Посиделки в летней комнате.

– Что-то баба Зина такое наговорила, что и в голове не укладывается, – заговорила Вета тихо и монотонно. – Старая Иветта, новая Иветта. Что она этим хотела сказать?

– Скорей всего, это что-то иносказательное. Бабке больше сотни лет. Хорошо ещё, что не на старославянском языке лопочет.

– Не понимаю я её, да баба Зина и не человек вовсе.

– Не переживай ты так! Всё наладится, всё как-нибудь да образумится. Помиришься ты с сестрой.

– Ой, не напоминай!

– Что, совсем плохо?

– В последний раз я от неё просто сбежала. Нинка обещала на меня в суд подать.

– За что? – вскинула брови Ирина.

– За то, что я не поделилась с ней, наследство всё от родителей себе забрала. А какое там может быть наследство от двух престарелых пенсионеров? Пенсии у них были стандартные небольшие. Вот и получилось, что наследство всё состоит из двухкомнатной квартиры.

– Ты же в ней живёшь?

– Я и раньше в ней жила. За матерью ухаживала, когда отца не стало.

– Тяжёлый случай, – произнесла коротко Ирина и надолго замолчала. У Иветты в глазах мелькнули слёзы. Она зажевала их кусочком хлеба. С трудом проглотила. Полегчало.

– Я пожалуй, домой пойду.

Забежала Янка с огромным портфелем.

– Там собаки по улице бегают. Я их боюсь! – недовольная Янка скривила губки.

– Скорее переодевайся, поешь и на танцы! – скомандовала мать семейства.

– Ну, мама, – заныла малолетняя дочка.

– Быстрее! Как поешь, я тебя заплету, – командирским тоном выдала Ирина.