Салютик

Рафаэль Хисамутдинов

Салютик

Глава 0. Фонарь.

Привет, сынок. Где бы ты ни был сейчас и чем бы ни занимался, я рад, что эта книга оказалась у тебя в руках. Отчасти она и твоя – ты причина, по которой я вообще взялся за неё.

Здесь не будет нравоучений. Эта книга – не про «как жить правильно» и не про очередные мотивационные лозунги. Это попытка просто быть рядом с тобой в один из сложных моментов взрослой жизни. Обычно он приходит между двадцатью восемью и тридцатью тремя годами – странный, тихий, почти табуированный период, который называют «кризисом тридцатилетия».

О нём неудобно говорить вслух. Мотивационные книги упоминают эту тему, но обходят её кругами, будто речь о мимолётном совпадении неприятностей. Никто не пытается объяснить, что же на самом деле происходит. Я спрашивал об этом родственников, друзей – все как один отвечали: «да, что-то в это время действительно ломается». В итоге книги толкают тебя что-то делать, а родственники разводят руками с призывом переждать.

К сожалению – или к счастью – я тоже не буду объяснять тебе, как именно человек умудряется насолить небесам. Представь, что мы просто идём рядом. Я рассказываю тебе то, до чего дошёл сам. Без научных доказательств. Без схем. И уж тем более без криков: «вперёд, мой чемпион!».

Это моё большое письмо. И в нём всего восемь мыслей – тех, что оказались для меня самыми важными.

Ты узнаешь:

– какой «вирус» может подарить тебе бессмертие?

– как выглядит Бог?

– почему успех – это океан?

Думаю, эта книга попадёт к тебе в руки между двадцатью пятью и тридцатью годами – когда ты уже научишься понимать мир снаружи и начнёшь изучать мир внутри. Он сложный, многослойный, как и любой человек. Поэтому всё, о чём мы поговорим, – универсально. Но разговор будет честным, требующим внимания. Ты упрямый парень, и сдвинуть глыбы собственных убеждений будет непросто. Но никто, кроме тебя, этого и не сделает.

Почему я решил написать именно книгу? Почему не дождусь твоего кризиса и не скажу всё лично, как обычный отец?

Потому что, став родителем, начинаешь по-другому слушать своих родителей. Мы с твоей мамой часто расспрашиваем их за чашкой чая о том времени, в котором они жили. И каждый раз на их лицах появляется тёплая улыбка. Сколько бы трудностей ни было, они вспоминают прошлое с удивительным светом.

Недавно я наткнулся на статью о том, как работает память. Мозг склонен вычёркивать плохое, оставляя только хорошее. Это заставило меня задуматься:

что же скрывается за этой пустотой? Что стоит за стальным характером моего отца? Почему я повторяю его ошибки, а он лишь советует мне не сдаваться?

А главное – почему он так уверен, что впереди меня ждёт победа?

Когда я задавал ему эти вопросы, я видел, как трудно ему вытащить из глубины то, что давно провалилось в темноту памяти. Будто весь негативный опыт – это бездонная пропасть, куда мы сбрасываем то, что не хотим вспоминать.

Но ведь именно негативный опыт – самая ценная часть пути мужчины. Пока мы живём – мы ошибаемся. Пока ошибаемся – думаем. После размышлений делаем выводы. А после выводов – ломаем стены и идём дальше.

Жизнь мужчины – это череда побед и поражений. Это бесконечная борьба за своё место под солнцем. И любой бой, даже выигранный, оставляет шрамы. Но шрамы – это не уродство, а история. Именно эти истории сформировали меня как мужчину. Как мужа. Как отца.

Эта книга, сынок, будет твоим фонарём в тот момент, когда мою собственную память однажды накроет темнота. И если ты держишь её в руках – значит, пришло время зажечь этот свет.

Мне так много хочется тебе рассказать.

Глава 1. Чекпоинт.

Каким бы серьёзным и брутальным ты ни стал сейчас, для меня ты всё равно тот розовощекий мальчишка, что бегал во двор в слишком большом шарфе. Тот самый, который помогал бабушкам подниматься по лестнице, пел детские песни с неожиданно взрослым выражением лица и прыгал по лужам с друзьями после школы.

Не скрывай это – я прекрасно знаю. И я рад, что ты был именно таким.

В маленьком ребёнке людям легко видеть хорошее. К детям меньше вопросов и больше чувств. Даже если вечером вы убегали от полицейского «бобика» после очередной проделки – вас всё равно воспринимали через призму умиления.

Но чем старше ты становишься, тем меньше поблажек получает любой твой шаг. Плечи шире, голос грубее, щеки теряют детский румянец – и вдруг твои поступки начинают разбирать под лупой. Родственники оценивают, учителя требуют, отец примеряет строгий тон и достаёт широкий ремень, который больше говорит не о наказании, а о мужской попытке направить. И в этих поучениях, к сожалению, всегда звучит одна правда. Правда, в которую ты «не уложился».

Но как ты должен уложиться? Тебе же не сорок лет. Ты не умеешь рассуждать трезво, когда друзья зовут на подвиги, а мел и цифры на зелёной школьной доске кажутся бессмыслицей. Ты вовсе не «ведомый». Ты просто хочешь принадлежать обществу. Хочешь быть частью стаи – это абсолютно нормально.

Просто впервые твоё мировоззрение выходит из тёплых стен дома на сырые, холодные улицы.

И поздравляю: это твой первый серьёзный кризис.

⸻

Я не буду нудно объяснять, что это за кризис и как он работает. Ты уже прошёл через него и вряд ли горишь желанием туда возвращаться.

Я вспоминаю его лишь потому, что именно тогда на душе появляются первые шрамы. И поверь, к тридцати они вполне могут снова начать кровоточить.

Оглядываясь на свой опыт, я могу сказать одно:

каждый раз, когда внутри нас что-то ломается, мы бежим к прошлым победам.

Это одна из главных мыслей, которая должна пройти красной линией через всю книгу. Хочу, чтобы ты запомнил её и не отпускал.

Но давай разберёмся, что значит «откатиться назад». Победы – это своего рода чекпоинты.

Фундамент мужского характера – уверенность. Та самая, что держится на разуме и здоровой самооценке. Она проявляется во всём: в словах, которые мы выбираем; в том, как ведём себя в конфликте; даже в том, как кидаем упаковку сока в корзину в магазине.

Когда внутри нас происходит надлом, а самооценка рушится, мы ищем опоры. Мы пытаемся объяснить себе правильность своих поступков, потому что сами в них уже не уверены. И, что особенно обидно, люди вокруг в этот момент легко попадают в больные точки.

Отстаиваешь границы – агрессор.

Пытаешься разобраться – зануда.

Промолчал – тряпка.

Люди могут быть разными, у каждого своя правда, но когда идёт переоценка ценностей, тебе кажется, что ты становишься отшельником. И я знаю это чувство – я там был.

И вот именно в такие моменты, когда ты вдруг теряешь связь с миром, на душе появляется новый шрам. Но взрослые шрамы – больнее.

Куда бежать?

Разум автоматически отматывает плёнку назад – к тому моменту, где ты был победителем. Где чувствовал, что контролируешь ситуацию. Где был душой компании, лидером, парнем, под крылом у которого можно укрыться от любого недуга.

К последнему сохранению. К чекпоинту.

«Я же был сильным. Надо просто делать всё так же – говорить те же слова, вести себя так же!»

Но это ловушка.

Потому что водитель, которому прострелили ногу, всё ещё может давить на педаль – но далеко он не уедет. Твои попытки «быть прежним собой» выглядят неуверенно, а иногда даже агрессивно. Репутация царапается, на тебя смотрят косо… и ты снова слышишь: «агрессор».

И что тогда делать?

⸻

В такие моменты перед нами всегда встают самые важные вопросы. Внутренние, честные, иногда болезненные. И лучший выход – не откатываться назад, а человеколюбиво и терпеливо копаться в себе.

Так сделал я.

Я взял паузу – настоящую, долгую, через боль. Я много ошибался, пытаясь резко изменить жизнь. И главное, чему я научился, – говорить о том, что происходит внутри. Не держать это в себе. Оказалось, люди гораздо отзывчивее, чем кажется.

А один мой друг и вовсе будто взял это на себя как миссию – выбираться вместе. Большинство идей, которые ты прочитаешь в этой книге, мы нашли бок о бок, шаг за шагом.

Самокопание важно делать не с попыткой сбежать в 14 лет, когда ты был против всего мира, а с взрослой честностью. Но с нытьём, конечно, нужно быть аккуратнее – оно быстро разрушает любую попытку понять себя.

И всё, о чём мы поговорим дальше, – это разговор перед сном с тёплым стаканом чая. Спокойный. Настоящий. Помогающий.

Глава 2. Подарок и узелки.

Когда мне было десять лет, я впервые понял, что слёзы – мой злейший враг.

Точнее, понял я это уже давно, но на практике убедился именно тогда.

Я перевёлся в новую школу после того, как попал в ДТП. Родители позаботились, чтобы школа была ближе к дому, и я доучился там до девятого класса. Физической формой я никогда не выделялся – возможно, сказывалась травма, которую я получил раньше. Но и сам я не стремился использовать свои возможности, чтобы изменить положение.

Мой длинный язык всегда доставлял мне неприятности. Он был и средством защиты, и моим врагом, сам находя приключения. Однажды на уроке я начал задирать парня, который, конечно, был физически сильнее меня. Понимал я это или нет – всему классу было весело, но терпение того парня лопнуло. Он пригласил меня встретиться после уроков, тогда это называлось «стрелкой». Я согласился, хотя внутри был полный страх.

Звонок прозвенел, и я вышел на улицу ждать соперника. Сначала появились его друзья:

– Ты чего стоишь тут?

– Договорились же, с Диманом.

– Ты драться чтоль будешь? Иди лучше, Раф.

– Да не, подожду.

– Раф, да хватит уже! Давай лучше по домам.

– Я никуда не пойду.

Очевидно, глупое решение. Дальше мой одноклассник вышел, и мы направились к гаражам неподалёку. Пока я шёл, страх сжимался комом в горле, кулаки дрожали в карманах пуховика. После небольшой словесной перепалки началась драка один на один. В конце концов мой соперник оказался сверху, неумело прижимая меня коленями к земле и сдавливая грудную клетку.

– Ты меня понял?

– Встань! Давай продолжим!

– Вставай!

Он держался какое-то время, ожидая, пока отдышится. Мой уровень злости шёл на спад. Наконец он встал, отряхивая брюки, и нас разняли. Он протянул руку, но меня вновь пробила злость. Я вытер снег и кровь с разбитой губы и не подал руки. Хотелось продолжить, но сил уже почти не оставалось. Слёзы буквально вырывались наружу, и я осознал поражение.

Один из друзей предложил сходить в ближайший магазин за лимонадом, и толпа медленно двинулась туда. Я остался один, в снегу, наблюдая за уходящим силуэтом победителя. И тут он остановился. Вслед за ним остановилась его компания. Он развернулся в мою сторону и нехотя бросил:

– Погнали, Раф.

– Не, я домой.

– Да пошли уже!

Я пошёл. В тот момент я понял: мои слёзы сделали бы меня настоящим проигравшим. Я показал бы, что не справился с эмоциями. Но я справился. И тот парень вскоре стал моим другом.

Из свежего шрама на душе впервые пробилась алая кровь. Тогда я так и не смог выпустить слёзы, как бы сильно они не просились наружу. Но слёзы бывают не только после поражений.

⸻

В день твоего рождения было прохладное, солнечное утро. Мама начала беспокоиться, и мы сразу поехали в родильное отделение. Я сидел в машине и ждал, когда услышу твой первый крик. Казалось, я даже услышал его, и до сих пор уверен, что это был именно ты. Я стоял около огромного здания роддома и вдруг понял: это точно мой сын.

Через пару часов мама прислала первые фотографии. Я смотрел на них и удивлялся: почему я ничего не чувствую? Я ждал тебя так долго! Смотрел на свёрток, который она несла, и не понимал: как это – сын? Как это – отец?

Спустя неделю мама, со слезами и аплодисментами, вышла из роддома с огромным свёртком, похожим на подарок. Я не знал, кого целовать первым, и замешкался. Уткнулся головой в твой свёрток, делая вид, что целую. Целовать боялся – боялся дышать на тебя.

В тот момент казалось, что вся наша жизнь – прошлое, настоящее и будущее – в моих руках. А я всё ещё не хотел показывать слёзы.

Между этими историями – почти двадцать лет. Два абсолютно разных повода и причины показать слабость. Но мысль о том, что я могу позволить себе быть слабым, долго оставалась постыдной. Я всю жизнь шёл против течения, отвергая душевную сторону мужчины.

С недавних пор я кое-что понял. Тот подарок, что мама вынесла ясным апрельским днём, тот светлый свёрток с нашей историей – должен жить своей жизнью. Он не должен быть ограничен чужими правилами или ожиданиями.

И я хочу, чтобы ты задал себе вопрос: что ограничивает твои чувства и эмоции сейчас? Ты стараешься быть искусственным для кого-то? Ты чувствуешь то, что чувствуешь, или то, что от тебя ждут?

Жизнь мужчины – это поражения, как моя первая драка, и победы, как твоё рождение. Иногда не стыдно протянуть руку слабости и дать себе выдохнуть. А иногда нужно встать после падения, врасти в землю так крепко, чтобы ни один ураган тебя не сдвинул. Вытереть кровь с губ и биться дальше.

Очень важно: я не прошу тебя лить слёзы при каждом удобном случае. Я прошу принять – мы живые, и эмоции нормальны. Гораздо хуже, когда накопленные чувства разрушают разум и тело. Проверяй нить, которая ведёт от мыслей к действиям. Я научился этому, когда земля уходила из-под ног.

На этой выдуманной нити три узелка – маленьких препятствия, по которым мысленно можно провести пальцы.

Первый узелок: «Как ты? Хочешь что-то рассказать?»

Я всегда отвечал честно. Знал, что отец не осудит. Попробуй ответить себе сам и не осуждай, даже если решишь солгать.

Второй узелок: «Что будет дальше? К чему приведут твои действия?»

Подумай о последствиях своих решений. Просто представь их.

Третий узелок: «Мужик, в твоём представлении поступил бы так?»