Сознание

Петя стоял чуть позади, неловко переминаясь с ноги на ногу. Высокий, сутулый, в очках с толстыми линзами, за которыми прятались удивительно добрые серые глаза. Он был гением программирования и безнадежно влюблен в меня с пятого класса. Я это знала, он это знал, и мы оба делали вид, что ничего не происходит.

– Поздравляю, Лин, – он протянул мне книгу в красивой обложке. – Новая фантастика. Говорят, очень крутая.

Я невольно улыбнулась. Только они могли пробить брешь в моей броне. – Ладно, проходите, захватчики.

Мы устроились в гостиной, жевали пиццу и смотрели кино. Я старалась смеяться над Юлькиными шутками и отвечать на Петины вопросы о сюжете, но тревога, весь день сидевшая комом в горле, не отпускала. Амулет на груди странно потеплел. Сначала я не обратила внимания, списав на температуру тела, но он становился все горячее, словно маленький уголек под футболкой.

Кристалл внутри, обычно мутный и темный, начал едва заметно пульсировать тусклым фиолетовым светом. Я незаметно коснулась его пальцами. Горячо.

– Лин, ты чего застыла? – Юлька помахала рукой у меня перед лицом.

И в этот момент все изменилось.

Воздух в комнате загустел, завибрировал, как от низкого баса. Свет от торшера замерцал и погас. Экран телевизора покрылся рябью статических помех.

– Пробки выбило? – нервно спросил Петя, снимая очки и протирая их краем футболки.

Но это были не пробки. Амулет на моей груди вспыхнул ослепительным фиолетовым светом, пробившимся даже сквозь ткань. Комнату залило неземным сиянием. Я вскрикнула от боли – металл обжигал кожу. Предметы вокруг начали терять четкость, их контуры поплыли, словно акварель, на которую капнули водой. Диван, стол, мои друзья – все стало прозрачным, призрачным. Я видела сквозь них стены, а сквозь стены – другие комнаты, другие квартиры, другие улицы… Десятки, сотни реальностей наложились друг на друга, создавая безумную, тошнотворную какофонию образов.

– Что происходит?! – закричала Юля, но ее голос доносился будто издалека, из-за пелены помех.

Я почувствовала резкий рывок, словно меня зацепили невидимым крюком и потащили сквозь пространство. Мир вокруг окончательно рассыпался на миллиарды светящихся осколков. Последнее, что я увидела, было перекошенное от ужаса лицо Пети и его рука, тщетно тянущаяся ко мне.

А потом – темнота. И ощущение полета в ледяной пустоте.

Глава 2: Не тот Петербург

Падение было резким и закончилось жестким приземлением на что-то твердое и мокрое. Я закашлялась, жадно хватая ртом влажный, пахнущий озоном и металлом воздух. Голова гудела, перед глазами плясали цветные пятна. Я лежала на брусчатке в какой-то подворотне. Тот же противный питерский дождь, тот же запах сырости.

Я села, оглядываясь. Вроде бы все знакомо. Старый кирпичный дом, мусорные баки, граффити на стенах. Но что-то было не так. В небе над головой, между рваными тучами, вместо привычной луны висели два тусклых серпа. А в воздухе, чуть выше крыш, бесшумно скользили странные аппараты, похожие на гигантских металлических стрекоз, их бока светились неоновой рекламой.

Сердце заколотилось в панике. Где я? Что это было? Сон? Галлюцинация? Я вскочила на ноги, пошатываясь. Амулет на груди снова стал холодным и темным. Футболка под ним была прожжена, а на коже остался красный ожог в форме спирали.

Я выбежала из подворотни на улицу. Невский проспект. Но не мой Невский. Здание Зингера венчал не стеклянный глобус, а гигантская голограмма какой-то корпорации «Вектор». По проспекту вместо машин двигались те самые «стрекозы» и обтекаемые электрокары. Люди на улицах… они были одеты странно. У многих в глаза были встроены светящиеся импланты, одежда меняла цвет, а в руках они держали прозрачные, как стекло, гаджеты.

Это был Петербург, но из будущего. Или из другого мира.

Мысли лихорадочно метались. Мама. Ее рассказы про «океан времени», ее странные теории о мультивселенной, которые я считала чудачеством гения. Амулет. Он активировался в мой семнадцатый день рождения. Это не могло быть совпадением.

Меня охватил ледяной ужас, смешанный с крупицей безумной надежды. Мама не пропала. Она путешествовала. Как я сейчас. И если я здесь, значит, я могу ее найти!

Но как? Я была одна в чужом, пугающем мире. Без денег, без документов, без малейшего понятия, что делать дальше. Первым делом нужно было найти хоть кого-то знакомого. Юлю. Петю. Существуют ли они здесь?

Я знала, где живет Петя. Старый дом на Петроградке. Дрожа от холода и страха, я поймала что-то вроде автоматического такси, которое, к счастью, не требовало оплаты сразу, а лишь сканировало сетчатку глаза. Путь занял всего несколько минут. Город из окна выглядел фантастически и жутко одновременно.

Я нашла его дом. Тот же подъезд, та же обшарпанная дверь. Я нажала на кнопку звонка, на которой значилось «Соколовы». Сердце колотилось так, что готово было выпрыгнуть из груди.

Дверь открылась. На пороге стоял он. Петя. Но в то же время не он. Этот парень был выше, атлетичнее. Вместо очков – линзы, отсвечивающие синим в полумраке коридора. Взгляд был не добрым и застенчивым, а холодным, оценивающим. На нем была черная кожаная куртка поверх темной футболки, на шее – металлическая цепочка. От него пахло табаком и чем-то еще, терпким, как озон.

– Чего надо? – его голос был ниже и грубее, без привычной Петиной мягкости.

Я опешила, не зная, что сказать. – Петя? Это я, Лина.

Он усмехнулся, но в этой усмешке не было и грамма тепла. – Лина? Не знаю никакой Лины. Ты ошиблась адресом, куколка.

Он начал закрывать дверь, но я инстинктивно выставила вперед руку. – Подожди! Пожалуйста! Я… я в беде. Мне нужна помощь. Я не из этого мира.

Это прозвучало жалко и безумно. Я и сама себе не верила. Парень нахмурился, его взгляд скользнул по моей странной одежде, по мокрому лицу. Какое-то мгновение он колебался.

– Даниил! Кто там? – раздался из глубины квартиры женский голос. – Никто, мам. Реклама, – бросил он через плечо, а потом снова посмотрел на меня, уже тише. – Ладно. Заходи быстро, пока соседи не увидели. Но если ты из «Контроля», я тебе шею сверну, поняла?

Я не поняла, кто такой «Контроль», но кивнула и шмыгнула в квартиру. Он назвался Даниилом. Это был мир, где Петю звали иначе. И он был совсем другим человеком.

Квартира внутри была такой же, как у «моего» Пети, но завалена разным электронным хламом: разобранные платы, мотки проводов, странные устройства. На столе стоял мощный компьютерный терминал с несколькими мониторами.

– Итак, «не из этого мира», – Даниил скрестил руки на груди, прислонившись к стене. – У тебя есть пять минут, чтобы рассказать мне что-то, во что я смогу поверить. Иначе я вышвырну тебя обратно под дождь.

Я судорожно вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. – Меня зовут Лина Петрова. Моя мама, Алиса, физик. Она исчезла год назад. У меня есть вот это, – я показала ему амулет. – Сегодня, в мой день рождения, он сработал и перенес меня сюда. В моем мире тебя зовут Петр Соколов, ты мой лучший друг, ты программист и носишь очки.

Он слушал меня с каменным лицом, но когда я упомянула очки, его бровь едва заметно дернулась.

– Допустим, я тебе поверил. Просто ради развлечения. Что тебе от меня нужно?

– Помощь. Мне нужно понять, как работает эта штука, – я с отчаянием посмотрела на амулет. – Мне нужно найти маму. Она, должно быть, тоже где-то здесь, в одном из этих… миров.

Даниил подошел ближе, его взгляд стал жестким. Он осторожно, двумя пальцами, взял амулет, рассматривая его. – Интересный артефакт. Явно не местной технологии. И не корпорации «Вектор».

Внезапно за окном раздался пронзительный вой сирены, не похожий на полицейский или скорую. Мониторы на столе Даниила замигали красным.

– Черт! – выругался он, бросаясь к терминалу. – Это «Кураторы». Они пеленгуют аномальные энергетические всплески. Твой прыжок засекли. Они уже здесь!

– Кто такие «Кураторы»? – прошептала я, холодея от ужаса. – Местная полиция нравов мультивселенной. Охотники за такими, как ты. Они не задают вопросов, Лина. Они просто стирают аномалии. И нас с тобой вместе, раз уж ты в моем доме.

Он схватил со стула рюкзак, начал быстро сбрасывать туда какие-то устройства. – Слушай сюда, «не из этого мира». Хочешь жить – делай, что я говорю. Выхода два. Первый – я сдаю тебя им, и, может быть, они меня не тронут. Второй – мы бежим. Прямо сейчас. Через крыши.

Его глаза впились в мои. В них не было Петиной доброты, но была стальная решимость и что-то еще… азарт? В дверь громко, требовательно забарабанили.

– Выбора у тебя нет, – усмехнулся Даниил. – За мной. И постарайся не сломать себе шею.

Он распахнул окно, выходящее на пожарную лестницу, и первым выскользнул в холодную, мокрую ночь Нео-Петрограда. У меня не было выбора, кроме как последовать за ним. В неизведанность.

Глава 3: Охота на крышах

Холодный ветер бил в лицо, смешиваясь с дождем. Ржавые ступени пожарной лестницы были скользкими и опасно шатались под ногами. Внизу, у подъезда, замерли два черных, безликих фургона. Из них высыпали люди в темной униформе и тактических шлемах с непроницаемыми забралами. Кураторы.

– Быстрее! – прошипел Даниил, уже забравшись на крышу. Он протянул мне руку. Его хватка была сильной, уверенной. Он втащил меня наверх, на мокрый рубероид.

Мы побежали. Перепрыгивая через провода, огибая вентиляционные трубы. Петербургские крыши были моим детским приключением, но сейчас это была гонка на выживание. Этот город сверху выглядел еще более чужим. Неоновые вывески корпораций отражались в мокрых крышах, создавая сюрреалистическую картину. Где-то внизу выли сирены.

– Куда мы бежим? – крикнула я, задыхаясь. – К «Серой зоне». Единственное место в городе, которое Кураторы не контролируют полностью. Там можно затеряться.

Позади нас на крышу легко, словно кошки, взобрались двое преследователей. Один из них вскинул руку, и из его наручного устройства вылетел синий энергетический луч, который ударил в трубу рядом со мной, оставив шипящий, оплавленный след.

Я вскрикнула от ужаса. Даниил дернул меня за собой, затаскивая в тень огромного рекламного щита. – Они не стреляют на поражение. Сначала. Им нужен твой амулет.

– Зачем он им? – Эта штука – ключ. К чему-то очень важному. Такие артефакты Кураторы коллекционируют. Они называют себя хранителями стабильности, но на деле – просто хотят контролировать все переходы между мирами. Твоя мама, видимо, тоже была в их списке.

Его слова ударили, как пощечина. Маму преследовали. Она не просто путешествовала, она бежала. И я пошла по ее следу, сама того не зная.

Мы снова сорвались с места. Впереди был разрыв между домами – метра три темной, мокрой пустоты. – Прыгай! – скомандовал Даниил. – Я не смогу! – паника сковала мои ноги. – Сможешь! Не думай, просто прыгай!

Он разбежался и легким, отточенным движением перелетел на другую крышу. Он обернулся, ожидая меня. Сзади приближались Кураторы. Их шаги гулко отдавались по металлическому покрытию.

Я зажмурилась и прыгнула. На мгновение я ощутила чувство полета, а потом мои кроссовки заскользили по мокрому краю крыши. Я бы точно сорвалась вниз, если бы Даниил не поймал меня, рывком втягивая в безопасность. Я вцепилась в его кожаную куртку, сердце бешено колотилось. Он держал меня, и я впервые почувствовала, как напряжены его мышцы, ощутила тепло его тела сквозь мокрую одежду.

– Я же сказал, не сломай шею, – выдохнул он мне в самое ухо. Его дыхание было горячим. – Порядок?

Я лишь судорожно кивнула. Мы пробрались к чердачному люку и соскользнули внутрь. Пыльный, заваленный хламом чердак. Мы затаились в темноте, слушая, как шаги наших преследователей удаляются по крыше.

– Кажется, оторвались. На время, – прошептал Даниил. Он достал из рюкзака небольшое устройство и провел им по воздуху. – Да, сигнал амулета они потеряли. У меня есть простенький подавитель. Но это ненадолго.

Мы сидели в темноте, прислушиваясь к каждому шороху. Дождь барабанил по крыше. Я вся дрожала, то ли от холода, то ли от пережитого. Даниил снял свою куртку и накинул мне на плечи. Она была тяжелой и пахла им – табак, озон и что-то еще, неуловимо притягательное.

– Спасибо, – прошептала я. – Не стоит. Если тебя схватят, то и до меня доберутся. Это чистый прагматизм.

Но я видела в его глазах, слабо блестевших в полумраке, не только прагматизм. Что-то еще. Любопытство. Может, даже толику сочувствия.

– Почему ты мне помогаешь? – спросила я. – Ты мог просто выдать меня. Он помолчал, глядя куда-то в темноту. – Скажем так, я не люблю Кураторов. У нас с ними старые счеты. И еще… мне стало интересно. Девочка из другого мира. Звучит как завязка дешевого романа, но в нашей серой реальности это как глоток свежего воздуха.

Он придвинулся чуть ближе. Наши плечи соприкоснулись. – Твой амулет – мощная штука. Но ты не умеешь им пользоваться. Он реагирует на твои эмоции, на всплески адреналина. Твой первый прыжок был случайным, спровоцирован стрессом дня рождения и тоской по матери.

– Откуда ты знаешь? – Я не только хакер, Лина. Я немного… исследователь аномалий. Вроде этой. В Серой зоне есть человек, который сможет нам помочь. Его зовут Винсент. Он знает о мультивселенной больше, чем все Кураторы вместе взятые. Но добраться до него будет непросто.

Мы просидели на чердаке до рассвета. Даниил рассказал мне об этом мире. О корпорации «Вектор», которая контролировала почти все. О Кураторах, которые были ее теневым силовым подразделением, следящим за «чистотой реальности». О Серой зоне – районе старых заводов и доков, где законы корпорации не действовали, и жили контрабандисты, хакеры и прочие отбросы общества. Он говорил, а я слушала, пытаясь осознать, куда я попала. Это был не просто другой Петербург. Это была антиутопия.

И в этой антиутопии был свой Петя. Циничный, жесткий, но почему-то вызывающий у меня странное, тревожное чувство. Он был опасен, но рядом с ним я, как ни парадоксально, чувствовала себя в безопасности.

Когда небо на востоке начало светлеть, окрашивая тучи в грязно-розовый цвет, Даниил поднялся. – Пора идти. Днем на улицах больше шансов затеряться в толпе.

Он снова заглянул мне в глаза, и на этот раз его взгляд задержался дольше, чем следовало. – Держись ко мне поближе. И постарайся выглядеть так, будто ты отсюда.

Я кивнула, возвращая ему куртку. Он лишь усмехнулся и снова накинул ее мне на плечи. – Оставь. На тебе она смотрится лучше.

И в этот момент, несмотря на весь ужас происходящего, я почувствовала, как по щекам разливается легкий румянец.

Часть 2: Лабиринты Нео-Петрограда

Глава 4: Серая Зона

Спустившись с чердака, мы оказались в лабиринте узких, грязных улиц. Это уже была окраина, переход к Серой зоне. Архитектура менялась на глазах: изящные фасады старого города сменялись громоздкими, функциональными постройками из бетона и ржавого металла. Воздух стал гуще, пропитался запахами гари, химикатов и дешевой синтетической еды из уличных забегаловок.

Люди здесь тоже были другими. Меньше имплантов, больше шрамов. Взгляды были настороженными, колючими. Даниил уверенно вел меня сквозь толпу, его рука временами ложилась на мою поясницу, направляя и оберегая. Каждый его жест, каждое случайное прикосновение отзывалось во мне странной дрожью. Я списывала это на стресс, но обманывать себя становилось все труднее.

– Вот мы и на месте, – сказал он, останавливаясь перед неприметной дверью в стене старого склада. Никакой вывески, только нацарапанный на металле символ – спираль, похожая на ту, что осталась у меня на коже от амулета.

Даниил постучал – три коротких, один длинный, два коротких. В двери открылось маленькое окошко, и пара подозрительных глаз уставилась на нас. – Дан, какого черта ты притащил «туриста»? – раздался хриплый голос. – Она не турист, она – клиент. К Винсенту. У нее есть кое-что, что его заинтересует, – ответил Даниил, небрежно кивнув на меня.

Глаза в окошке переместились на меня, задержались на амулете, который я поспешно спрятала под воротник. После долгой паузы дверь со скрежетом открылась.

Мы вошли в огромное, гулкое помещение. Это был подпольный рынок и клуб одновременно. Под высоким потолком висели гирлянды из тусклых лампочек и проводов, освещая прилавки, на которых торговали всем: от краденых чипов и нелегального оружия до странных артефактов и синтетических наркотиков. В воздухе стоял гул голосов, смешанный с громкой, пульсирующей электронной музыкой.

Даниил уверенно повел меня сквозь толпу к бару в дальнем конце зала. За стойкой, протирая стакан, стоял человек невероятных размеров, с кибернетической рукой и лицом, испещренным шрамами. – Здорово, Гром. Винсент у себя? – Для тебя – всегда, – прогудел бармен, не отрываясь от своего занятия. – Второй этаж, последняя дверь. И следи за своей подружкой. Местные парни не привыкли к таким… свежим лицам.

Мы поднялись по шаткой металлической лестнице. Кабинет Винсента оказался полной противоположностью царившему внизу хаосу. Это была тихая, просторная комната, заставленная стеллажами со старинными книгами и странными механизмами. В центре, в глубоком кресле, сидел пожилой мужчина с длинными седыми волосами и пронзительными голубыми глазами. Он курил трубку, выпуская в воздух ароматные кольца дыма.

– Даниил, мальчик мой. Решил все-таки почтить старика своим визитом? – его голос был мягким и скрипучим, как старый пергамент. – И ты привел гостью. Очень необычную гостью. От нее исходит… эхо. Эхо других мест.

Он посмотрел прямо на меня, и мне показалось, что он видит меня насквозь. – Это Лина, – представил меня Даниил. – Она прибыла сегодня. Не по своей воле.

Я, набравшись смелости, подошла ближе и показала Винсенту амулет. Он вынул из глаза монокль-лупу и наклонился, внимательно его рассматривая. Его пальцы, тонкие и длинные, осторожно коснулись кристалла.

– Невероятно… «Сердце Хроноса». Я читал о них лишь в древних текстах. Это не просто ключ, дитя мое. Это навигатор. И резонатор. Он настраивается на своего носителя, на его генетическую линию. Он привел тебя сюда не случайно. Он ищет другой, такой же сильный источник резонанса.

– Мою маму, – прошептала я. – Весьма вероятно, – кивнул Винсент. – Твоя мать, Алиса Петрова… О да, я слышал о ней. Гений, который осмелился заглянуть за занавес. Кураторы охотятся за ней уже много лет. Она создала слишком много «нестабильностей», открывая проходы и изучая то, что, по их мнению, должно оставаться нетронутым.

– Я могу его контролировать? Могу найти ее? – спросила я с надеждой. – Контролировать – нет. Ты можешь лишь научиться с ним сотрудничать, – Винсент откинулся в кресле. – Он питается твоей энергией, твоими эмоциями. Чтобы совершить осознанный прыжок, тебе нужно четко представить место или человека, к которому ты хочешь попасть. Сосредоточиться на этом образе, на своей связи с ним. И дать амулету мощный эмоциональный импульс. Страх, любовь, отчаяние – чем сильнее эмоция, тем точнее будет прыжок. Твой первый перенос был вызван горем и одиночеством в день рождения.

Он посмотрел на Даниила. – Ей нужна тренировка. И защита. Кураторы не оставят ее в покое. Они разнесут всю Серую зону, чтобы добраться до «Сердца».

– Я займусь этим, – твердо сказал Даниил. Винсент хитро улыбнулся. – Я не сомневался. В тебе течет кровь искателя, как и в твоем отце. Но будь осторожен. Игры с мультивселенной могут быть опасны. Особенно когда в них замешаны чувства.

Слова Винсента повисли в воздухе. Я почувствовала, как Даниил рядом со мной напрягся.

Мы провели в убежище Винсента несколько дней. Он выделил мне маленькую комнатку под крышей. Даниил принес мне чистую одежду, которая, хоть и была простой и темной, сидела на мне на удивление хорошо. Он научил меня основам выживания в Серой зоне: как не привлекать к себе внимания, каким переулком лучше не ходить, как отличить патруль Кураторов от местных банд.

Но главными были наши тренировки. Мы поднимались на крышу склада, откуда открывался вид на весь Нео-Петроград. – Закрой глаза, – говорил он, стоя позади меня. – Подумай о своем доме. О своей комнате. Вспомни каждую деталь: царапину на столе, постер на стене, запах старых книг. Почувствуй тоску по этому месту. Скучай по нему изо всех сил.

Я пыталась. Я закрывала глаза и представляла свой подоконник, вид на двор-колодец, лицо папы. Но ничего не происходило. Амулет оставался холодным. – Не получается! – в отчаянии воскликнула я, открывая глаза. – Ты слишком стараешься, – его голос был спокойным. Он подошел и встал передо мной. – Ты пытаешься приказать ему. А нужно – попросить. Поделиться с ним своим чувством.

Он осторожно взял мою руку, в которой я сжимала амулет, и накрыл своей. Его ладонь была теплой и чуть шершавой. – Попробуй снова. Но на этот раз думай не о вещах. Думай о людях. О друзьях.

Я снова закрыла глаза. Я представила Юльку с ее рыжей копной волос, ее заразительный смех. Потом я подумала о Пете. О его доброй, застенчивой улыбке, о том, как он всегда меня поддерживал. Я почувствовала укол вины и тоски. Как он там? Волнуется? Ищет меня?

Амулет на груди едва заметно потеплел. – Есть! – прошептал Даниил мне на ухо. – Чувствуешь? Продолжай.

Но в этот момент его близость, его тихий голос, его теплое дыхание на моей шее сбили меня с мысли. Образ Пети начал расплываться, и на его место почему-то встал образ Даниила, его насмешливые глаза, его уверенная улыбка. Амулет тут же остыл.

Я рывком отдернула руку и открыла глаза. – Я не могу.

Даниил смотрел на меня, и в его взгляде читалось что-то новое. Не насмешка, а понимание. – Это сложнее, чем кажется. Эмоции – вещь запутанная. Особенно когда их слишком много.

Вечером того же дня он зашел ко мне в комнату. Я сидела на кровати, разглядывая принесенную им еду – лапшу в картонной коробке. – Тебе нужно развеяться, – сказал он, прислонившись к дверному косяку. – Внизу сегодня «Ночь неона». Что-то вроде вечеринки. Пойдем, выпьешь чего-нибудь. Посмотришь на местный колорит.

Я колебалась. – Не бойся, я буду рядом, – добавил он, и в его голосе прозвучала нотка, заставившая меня согласиться.

Клуб внизу преобразился. Лампы мигали всеми цветами радуги, музыка гремела так, что вибрировал пол. Даниил провел меня к бару, заказал два стакана с какой-то шипучей синей жидкостью. На вкус она была сладкой и немного пряной. – Что это? – «Эйфория». Местный коктейль. Расслабляет, но не отключает мозги.

Мы стояли у стойки, наблюдая за танцующими. Люди двигались в ритме музыки, их тела были расписаны флуоресцентными красками, светящимися в полумраке. Даниил рассказывал мне о некоторых персонажах, указывая на них кивком головы. Вот контрабандист артефактов, вот девушка-биохакер, которая может менять цвет глаз по настроению.

– А ты? – спросила я, перекрикивая музыку. – Кто ты в этом мире, Даниил? Он усмехнулся. – Я? Я никто. Призрак в системе. Взламываю корпоративные сети, ворую информацию, иногда помогаю таким, как Винсент. Живу одним днем.

– Почему? Он надолго замолчал, глядя на свой стакан. – Мой отец был таким же, как твоя мать. Ученым. Он работал на «Вектор», изучал межпространственные разрывы. Он верил, что сможет создать стабильные порталы. Но Кураторы решили, что его исследования слишком опасны. Они пришли за ним. Он успел спрятать меня, но сам… исчез. Они сказали, что он погиб в результате неудачного эксперимента. Я знаю, что это ложь. Я ищу правду. Поэтому я и ненавижу Кураторов.

Его признание поразило меня. У нас было так много общего. Потерянный родитель, тайна, связанная с мультивселенной. Я вдруг увидела за его маской циника и плохиша раненого, одинокого парня.

Музыка сменилась. Заиграла медленная, тягучая мелодия с глубоким басом. – Потанцуем? – неожиданно предложил он.

Не дожидаясь ответа, он взял меня за руку и повел в центр зала. Он положил руки мне на талию, я – ему на плечи. Мы начали медленно двигаться в такт музыке. Его тело было близко, я чувствовала его тепло, его дыхание. Синий неоновый свет отражался в его глазах, делая их загадочными и глубокими.

В этот момент не было ни Кураторов, ни других миров. Были только мы, музыка и это странное, пьянящее чувство близости. Он наклонил голову, и его губы оказались в нескольких миллиметрах от моих. Сердце пропустило удар. Я не знала, чего хочу больше – чтобы он меня поцеловал или чтобы этот момент никогда не заканчивался.

– Ты совсем не такая, как здешние девушки, – прошептал он. – В тебе есть… свет. Непотушенный.

Он все-таки не поцеловал меня. Вместо этого он прижался лбом к моему лбу, и мы просто стояли так несколько секунд, пока музыка не закончилась. Но это было интимнее любого поцелуя.

Когда мы вернулись в свою комнатку, напряжение между нами было почти осязаемым. – Спасибо за вечер, – сказала я тихо, не решаясь посмотреть ему в глаза. – Спи, Лина, – так же тихо ответил он и ушел, оставив меня наедине с бурей новых, непонятных чувств.