На крыльях свободы: как начать заново после абьюза.

Лилия Роуз

На крыльях свободы: как начать заново после абьюза.

Введение – Освобождение начинается с признания боли

Иногда жизнь рушится не громко. Без треска, без вспышек, без катастрофы, которую могли бы заметить окружающие. Она рушится тихо – в утренней тишине, когда ты просыпаешься и чувствуешь, что где-то глубоко внутри тебя всё обесцветилось. Когда ты понимаешь, что давно не смеялся искренне, не верил своим ощущениям, не ждал чуда. Всё это происходит постепенно, пока ты пытаешься быть «удобной», «понимающей», «терпеливой», пока оправдываешь то, что больно, называя это любовью. Так начинается абьюз – не всегда громкий, но всегда уничтожающий.

Путь к свободе всегда начинается с осознания. С момента, когда человек впервые честно признаёт: «Со мной поступали плохо. Я был разрушен». Это признание – не слабость. Это первый вдох после долгого пребывания под водой. Оно освобождает, потому что перестаёт отрицать очевидное. Признание боли – акт смелости, акт взросления, акт возвращения к себе. И если ты держишь в руках эту книгу, значит, ты уже сделал первый шаг. Ты выбрал не прятать глаза, не заглушать боль, а встретить её лицом к лицу.

Жизнь после абьюза возможна. Более того, она может стать прекрасной – глубокой, насыщенной, настоящей. Но до этого момента человек проходит через хаос. Ведь когда ты выходишь из токсичных отношений, всё привычное кажется зыбким. Даже мир вокруг ощущается чужим: слова людей режут слух, привычные вещи вызывают тревогу, тишина кажется невыносимой. Всё внутри требует доказательств, что ты достоин любви, что можешь доверять, что есть жизнь за пределами страха. И в этот момент особенно важно не искать мгновенного облегчения, а позволить себе чувствовать.

Психологическая боль – это не враг. Она не разрушает, если её признать. Она указывает дорогу к исцелению, как боль тела сигнализирует, где нужна забота. Но общество часто учит нас стыдиться страдания, прятать его, будто это признак слабости. Мы надеваем маски успешности, говорим «всё хорошо», когда внутри бушует буря. Эта книга начинается с разрушения этой маски. Потому что только когда ты перестаёшь лгать себе, появляется шанс вернуть силу.

Многие, пережившие абьюз, ощущают вину. Вину за то, что не ушли раньше. Вину за то, что позволяли обращаться с собой плохо. Вину за то, что вообще оказались рядом с тем, кто причинял боль. Но вина – это не истина, это следствие манипуляций. Абьюзер строит свою власть именно на том, чтобы ты поверил: всё, что произошло, – твоя вина. Что ты не достаточно хорош, не достаточно умён, не достаточно спокоен. Эта ложь въедается глубоко, превращаясь в внутренний голос, который потом звучит уже без участия насильника. Поэтому освобождение начинается не только с признания боли, но и с развенчания этой внутренней тени, которая твердит: «Ты виноват».

Ты не виноват.

Ты выжил.

Ты выдержал то, что не должен был выдерживать.

Ты сохранил способность чувствовать, несмотря на то, что тебе внушали, будто ты ничего не стоишь.

Это уже победа.

Эта книга – не о жертве, а о возрождении. Она не о том, чтобы жалеть себя, а о том, чтобы научиться снова быть. Снова жить, чувствовать, доверять. Это путь от боли к осознанию, от осознания к свободе, от свободы к любви к себе. И начинается он именно здесь – с правды.

Поначалу правда режет. Она холодна и беспощадна, потому что снимает покров иллюзий. Но именно она возвращает тебе силу. Осознать, что всё, что ты пережил, действительно было жестоким, – это шаг к тому, чтобы больше не позволить никому повторить это. Осознать, что ты больше не обязан быть сильным ради чужого комфорта – значит впервые позволить себе быть живым.

Путь исцеления никогда не прямой. Иногда кажется, что ты возвращаешься назад, что боль возвращается, хотя ты уже сделал шаг вперёд. Это нормально. Боль не уходит по щелчку, она растворяется постепенно, уступая место осознанию, что теперь ты – сам хозяин своей жизни. С каждым днём, с каждым осознанным дыханием, с каждым моментом, когда ты выбираешь себя, ты становишься свободнее.

Свобода после абьюза – это не просто отсутствие насилия. Это состояние, когда ты больше не нуждаешься в чужом одобрении, чтобы чувствовать ценность. Когда ты можешь быть один и не бояться тишины. Когда ты умеешь говорить «нет» и не чувствуешь за это стыда. Когда ты перестаёшь объяснять свою боль тем, кто не способен понять.

Ты не обязан никому ничего доказывать.

Ты не должен оправдываться за свои чувства.

Ты имеешь право быть собой.

Каждая история – уникальна, но в их основе лежит общее: человек, переживший абьюз, когда-то верил в любовь. Верил в возможность быть понятым, в желание быть нужным. Эта вера – не слабость. Она – доказательство твоей человечности. Она говорит о твоей способности любить. И именно эта способность, не разрушенная до конца, станет основой твоего исцеления.

Ты уже не тот, кем был в начале этой дороги. Ты уже сделал то, что казалось невозможным – выжил, ушёл, начал искать ответы. Это и есть начало новой жизни.

Когда ты впервые позволишь себе плакать без стыда, кричать от боли, смеяться без страха, – это будет момент возвращения. Возвращения к себе настоящему.

Эта книга не даст быстрых рецептов. Здесь нет обещаний мгновенного облегчения, потому что настоящие перемены требуют времени и честности. Но здесь есть понимание, опыт и слова, которые поддержат тебя в моменты сомнения. Ты узнаешь, что не один. Что миллионы людей по всему миру прошли этот путь и нашли в себе силы жить иначе. И ты тоже сможешь.

Признание боли – не конец, а начало. Это как первый рассвет после долгой зимней ночи. Свет сначала кажется слабым, неуверенным, но с каждым мгновением становится ярче. Так и твоя жизнь: сейчас может казаться, что всё разрушено, но в этой пустоте есть пространство для нового.

Ты стоишь на пороге. За спиной – тьма, впереди – неизвестность. Но где-то внутри уже разгорается тихий, но уверенный свет. Это ты. Это твоя душа, которая выжила и теперь требует не просто выживания, а жизни.

Позволь себе жить. Позволь себе быть свободным. Позволь себе чувствовать.

Ты не обязан всё забыть. Не нужно вычёркивать прошлое – достаточно перестать позволять ему управлять настоящим. Всё, что случилось, стало частью твоей истории, но не определяет тебя.

Свобода – это не бегство от прошлого, а способность смотреть ему в глаза без страха. И если ты читаешь эти строки, знай: ты уже на пути.

Эта книга будет твоим спутником. Она не осудит, не прикажет, не заставит. Она просто будет рядом – как тихий голос, который напомнит тебе, что сила – не в том, чтобы не чувствовать, а в том, чтобы проживать.

Ты уже сделал первый шаг. И он самый трудный.

Теперь просто иди.

Пусть твои шаги будут неуверенными, пусть ты спотыкаешься, но иди.

Свобода – не пункт назначения. Это процесс. Это путь домой – к себе.

И если сейчас боль кажется невыносимой, знай: в каждом вдохе уже зарождается исцеление. В каждом признании – освобождение.

Добро пожаловать туда, где начинается твоя новая жизнь.

Туда, где боль перестаёт быть тьмой и становится светом.

Туда, где начинается свобода.

Глава 1. Тишина после бури

Когда всё наконец заканчивается, не приходит облегчение. Приходит тишина. Не та, что умиротворяет, а густая, как туман после шторма. Она стелется по комнатам, ложится на плечи и кажется почти физической. После месяцев, а то и лет крика, обвинений, унижений, бесконечных попыток объяснить, доказать, заслужить, – наступает пугающая, звенящая пустота. Впервые за долгое время никто не пишет, не звонит, не требует, не обвиняет. И вдруг это отсутствие звука становится громче любого скандала. Оно режет слух. Оно заставляет сердце биться неровно, будто тело ещё ждёт нового удара, новой волны насилия, новой вспышки гнева. Но ничего не происходит. Только тишина.

Поначалу она кажется врагом. Ведь человек, привыкший жить в постоянном напряжении, не знает, как быть, когда нет тревоги. Он не умеет расслабляться. Его нервная система настроена на ожидание угрозы, и когда угрозы нет, мозг начинает её выдумывать. Каждое сообщение от незнакомого номера, каждый звук за окном вызывает дрожь. Кажется, что буря просто затаилась. Что тишина – это не покой, а затишье перед новой атакой. И только с течением времени приходит понимание: нет, это не затишье, это конец. Настоящий. Окончательный.

Но вместе с этим пониманием приходит боль. Потому что вместе с бурей ушло всё – и страх, и страсть, и привычное чувство «жизни на пределе». Абьюзивные отношения часто дают ложное ощущение силы: сильные эмоции, вспышки, примирения, слёзы – всё это кажется настоящей глубиной, будто только так и можно чувствовать. И когда всё обрывается, мир кажется плоским, бесцветным, холодным. Тишина пугает, потому что в ней нечего слушать, кроме самого себя.

А себя слушать страшно.

Потому что впервые за долгое время начинаешь слышать то, что прятал.

В этой тишине оживают воспоминания. Фразы, которые ты слышал тысячу раз – «ты слишком чувствительная», «ты сама виновата», «никто не будет тебя любить, кроме меня» – возвращаются эхом. Они звучат теперь не из чужих уст, а изнутри, потому что стали частью внутреннего монолога. И с этим страшно столкнуться. Ведь абьюз не заканчивается, когда ты уходишь. Его отголоски живут внутри – в мыслях, в рефлексах, в реакции на любой конфликт.

Иногда тишина становится невыносимой именно потому, что в ней вдруг ясно слышно собственное одиночество. После ухода от абьюзера человек часто оказывается в вакууме: друзья не понимают, почему «всё так сложно», родственники советуют «забыть и идти дальше», а мир кажется чужим и недоброжелательным. Вчерашний хаос хотя бы был знакомым. Он был предсказуемым – можно было ожидать крика, обиды, примирения. А теперь – ничего. Ни привычных драм, ни привычного адреналина. Только пустота.

И в этой пустоте поднимается тревога: кто я теперь? Если я больше не тот, кем был в тех отношениях, кто я тогда вообще?

Это главный кризис, через который проходит каждый, кто выбирается из абьюза. Ведь всё – от привычек до мыслей – было выстроено вокруг другого человека. Каждый шаг, каждое слово, каждая эмоция зависели от того, как отреагирует он. Когда этого «он» больше нет, остаётся неведомое пространство, где ты стоишь на обломках старого мира и не знаешь, как жить дальше.

Поначалу мозг тянется обратно. Он ищет знакомое. Ему хочется вернуть бурю, потому что она хотя бы предсказуема. Он скучает не по человеку, а по интенсивности. Это одна из самых жестоких уловок травмы – путать разрушение с жизнью. Воспоминания об идеальных моментах, о тех редких днях, когда всё казалось хорошо, всплывают как доказательство того, что, может быть, не всё было так плохо. Вдруг можно было бы что-то исправить? Может быть, если бы я вёл себя иначе? Эти мысли мучительны. Они возвращают туда, откуда ты уже выбрался.

Но тишина нужна именно для того, чтобы они прозвучали и ушли. Чтобы ты смог их услышать, признать, и больше не верить им.

Тишина после бури – это пространство очищения. Она пугает, но именно в ней рождается исцеление.

Мир после абьюза часто воспринимается как сцена после катастрофы: запах гари ещё в воздухе, но пожар уже потушен. Всё разрушено, и кажется, что восстановить невозможно. Но если остаться в этой тишине, не бежать от неё, можно заметить, как постепенно прорастают новые ростки. Маленькие, хрупкие, но живые.

Первая ночь без страха – уже победа. Первое утро, когда ты просыпаешься и не ждёшь, что тебя обвинят – это новый шаг. Первая улыбка, пусть робкая, пусть через слёзы, – это возвращение к себе. В этом и заключается суть тишины: она даёт пространство для новых звуков.

Те, кто прошёл через абьюз, часто говорят: «Я не чувствую себя собой». Это правда. Потому что долгие годы человек жил в постоянной адаптации. Его «я» сжималось, пряталось, меняло форму, чтобы выжить. А теперь, когда необходимость притворяться исчезла, внутри пустота. Но это не мёртвая пустота. Это как поле, очищенное после пожара. Оно кажется мёртвым, но под слоем пепла уже лежат семена. Просто им нужно время.

Боль, которая приходит после ухода, – не враг. Это естественная часть исцеления. Тело и психика наконец-то начинают отпускать накопленное напряжение. Плач, бессонница, усталость, апатия – всё это не признаки слабости, а признаки того, что ты перестал выживать и начал жить.

Никто не говорит, что будет легко. Иногда кажется, что ты сделал шаг вперёд, а потом откатился назад. Бывают дни, когда хочется вернуть всё обратно, лишь бы не чувствовать этой бездны внутри. Бывают дни, когда боль так сильна, что ты начинаешь сомневаться – а правильно ли сделал, уйдя. Но это всё тоже часть пути. Абьюз разрушает не только доверие к другим, но и доверие к себе. Поэтому восстановление начинается именно с этого: научиться снова верить себе.

Верить, что ты не преувеличиваешь.

Верить, что твоё «нет» имеет значение.

Верить, что твои чувства настоящие, а не выдуманные.

Эта вера возвращается не сразу. Иногда через случайные моменты: когда ты замечаешь, что впервые за долгое время спокойно дышишь. Когда идёшь по улице и впервые смотришь не под ноги, а на небо. Когда ловишь себя на том, что слушаешь музыку не из его плейлиста, а свою, ту, которую любил когда-то давно. Это и есть восстановление – не грандиозное, не заметное со стороны, но очень реальное.

Мир после бури всегда кажется чужим, но именно в этой чуждости есть шанс построить новый. Свободный от страха, контроля и унижения. Этот новый мир начинается с мелочей: со звука собственного голоса, с возвращения вкуса к еде, с желания что-то почувствовать. И да, сначала это кажется невозможным. Но потом вдруг приходит утро, когда ты просыпаешься и понимаешь – не больно. Просто тихо. Просто спокойно. И в этой тишине впервые появляется место для надежды.

Тишина после бури – это момент между прошлым и будущим. Это то пространство, где ты перестаёшь быть тем, кем был, но ещё не стал тем, кем станешь. Это время перехода. И оно самое хрупкое, но и самое священное. Потому что именно в нём рождается новая жизнь.

Позволь себе побыть в этой тишине. Не спеши заполнять её делами, разговорами, новыми отношениями. Пусть она расскажет тебе о тебе самом. Пусть она покажет, где болит, где пусто, где ждёт новая сила.

Постепенно тишина перестанет пугать. Она станет твоим союзником. Ты начнёшь в ней отдыхать, а не страдать. Ты начнёшь в ней слышать себя. И тогда, когда буря окончательно уйдёт, ты поймёшь: тишина – это не отсутствие жизни. Это её начало.

Глава 2. Невидимые цепи

Есть у боли особое коварство – она умеет прятаться под видом любви. Она не приходит сразу, не бьёт открыто, не предупреждает. Она проникает медленно, растворяясь в повседневных словах, касаниях, обещаниях, заботе. Её невозможно увидеть, пока не окажешься внутри, пока не осознаешь, что то, что ты называешь любовью, давно стало клеткой. И эта клетка – не из железа, не из запоров, не из стен. Она из слов, из эмоций, из невидимых нитей, связывающих сердце с тем, кто делает боль привычной.

Эмоциональная зависимость не рождается внезапно. Её корни уходят глубоко – в детство, в прошлый опыт, в жажду быть нужным, понятым, любимым. Никто не выбирает страдание сознательно. Никто не говорит себе: «Я хочу, чтобы мной манипулировали, чтобы мной управляли». Наоборот, всё начинается с тепла. С ощущения, что наконец-то встретился кто-то, кто тебя видит, слышит, чувствует. Абьюз редко начинается с насилия – он начинается с обаяния.

Эти люди умеют быть светом. Они умеют обволакивать вниманием, смотреть так, что тебе кажется – до этого тебя никто не замечал по-настоящему. Они умеют угадывать желания, говорить те самые слова, которых ты ждал. И в этом есть магия. Человек, переживший боль, одиночество или непринятие, особенно уязвим перед тем, кто внезапно даёт ощущение значимости. И именно это становится первым звеном цепи – не страх, не зависимость, а восторг.

Ты чувствуешь, будто наконец дома. Всё становится ярче. Любовь кажется настоящей. И ты начинаешь верить. Но постепенно в эту музыку вплетаются фальшивые ноты. Сначала едва заметно: лёгкое замечание, мелкая критика, мимолётное сомнение. «Ты слишком эмоциональна», «я просто шучу», «ты всё воспринимаешь близко к сердцу». Ты улыбаешься, думая, что, возможно, он прав. Ты ведь не хочешь ссор. Ты хочешь, чтобы всё было как раньше – тепло, легко, безмятежно. Поэтому ты сглаживаешь углы, оправдываешь.

Так строится вторая цепь – сомнение в себе.

Сомнение – идеальный инструмент контроля. Когда человек начинает думать, что его реакция – проблема, он перестаёт доверять своим чувствам. Он начинает искать истину не внутри, а в глазах другого. И тогда другой получает власть. Не физическую, а психологическую – самую опасную. Он становится твоим зеркалом, твоей мерой, твоим судьёй.

Постепенно границы стираются. То, что раньше казалось недопустимым, теперь становится «нормальным». Ты привыкаешь извиняться, даже когда не виноват. Привыкаешь мириться, даже когда тебя унизили. Привыкаешь к тому, что любовь требует доказательств. И чем больше ты стараешься заслужить её, тем дальше она уходит. Это и есть суть зависимости – бесконечное движение к миражу.

Абьюзер прекрасно знает, как работает человеческая психика. Он понимает, что полное насилие оттолкнёт сразу, а постепенное – привяжет. Поэтому каждый акт жестокости чередуется с примирением. После обиды приходит извинение, после унижения – нежность, после крика – объятие. И этот контраст, этот эмоциональный качели становятся наркотиком.

В мозге жертвы вырабатываются те же нейрохимические реакции, что и при зависимости от веществ. Дофамин, кортизол, окситоцин – они переплетаются в опасный коктейль, создающий иллюзию любви. Когда боль уходит, приходит эйфория. Когда возвращается – жертва ищет облегчения, как наркоман ищет дозу. И самое страшное, что снаружи всё может выглядеть «нормально».

Окружающие видят лишь фрагменты. Они могут сказать: «Да ладно, все ссорятся», «у вас просто сложные отношения». Никто не видит, как внутри каждый день человек теряет себя. Как он становится зависимым не от человека, а от того состояния, в котором он был в начале. От надежды, что можно вернуть ту любовь, которая, кажется, существовала.

Но это – ловушка. Абьюзер не даёт любви, он даёт зависимость от её обещания. Он всегда чуть-чуть недодаёт, чтобы ты тянулся, старался, доказывал. Он заставляет тебя поверить, что счастье возможно, если ты изменишься, если будешь тише, послушнее, терпеливее. И ты стараешься. Каждый раз думаешь: «Может, сегодня всё будет по-другому». Каждый раз веришь, что буря утихнет.

Это – третья цепь: надежда.

Надежда – самая тяжёлая. Она держит сильнее страха. Она заставляет оставаться, когда логика говорит «уходи». Она оправдывает боль, придавая ей смысл. И в этом её трагедия. Потому что пока ты надеешься, ты не свободен.

Уйти от абьюзера невозможно, пока внутри жива эта иллюзия: что любовь победит всё. Что если достаточно любить, человек изменится. Но абьюз не лечится любовью. Абьюз питается именно ею. Чем больше ты отдаёшь, тем сильнее становится его власть.

Часто жертвы говорят: «Я не могу уйти». И это правда. Не потому что нет сил или воли. А потому что в эмоциональной зависимости человек теряет ощущение «я». Он не знает, кто он без другого. Он забывает, что имеет право на своё мнение, на покой, на уважение. Его самооценка становится зеркалом реакции партнёра. Если тот доволен – значит, я хороший. Если злится – значит, я плохой. Это не любовь, это психологическое рабство.

Проблема в том, что снаружи эта зависимость выглядит как «сильная привязанность». Человек говорит: «Я люблю его». Но это не любовь – это страх. Страх одиночества, страх пустоты, страх не быть нужным. И пока этот страх сильнее боли, человек остаётся.

Эти невидимые цепи могут держать годами. Даже после того, как физическое насилие прекращается, они не исчезают. Внутри продолжается диалог с призраком. Ты споришь с ним мысленно, оправдываешь, объясняешь. Твоё тело помнит, как звучал его голос, твои мысли возвращаются к тому, что было. И даже если ты уже ушёл, эти цепи могут тянуть назад.

Разорвать их – значит признать: то, что ты называл любовью, было зависимостью. Это тяжело. Ведь признать, что всё, во что ты верил, было ложью, больно до глубины. Но это единственный способ вернуть себе свободу.

Эмоциональная зависимость – это искажённая форма любви. Она возникает там, где любовь превращается в выживание. Там, где ты перестаёшь быть собой ради того, чтобы сохранить связь. Там, где страх потерять другого оказывается сильнее желания сохранить себя. И пока ты живёшь в этом страхе, цепи остаются.

Но постепенно приходит осознание. Оно не случается внезапно. Это долгий процесс – увидеть, как эти цепи создавались. Сначала ты начинаешь замечать, что постоянно извиняешься. Потом – что чувствуешь тревогу без причины. Потом – что тебе проще молчать, чем говорить. И где-то внутри зарождается маленький, но очень важный вопрос: «А где я?»

Этот вопрос – начало освобождения. Потому что в нём – возвращение голоса. Того самого внутреннего голоса, который так долго был заглушен чужими словами.

Когда ты начинаешь слышать себя, цепи теряют силу. Они не исчезают сразу, но начинают ослабевать. Каждый раз, когда ты выбираешь себя, когда не отвечаешь на манипуляцию, когда не оправдываешь чужое поведение – одно звено рвётся.

И однажды приходит день, когда ты понимаешь: больше не боишься его гнева. Не ждёшь его сообщений. Не ищешь его одобрения. Тишина, которая раньше казалась невыносимой, теперь становится свободой.

Эти цепи когда-то казались неразрывными, но на самом деле они всегда держались не на силе другого, а на твоей вере. Как только ты перестаёшь верить, что без него не сможешь жить, они исчезают.

Любовь не должна причинять боль. Любовь не должна ломать. Любовь не требует доказательств, она просто есть. Всё остальное – не любовь, а зависимость.

Эти невидимые цепи – урок. Горький, но необходимый. Потому что, разорвав их, человек впервые узнаёт, что такое настоящая свобода. Свобода быть собой. Свобода дышать, говорить, чувствовать. И она всегда начинается внутри.

И только тогда, когда внутренний голос станет сильнее шёпота страха, человек понимает: он больше не пленник. Цепи ржавеют, распадаются, исчезают. А на их месте остаётся то, что было утрачено – вера в себя.

Глава 3. Маска идеальности

Любовь начинается не с боли. Она начинается с восхищения. С того чувства, когда кажется, что ты наконец встретил человека, которого ждал всю жизнь. Его слова кажутся откровением, его внимание – подарком, его взгляд – спасением. Всё в нём будто создано для тебя: привычки, мысли, вкусы, даже паузы в речи совпадают с твоими. Он будто знает, как ты хочешь, чтобы тебя любили, и делает именно это. Так начинается история, которая кажется волшебной, – но именно в этой сказке прячется яд.

Абьюз не появляется внезапно. Он зарождается в сиянии, в восхищении, в ослепительном свете, который потом оборачивается тьмой. Абьюзер не приходит в жизнь с маской монстра. Он приходит с улыбкой. Он не требует – он предлагает. Он не нападает – он восхищается. Он не давит – он заботится. И именно поэтому распознать опасность в начале почти невозможно.

С самого начала он делает всё, чтобы ты почувствовал себя особенным. Он окружает вниманием, которое кажется искренним, наполняющим, почти священным. Он спрашивает о тебе, слушает, запоминает каждую мелочь. Он может часами говорить о твоих мечтах, о твоих страхах, о том, что делает тебя живым. Он смотрит так, что тебе кажется – тебя видят впервые. И это чувство затягивает.

Ты начинаешь доверять. Ты открываешься. Ты рассказываешь то, чего не говорил никому. Делишься самым хрупким, самым личным. И именно это он ждал. Потому что каждый рассказ о боли становится для него картой – как управлять твоими эмоциями, как вызывать вину, как нажимать на нужные кнопки. Но ты ещё не видишь этого. Пока – только магия.

Поначалу он делает всё, чтобы показать: ты в безопасности. Он словно читает мысли. Он угадывает желания, исполняет просьбы, ещё не произнесённые вслух. Он строит идеальный мир, где нет ссор, нет непонимания, где вы будто две половины одной души. Это состояние похоже на эйфорию, и именно она становится фундаментом зависимости.

Тебе кажется, что это и есть любовь. Та, о которой пишут в книгах. Та, о которой мечтают. Сильная, всеобъемлющая, без остатка. И когда он говорит: «Я никогда никого не любил так, как тебя», – ты веришь. Потому что действительно чувствуешь, будто попал в центр чуда.