Токсик

– Похоже на то. – ответил Элвис. – Готов поспорить, что сейчас химзащита ничего не обнаружит. Оно и логично: если бы это было некое отравляющее вещество по типу боевого, тогда бы мы все отравились. А тут пострадали только те, кто имел дело с этим коньяком.

– Значит, зацепка у нас в кармане – это отравленный коньяк.

– Однако весьма ядреный яд там находится, что даже достаточно облизнуть губы человека, пившего этот коньяк, чтобы схватить сердечный приступ. – заметил Лукашевич, и тут же подозвал к машине Кристину, которая бесцельно расхаживала по двору в одном халате и домашних тапочках.

– Откуда у вас этот коньяк? Кто-то подарил? – расспрашивал капитан. Девушка только пожала плечами: в горах богатств квартиры трудно было разобраться и вспомнить что и каким образом там оказалось. К этому времени химзащита уже полностью осмотрела квартиру и подъезд. Как и предполагал Лукашевич, специалисты ничего не обнаружили. Жильцам разрешили вернуться домой. Напоследок, оперативники решили поговорить с участковым.

– Вячеслав Збигневич! Можно вас на пару минут? Что можете сказать о семье, о хозяине квартиры, о его жене?

Милиционеры зашли под сень липы, и раскурив по сигарете, принялись обсуждать.

– Кооператор этот? Торгаш! Мутный тип, честно говоря. – рассказывал участковый. – Когда-то Леонов работал по торговой части в универмаге: уже тогда был небедным человеком – барыжничал, не иначе. А как кооперативы пошли, так он в «бизнес», как говорится, сразу подался. Насколько мне известно, он приторговывал электроникой. Думаю, там не без криминала: времена такие – как кооператив, так бандитизм.

– Ему угрожали? Или, может, супруга жаловалась вам на то, что звонят неизвестные и тому подобное?

– Этого я не знаю: если и были угрозы, то вряд ли бы этот спекулянт пошел бы в милицию. Уверен, что у него самого рыльце в пуху. Начнут копать на конкурентов – и темные делишки Леонова тут же вскроются. Хотя…странная история с его «девяткой»…

– А вот тут поподробнее, пожалуйста, Вячеслав Збигневич. Гражданка Войтюк тоже что-то про машину говорила.

– За последний месяц трижды хулиганы покушались на «девятку» Леонова. Первый раз стекла вышибли, затем колеса ночью сняли, а буквально недавно сигнализацию взломали, и украли аккумулятор. Машина сейчас в ремонте.

– Хулиганов и воров, конечно, не нашли… – добавил Сташкевич.

– Не нашли. – опустил голову Корбут. – Сами знаете, что сейчас в стране творится: грабят, убивают средь бела дня – когда тут хулиганами и мелкими жуликами заниматься? На них времени и сил просто не остаётся. А я, положа руку на сердце, сам побаивался влезать в дела Леонова: не хочется, чтобы бандюки мне голову оторвали. Уж не шибко корите меня, парни… ну, что я могу поделать?

– Да расслабься, дядя Слава! Всё понимаем: у нас в угро дай бог успевать дела заводить, а уж расследовать их… – хлопнул по плечу участкового Элвис.

– Тут и райончик такой себе… Севастопольский парк, Челюскинский – вечно там что-то происходит. А про новостройки на Востоке – это … – Сташкевич махнул рукой.

– Живешь что ли тут? – спросил участковый.

– Да. На улице Кедышко. С женой от министерства сейчас на очередь за квартирой встали. В Московском районе дают.

– В Малиновке что ли?

– Именно. В ней самой.

– Хороший район! – порадовался за коллегу участковый.

– А мне лично интересно знаете что? Супруга Леонова носит свою девичью фамилию – Войтюк. Почему? – задался вопросом Элвис, сделав глубокую затяжку табачным дымом.

– Аааа! Хохлушка эта, которая вилась возле него. Он ее на фирме своей пристроил для проформы, но она там и не появляется. Не видел ни разу, чтобы Кристинка на работу ходила. – рассказывал Корбут.

– А ведь по паспорту она прописана не тут, а на Харьковской улице. Стало быть, у гражданки Войтюк имеется своя квартира? – рассуждал Сташкевич.

– Может, квартира родителей, а она живет у мужа. – выдвинул версию Лукашевич.

– Не похоже, Элвис: место рождения у нее по паспорту указано – город Сумы Сумской области УССР. Получается, Войтюк – приезжая, но живет тут аж на две квартиры. – аргументировал Константин.

– Тогда мы ей в первую очередь выпишем повестку. Не будем исключать версию, что Леонова могла укокошить его женушка: даже коньячок подготовила. И получилось бы все шито-крыто: муженёк с лишним весом, жара, сердце слабое – вот и удар схватил. Если бы не доктор скорой помер, тогда бы никто о тайне смерти Леонова не узнал. – говорил Лукашевич.

– Тогда зачем она напоила отравленным коньяком врача? Так ведь второй труп будет, а это подозрительно. – рассуждал Константин.

– Чёрт! Ты прав, Костя! Если она травила мужа, то смерть врача как-то не увязывается. Очень мутная история!

Глава 3

Вишневый «Москвич» свернул с Партизанского проспекта на улицу Жилуновича, и тормознул на парковке коробкообразного серого длинного здания с ленточным остеклением. На стоянке помимо автомобилей отечественного производства было непривычно много иномарок. И это не удивительно: стремительно банкротящееся НИИ ради собственного выживания начало сдавать помещения нижних этажей коммерческим арендаторам. Так и получилось, что инженерам научно-исследовательского института прочности металлов приходилось соседствовать с новыми «хозяевами жизни». Контора фирмы по продаже электроники «Леон» располагалась на третьем этаже, куда и направились оперативники. Металлическую дверь с кодовым замком и сигнализацией открыл высокий амбал с едва подвижной мимикой лица, короткой стрижкой и оттопыренной нижней губой.

– Чё надо? Кто такие? – спросил он, держа в руке шипящую рацию.

– Уголовный розыск минского горисполкома. Старший оперуполномоченный капитан Лукашевич.

– Старший лейтенант Сташкевич. – вслед за товарищем показал свое удостоверение Константин.

Амбал поводил своими бычьими туповатыми глазами, затем пропустил милиционеров. Рядом с дверью находился его пост: мягкое кресло, маленький деревянный стол, на котором лежала стопка бумаг, глянцевые журналы и пистолет в кобуре. Охранник хотел было начать обыскивать сотрудников милиции, но вовремя опомнился, и поспешил спрятать пистолет за пазуху. Константин и Илья никак не отреагировали на такое поведение, а лишь спросили, где найти шефа фирмы. Охранник антенной рацией указал на конец коридора, туда и направились оперативники. Попутно они разглядывали помещения фирмы, одним из директоров которой был покойный Роберт Леонов. Повсюду суетились люди в рубашках и галстуках, ряд кабинетов был забит коробками, у стен стояли тележки. Кабинет директоров – Леонова и Игоря Цуканова располагался у холла, вдоль стен которого стояли кожаные диваны, кадки с искусственными тропическими деревьями. У самой двери полированный журнальный стол, с компьютером, принтером, факсом и телефоном, и тумба с пустым аквариумом, к стеклу которого была прислонена черно-белая фотография Роберта Леонова с черной ленточкой в углу. За ним сидела молодая девушка в белой блузке и черном ободке в светло-русых пышных волосах. К шефу оперативников она пустила не сразу: женщина даже не торопилась делать это – только доложила Цуканову о визите милиционеров, сказала, что начальник не в духе и его лучше не выводить из себя. Дальше она достала пудреницу, помаду, и стала спокойно прихорашиваться, не обращая внимания на визитеров. Оперативники разместились на диване рядом с пустым аквариумом, сдерживая свое негодование: настали времена, когда о представителей власти разного рода торгаши, авантюристы, и откровенные бандиты привыкли вытирать ноги. Через минут десять Цуканов соизволил принять гостей. Илья и Константин прошли в кабинет. Хозяин – мужчина средних лет, полноватый, лысоватый, в очках с золоченной оправой, молча указал милиционерам на диван, стоявший напротив его стола. Сдвинув в сторону коробки с бумагой и целлофановые пакеты с картриджами, милиционеры сели. Тут зазвонил телефон. Цуканов, подняв указательный палец руки, давая понять гостям важность звонка, поднял трубку. Опять пришлось ждать, пока директор фирмы обменивался с кем-то любезностями. Оперативники, тем временем, оглядывали кабинет. У окна располагался второй письменный стол, на котором стоял компьютер, но кроме него больше ничего не было. Справа от двери шкаф с нишами, заполненными папками. На столе Цуканова находились разные побрякушки: декоративный стеклянный глобус, подставка для ручек, часы с ажурной инкрустацией, служебные телефоны, поднос с фарфоровыми чашечками и чайником. Окончив разговор, хозяин переключил внимание на милиционеров. С самого начала он давал понять оперативникам свою важность и превосходство. Делал он это в довольно вежливой, снисходительной манере. На первые наводящие вопросы о покойном соучредителе фирмы и коммерческих делах, отнекивался, мотал головой, делал вид, что не имеет к этому никакого отношения.

Первым не выдержал Элвис. Сохраняя свое внешнее самообладание и обаяние, он встал с дивана, взял стул, и без позволения хозяина разместился рядом с его столом. Цуканов недовольно посмотрел на капитана, хотел сделать замечание, но Элвис уже взял инициативу в свои руки. Крутя в руках декоративный стеклянный глобус, он спросил Цуканова прямо:

– Этот пустой стол – должно быть рабочее место вашего партнера Роберта Ивановича Леонова? Он буквально вчера умер, а уже сегодня вы запаковали его вещи в коробки? Это же они на диване лежат?

– Это претензия? Или вы считаете, что я радуюсь смерти друга? – возмутился Цуканов.

– Друга? Так? Учредителем фирмы, я так понимаю, он был? Название вашей конторы довольно броское, кричащее, явно указывающее на «отца-основателя». Да и горя на вашем розовом, как попка младенца лице, я не заметил.

– Да в вас погибает бизнесмен, господин капитан: мы сейчас активно работаем над переименованием фирмы: оно прямо сказать – колхозное. Я считаю, что «М-Рекордс» будет значительно лучше.

– Господин? Мы уже в Америке?

– Как хотите: будете «товарищ» – к интеллигентным титулам мы еще не готовы. Всё еще «совок». – вздохнул Цуканов.

– Поспешу расстроить вас: я еще и член КПСС. – улыбнулся Элвис.

– И я тоже. – выкрикнул с дивана Константин.

– И вам сочувствую. – ехидничал коммерсант.

– Вернёмся к делу: вы, Игорь Александрович, говорите, что между вами и гражданином Леоновым конфликтов не было, но в тоже время у вас с полета разночтения насчет политики фирмы. Уж не зависть ли это? А, может быть, злорадство по поводу смерти вашего «друга»?

– Что за глупости? Допустим, создателем фирмы действительно являлся Леонов, но это никак не отражалось на наших отношениях. Продукцию нашего предприятия охотно покупают концертные залы, музыканты, дома культуры, да и просто рядовые граждане. В этом и есть весь смысл нашего дела.

– Продукцию вашего предприятия? Но вы же ничего не производите: всё это барахло вы где-то покупаете, а теперь просто спекулируете. Сколько у вас стоит болванка видеокассеты?

– Три доллара.

– Это «деревянными» примерно сто пятьдесят рублей. – считал в уме Лукашевич, размахивая в воздухе стеклянным глобусом.

– А аудиокассета?

– Один доллар.

– Сорок-пятьдесят рублей? У кого закупаете «продукцию»? У нас в Союзе же не делают компьютеры, принтеры и всякие подобные вещи.

– В Польше покупаем. Да, вся техника японская, тайваньская и немецкая, но мы покупаем у польских перекупщиков абсолютно легально. С документами можете ознакомиться, если вас это интересует: на брестской таможне всё оформлено, как надо: печати, уплата налога…

– Ладно. А всё же: Леонова явно убили. Значит, у него были недоброжелатели. Мотив вырисовывается чётко – коммерческая деятельность. Если это не так, то зачем тогда вашей фирме вооруженный охранник? Что на это скажете, господин Цуканов?

– Ну…ну…

– Баранки гну! – оборвал коммерсанта старлей. – Или на оружие у вас тоже документы имеются?

Элвис повернулся в сторону Константина: это было попадание «десяточку». Теперь Цуканов будет дерзить поменьше.

– Пистолет газовый… куплен на рынке… – оправдывался бизнесмен.

– Еще скажи-те, что купили его на Комаровском… – давил Элвис, демонстрируя своё пренебрежение к предпринимателю.

– Время такое. Иногда лучше поступить так… чем расстаться с жизнью… Другого оружия у нас нет. Если потребуется, то и газовый сдадим государству.

– Ну, зачем же? Давайте сделаем вид, что никакого пистолета мы не увидели, а вы в качестве уговора расскажете нам, кого вы собрались пугать пушкой? – поставил условия Лукашевич, и, крутанув стеклянный глобус еще раз, поставил его на место.

– Наведывался сюда один… это было дней десять назад… – признался Цуканов. – По виду не скажешь, что уголовник – больше на военного похож. Выправка у него как будто офицерская… Меня в тот день не было, поэтому разговаривал с ним Роберт. Тот тип начал угрожать, требовал, чтобы наша фирма начала платить дань. В противном случае они сожгут наш магазинчик на Комаровском рынке, а дальше будет ещё хуже. Роберта так просто голыми руками не возьмёшь, но тот бандит был категоричен и немногословен. Выходя из кабинета, он прихватил с собой склянку с чернилами, и вылил их в аквариум с рыбками. Жаль… хорошие были рыбки: доставали самых редких и дорогих по всем птичьим рынкам Минска.

– А как его ваш охранник с газовым пистолетом пропустил? – поинтересовался Сташкевич.

– Тогда у нас не было охраны. Мы полагали, что расположение конторы на людной улице, да еще в здании НИИ, под кодовым замком и сигнализацией точно защитит нас, но нет! Если не верите, то можете посмотреть у Сашки журнал посещений – ему меньше месяца… Сашка – это тот самый охранник, который возле двери вас встретил…

– Обязательно посмотрим. А бандиты, скажу вам, всё хитроумнее, изобретательнее, и наглее с каждым днем. – пояснил капитан Лукашевич.

– А как выглядел тот рэкетир, Леонов не говорил? – продолжал Сташкевич, поднявшись с дивана, и расхаживая по кабинету.

– Лет средних, похож на военного…

– Это вы уже говорили. А подробнее? Цвет волос, прическа, особые приметы. Как представился? Кто его послал?

– Я его лично не видел, поэтому фоторобот не составлю. Имени и клички тоже не знаю. Спросите, Наташу! Это секретарша у двери! Она точно его должна запомнить: он оттолкнул ее в сторону, когда та не давала ему подойти к аквариуму. Знаете… незадолго до гибели Роберта была еще одна странная цепь событий: за последние две недели на его «девятку» трижды покушались злоумышленники: в первый раз стекло разбили, затем колеса сняли, а не так давно взломали сигнализацию, украли аккумулятор и порвали провода. И всё это произошло сразу после разговора с тем типом.