверять, когда вокруг творилось что-то необъяснимое? Анарин сжала записку в руке, чувствуя, как ногти впиваются в бумагу. Она прошла к окну, выглядывая на улицу. Сегодня деревня казалась пустынной и безжизненной. Ни души. Лишь легкий ветерок колыхал ветви деревьев, да вдалеке слышалось карканье вороны. Никогда раньше эти улицы не выглядели так.

Медленно разжав пальцы, девушка выпустила занавеску из рук и направилась в глубь дома. Приблизившись к лестнице, она осторожно поднялась на чердак. Присев на старенький плед, девушка открыла крышку сундука и заглянула внутрь. Помимо бабушкиных рецептов и одежду, девушка заприметила старенькую, потрепанную тряпичную куклу, что когда-то бабушка сшила её матери. Уголки губ слегка приподнялись вверх. Пальцы медленно коснулась ситцевой ткани. Невольные воспоминания вновь хлынули бушуюшей волной на Анарин. Девушка медленно поднесла куклу ближе к лицу и в нос ударил яркий запах мяты, столь родной и знакомый. Девушка тихонько хмыкнула и отложила игрушку в сторону. В эту секунду взгляд Анарин зацепился за что-то красное, под кучей старой одежды. Девушка потянула руку что бы достать то, что лежало в сундуке, но внезапный грохот на улице заставил девушку резко обернуться. Не закрыв сундук, она быстро спустилась с чердака, выбежала на улицу. Она осмотрелась вокруг, но перед глазами показалась лишь граница леса. Пройдя чуть вперёд, девушка старалась вести себя тихо, прислушиваясь к каждому шороху. Сердце колотилось в груди, словно раненая птица. Анарин чувствовала спиной чей-то пристальный взгляд. Она оглянулась, но никого не увидела. Лишь деревья, словно стражи, окружали её со всех сторон. Запах хвои и прелой листвы щекотал ноздри. Решив, что шум ей почудился, Анарин собиралась вернуться в дом, как вдруг возле самого порога заметила небольшую корзинку, накрытую грубой тканью. Она вновь осмотрелась по сторонам и медленно подойдя к корзине, стянула ткань. В корзине лежали свежие лесные ягоды, перевязанные веточкой вереска. Уголки губ Анарин приподнялись в лёгкой улыбке. Осмотревшись по сторонам, девушка занесла корзинку в дом. Поставив гостинцы от незнакомца, она достала с верхней полки блокнотик бабушки. Старенький, потрепанный, но пропитанный знаниями. Открыв его на середине, девушка принялась за тесто. На страницах, выцветших от времени, показался рецепт.

Запах свежеиспеченного пирога вскоре наполнил избу, смешиваясь с ароматом травяного чая. Анарин ловко раскатывала тесто, напевая себе под нос мелодию, которую помнила с детства. За окном сгущались сумерки, отбрасывая длинные тени на бревенчатые стены. Девушка, казалось, немного успокоилась, занятая приготовлением ужина. На душе стало немного легче, словно вкусные запахи вытеснили остатки тревоги. Оставив пирог остывать на столе, Анарин решила вернуться на чердак. Любопытство жгло ее изнутри. Что же скрывалось под кучей старой одежды? Поднявшись по скрипучим ступеням, она снова присела возле сундука. Отбросив в сторону пожелтевшие от времени платья и сарафаны, она, наконец, добралась до красного лоскута. Это оказался старый, выцветший платок, с вышитыми по краям полевыми цветами. Но не он привлек внимание Анарин, а небольшой деревянный ящичек, спрятанный под ним. Внутри ящичка оказались старые письма, перевязанные шелковой лентой. Почерк на конвертах был незнакомым, а имя отправителя перечёркнуто так, что даже первой буквы невозможно было разглядеть. Потянув за один край ленты, девушка медленно развязала бантик. Лента медленно упала на пол, а Анарин раскрыла конверт. Письмо, лежавшее внутри датировалось двадцатилетней давностью. В нем не было никаких имён, однако нотки любви прослеживались в каждой строчке.

«Моя дорогая, если ты читаешь это письмо, значит, судьба распорядилась так, что наши пути разошлись. Когда оно дойдёт тебе, я буду смирно лежать в могиле. Я надеюсь, что ты счастлива, и что жизнь к тебе благосклонна. Помни, что в моем сердце ты навсегда останешься той самой девушкой с изумрудными глазами, которую я встретил у реки. Не держи зла, если сможешь, и знай, что все, что я делал, было ради тебя.»

Анарин перевернула письмо, надеясь увидеть подпись, но там было пусто. В смятении она перебрала остальные письма, каждое из них было наполнено нежностью и тоской. В одном из них упоминался какой-то тайный сад, где они любили проводить время. В другом говорилось о клятве, которую они дали друг другу под луной. Анарин погрузилась в чтение, словно проживая чужую жизнь. Кто был этот таинственный незнакомец? И почему эти письма оказались в сундуке ее бабушки? Голова раскалывалась от тысячи разных вопросов. Отпрянув от сундука, как будто на ватных ногах, девушка добрела до двери и заперев засов, направилась в лес. Она шла медленно по тропинке, тьму рассекал свет лампады.

Лунный свет пробивался сквозь кроны деревьев, создавая причудливые тени на тропинке. Анарин шла медленно, чувствуя как холод пробивается под подол её ночной рубашки. Шорохи доносились до ушей девушки: затихали, а потом начинались снова. Вороны каркали где-то в листве, скрываясь от людских глаз. Анарин подошла к небольшому ручью, журчащему между деревьями. Вспомнив слова из письма про девушку с изумрудными глазами, она машинально посмотрела на свое отражение в воде. Ее глаза казались темными и печальными в лунном свете. Она присела на корточки, коснувшись прохладной воды.

«Неужели письмо было для мамы…»

Она мимолётно коснулась отражения смотря, как расплываются круги.

– Не сиди на холодной земле, простудишься, – прозвучал за спиной незнакомый голос. Анарин резко вскочила, едва не рухнув в ледяную реку. Но крепкая ладонь сомкнулась на её тонком запястье, притягивая к себе. Взгляд девушки встретился с золотыми глазами молодого парня. Вторая рука осторожно обхватила талию Анарин, на щеках девушки проявился легкий румянец смущения.иСердце бешено заколотилось в груди, заглушая шум ручья. Анарин попыталась вырваться, но хватка незнакомца была на удивление сильной. Его глаза, цвета расплавленного золота, казались знакомыми, словно она видела их во сне.

– Кто вы? – прошептала она, чувствуя, как дыхание перехватывает от волнения.

Юноша выпустил Анарин из своих объятий и та, недолго думая отстранилась от него.

– Меня прислал Лиам!

Руки Анарин в этот миг похолодели