МОЙВРАГ

– О мужлане или об уюте? – вскинула Дарина, хихикнув в ладонь.

– Идем уже, я готова!

Я надела футболку нежно-розового оттенка с V-образным вырезом, черные лосины, которые заправила в белые носочки с сердечками. Волосы уложила в небрежный пучок.

Мы вышли из квартиры, поздаровавшись в бабушкой-соседкой, направились вниз. Я обитала на втором этаже, лифта не было, поэтому, приходилось спускаться и подниматься на своих двоих.

Впоймав такси, мы оказались около спортивного клуба. Атмосфера была не самой приятной: повсюду перекачанные мужланы, запах крови вперемешку с потом. Отвратительно. Войдя в клуб я заметила, как Дарри, словно запищала от радости, толи от того, что увидит своего возлюбленного, толи ей правда нравится смотреть, как парни дерутся до крови и реанимации. Я же напротив, не любитель такого, и оглядывала огромное помещение с отвращением, как вдруг, мой взгляд остановился на нем… Снова Аким, и что он здесь забыл? Он тоже меня заметил и идет к нам. Первая мысль: удрать, как можно скорей. Но я словно впала в ступор. В какой-то момент, ноги перестали меня слушаться, и я просто ждала. Ждала, пока он подойдет.

Он вытирал пот со лба старой тряпкой, словно только что закончил изнурительную тренировку. И вот он, словно из ларца. Передо мной стоял мужлан в одних боксерских шортах синего цвета, и в тусклом свете его пресс казался высеченным из камня, словно он игрался с тенями.

– Привет, мышка, ты что, за мной следишь? – спросил он с усмешкой.

Я покраснела. "Мышка" – это прозвище приклеилось ко мне, похоже, намертво, и слышать это от него было… невыносимо.

– Не дождешься! Я пришла с Дарри, и даже знать не знала, что ты тоже… – я запнулась, словно фраза встала поперек горла. – тоже дерешься. – Вздернув подбородок к верху, продолжила я.

– Как видишь! – он вскинул руки, словно хотел показать себя во всей красе. Тут в наш разговор влезла Дарри.

– Ой, я Вас знаю, Вы Аким Зима? – уже обратившись ко мне, она произнесла:– Звезда боксерского клуба, все его боятся.

На лице Акима проскользнула улыбка, словно ему польстило, что Дарри о нем так отозвалась. Теперь понятно, почему тот парень вчера так убежал. Только пятки сверкали.

– Располагайтесь, у меня сегодня как раз спарринг с Вулканом, даже незнаю, выживу ли, после его извержения, – съязвил Аким и, наклонившись ко мне, прошептал мне в ухо: – но в любом случае, тебе понравится, мышка.

Я вздрогнула от этой фразы, словно он открыл занавес в свой темный, всепоглащающий мир. Не успев я опомниться, Аким уже растворился в толпе потных спортсменов.

– Вы знакомы? – внедоумении спросила Дарри, она стояла скрестив руки, и на ее лице скользило легкое непонимание, почему-это я знакома со звездой, и даже не удосужилась ее с ним познакомить.

– Не важно, – пробормотала я. – Идем в зал.

На ринге витала атмосфера бездушности. Спарринг-партнеры, как-будто только и жаждили раскрушить друг друга в щепки и… Аким был не исключением, после представления обеих сторон, он начал ходить по рингу поднимая руки вверх, сколько пытался показать, на сколько он крут.

Борьба началась, всем сердцем я болела за Акима, хоть в глубине своей подсознательной коморки я это и отрицала.

– Надеюсь, Зиме знатно наваляют! – буркнула я своей фанатичной подружке.

– Да брось, ты явно ему нравишься, – ответила Дарри, наклонившись ко мне, чтобы окружающие нас мужланы и их сумасшедшие барышни, которые верещат нам в уши, не особо вникали в наш разговор. – Он на тебя так смотрел!

– Ты ничего не знаешь! – вспылила я, и в этот момент рефери начинает отсчет.

Спустя несколько таймов Аким победил, и сомневаться не стоило. Я молча ушла с площадки, бросив на Дарину осуждающий взгляд.

Едва пройдя сквозь разбушивавшуюся толпу фанатов, я дошла до двери, краем глаза заметив, как Зима подошел к Дарри. Интересно, о чем они там говорят?

***

– Он спрашивал, куда ты ушла, – промямлила Дарри, как только мы вышли из бойцовского клуба. Мне показалось, она была чем-то подавлена, уж не моим резким уходом точно.

– Мне совершенно плевать, – соврала я, но в глубине моей души, заворковали птицы, я почувствовала, как под ребрами распускаются вишневые деревья. И это все внутри. Во мне. – Ты чем-то растроена? – продолжила я, решив перевести тему разговора.

Я заметила, как Дарри замялась, словно искала подходящие слова, чтобы раскрыть мне свою душу и не зарыдать.

– Руслан, знаешь… Он там обнимался с другой.

– Все понятно, подруга, – я остановилась и обхватила ее плечи руками, словно зафиксировала от необдуманных действий.

– Знаешь, в твои восемндацать, я страдала по одному парню, который плевать на меня хотел. Однажды, он уничтожил во мне хрупкую и маленькую девочку, тогда, в восемндацать, я впервые поняла всю мужскую сущность. Дарри, не позволяй кому-то растаптать твой хрупкий мир. Он должен благоухать внутри тебя самыми прекрасными цветами, а не гнить, превращая все твое существование в… мусорный бак.

Дарина внимательно меня слушала, словно переваривала все мои сказанные ей слова, как вдруг из клуба, вышел тот самый предатель, который превратил в гниль весь мой мир, он был в толпе таких же мужланов, его поздравляли с победой. Я заметила, как все это стадо движется прямо на нас и, бросив на Акима презренно холодный взгляд, взяла Дарри под руку и потащила вниз со ступеней.

– Это ты про Зиму говорила? – шепнула мне в ухо, моя неугамонная подруга.

– Про Зиму, про лето – не важно! – буркнула я полушепотом.

Затылком я почувствовала, как Аким осматривает меня, испепеляет своими черничными глазами, пронзает насквозь. Но мне было все равно, я не хотела реагировать на его выходки, если я живу в его квартире, это не значит, что теперь нужно внедряться во всю мою жизнь целиком. Я плачу за эту квартиру, и мы договорились, что он будет появляться в ней не чаще, чем один раз в месяц. А мне приходится лицезреть его напыщенную физианомию практически каждый день.

Оказавшись наконец-то дома, я скинула с себя одежду, впитавшую отвратитель смесь запаха пота и крови, налила полную ванну воды с воздушной пеной, и смыла… смыла с себя остатки этих колких воспоминаний, которые, так и норовят, ужалить в самое больное место.

***

Сегодня второй выходной, и я бездумно лежу в постели, укрывшись одеялом, которое теперь напоминает облако. Мысли, как всегда, разбросаны по всем уголкам сознания, и мне нужно время, чтобы собрать их в кучу. За окном слышен шум дождя, который льется, как из ведра, и от этого по коже пробегают мурашки. Я уже готова была насладиться теплом своей постели, как вдруг настойчивый стук в дверь нарушил мою идиллию. Я вздрогнула и, неохотно расправив одеяло, выбралась из своего уютного кокона.

Заглянув в глазок, я увидела Акима. Что ему нужно в такую рань и в такую погоду? На мне была шелковая бордовая пижама: широкие штаны и короткий топ. Я быстро скинула цепочку на дверях и открыла. Передо мной стоял он, опершись на стену, с выражением, которое я не могла понять. Он был весь мокрый, серая футболка казалась такой же темной и бездонной, как и его глаза.

– Что тебе нужно? Ты ведь говорил, что у тебя есть девушка! Занимайся своей жизнью, а от меня отлипни! – выпалила я, не скрывая раздражения.

– Я с проверкой, вдруг у тебя тут оргии, не хотелось бы, чтобы жаловались соседи на мою новую… квартирантку, – ответил он, внаглую заходя в квартиру, слегка задев меня плечом.

– Ор… Что? – переспросила я внедоумении, сдвинув брови от такой наглости.

Аким бросил взгляд на пачку сигарет и зажигалку, лежащие на обувном комоде, под зеркалом. В его глазах вспыхнуло пламя отрицания и непонимания.

– Я же тебе говорил – в квартире не курить, – процедил он, и с пренебрежением отшвырнул пачку сигарет в сторону зеркала. Пачка глухо ударилась о стекло.

– С чего ты взял, что я курю в помощение? – спросила я, стараясь сохранить спокойствие, чтобы не поддаваться на правокацию.

– Запах, Софи, – ответил Аким почти криком. Нарастающее волнение в его голосе оглушало меня. Внутри все похолодело, ноги стали ватными, и я почувствовала, что не могу сдвинуться с места. – Я учую запах сигарет, даже если ты покурила здесь вчера!

– Дай угадаю, – начала я, стараясь вложить в голос каплю пренебрежения. – Ты просто встал не с той ноги и решил так отыграться на мне, верно? А может у тебя с девушкой проблемы?

Я пыталась держаться уверенно, но дрожь в голосе предавала моё волнение и непроизвольный страх перед ним. Казалось, я снова вернулась в школьные годы, где насмешки и унижения заставляли сталкиваться с собственными недостатками. Внутри меня бурлила злость, но горло предательски сдавливали нахлынувшие слёзы.

Зима подошёл ближе практически вплотную, сунув руки в карманы джинсов. Между нами словно возник невидимый напряжённый заряд, ощутимый каждой клеткой моего тела. Казалось, ещё немного, и это напряжение разорвёт нас на мельчайшие частицы, разметав по разным углам студии.

– Я тебе поставил всего лишь одно условие, будь добра – выполняй. – прорычал он полушепотом, не отрывая от меня глаз.

Снова задев меня плечом, он прошел мимо к дверям, напряжение стало практически осязаемым. Я собрала всю свою смелось в кулак, и ответила:

– Ты мое тоже не особо выполняешь! Вижу тебя каждый день!

Аким замер, перевариваю мои слова, медленно разворчиваясь, он слегка ударил тыльной частью кулака о дверной косяк, чтобы показать мне, на сколько он зол, но не напугать. Знал бы он, что страх, перед его выходками меня никогда не затмит. Я была готова к этой битве, но готов ли он податься провалу? Я вздернула голову, дав понять, что я не намерена терпеть его условия.

– Мышка… – начал он, зафексировав свою сжатую ладонь к стене.

– Я тебе не мышь не какая, меня зовут Софи, или ты снова забыл, как и шесть лет назад!? – вызверилась я, словно готова к схватки, и первый мой шаг – это нападение.

– Я понял, снова детские обиды. – усмехнулся он, не сдерживая улыбку, даже ради приличия. – по прежнему ведешь себя, как ребенок, а ведь я хотел по-нормальному. Найти общий язык наконец, раз у нас не получилось найти его в школьные годы, а ты до сих пор застряла в этом коконе детских обид! – Он начал идти на меня, и я непроизвольно сделала шаг назад. – теперь ты и вовсе не куришь!

Зима схватил пачку сигарет с жагилкой, и с силой сжал их в руке. Наверняка там сломались все сигареты от его оков. И, оставив меня наедине с недоумением, он просто вышел за дверь, растворился в этой душещепательной атмосфере старых ран.

Чтобы немного успокоиться и прийти в себя после выходки мужлана, я заварила себе чай с ромашкой и мелиссой. Свежие травы мигом заполнили комнату своим ароматом, за чаем я набрала маму, чтобы немного перевести дух и вычеркнуть этот инцедент из своей головы. Получалось туго, мысли раз за разом набрасывались на меня с новой силой, от них внутри все заворачивалось в морской узел, до головокружения и тошноты.

Мы договорились с мамой, что я заеду к ним вечером на торт. Сегодня у Василиски премьера в школьном театре. Я бы поехала, но меня даже неудосужились пригласить. Впрочем, неважно, все это уже пройденный этап. Я – неблагодарная дочь, а Василиса – отличница, активистка и просто умница во всем.

Весь день я прокручивала в своей голове выходку мужлана, его бездонные глаза, его аромат дорого парфюма с примесью древесины и терпкого муската – просто сводит меня с… стоп. Я не влюбляюсь в него снова, нет уж, этого быть не может!

Вечером я, как и обещала, поехала к маме, купила небольшой презент для моей младшей сестренки ввиде небольшой мягкой игрушки. Она всегда радовалась таким сюрпризам, но это было… лет пять назад, я надеялась, что это поднимет ей настроение и сейчас.

Мама встретила меня с улыбкой и уже накрыла на стол. Торт выглядел просто потрясающе – шоколадный, с ягодами и взбитыми сливками. Я не могла дождаться, когда мы конец-то доберемся до десерта.

После ужина мы сели за стол, и я с удовольствием откусила кусочек торта. Он был невероятно вкусным, и я почувствовала, как все заботы на время отступили. В такие моменты я понимала, как важно ценить простые радости – общение с близкими, сладкие угощения и возможность просто быть собой.

Глава 7

Утро в кафе началось удивительно легко. Первой посетительницей оказалась женщина, и это предвещало спокойный день, без неадекватных клиентов. Андрей, наш менеджер и кассир в одном лице, с гордостью демонстрировал свою новую прическу, восхваляя мастера, который создал этот шедевр. Мы с Дарри, как будто паря в воздухе, разносили заказы, наслаждаясь атмосферой уютного кафе.

– Софи? – позвал меня Андрей, держа в руках поднос. Я подошла к стойке. – Скажи, ты бы согласилась пойти со мной на свидание? – неожиданно спросил он.

– Я…? – удивленно переспросила я, приподняв бровь и закатив глаза. – Ты, конечно, хороший парень, Андрей, но… слушай, – продолжила я, стараясь смягчить ситуацию, – ты действительно классный парень, и я ценю твою смелость. Но я просто не готова к этому сейчас. Понимаешь, однажды я уже укололась. Давай лучше останемся друзьями и сосредоточимся на работе.

– Понял, твое сердце уже занято, так бы и сказала, – тихо произнес он, опустив взгляд.

Я не смогла ничего ответить осознав, как шесть лет назад всё началось – с того самого самовлюбленного мужлана, который заполнил моё сердце до краев. И вот, спустя столько времени, он всё ещё там, как тень, сводящая меня с ума день за днем.

– Софи, обслужи третий столик! – раздался голос Дарины, пробивающейся сквозь толпу. Я быстро обернулась, кивнула, стараясь не выдать своих чувств. Время не ждёт, и работа требует сосредоточенности. Схватив поднос с заказами, я направилась к столу, где гости с нетерпением ждали свои напитки и закуски.

– Представляешь, Андрей намекал на отношения! – шепнула я Дарри, мы обслуживали столики рядом. Она хихикнула в руку, но посетителям явно не нравилось наше хорошее настроение.

Я принимала заказ у молодой парочки. Девушке на вид двадцать или двадцать два, у нее были русые волосы и уверенный вид, напротив нее парень в очках, от силы двадцать один, мальчишка явно под каблуком у своей спутницы, пытается во всем ее слушать и не перечить. Дарри возится с мужчиной, который никак не может определиться: сэндвич с ветчиной или беконом? А еще, что ему пить: кофе или чай. Попросил Дарину помочь ей с выбором и… ох эта коронная фраза для любителей перекладывать ответственно: на ваш вкус.

В голове уже крутились мысли о том, как важно сделать всё быстро и качественно. Я знала, что от этого зависит не только мой профессионализм, но и настроение клиентов. Каждый из них – это отдельная жизнь и отдельная история, и я хотела, чтобы они ушли с улыбками на лицах. Кажется, я уже начинаю вливаться в эту какофонию отчимовского кафе, в котором чаевых я получаю больше, чем зарплаты.

Я приняла заказ у столика номер три. Это была приятная молодая пара. Девушка показалась мне безумно жизнерадостной, и восторженно рассказывала своему избарннику какую-то нелепую историю. Тоска подступила комом к горлу. Мне уже двадцать два, у некоторых моих одноклассников уже семья и дети. У Алисы Мицкевич уже даже двое… двое сыновей, хотя в школе она была той еще зазнайкой и ставила на первое место всегда учебу. Даже у меня в четырнадцать лет уже был парень, а Алиса всегда была слишком правильной. Хотя, в этом, наверно, заслуга ее родителей. Строгие и величественные люди благородных кровей.

Рабочий день выжал меня как лимон. Ноги гудели, спина ныла, и единственное, о чем я мечтала – это добраться до дома. И вот, наконец, я переступила порог. Скинула эти проклятые босоножки, и блаженство прохладного дерева под уставшими пятками разлилось по всему телу. Душ смыл с меня остатки рабочего дня, а свежая постель манила в свои объятия. Я почти утонула в этом уютном омуте, когда вспомнила, что хотела посмотреть погоду на завтра. Но вместо этого, предательские пальцы сами собой набрали в поисковике имя… Акима. И вот он, на главной фотографии. Бойцовский клуб. И он снова в одних шортах.

***

Утро началось с настойчивого звона мобильного телефона. Я, приоткрыв глаза, увидела на экране имя "Аким". С недовольством поморщилась и сбросила вызов. Разговаривать с ним в такой ранний час совершенно не хотелось. Он снова решил нарушить мой покой, хотя мы ведь договаривались об этом.

Я быстро выбрала наряд: короткий синий топ с пуговицами и велосипедки в тон. Умывшись и почистив зубы, я действовала почти на автомате. Закрыв за собой дверь и заперев её на ключ, вышла на улицу. Тёплый летний воздух сразу окутал меня, словно нежное прикосновение, освежая и поднимая настроение.

Когда я добралась до работы, у входа меня встретила толпа людей, пытающихся пробиться к узкому проему, чтобы получить свой утренний ланч. Я ловко проскользнула мимо них и уже у двери увидела Дарри.

– Нет, ну ты видела? – начала она, усаживаясь на ближайший стул, – сегодня будет просто ужасный день. Я только пришла, а уже чувствую себя выжатой, как лимон.

Наши с Андреем взгляды встретились, и смех, как будто выплеснувшийся из глубины, заполнил пространство. Андрей, с его заразительной энергией, обратился ко мне и Дарри, когда мы подошли ближе, повязывая фартуки на ходу. Его голос, звучащий в акустике зала, был полон игривости.

– Ну, и что ты скажешь перед закрытием? – спросил он, и в его глазах зажглось что-то особенное. Внезапно он стал более оживленным, словно нашел что-то важное.

– О, это мой барбер! Я до сих пор в восторге от его работы! Девчонки, обслужите его на высшем уровне! – произнес он почти шепотом, и я обернулась, но слова застряли у меня в горле. В дверях стоял Аким, а рядом с ним была светловолосая девушка. Неужели именно его так восхвалял Андрей?

Наши взгляды пересеклись, и в его глазах я заметила что-то хищное, словно он выслеживал свою жертву. В этот момент все вокруг словно замерло, и время остановилось, как будто по волшебному щелчку.

Я почувствовала, как сердце забилось быстрее, а в груди разгорелось странное волнение. Аким всегда был загадкой, и его присутствие в этом зале словно нарушало привычный порядок вещей. Светловолосая девушка, стоявшая рядом с ним, выглядела уверенно, но в ее глазах тоже читалась настороженность, словно она не понимала, что здесь забыла. Я не могла отвести взгляд от Акима – его уверенная осанка и легкая ухмылка вызывали одновременно восхищение и страх.

Андрей, не замечая напряжения в воздухе, продолжал весело болтать, но его слова уже не доходили до меня. Я была поглощена мыслями о том, что происходит между мной и Акимом. Он всегда умел заставить меня чувствовать себя серой мышью, а сейчас, когда я увидела его девушку, комплексы, от которых я так старательно избавлялась, ко мне снова вернулись.

Но в то же время Аким Зима притягивал, как магнит. Я вспомнила, как мы пересекались в прошлом – его остроумные замечания, игривые поддразнивания, которые оставляли меня в замешательстве и… убивали одновременно.

– Девчонки, не стойте как статуи! – вдруг воскликнул Трунин, и я вернулась в реальность.

Дарри в этот момент смотрела на меня с удивлением, и, едва Аким с его спутницей заняли места за столиком, она вытянула руку вперед и сказала:

– Иди, Софи, – слегка подтолкнув меня ладонью. Я закатила глаза, но все же шагнула вперед, прихватив за стойкой блокнот и ручку. Наши взгляды с Зимой снова сцепились, словно мы участвовали в невидимой схватке. Однако он пока не догадывался, что на этот раз для него поражение неизбежно и наступит оно уже через несколько секунд.

– Вы готовы сделать заказ? – уверенно произнесла я, уловив его зацикленный взгляд на мне.

– Мне только воду, – ответила белокурая спутница Зимы, – Так… что ты там хотел со мной обсудить? – продолжила она говорить Акиму.

Аким снова посмотрел на меня и, не ответив своей спутнице, произнес:

– Я пока еще не готов сделать заказ, – закончил он с милой улыбкой вырвавшейся из губ.

Я закатила глаза и ушла, оставив их наедине друг с другом обсуждать что-то очень "важное".

– Так это его девушка? – с интересом поинтересовалась Дарри.

– Понятия не имею, но кажется, она чем-то не довольна, – ответила я, хотя в глубине души меня саму распирало от любопытства.

Я принесла стакан с кристально-прозрачной водой девушке, поставив его около нее, но вместо благодарности она швырнула в Акима пару бумажных салфеток и чуть не задела меня, когда вставала из-за столика, я замерла в ступоре, сама девушка выбежала из кафе, словно за ней гонется стая волков. И… кажется она всплакнула.

– Истеричка, – прошипел Аким. – А ты… – начал он, обратившись ко мне, приподнял голову, – почему сбрасываешь мои звонки?

– Даже не смей сейчас отрываться на мне из-за того, что тебя бросила девушка! – Вызверилась я на него, опустив свой поднос вниз.

– Это я… ее бросил. – уныло ответил Аким, словно эти слова причиняли ему гораздо большую боль, чем то, если бы девушка и правда решила расстаться с ним первой.

– Знаешь… мне все равно, кто кого бросил, я иду обслуживать столики. – съязвила я, искревив рот в самодовольной улыбке.

Но именно в этот момент, Зима не собирался меня отпускать, он резко схватил меня за кисть и посмотрел в глаза снизу вверх, я вздрогнула, внутри меня словно все перевернулось с ног на голову.

– Эспрессо и тирамису, пожалуйста! – вдруг произнес он, отпуская мою руку так же внезапно, как схватил. Я натянуто улыбнулась, кивнула и направилась за стойку, где нас внимательно разглядывали Андрей и Дарри.

– Какая страсть! Тебе повезло, что за тобой увивается сам Зима, – мечтательно заметила Дарри, облокотившись на стойку.

– Знаешь, он уже упустил свой шанс. Когда я за ним увивалась в детстве, это казалось ему смешным. А теперь… – воскликнула я, будто все эти годы держала это в себе.

– Успокойся, подруга, не горячись! – мягко произнесла Дарри.

– Так вы что, вместе учились в школе? – неожиданно вмешался в разговор Андрей.

– Почти… – начала я, немного задумавшись. – Он был старшеклассником, а я тогда – сама скромность, или, как еще меня называли "серая мышь". – Трудно поверить, что ты когда-то была мышью… Если честно, ты мне нравишься. Еще как нравишься. – признался Андрей, глядя на меня с интересом. Я вскользь улыбнулась и решила сменить тему:

– Ладно, ребята, сварите мне эспрессо. Собираюсь смачно плюнуть в него и преподнести этому мужлану за вторым столиком.

Андей хихикнул, а Дарина оставалась непоколебимой, кажется, она восприняла мою шутку всерьез.

– Шучу я, Дарри! – виновато вымолвила я.

Как только кофе был готов, я отнесла его, вместе с пирожным, за столик Акима.

– Ваш кофе и тирамиссу! – произнесла я, расставляя посуду на деревянном столе.

– Хватит уже делать вид, что мы не знакомы! – рявкнул Аким, размешивая свой кофе.

– Я ведь на работе! – протянула я с гордостью и отрешенной улыбкой.

– Тогда я заеду за тобой после работы и отвезу домой. Заодно и поговорим. – продолжил он.

– Я думаю, это будет лишним.

– Софи, что происходит? – спросил меня Аким, явно уже начинает злиться от моего надменного тона.

Его взгляд пронзил меня, словно кинжал, обнажая смятение, бушевавшее в моей душе. "Что происходит?" Да все горит синим пламенем! Я стояла на краю пропасти, где с одной стороны зияла бездна обязательств и правил, а с другой – манящий омут страсти и запретных желаний.

– Ничего особенного, сударь, – выдохнула я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, как гладь озера в безветренный день. – Просто… у меня сегодня много работы.

Он усмехнулся, и эта усмешка была словно лезвие бритвы, скользнувшее по моей коже. Я снова злобно на него посмотрела, дав понять, что я не сказала ничего смешного.

– Работа? Или ты боишься признаться самой себе, что ты до сих пор испытываешь ко мне чувства?

Я молчала, отводя взгляд. Его слова били в самое сердце, словно молот, разбивая хрупкие стены моей самозащиты. "Чувства"? Закатив глаза под лоб, я отошла от его столика в сторону стойки, не произнося больше ни слова.

– Закатывает глаза она! – Буркнул за спиной Аким.

Не оборчаиваясь и не сбавляя темп своих шагов, я показала ему свой драгоценный фак, которые получают изрядно достойные. Ребята разинули рты, явно не ожидая такой выходки от меня.

Когда пришло время убирать столики, я обнаружила за столом Акима, вместе с кучей чаевых, записку, вычерченную на бумажной салфетке: "Я заеду за тобой за пять минут до закрытия, чтобы ты не успела сбежать. Обсудим твой средний палец."

Да что он себе позволяет? В голове закипало возмущение. Кто он такой, чтобы решать за меня? И откуда такая уверенность, что я вообще захочу с ним куда-то ехать?

Но я ждала, судорожно обслуживая столики и посматривая на настенные часы. Пять минут до закрытия для меня обернулись вечностью, каждой секундой капающей на мои нервы, словно кислота. В голове роились мысли, как стая встревоженных пчел. Бежать? Спрятаться в подсобке? Или, как бабочка, обреченно лететь на огонь?