Хейтер из рода Стужевых – 1

Видимо из-за свалившегося стресса и избиения меня начало клонить в сон. А может, из-за малинового чая, который принесла заботливая горничная. И не требовала никаких волшебных слов. Хорошо быть аристократом.

Счастливый, я уснул. Но сон ли это был? Я будто заново проживал в нём две жизни. Одну свою, а вторую – этого тела. Мне было непонятно, что стало с его прежним владельцем, и почему я тут оказался. И что стало со мной в моём прошлом мире. Но если верить канону, то меня там убили. Твари!!!

Впрочем, не буду горевать, буду танцевать, как поётся в одной песне… Теперь я знаю, что меня зовут Алексей Платонович Стужев. Титул наша семья носит баронский. Моя мать умерла пять лет назад – кто-то говорит, что проклятье ее доконало, а кто-то шепчется, что ее просто убили. Она была первой женой моего отца, Платона Борисовича Стужева. Сестра Мария старше меня на год, но она от второй жены барона. Видимо, в этом мире многожёнство норма. Хотя, о чём я? Это ж боярка!

Четыре года назад отец опять женился, и у меня появился брат Александр, ему уже три года. Но, кроме Марии, вторая жена родила еще и сына Петю, который младше меня на семь лет. Алексею, как и мне в том мире, восемнадцать, и он… То есть, я – старший в семье по мужской линии. Наследник рода и всех отцовских денег. Теоретически. А практически меня всего этого запросто могут лишить. Что очень порадует мачеху, которая быстро пропихнет своего сыночка наверх, но очень не порадует меня, ведь в таком случае я рискую мало того, что опуститься на самое дно, так еще и титула лишиться. А быть простолюдином в мире боярки очень некомфортно.

Так что мое будущее висит на волоске, потому как канон жанра без подляны – не канон. Куда ж в попаданство – и без подлянки?

Стужевы, согласно фамилии, управляют холодом. Мы не можем управлять водой, как обычные водные маги, но вполне в силах её замораживать. А что у нас состоит из воды? Где у нас всегда есть вода? Верно. И в воздухе, и в человеке. Так что мы легко можем накрыть ледяной стужей город или заморозить всю воду в человеке, превратив его в ледяную статую. Ну, это в теории, и сильнейшие из нас. Но не суть.

Главная проблема в том, что у Алексея при инициации в день совершеннолетия был обнаружен слабый дар огня. Вот это поворот – сказал бы я, если бы не встречал такое сплошь и рядом. В книгах, конечно же. Отец тут же приказал перерыть всю родословную. Разумеется, нашёлся дед в каком-то там поколении, что якобы обладал магией огня, так что все успокоились. Вот только осадочек остался.

Платон Борисович и без того был строгим человеком, а когда вылезла такая неудобная особенность у Алексея, то есть, теперь у меня, как первого в наследовании сына, он будто озверел. По его распоряжению меня безжалостно гоняли на постоянных тренировках, под косые взгляды и ехидные перешептывания слуг.

Новость о несоответствующем даре наследника Стужевых быстро распространилась среди высших кругов – шила в мешке не утаишь. Все так и норовили задеть Алексея намёками о том, что он не барон Стужев вовсе, а какой-то нагулянный на стороне бастард. Потому он много с кем поссорился, чему был очень недоволен отец. Злобные детишки аристократов и так недолюбливали бывшего владельца тела за его вздорный нрав и острый язык, а тут такой весомый повод для травли появился!

Большая проблема заключалась в том, что дар огня действительно был слабым. Обмениваясь ударами с оппонентами, Алексей пугался и сбегал. И я его прекрасно понимал! Это было ужасно унизительно! А отец, вместо того, чтобы поддержать сына, только больше злился. Как сегодня. Он сорвался и избил Алексея, когда тот пытался оправдаться.

Но ничего. Теперь здесь я! Со всеми знаниями о жанре и не только! Я уж точно не пропаду! Это же классика – попал в слабое тело и пошёл расти над собой, попутно нагибая всех встречающихся на пути. Ну, и покоряя девичьи сердца и тела. А что, по канону положено!

Надо бы только понять, что это за магия, как ей пользоваться, и найти в себе скрытые силы, которые сразу превратят меня в архимага. Не могли же меня реально отправить сюда, не дав никаких при этом плюшек?! Это не канон тогда, так не бывает.

Кстати, про татуировки. На своё пятнадцатилетие Алексей напился в компании друзей и на слабо набил их, ещё и на голени обеих ног. Отец как узнал, сильно разозлился, но сводить не позволил. Типа, пусть этот позор будет вечным напоминанием. Почему только позор-то? Круто ж смотрится…

– Вставай, сволочь!!! – резкий удар разбудил меня и сбросил на пол, и ребра уже привычно отозвались острой болью. – Какого черта ты еще спишь, когда должен собираться и проваливать из поместья?!!

Мои глаза раскрылись, и я увидел в комнате девушку. Высокая, фигуристая, одетая в закрытое голубое платье, с черной косой до пояса – она походила на разъяренную валькирию. Красивое лицо, перекошенное гневом, было красным от бешенства.

– Ты что творишь, идиотка?!! – заорал я, откатываясь от ещё одного удара. Этот был направлен мне в голову и если бы прошел, было бы совсем туго. Вот ведь дура больная!

– Я творю? Я, да?! Это же я сначала нагадила, а потом трусливо сбежала с дуэли?! Это же я распускаю грязные слухи об аристократах? И, наверное, я сама отозвала у себя приглашение на бал к графу Хомутову!!!

– Ну подумаешь. Не пойдешь к своему тупорылому Витьке, которому от тебя только сиськи и нужны. Или ты серьёзно решила, что ты для него прям одна-единственная? Да он с дружками поспорил, что сможет тебя трахнуть на первом свидании! После того, как раздвинешь перед ним ноги, он тебя бросит. Информация сотка.

– Да как ты смеешь подобное говорить?!! – ее руки покрылись инеем.

А вот это уже плохо. Если она ударит по мне магией, я гарантированный труп. Мой слабый огонь против ее стужи не пляшет.

– Он не такой!!!

– Ага. Все мы не такие, пока тёлку в постель не уложим. Радуйся, что я тебя спас от позора, дура набитая!!! При всех моих недостатках, ты прекрасно знаешь, что я могу узнать все, что угодно. И этот спор был – я тебе гарантирую!

– Что здесь происходит? – в дверях показалась красивая женщина, одетая в строгое платье. Мать моя мачеха. По канону нереалистично подтянутая и красивая милфа.

– Мама, он про меня гадости говорит!!! – зарыдала та, бросаясь ей на грудь. Довольно объемную, я бы сказал. На такую и я бы бросился. – Закрой дверь, я его убью, а потом скажем, что он сам умер.

– Ты не можешь его убить, доченька, пока он является наследником рода, – поучительно сказала мачеха, улыбаясь. При этом она нежно гладила Марию по волосам.

– А потом? Ну, когда отец его лишит этого звания? – мелкая стерва будто клянчила новый телефон.

Вот ведь неблагодарная! Алексей же её реально спас от позора, и вот она, благодарность. Бабы дуры, что тут поделаешь!

– Тогда конечно. Кому будет интересна смерть простолюдина, – сверкнула та своими красивыми глазами в мою сторону.

А ты вот как, да? Простолюдина, значит? Я вам покажу! Вы у меня попляшете. Дайте только разобраться с сюжетом, и этот мир будет у моих ног. Я знаю все каноны, любые авторские ходы. Для меня нет сюжетных тайн.

Но в одном эта курица права – отсюда мне надо сваливать и начинать вникать во все в спокойной обстановке.

Пока же я стоял, сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладони. Гнев кипел во мне, как раскаленная лава, но я знал – стоит сейчас проявить хоть малейшую слабость, и они разорвут меня на части.

Мачеха смотрела на меня своим холодным, оценивающим взглядом, словно я был не человеком, а каким-то недоразумением, которое нужно терпеть. Сестра, притворяясь невинной жертвой, всхлипывала у нее на груди, но в ее глазах читалось торжество. Она знала, что мачеха всегда на ее стороне. Всегда. Потому что это её мать, а не моя.

– Ты слышал, что сказала твоя сестра? – голос мачехи был мягким, как шёлк, но в нем чувствовалась сталь. – Ты действительно позволяешь себе такие слова? После всего, что мы для тебя сделали?

Я едва сдержал смешок. Сделали? Они сделали все, чтобы я чувствовал себя чужим в собственном доме. Но я молчал. Молчал, потому что знал – любое слово сейчас будет использовано против меня. Они только и ждут, чтобы я сорвался.

– Сказал то, что знаю и думаю, – повторил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – И не собираюсь оправдываться перед вами. Если вас все устраивает, если Мария хочет стать подстилкой графа – это её выбор. Я умываю руки тогда.

– О, как благородно, – фыркнула сестра, вытирая несуществующие слезы. – Ты всегда такой высокомерный. Думаешь, ты лучше нас? Ты никто, просто неудачник, который даже свою магию контролировать не может!

Ее слова жгли, как раскаленные угли, но я не подал виду. Она права лишь в одном – моя магия слаба. Слишком слаба, чтобы противостоять их силе. Но это временно. Я знал, что нужно делать. Нужно только время. Ещё ноги мои целовать будет и умолять вытрахать, приняв в гарем. Вместе со своей мамашкой.

– Я сказал – ты услышала. Дальше думай сама. Но потом не реви, когда Витька вытрет о тебя ноги.

– Довольно, – мачеха подняла руку, и в комнате стало тихо. – Сиди тут и жди, пока тебя не позовут. Транспорт за тобой прибудет через час.

Я кивнул, не говоря ни слова. Они думали, что я сломлен. Что я приму их правила, их игру. Но они ошибались. Я уже видел, как этот мир устроен. Видел его слабые места, его законы. И я знал, как использовать их в свою пользу.

Когда они вышли в коридор, дверь за их спинами захлопнулась с громким стуком. Я замер, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Гнев все еще клокотал внутри, но теперь он был холодным, расчетливым. Они хотели, чтобы я был слабым. Хотели, чтобы я сдался. Но я не собирался играть по их правилам. Сдались мне эти энписи, жалкие второстепенные персонажи.

– Подождите, – прошептал я, глядя на свои руки. – Вы еще узнаете, кто я такой. Весь мир узнает и содрогнётся.

Я прошелся по своей комнате, пытаясь успокоиться. У меня был план. И первое, что нужно сделать, – выбраться из этого дома. Пока они думали, что держат меня на коротком поводке, я уже готовился к тому, чтобы перевернуть их мир с ног на голову.

Но для этого нужно было действовать осторожно. Очень осторожно. Совсем не так, как я привык делать раньше. А еще нужно понять – зачем меня запихнули в это тело, и есть ли шанс вернуться обратно уже крутым магом. И если да – то держитесь. Я очень злопамятный. А пока сваливаем и качаемся – не люблю превозмогания, но тут, похоже, придется напрячь булки. По-о-о-оехали!!!

Глава 3

Ульяна, а именно так звали ту самую пожилую горничную, была моей нянькой и личной служанкой матери Алексея, Ольги. Пришла вместе с ней из родительского дома, заботилась о госпоже, а потом и о прежнем владельце тела. После инициации отец отстранил её, перевёл в когорту обычных слуг, но она продолжала помогать Алексею. Вот и сейчас пришла, принесла завтрак и начала собирать чемодан.

– Не переживайте, Алексей Платонович, ваш батюшка погорячился. Наверняка через годик позволит вернуться, а то и к концу лета. Всё же вы его сын, наследник рода. Я тут побуду, за Лизкой прослежу, чтобы не наворотила делов, а то с неё станется. Да и за Катькой присмотреть надо бы. Вы пока потерпите, продержитесь. Всё утрясётся, вот увидите.

Алексей всегда относился к ней, как к нижестоящей служанке, но всё же с добротой. В конечном итоге, она всегда была рядом и заботилась о нём. Никогда не понимал такой преданности в книгах, это что-то не про настоящих людей. Даже сейчас она готова задарма служить лично мне. Глупая крестьянка, что тут скажешь. Но мне-то что? Главное, бесплатная рабсила.

Лизка – это Елизавета Андреевна, мать Марии и Петра, в данный момент первая и главная жена барона Стужева, главы рода и моего отца. Катька – это Екатерина Алексеевна, мать самого младшего моего брата, трёхлетнего Александра.

– Улька, – засмеялся я, – ты за кого меня принимаешь? Где наша не пропадала! Лишь мелкие неурядицы, нечего беспокоиться.

– Это вы правильно, Алексей Платонович, – она закивала, укладывая стопку рубашек в чемодан. – Такой настрой и надо держать. Уверена, это треклятая Манька с мачехой вашей, Лизкой, воду мутят. Напридумывали гадостей и подлили масла в огонь, с них станется. Но ничего, Платон Борисович человек отходчивый. И не глупый. Он поймёт, что вы о сестре заботились, о чести рода. Всё поймёт.

Ульяна так же недолюбливала моих мачех и называла их так, будто те обычные простолюдинки. Это звучало забавно, так что настроение у меня поднялось. Правильно, так их. Пусть радуются, недолго им осталось. Только немного разберусь, что к чему.

Пока я ел овсяную кашу с изюмом и корицей, на удивление вкусную, скроллил ленту новостей. Прошли те времена, когда аристократы жили в веке восемнадцатом или девятнадцатом. Нынче вся бояра адаптирована под современность, чтобы читатель чувствовал себя в своей тарелке. Так что телевизоры и смартфоны в наличии у любого аристократа или обеспеченного простолюдина. У остальных – кнопочные мобильники. Как у Ульяны моей, например. Всё работает на чём-то среднем между магией и электричеством. Маготехнологии так называемые.

Монополия у императора Долгорукого Московского и его подвластных родов. Но это птицы высокого полёта, Стужевы попроще. Ничего, и этим Долгоруковым нос утрём. Иначе какая это боярка? Главный герой – то есть, я – взберётся к вершинам, так положено!

В нашей Тульской губернии смотрящим за сотовой связью назначен самим императором дед того самого Громова, с кем Алексею не повезло поцапаться. А Витька Хомутов – его закадычный дружок. Оттого отец так и трясётся, будто не понимает, что главе рода нет дела до сумасбродного прыщавого внука. У него таких одиннадцать штук! И вообще, это нормально, что юные отпрыски аристократов выясняют отношения, чего так беситься-то? Будто этот Платон Борисович сам молодым не был. Развёл панику на пустом месте.

Тула вообще оружейный город, наш род тоже занимался узконаправленным, но не уникальным производством пуль малого калибра. Отец трясся за то, что не получит очередной госзаказ, если вдруг с кем-то из приближенных императора поссорится.

Меня же отец решил отослать в Тамбовскую губернию, уезд Козловский. Там находилось имение моей покойной матушки, которое являлось её приданым после замужества. Так как я – её единственный ребёнок, то по закону всё её имущество отходило мне с момента совершеннолетия. Так что я не гол как сокол, но со всем надо разбираться. Адекватных воспоминаний по поводу имения мне это тело не предоставило.

Тамбов, конечно, та ещё помойка, Козлов – тем более. Никаких приличных производств, основа экономики – сельское хозяйство, из промышленности только тряпки да мелкие комплектующие.

Всё это я узнал, полазив немного в местном интернете. Здесь он назывался ГИС – глобальная информационная сеть. Но положенный мне на сборы час прошел подозрительно быстро, и пора было выдвигаться.

Я осмотрел себя в зеркало и, честно говоря, что-то отражение мне не особо нравилось. Одежда-то смотрелась новой и приличной, но сидела впритык. Движения не стесняла, но рукава были коротковаты, как и брюки, буквально на грани. Да и сама ткань серая, не хватало ей благородства. Если сравнивать с тем, что было на отце вчера, то я будто его слуга. Но это был самый приличный костюм-тройка из моего гардероба.

– Алексей Платонович, вы прекрасно выглядите, – Ульяна восторженно смотрела на меня. Лицо её скривилось, будто она слезу пустить собралась. – Как же быстро вы выросли! Если бы только матушка вас видела.

Она вздохнула и покачала головой. Я же перевёл на неё полный скепсиса взгляд. Прекрасно выгляжу? Серьёзно? Воспоминания-то о виде одноклассников у меня есть, там одёжка явно получше этой. Но, увы, чем богаты. Чтоб его, канон жанра. Отвернутый нелюбимый наследник рода. Ничего выходящего за пределы моих ожиданий.

– Не ной, мама смотрит с небес и будет ещё гордиться мной! – я с гордостью посмотрел на себя в зеркало.

Ох, хорош! Как и полагается породистому аристократу. Но одёжку да, надо бы сменить. Ничего, всему своё время.

Держись, Козлов, я еду. Ещё и название, как моя бывшая фамилия – явно знак свыше. Всё сложится более чем хорошо, с моими-то познаниями в боярке! Все возможные ходы – они тут, в голове. Проще простого.

– Ульянка, – писклявый голос Марии резанул по ушам и заставил обернуться.

Девушка без стука вошла в комнату и сейчас смотрела на служанку с явным презрением.

– Ты чем тут занимаешься? Опять Лёше жопу подтирать прибежала, вместо того, чтобы выполнять свои прямые обязанности? А ну, пошла работать, пока я отцу не пожаловалась! Вылетишь на улицу мигом.

Ни слова не сказав, женщина выбежала из комнаты. Лишь бросила на меня напоследок извиняющийся взгляд. Ну да, она человек подневольный, и так наверняка минималку платят. Если платят.

– А ты что там в зеркале увидел, братец? – усмехнулась Мария. – Как ни прихорашивайся, красивее не станешь. Такси уже ждёт, хватай чемодан и живо на вокзал! Билет не забудь только, а то знаю я тебя! И паспорт! Паспорт где? Если поезд пропустишь, это будет фиаско, отец точно наподдаст тебе как следует. Вчерашний день ещё спокойным покажется.

Я повернулся к ней, смотря сверху вниз на это недоразумение. Вот ведь, змея подколодная!

«Ничего, ты у меня ещё попляшешь, сестрёнка», – внутренне усмехнулся я. Отодвинув край пиджака, достал из внутреннего кармана паспорт.

– Да неужели, в коем-то веке собран, – хмыкнула она. – Держи.

Она протянула мне двойной билет. Зная эту сучку, я внимательно все перечитал, но вроде всё правильно записано: место прибытия, время, даже купе люкс-класса, как и положено приличному аристократу. Неужели не додумалась подгадить? Подозрительно.

Положив билет в паспорт, я вернул тот во внутренний карман. Подошёл к кровати и взял чемодан. Но стоило его весу перенестись на руку, как в боку прострелило, и я невольно скривился от боли, ойкнув. Грёбаный папаша, даже чудо-мазь не помогла!

От моей реакции Мария засмеялась и, ничего больше не сказав, вышла из комнаты. Я потопал за ней, так как она, видимо, решила проверить, сяду ли в такси.

Чёрт, где слуги? Я что, тягловая лошадь, чтобы тащить всё это на горбу? Что там Ульянка такого наложила, блин? Надо было перепроверить её.

Чёрная машина стояла прямо перед крыльцом нашего двухэтажного особняка. Не удержавшись, я быстрым взглядом окинул сад перед домом – красиво. Всё цветёт и пахнет, несмотря на раннее утро.

– Чего ворон считаешь? Живее! – Мария толкнула меня в спину, благо, не сильно.

Водитель забрал у меня чемодан и быстро погрузил его в багажник.

– Подожди, – я резко обернулся, нахмурившись, – а где Аркадий Петрович?

Я почуял неладное, так как этот старый вояка и слуга рода ведь должен был сопровождать меня, а потом и обучать.

Судя по воспоминаниям тела, последние пару месяцев после дня рождения и инициации мною занимался специально нанятый человек, от которого Алексей частенько сбегал. Но время от времени Аркадий Петрович являлся лично всё проконтролировать, и это был сущий ад! Старый больной маразматик, тот ещё зануда и садюга. Будто на турнир готовил бедного Алексея. Вот зачем, спрашивается, главе рода быть хорошим бойцом? Его дело приказы раздавать, да контролировать, как всё исполняется.

– Дела ему закрыть надо, завтра приедет утром. Из-за тебя человеку приходится уходить с должности заместителя начальника охраны поместья в няньки. Такой позор на старости лет, – она театрально закатила глаза и вскинула руки. – Но ничего, может, хоть он из тебя человека вылепит.

Таксист тем временем уже открыл дверь на заднее сидение и только меня дожидался. Исполнительный, так сразу и не скажешь, что из сторонней конторы, а не водитель рода.

Я занял своё место, и автомобиль вскоре тронулся. Я смотрел через стекло на ухмыляющуюся Марию на крыльце и на удаляющийся двухэтажный особняк. Да уж, Стужевы не самый последний род Тулы, но мне на нормальный костюм всё же зажали. Пф-ф. Ничего, ещё посмотрим, кто кого.

Успел я вовремя. Таксист высадил перед главным входом вокзала и укатил. Я покопался в памяти и двинул в нужную сторону, благо, указатели в наличии. И чемодан на колёсиках, не тащить хотя бы тут. Нужную платформу я нашёл быстро, а буквально через минут десять прибыл поезд.

Пока закинул чемодан в тамбур, опять скривился от прострелившей в рёбрах боли и внутренне матюкнулся на папашку. Вежливый проводник даже не подумал помочь с поклажей, гад. Только билет проверил и отвёл к нужному купе.

Внутри всё оказалось по красоте, лишь две нижние полки, телик на одной стенке, кондиционер, что для лета хорошо. Пока было раннее утро, так что не особо жарко. Даже постельное кипенно-белое – я внимательно осмотрел.

Дилинькнул телефон, я посмотрел сообщение от Марии: «Ты там сел? Чего молчишь?»

«Сел», – отправил ей ответ и посмотрел в окно.

Поезд тронулся, а внутри меня всё так и пело: начало моей новой истории положено!

Опять дилинь. «Остановку свою не проспи и выйди, где надо. Сегодня в семь вечера приезжаешь ведь»

«Не переживай, сестрёнка. И по поводу Витьки я не врал!»

«Да пошёл ты! Не пиши мне больше».

Я фыркнул, закатывая глаза. Это кто кому ещё написывать начал вообще? Тупая курица.

Пролистал чаты, несколько из памяти не нашёл. Кикнули, что ли? Общеклассовый почитал, обсуждали, кто куда поступать собирался, в основном, девчонки трындели о всякой ерунде. Скукотень.

Кстати, а что со мной-то? Я вроде должен был подать документы в Тульскую Магическую Академию, так как Московской был недостоин по мнению отца. Естественно, на факультет боевой магии, хотя Алексей хотел – и я с ним полностью согласен – на госуправление. Но что теперь? Если он решил меня отослать на два года, это ведь не значит, что я должен сидеть дома всё это время? Не в тамбовский же подавать документы, в самом деле! Может, действительно, только летом ссылка и ограничится?

Пока появилось свободное время, я решил прикрыть глаза и прислушаться к своему дару. Согласно воспоминаниям, в районе сердца теплился огонёк, словно пламя свечи. Дар очень слаб, казалось, ещё немного и затухнет. Но когда Алексея охватывала ярость, огонь разгорался сильнее. Вот только нормально выплеснуть его не удавалось, он трепыхался, словно на ветру, но наружу не выходил. Лишь пару раз получалось запустить нормальный фаербол, а не жалкие всполохи. И то, сразу после этого жуткий откат наступал, тело покидали все силы, и Алексей чуть ли не в обморок падал.

Что ж, стандартно. Нужно пламя укротить, а ещё растрясти источник маны нормально. Наверняка ведь он огромный, просто закупорился где-то. Проклятие какое-то, злой заговор или что там ещё бывает? Неважно. Главное, открыть ход, и мана начнёт нормально питать дар.

К сожалению, сколько я ни пытался, пламя только слегка колыхалось от моих усилий. Печаль-беда. Похоже, все завязано на сильные эмоции, типа той же ярости. Так не пойдёт, надо что-то делать. Только что? У Стужевых есть информация лишь о даре холода, других книг Алексей в родовой библиотеке не находил.

А где там этот источник? Он должен питать дар, иначе тот не разгорался бы вообще, и я назывался бы «пустым». Но пламя ведь есть, значит, есть и источник маны. Но сколько бы я ни прислушивался, не находил ничего. Свеча тихо горела в пустоте.

Ладно, гнев так гнев. Что может быть проще? Вспомнил мудака отчима. Его заплывшую жиром харю и то количество пустых банок пива, которое вечно скапливалось возле дивана. Он наплёл матери, что после инфаркта ему здоровье не позволяет работать, а она, дура, уши и развесила. Вот как после отца она могла выбрать это нечто вместо того, чтобы просто заботиться обо мне, своём единственном сыне?! Сколько раз мне не покупали что-то нужное из-за этого борова?!!

Гнев наполнил моё сердце, я ощутил, как пламя затрепыхалось и разгорелось. Сжечь, всё сжечь! Ну, или хотя бы материализовать пламя на ладони.

Представил, как держу в руках, сжимая со всей силы, необъятную шею отчима. Пальцы так и скрючились, перед глазами ненавистная рожа. Теплота пламени потекла к ладоням, готовая выплеснуться в реальность…

Толчок от остановки поезда. Я сидел почти на самом краю постели и потому упал вперёд, на колени. Концентрация сорвалась, ладони обожгло. Дыхание сбилось, я начал задыхаться, перед глазами всё поплыло. Совсем как в воспоминаниях Алексея.

Чтобы прийти в себя, потребовалось время. Я рассматривал ладони, но ничего необычного не обнаружил, никакого намёка на ожог. Неужели показалось? Чёртов поезд! Ну почему ему надо было остановиться именно сейчас?! У меня же почти получилось!

Горло саднило, язык прилипал к нёбу, я начал кашлять. Под столом находился холодильник, я достал оттуда литровую бутылку воды и в один присест осушил её. Руки трясло, тело дрожало. Я прилёг на постель и сам не заметил, как задремал. Создание вновь наполнили воспоминания прежнего Алексея.