Перевернутая реальность – Простить, чтобы выжить

Алкоголь произвел на нее странное влияние: Кира начала много говорить, хохотать и веселиться. Когда женщины пошли париться, она не отказалась и тоже пошла. После бани все дружно пили пиво, а потом… Что было потом, Кира не помнила.

После праздника Кира Ивановна не могла спокойно смотреть в глаза сотрудникам. Ей казалось, что все обсуждают ее поведение, недвусмысленно перешептываясь за спиной. Наконец, она не выдержала – подошла к сотруднице Ирочке и пригласила ее на чашку кофе. Ирочка работала в бухгалтерии кассиром. Как и все сотрудники, она боялась Киру Ивановну, поэтому шла на встречу с начальницей, как на эшафот, и очень нервничала.

Кира Ивановна об этом не знала. Она выбрала Ирочку, потому что находила сходство между собой и ею. Кира так же начинала работать в этом банке кассиром и, так же, как Ирочка, сторонилась людей. В общем, две жертвы нашли друг друга.

Кира Ивановна нервно оглядела столовую. Никогда еще она не чувствовала себя такой ничтожной. Слева от нее, за соседним столиком, сидел директор банка, непосредственный начальник. Но время обеденное, поэтому Кира Ивановна могла не беспокоиться о своем отсутствии на рабочем месте. Босс никогда не терял драгоценное время даром. Он яростно барабанил по клавиатуре своего ноутбука. Глядя на темные мешки под его глазами, Кира Ивановна посочувствовала, как сильно он себя перегружает.

Ирочка вошла в столовую, на ходу набирая текстовое сообщение в своем телефоне. Она ловко скользнула по залу, избегая людей и стульев, и опустилась на стул напротив Киры Ивановны. Девушка убрала телефон и уставилась на начальницу, пытаясь понять, зачем она ее вызвала.

Опустив глаза, Кира Ивановна выдавила из себя:

– Ирочка, вы были с нами на праздновании Нового года…

Девушка кивнула. В ее глазах промелькнул бесовский огонек, и Кира нервно сжала пальцы в кулаки. «Господи, как глупо! И так ясно, что я облажалась!»

Ирочка, видя страдание своей начальницы, быстро проговорила:

– Кира Ивановна, вы не волнуйтесь, все было очень даже прилично. Просто все удивились. Мы вас знаем как серьезную, строгую женщину, а вы…

Кира Ивановна резко тряхнула головой.

– Мы сейчас не будем обсуждать мое поведение. Я не пью. То есть… никогда не пила до этого. Я вызвала тебя узнать, что было после бани. Кто провожал меня в номер?

Ирочка напрягла память.

– После бани мы пели караоке. Вы уснули прямо в кресле, и вас отнесли в номер наши девушки.

– Девушки?! Отнесли?! И все?!

– И все, – Ира пожала плечами. – Жаль, что вы не встретили с нами Новый год!

– Кира Ивановна, – в их разговор вмешался босс, – я должен успеть на самолет в Питер через три часа. Договор готов?

– Конечно, Михаил Петрович, – кивнула Кира Ивановна. – Я еще утром его отдала вашему секретарю.

– Распечатайте мне отчет за последний квартал, только выделите пункты, что относятся к питерским кредитам.

Кира Ивановна с полуслова понимала начальника.

– Хорошо, через десять минут положу вам их на стол.

Начальник довольно улыбнулся.

– Кира Ивановна, вам цены нет, – он захлопнул компьютер и удалился.

Ирочка тоже вскочила, поблагодарила начальницу за кофе и ушла.

«Ну, что ж, все не так плохо, – подумала Кира, – хорошо, что я уснула! Больше ни за что алкоголь в рот не возьму! Похоже, Ира – хорошая девушка. Надо присмотреться к ней получше и взять в отдел кредитов».

После разговора с Ирой она успокоилась. К ней возвращалась прежняя уверенность.

«Подумаешь, кто-то из женщин увидел меня голой. Ничего страшного, фигура нормальная, не хуже, чем у других…»

Глава 10

Кира Ивановна продолжала придерживаться распорядка, как с Пал Палычем: вечером прогулки по городу, затем просмотр телесериалов и чтение книг. Но теперь она разговаривала с пустым креслом, и стресс, который получила на Новый год во время корпоратива, все-таки дал о себе знать: вот уже три месяца, как у нее проснулся волчий аппетит. Ее прекрасная спортивная фигура испортилась, Кира поправилась килограммов на семь, не меньше. Тело просило печенья, пирожных и тортов. Ее часто подташнивало, поджелудочная железа была категорически не согласна с таким питанием. И каждый день Кира собиралась сесть на диету.

Однажды утром ее основательно вырвало, и Кира Ивановна поняла, что серьезно больна. Страх заполнил все ее существо. Перед глазами возник образ маминого брата, который умер от рака желудка в возрасте сорока лет. Перед смертью он тоже ел все подряд, налегал, в основном, на булки и сладкое. Его преследовала тошнота, и месяца через три он стал худеть. Через два месяца его не стало. Кира вспомнила все это и содрогнулась от ужаса.

Она лежала на кровати и пустыми глазами смотрела в потолок: «Кто станет за мной ухаживать? И что будет с мамой?»

Ни разу в жизни Кира не брала отпуск, навещала маму редко, только по большим праздникам. Старушка, крепкая в свои восемьдесят восемь, прекрасно себя обслуживала, работала на огороде и ни за что на свете не соглашалась покидать свой родной дом, хотя Кира постоянно предлагала матери переехать к ней в Москву.

В глубине души Кира была рада, что мама не соглашается. У старушки непростой характер, она любила учить Киру жизни, корила за одиночество, просила родить внуков. Но Кира даже думать не хотела о детях и замужестве, ей неплохо жилось одной. Все шло хорошо. И неожиданно вся ее жизнь обрушилась…

Она отчаянно пыталась держать себя в руках, не паниковать, не срываться. За последнее время ее сны превратились в невыносимые кошмары. Каждое утро она просыпалась с предчувствием неминуемой беды. Словно густой серый туман окутал ее, стискивая горло, проникая в легкие, не давая дышать.

«Возможно, все дело в разыгравшемся воображении? Я слишком много работаю. Давно пора взять отпуск и, наконец, узнать правду. Рак так рак! С этим надо смириться. Значит, такая судьба».

Однажды она все-таки решилась и позвонила в медицинский центр…

Глава 11

Когда Кира Ивановна вошла в медицинский центр, ее затрясло от страха. На негнущихся ногах она подошла к регистратуре, взяла медицинскую карту и прошла к кабинету врача.

На ее счастье, сидеть в очереди не пришлось, доктор был свободен. Кира вошла в кабинет и кашлянула, привлекая к себе внимание. Врач пригласил ее присесть и продолжил что-то писать, даже не взглянув на вошедшую.

Кира осторожно села на краешек стула и стала изучать внешность доктора. Этот сурового вида мужчина, лет так шестидесяти пяти, выглядел вполне компетентным, умным и опытным. Она мгновенно прониклась к нему доверием. В воздухе, пропитанном запахом лекарств, ощущалось спокойствие.

Странное дело, дав оценку доктору, Кира вообще забыла про страх и диагноз, который сама себе поставила. Вот сейчас она узнает правду… Получит приговор. Этот доктор не сделает ошибки. И какой бы диагноз ни был, ее все устроит, лишь бы получить ответ и перестать ждать…

Это был идеальный доктор для нее. Кира очень боялась встретить здесь молодую неопытную женщину.

Наконец, бросив писать, доктор внимательно взглянул на Киру.

– Позвольте узнать ваше имя?

– Кира… Ивановна.

– Сколько вам лет?

– Сорок восемь.

Доктор старательно записывал.

– На что жалуетесь, Кира Ивановна?

Кира потупилась.

– Доктор, – чуть слышно произнесла она, – я подозреваю, что серьезно больна. У меня те же симптомы, что у моего дяди, когда он умер от рака желудка.

В зеленых глазах доктора заплясали веселые искорки.

– На раковую больную вы совсем не похожи. Что вас беспокоит?

– У меня постоянная тошнота! Я, конечно, ела много пирожных в последнее время и сильно поправилась – почти на размер. И вот уже неделю как пропал аппетит, а вчера меня вырвало желчью, – Кире стало так жалко себя, что она заплакала.

– Хм, – произнес доктор и отвел глаза, словно не хотел замечать ее слез.

– Простите меня… – Кира быстро взяла себя в руки, достала платок и высморкалась.

– Ну, что вы! Я понимаю ваш страх. Скажите, когда у вас в последний раз были месячные?

Кира задумалась.

– Не помню. Кажется, до Нового года. У меня ранний климакс: приливы, потливость…

– Вы замужем?

Кира нервно дернула плечами. Она ненавидела, когда ее спрашивали об этом.

– Это имеет какое-то отношение к моей болезни? – раздраженно спросила она.

– Возможно… – доктор улыбнулся.

– Нет, – ответила решительно Кира. – Я не замужем. Не была и, надеюсь, не буду.

– Раздевайтесь и ложитесь на кушетку, – продолжал улыбаться врач.

– Что?! – Кира возмущенно посмотрела на него.

– Не волнуйтесь, милая барышня, я только посмотрю ваш живот.

Кира мгновенно метнулась к кушетке, пытаясь спрятать от доктора свое пунцовое от стыда лицо.

«Какая же я дура! Что доктор подумает обо мне? Господи, как стыдно!»

Она быстро разделась до пояса и, закрыв грудь руками, легла на кушетку. Доктор наклонился над ней и отработанным движением ощупал ее живот. Он нахмурился, молча подошел к столу и достал из ящика небольшой стаканчик.

– Сдайте сейчас мочу и отнесите ее в лабораторию. Там же у вас возьмут кровь.

– Доктор, это опухоль? – Кира заволновалась не на шутку.

– Пока не знаю… – он пожал плечами. – Сдадите мочу и кровь, и возвращайтесь сюда. Да, здесь у нас есть аптека, купите тест на беременность.

– Это невозможно! – отрезала холодно Кира. – У меня не было мужчины уже восемнадцать лет!

– И все же, на вашем месте, я бы этот тест сделал…

Кира схватила стаканчик, направление и в раздражении покинула кабинет. Сначала она хотела просто проигнорировать совет доктора насчет теста на беременность. Но потом представила, как ткнет этим тестом ему в рожу.

«Скорей всего, придется ехать лечиться за границу. Все-таки наши врачи все тупые…»

Кира быстро сходила в аптеку, купила тест и, закрывшись в туалете, внимательно прочла инструкцию. Она пописала в стаканчик и опустила в него полоску с тестом. Ждать трех минут не пришлось, потому что на тесте почти в ту же секунду обозначились две ярких полоски. Ее сердце сжалось от ужаса: тест положительный! Но этого не может быть! В непорочное зачатие она не верила, чудес не бывает. Возможно, тест бракованный? Она метнулась в аптеку, купила еще пять штук, так, на всякий случай. Но ни один из них не показал отрицательный результат.

Кира в изумлении рассматривала тесты. За дверью туалета раздался возмущенный голос:

– Девушка, вы здесь не одна! Я уже полчаса жду. Вы что, книгу читаете?!

Кира с извинениями покинула туалет и направилась в лабораторию. Медсестра хорошо знала свое дело: мгновенно попав в вену, взяла кровь и нацедила три пробирки.

– Скажите, а можно по крови узнать о беременности? – поинтересовалась Кира.

– Да, конечно, доктор вам такой анализ назначил, не волнуйтесь.

– Сколько дней делают этот анализ?

– Два дня. Вам доктор все расскажет, он вас ждет.

В подавленном состоянии Кира Ивановна прошла в кабинет доктора и плюхнулась на стул.

– Доктор, тесты на беременность могут быть бракованными?

– Исключено. У нас крупный медицинский центр, проверенные поставщики… Скажите, а вы не употребляете наркотики?

Кира Ивановна вспыхнула от возмущения.

– Доктор, как вы можете такое говорить?!

– Вы сказали, что у вас не было мужчины восемнадцать лет и…

– Был, – перебила его Кира. – Но это так, случайная связь…

Доктор заулыбался.

– Я советую вам записаться к гинекологу и встать на учет.

– Я понимаю, доктор, спасибо.

– Да не за что.

Озадаченная Кира покинула кабинет врача.

Глава 12

«Судя по всему, забеременела я на Новый год. А значит, срок беременности четыре месяца. Ни о каком аборте не может быть и речи. Ира наврала! Скорей всего, кто-то из мужчин задержался у меня в комнате и сделал свое грязное дело. Что теперь будет?»

Кира нервно расхаживала по квартире, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Она решила не идти на работу. Позвонила начальнику и взяла два дня отгула, сказавшись больной. Кира в ужасе представила, что там, в банке, рядом с ней работает отец ребенка. Скорей всего, он уже рассказал сослуживцам, что спал с ней, когда она была в пьяной отключке, и теперь над ней все смеются. Какой позор!

Лет восемнадцать назад, когда ей стукнуло тридцать, у нее случился бурный роман со своим начальником, который закончился через три недели. Кира лишилась девственности, забеременела и сделала аборт, как только узнала, что он женат. Она устроила ему грандиозный скандал, но было поздно.

Начальник, в свою очередь, попытался сохранить свой брак и перешел работать в другой банк. С этого дня Кира исключила из своей жизни всех потенциальных женихов, твердо решив прожить жизнь в одиночестве.

Мысль о беременности постепенно приживалась в ее голове и даже начала приносить удовольствие.

«Когда мне стукнет шестьдесят восемь, ребенку исполнится двадцать. За границей все рожают поздно, а отложенных денег хватит лет на десять безбедной жизни, даже если не буду работать. Когда ребенку исполнится год, отвезу его в деревню к маме, найму няню, и пусть он растет на свежем воздухе до семи лет. Потом устрою его в хорошую школу. Было бы неплохо родить сына, с мальчиками легче»…

После больницы она, добравшись до дома, тут же позвонила матери.

– Привет, мам! Как ты?

– Все хорошо, доченька. Вот только вчера видела плохой сон. У тебя все нормально? – спросила та тревожно.

– Да, мама, все прекрасно! Ты как себя чувствуешь?

– Хорошо, доченька. Рассада в этом году получилась хорошая. Ты когда приедешь? На майские получится? Надо огород мне помочь засадить, – тараторила старушка.

– Да, не беспокойся, приеду.

Кира раздумывала о том, как сообщить матери о своей беременности. Может, лучше это сделать в мае, по приезду?

Старушка, не избалованная вниманием дочери, тревожно спросила:

– А ты чего мне звонишь?

– Мам, я беременна, – решилась, наконец, Кира.

Повисла тяжелая тишина. Кира слышала в трубке, как взволнованно дышит мать, не в силах сказать ни слова.

– Ты замуж вышла? – наконец прервала молчание мать. – Кто отец ребенка?

– Он работает со мной в банке…

– Значит, вы приедете вместе?

– Не знаю, мама, мы поругались, – соврала Кира.

– Ах, дочка! Что у тебя за характер? Вот останешься одна с ребенком…

– Не останусь. У меня есть ты, – Кира засмеялась.

– Дочка, мне сколько лет? Ты забыла?

– Мама, ты у меня молодец, на свой возраст не выглядишь, и активная такая…

– Ладно, дочка! Как мужика твоего зовут?

– Кирилл, – Кира назвала первое, что пришло в голову, имя.

– Отчество не очень хорошее для ребенка, но ничего, лишь бы родился здоровеньким. Срок-то какой?

– Шестнадцать недель или чуть больше, точно не знаю… Вот УЗИ сделаю, там точно скажут.

– Что же ты матери так поздно сообщила? – огорченно проговорила Галина.

– Мамочка, честное слово, я сама не знала. Думала, климакс наступил.

– Ладно, доченька, береги себя, я за тебя так рада! Хочу, чтобы ты с Кириллом помирилась. Негоже ругаться в твоем положении!

– Мам, я тебе наврала, – выпалила неожиданно для себя Кира. – Нет у меня никого!

– Боже, какой стыд! Нагуляла, значит!

– Мамочка, я просто хочу родить ребенка для себя. Скоро климакс наступит, и все. Это последний шанс.

– Рожай, дочка, права ты, – вздохнула Галина. – Ну их, мужиков, от них никакой пользы. Без него проживем.

– Спасибо, мам. Я тебя люблю, – Кира положила трубку и отчего-то расплакалась.

Наутро Кира отправилась в больницу к гинекологу. Сейчас она узнает, кто у нее родится – мальчик или девочка. Кира страстно хотела мальчика.

Доктор была высока и стройна. В ее каштановых волосах, ниспадающих почти до плеч, виднелись тонкие светлые пряди. Бесцветные глаза внимательно рассматривали Киру. В мочках ушей женщины красовались причудливые серьги – множество разноцветных шариков, свисающих до самых плеч. Эти сережки совсем не подходили к ее белому медицинскому халату. При движении головой шарики издавали постоянный звенящий звук. Она пригласила Киру за ширму, предложила раздеться и лечь на жесткую кушетку.

– Сначала я вас посмотрю, а потом мы все запишем. Анализы ваши у меня.

Врач помазала Кире живот чем-то липким и стала внимательно всматриваться в экран аппарата. Кире показалось, что доктор – знаток своего дела. Она молча водила какой-то штукой по животу, морщила лоб, поправляя волосы и одновременно делая какие-то пометки на бумажке.

– Уже виден пол? Это мальчик? – не выдержала Кира.

– Девочка, – ответила врач.

Кира разочаровано вздохнула, но тут же решила для себя: девочка так девочка. Какая разница…

– Муж, наверное, тоже расстроится? – спросила доктор.

– У меня нет мужа, – Кира тяжело вздохнула. – Я рожаю для себя.

– Мне очень жаль. У вашего ребенка есть изменения, очень серьезные. Возможно, придется прервать беременность. Чтобы точно поставить диагноз, мне надо вас посмотреть через месяц. По-хорошему, я сейчас должна вам выписать направление на аборт, но не сделаю этого. Дадим ребеночку шанс.

Слова женщины проникали Кире в мозг, капали на сердце раскаленным металлом, их смысл доходил до нее медленно.

– Нет, доктор, только не это… Я уже сообщила маме. Она так обрадовалась… Это ее убьет.

Через несколько секунд страшный смысл слов докторши, наконец, дошел до Киры окончательно. Ей показалось, что время застыло. Бледное лицо врачихи стало похоже на маску. Весь мир внезапно изменился: пришла в движение комната, закружилась мебель, и стало очень светло, а потом темно.

Она очнулась от резкого запаха нашатыря. Докторша легонько била ее по щекам.

– Ну что вы, Кира Ивановна, разве можно так реагировать? На все воля божья! – Врач опустилась на стул и вытерла белым платком лоб, ставший отчего-то мокрым. – Уф, даже не представляете, как вы меня напугали! Вам лучше?

Кира начала медленно вставать.

– Нет, нет, полежите немного, – забеспокоилась докторша.

Кире хотелось быстрее убежать отсюда, словно эта врачиха виновата в том, что ребенок не в порядке.

Собравшись с силами, Кира выдохнула:

– А почему через месяц?

Докторша тяжело вздохнула и развела руками.

– Через месяц будет хорошо просматриваться сердце. Сейчас виден тяжелейший порок, такой даже оперировать нельзя. Девочка сразу умрет, как только родится. На самом деле, я должна вам выписать направление на аборт. Но я очень хочу, чтобы ваш ребенок родился! Такие случаи бывают! Идите в церковь, молитесь, и я буду молиться за вас! Через месяц посмотрю вас, чтобы окончательно принять решение об аборте. Если все будет очень плохо, то через полгода можно снова забеременеть, к нам сейчас и в пятьдесят лет приходят рожать.

– Доктор, может, вы ошибаетесь?! – с мольбой в голосе спросила Кира.

– Успокойтесь, милая, сейчас это сплошь и рядом. Посмотрите, какая экология. Когда я была помоложе и только начинала делать УЗИ, такого не было. А сейчас у каждой третьей беременной выявляется патология.

Кира поднялась с кушетки, рывком натянула юбку. Эта новость никак не укладывалась в ее голове. Посмотрев внимательно в глаза докторши, она медленно, растягивая каждую фразу, произнесла:

– Но я не каждая третья, доктор. Моя дочка должна жить!

Докторша даже вскочила со стула. Много раз в своей жизни ей приходилось наблюдать самые разные реакции беременных женщин. Она знала, что поведение пациентки после такого сообщения непредсказуемо. Надо успокоить женщину любыми способами. Докторша засуетилась, подбежала к чайнику, в спешке опрокинув стул. Сейчас главное – проявить больше участия.

– Мне так жаль, – наливая Кире воду, пролепетала она. – Уж поверьте, я тоже всю жизнь мечтала о ребенке, но Бог не дал…

Киру била дрожь. Трясущимися руками она схватила стакан и стала глотать воду вместе со слезами.

– Вы не понимаете, доктор. Моя мама так ждала этого ребенка! Как я ей скажу правду? Это ее убьет!

– Подготовьте ее, у вас еще целый месяц впереди. И молитесь. Чудеса случаются. К Матронушке сходите. Возможно, все образуется. А если нет, в нашей больнице вам вызовут преждевременные роды и сделают полное обезболивание. Маме скажете, что случился выкидыш. С кем не бывает?

Кира все еще не верила в такой приговор. Она не понимала, почему так случилось.

«Порок сердца? Бог не должен допустить этого, ведь я так много страдала»…

– Давайте заполним бумаги.

– Не буду я ничего заполнять!

Кира чувствовала себя как во сне. Не попрощавшись с доктором, она выскочила в коридор.

* * *

Дождавшись, когда за пациенткой закроется дверь, докторша торопливо достала из сумочки телефон и набрала номер.

– Валентина Сергеевна?

– Да, Галина.

– Я нашла то, что вам нужно: одинокая женщина, вашего возраста, без мужа, красивая, ждет девочку, и по срокам должна родить в сентябре. Я сказала ей, что ребенок имеет порок сердца, не совместимый с жизнью.

– Ты что?! Зачем ты это сделала? Она сейчас дергаться начнет, и ребенок родится нервным!

– Не волнуйтесь, Валентина Сергеевна! Через месяц она повторит УЗИ и успокоится.

– Смотри, Галя, мне нужен хороший товар. Деньги я тебе плачу немалые…

Кира не слышала этот разговор. Она шла по улице к метро, глотая слезы. Некоторые прохожие оборачивались ей вслед, но Кире было все равно.

Глава 13

В поселке, где проживала мама Киры, очень многое изменилось с тех пор, как Кира уехала оттуда. Народу местного поубавилось, зато на лето поселок словно расцветал – приезжали дачники, а также те, кто снимал домик для отдыха на деревенском чистом воздухе, поближе к природе.

Такие, почти удаленные от цивилизации, места славятся тем, что в них частенько обитают самые настоящие ведьмы. Городские в такое не верят, а местные про всю нечисть знают. Они побаиваются колдовской силы и обходят стороной жилища ведьм. Но как припечет, порой обращаются к ним за помощью здоровье поправить или приворожить кого…

На окраине поселка в маленькой хате, двор которой выходил прямо в лес, собрались на совет три ведьмы: Валентина, Дуня и Катя, дочь Валентины. В хате царил полумрак, так как освещалась она одной-единственной керосиновой лампой, скромно горящей посреди стола. Хата была маленькая – всего-то одна комнатка с русской печкой посередине, двумя лавками вдоль стен да металлической кроватью с продавленной сеткой. Возле порога пристроился старый сундучок, покрытый грязным половиком. Кругом царила страшная нищета.

Ведьмы собрались за большим, почерневшим от грязи столом, чтобы решить важную проблему.

Катя в свои четырнадцать лет выглядела как взрослая девушка, худенькая, высокая, вполне симпатичная. Она часто брала в руки старый кусочек зеркала и придирчиво разглядывала свое лицо. В зеркале отражалась юная девушка, с продолговатым смуглым лицом, обрамленным густыми черными волосами. Ровные белые зубы, упрямый, слегка вздернутый подбородок, темные проницательные глаза…

«Я привлекательна», – думала Катя о себе.

Но если ее лицо и не дотягивало до стандарта красоты, то тело восполняло это на все двести процентов. Притягательную женственность фигуры подчеркивали округлости упругой груди, тонкая талия и бедра, которые нагло и зовуще покачивались при ходьбе. Нет, никто на свете не даст ей четырнадцать лет!

Ее мать, Валентина, в молодости была красоткой. Но сейчас от былой красоты не осталось и следа. Зато сходство с настоящей ведьмой усилилось: седые космы, давно не знающие гребня, торчали в разные стороны, бесцветные глаза смотрели на мир взглядом затравленной собаки, а огромный породистый нос украшал лицо, на котором прочитывалась вся тяжесть прожитой жизни. Одета Валентина была в черную, заштопанную в нескольких местах, кофту, в зеленую фланелевую, затертую до дыр, юбку, доходящую почти до пола. На ногах красовались короткие стоптанные серые валенки. Наряд ее вполне соответствовал обстановке в хате – такой же бедной и убогой.

Валентина начала разговор, злобно бросая взгляды на дочку и подругу.

– Вот я и говорю, как нам жить дальше? Манька помирает, ей помощь нужна. В нашей дяревне народу – кот наплакал. На кого силу перетянем? На нас нельзя, мы не подходим… Нам нужна беременная баба!

– Слушай, заткнись, а! Достала совсем! – Катя стукнула кулаком по столу.

Старуха испуганно втянула голову в плечи, и сразу стало понятно, что главная здесь молодая ведьма Катя. Заметив, что немного переборщила, девочка перешла на примирительный тон.

– Ты всегда, мам, недовольна. Народу – полный поселок, сейчас на майские праздники из города понаедут, а тебе все мало.

Ведьма Дуня кивнула.

– Права Катька, надо искать среди своих. Маньку больно жалко, надо помочь ей уйти, мучается третью неделю. Валя, а кто в поселке на эту роль подойдет?