Звездные байкеры в другом мире

Осака О`Хара

Звездные байкеры в другом мире

Глава 1

Ник – бывший капрал Корпуса Поддержания Правопорядка (КПП), и Лена – обычная девушка, случайно втянутая в большую космическую игру. Возвращаясь с промежуточной станции на космическом байке—обычном велосипеде с установленным минигипердвигателем и генератором силового поля для создания «пузыря воздуха» для дыхания, они становятся свидетелями странных событий: станция буквально «схлопывается», исчезает, а записи этого происшествия попадают к ним в руки.

По пути Ник вступает в драку с тремя молодыми байкерами – на первый взгляд бытовая история, но оказывается, что эти парни не простые: сыновья влиятельных владельцев корпорации, имевшей отношение к исчезнувшей станции. Из-за записей и драки на Ника и Лену объявляют охоту в секторе звезды Вега, подключая мафиозные структуры и частных разведчиков.

При поддержке старого друга Фила – бывшего сослуживца Ника – они скрываются на заброшенной станции у коричневого карлика. Там удаётся отбиться от двух преследователей, спрятать следы и получить от Фила новый маршрут спасения.

Понимая, что сеть поиска сжимается, Ник и Лена бросают всё, садятся на свой двухместный звездный байк и уходят в дальний путь – к Сириусу, единственному месту, где их пока не ищут и где их может приютить союзник— сослуживец Фила и Ника по КПП

Именно с этого начинается новая история.

Байк шёл на ровном маршевом режиме уже почти три часа. Космос вокруг был тёмным, тихим и безразличным – как холодный океан, которому наплевать, кто по нему плывёт и почему. Слева, почти по курсу, сверкала голубоватая точка – Сириус. До него ещё было далеко, но он уже чувствовался, как ориентир, как единственный маяк в пустоте.

Ник сидел позади, опершись на спинку сиденья, и впервые за всё время позволил себе расслабиться. За спиной – Вега, разборки, чьи-то сыночки, охота, драка, беготня. Впереди – неизвестность, но хотя бы без погони. По крайней мере, так казалось.

Именно в этот момент раздался короткий, глухой «пинг». Не тревога, не авария – сигнал связи. Гиперсеть. Закрытый канал.

– Ты слышала? – спросил Ник.

Лена чуть повернула голову, но байк шёл ровно, она не сбавляла скорость.

– Да. Похоже, сообщение. Только откуда? Мы вроде отключены от всех маяков…

Сообщение открылось автоматически – короткий текст, тускло вспыхнувший на внутреннем экране шлема Ника.

«Николас Крейн и гражданка Лена С. объявлены в межсистемный розыск. Уровень: региональный → расширен. Преследование разрешено в секторе Сириуса. Возможна дальнейшая эскалация. Основания: уничтожение станции, нападение на граждан, незаконное перемещение сведений. Постановители: Консорциум „Вега-Тех“ и Совет Системной Безопасности.»

Ник ощутил, как внутри всё будто провалилось. Как если бы под днищем байка внезапно открылась пустота ещё глубже. Он прочитал сообщение второй раз. Третий. Текст не менялся. Ошибки не было.

– Лена… – голос сел. – Это не только Вега. Они расширили розыск. Сектор Сириуса тоже.

Она молчала секунд пять. Только руки крепче сжали рукоятки управления.

– То есть… нас теперь ищут впереди?

– Да. И, похоже… официально. Не только мафия. Совет тоже подключился.

Они замолчали. И тишина вдруг стала какой-то звенящей. Вакуум сам по себе – тишина абсолютная, но сейчас она давила, как толща воды.

Перед ними раскрывался потрясающий вид: правее, под углом, из черноты медленно выползала огромная серебристая дуга туманности – межзвёздное облако пыли. В нём свет Сириуса ломался, дробился, переливался слабым голубым сиянием. Это было красиво – до мурашек. Но вместо восторга Ник чувствовал другой холод.

– Значит, мы уже не беглецы локального масштаба, – пробормотал он. – Теперь мы… как минимум региональные знаменитости.

Лена тихо выдохнула.

– А может и дальше, если они продолжат. Ты видел? Там «возможна дальнейшая эскалация».

– Видел.

Он впервые за долгое время почувствовал страх. Настоящий. Не перед дракой, не перед выстрелом, а перед системой. Перед чем-то огромным, безликим, равнодушным – как сама галактика.

Сириус впереди сиял ярче. Холодный голубой глаз. Не дом, не убежище – теперь непонятно что.

Лена тихо сказала:

– Ник… мы же ничего плохого не делали. Мы просто оказались не там, не с теми и не в то время.

– Космосу плевать, – ответил он. – Станция исчезла, а кто-то решил, что виноваты мы. Им достаточно удобной цели. И вот мы – цель.

Байк проскользнул мимо пылевого рукава туманности, и перед ними открылся величественный вид – далёкое, огромнейшее облачное кольцо галактики Андромеды. Она была как бледная спираль, растянутая на полнеба – чужая, холодная, гигантская.

И на её фоне они казались микроскопическими. Двое людей на маленьком металлическом велосипеде, пусть модернизированном, посреди вселенной, где расстояния измеряются световыми годами, а судьбы решаются нажатием одной кнопки в чьём-то кабинете.

– Ну что, – тихо сказал Ник. – Похоже, спокойная жизнь опять откладывается.

Лена повернулась:

– Значит, надо куда—то свернуть и переждать время.

Ник посмотрел на Сириус – яркий, холодный, чужой и спросил

—Куда ты спрячешься— мы на трассе, а на всех выходах нас ждут.

Впервые у него возникло странное чувство:

они едут не просто от кого-то. Они едут – навстречу чему-то большему.

И Космос вокруг вдруг показался не пустыней, а дверью. Огромной, страшной и прекрасной.

Лена помолчала и сказала

—Раз деваться некуда- я тебе покажу одну штуку, а потом кое-что расскажу.

Она выпрямилась на сидении байка, закрыла глаза, сосредоточилась протянула руки вперед и сделала движение кистями рук и Ник не поверил своим глазам- впереди ни прямо на гипертрассе открылось круглое окно, явно ведущее в другой мир. Ник хотел спросить у Лены- что это, но Лена напряженно и не открывая глаз сказала

– Быстро в это окно, Ник, я держу его открытым – Ник дал полную мощность и байк рванул вперёд так резко, будто у него внезапно появилось ещё два маршевых двигателя. Ник вцепился в руль, но взгляд его был прикован только к одному – к тому самому «окну».

Оно не похоже было ни на шлюз, ни на портал, ни на какое-либо поле гиперперехода. Это был идеально ровный, ослепительно яркий круг диаметром метров десять, прямо посреди гипертрассы. Не вспышка, не голограмма – именно отверстие. Сквозная дыра в реальности. По краям – тонкая кромка серебристого света, будто кто-то раскалённым резцом выжег дыру в самом космосе.

За кругом – другой свет. Не чернота. Не звёзды. А что-то молочно-белое, мягкое и глубокое, как светящийся туман. Ник даже не понял – это пространство? Атмосфера? Поверхность? Он не успел спросить.

– Лена! – выкрикнул он, надеясь, что она объяснит хоть что-нибудь.

Но она сидела неподвижно, выпрямившись, с закрытыми глазами, будто удерживала невидимый груз. Лицо напряжено, губы побелели. И только короткая фраза, сдавленно, почти шёпотом:

– Быстро… в окно. Я держу. Не тормози.

Голос был таким, что спорить просто не приходило в голову.

Ник ударил по тяге. Байк взвыл, перегрузка вдавила их в сиденья, пространство впереди исказилось, вытянулось. Окно стремительно приближалось.

Мелькнула мысль:

Если это ловушка – нас просто не станет.

Но выбора уже не было.

В последний миг перехода круг вспыхнул ярче – и в тот же миг мир исчез.

Переход не был похож ни на одно гиперпогружение, что Ник знал. Не было привычного провала, смены горизонтов, туннельного эффекта. Было… ощущение ожога кожи. Ожога голой, беззащитной кожи всего тела.

Как будто кто-то вылил на него ведро кипятка.

Боль обрушилась внезапно, тотально – от пальцев ног до глазных яблок. Внутренности словно вывернуло. Ник вскрикнул – хрипло, отчаянно, на полном дыхании.

Мгновение – и боль исчезла. Полностью. Даже эха не осталось. Только дрожь в руках и пересохшее горло.

Звук двигателей стих. Гравитация нормализовалась. Байк вышел из прыжка.

И Нику понадобилось несколько секунд, чтобы осмелиться поднять глаза.

То, что открылось вокруг – не было частью знакомой вселенной.

Космос стал светлым. Не чёрным, а почти молочным, словно его заливали мягким, рассеивающим сиянием. Звёзды – если это вообще были звёзды – висели поодаль тёмными точками, будто пустоты на светлом полотне. Черные, как графит, без бликов, без лучей. А между ними тянулись туманности – не цветные облака, как в привычном космосе, а белёсые, густые, похожие на струи пара в морозном воздухе.

Этот мир был зеркальным, перевёрнутым и непонятным.

Портала позади уже не было. Никакого круга, никакого следа. Только ровное светлое пространство.

Ник сглотнул:

– Лена… что это за чертовщина?..

Она медленно открыла глаза. Вздохнула так, как будто с неё сняли сотню килограммов.

И тихо, уже без напряжения, но с той самой интонацией, от которой у Ника по спине пошёл холод, сказала:

– То, что я должна была показать тебе. Потому что теперь нас ищут везде. А здесь… нас пока не существует. Это мир другого измерения поэтому ты испытал боль при переходе. В следующий раз боли не будет- твой организм адаптируется к переходам и родители помогут.

Лена говорила спокойно, но в её голосе чувствовалась давняя, глубоко спрятанная боль – не истерика, не трагедия, а тот самый тон человека, который много лет носил правду внутри и наконец решился выпустить её наружу.

Байк шёл на минимальной тяге, почти скользил по этому молочному пространству. Тишина вокруг была непривычной – мягкой, вязкой, будто звук здесь глушился сам по себе. И на фоне этой тишины слова Лены звучали особенно отчётливо.

– Это не гиперпространство, – сказала она. – И не параллельная ветка нашей вселенной. Это… другое поле реальности. Его называют Светлым Континуумом. По крайней мере, так называли мои родители.

Ник слушал молча. Просто потому, что всё, что он видел, уже и так выходило за рамки привычного. Спорить тут было бессмысленно.

Лена продолжила:

– Мои родители родились здесь. Они были исследователями. Учёные, которые изучали природу полей – энергии, материи, связей между мирами. В этой реальности физика работает иначе. Свет ведёт себя иначе. Пространство – не пустота, а среда. И когда-то… во время эксперимента с полями… что-то пошло не по расчётам. Их выбросило наружу. В наш мир.

Она на мгновение опустила голову, будто вспоминая что-то очень далёкое.

– Там они остались жить. Там родилась я. И всё это время они пытались найти способ вернуться домой. Не потому, что наш мир им был плох. Просто… они знали, что их настоящий дом – здесь. В этом пространстве.

Нику стало неожиданно холодно. Хотя по датчикам температура была нормальной.

– И… они нашли способ? – тихо спросил он.

– Да. Когда мне исполнилось восемнадцать. Они сказали, что добились стабильного перехода. Они предложили мне уйти вместе с ними. Вернуться в их мир. В мой, по их мнению.

Лена чуть улыбнулась – коротко, без радости и сунула руки в карманы куртки.

– А я отказалась. Я уже жила там, у нас. У меня были друзья, планы, привычная жизнь. Я не могла просто всё бросить и уйти в неизвестность.

Она замолчала на пару секунд, потом добавила:

– Они поняли. И мама… она сделала то, что могла. Она научила меня. Всему, что знала о переходах, о полях, о взаимодействии миров. О том, как открыть окно, как удержать его, как не позволить себе погибнуть в переходе. И…

Голос её стал тише.

– И они ушли. Вдвоём. Домой.

Ник почувствовал, как что-то неприятно кольнуло возле сердца. Не жалость даже – а понимание. Слишком личное, слишком тяжёлое.

– Ты больше их не видела? – осторожно спросил он.

Лена покачала головой.

– Нет. И связи между мирами нет. По крайней мере – постоянной. Я… думала, что когда-нибудь попробую их разыскать. Но всегда находилась причина отложить. Работа. Учёба. Потом просто жизнь.

Она подняла взгляд – прямо на странные чёрные звёзды вокруг.

– А теперь… возможно, у нас нет другого выбора. Наш мир начал охоту на нас. А этот… не знает о нас вообще. Он чистый. И простой. Мы здесь пришедшие из ниоткуда. Мужчина и женщина без прошлого.

Она выдохнула, чуть ослабив руки на рукоятках управления.

– Вот почему я открыла окно. Потому что там дальше бежать уже некуда. Нас ищут везде – и скоро начнут искать не только там. Они будут расширять зоны. Подключать новые сектора. Возможно – новые миры. Но сюда они добраться не смогут. У них нет знаний. Нет технологий перехода.

Ник медленно перевёл взгляд на этот молочный простор, на безмолвные белые туманности и чёрные звёзды.

И только тогда до него дошло:

Лена знала про этот путь всё время.

– Почему ты не сказала мне раньше? – тихо спросил он.

Она ответила сразу – честно, без пафоса:

– Потому что до сегодняшнего дня у нас ещё оставался обычный выход. А теперь – нет.

Впереди, на фоне белесой дымки, медленно проявлялся силуэт – будто вертикальная линия, похожая на далёкий штрих или столб света.

Лена посмотрела туда и сказала почти шёпотом:

– И теперь нам придётся идти дальше, Ник. Гораздо дальше, чем ты думал— и неожиданно хихикнула-

—Теперь я познакомлю тебя с моими родителями, как и полагается порядочной девушке.

Глава 2

Ник машинально проверил датчики, хотя толку в этом было мало – приборы показывали норму, но чувствовалось, что здесь их «норма» ничего не значит. Он снова посмотрел вокруг: молочный простор, беззвёздное небо, если это вообще можно назвать небом, и редкие чёрные точки – без бликов, без свечения, как дырки в полотне.

– Чёрные звёзды… – пробормотал он. – Что это такое?

Лена кивнула, не оборачиваясь.

– В нашем мире это обычные звезды. Огромные, массивные, горячие. Но их масса настолько велика, что пространство прогибается. И часть этой массы… просачивается сюда. Как вмятина сквозь тонкую ткань. Они тянут отсюда энергию. И материю. Здесь это выглядит как тёмные точки – потому что они перекачивают материю из этого мира в тот

Ник задумался.

Простое объяснение, но от него ломалась вся привычная картинка Вселенной.

Лена продолжила, спокойным голосом, почти лекционным:

– Здесь нет вакуума. Это среда. Очень разреженная, но всё же среда. И любой объект, который в неё попадает – в том числе наш байк – начинает взаимодействовать с ней не как в пустоте, а как в поле. Здесь скорость не ограничена физикой нашего мира. Здесь она зависит… от сознания.

– Сознания? – Ник почти усмехнулся. – Ты хочешь сказать, что мы сейчас поедем быстрее, если просто… захотим?

– Не если «захотим». – Лена слегка повернула голову. – А если будем думать правильно. Здесь мысль материальна. Она задаёт направление и ускорение. Механика двигателя только стартует движение, дальше – поле делает своё.

Она на секунду замолчала, и Ник заметил, что её дыхание стало глубже. Она словно собиралась с силами – не физическими, а внутренними.

– И ещё… – тихо добавила она. – Чем сильнее привязка, цель, эмоция – тем выше импульс. Я буду думать о родителях. О доме. Они – якорь. Направление. Мы пойдём по следу их перехода. И это даст нам скорость, о которой в нашем мире можно только мечтать.

Ник посмотрел вперёд. Тот вертикальный штрих вдали стал чуть яснее – будто серебристый столб, теряющийся в светлой дымке.

– Они там? – спросил он негромко.

Лена ответила без колебаний:

– Там – начало пути к ним. Их след. Их направление.

Она медленно выпрямилась в кресле, положила руки на рукоятки, глаза закрыла – но не как в медитации, а как пилот перед стартом.

– Ник, – сказала она уже твёрже. – Здесь нет дорог. Нет карт. Нет навигации. Только намерение. Если ты сомневаешься – мы начнём дрейфовать. Если боишься – нас может увести в боковое поле, и тогда мы потеряем след.

Он молчал несколько секунд. Впервые за долгое время его страх был не о погоне, не о смерти – а о том, что теперь всё зависит не от техники, а от них двоих.

– Я с тобой, – сказал он тихо, коротко. Без пафоса. Просто как факт.

Лена едва заметно улыбнулась – впервые с момента перехода.

– Тогда держись. Сейчас будет быстро.

Она открыла глаза – и в них появился странный блеск, почти электрический.

– Поехали, Ник.

К моим родителям.

И в тот же миг байк рванул вперёд.

Без звука. Без толчка.

Как мысль.

Как вспышка.

Как стрелка, выпущенная прямо в сердце света.

Вскоре впереди они увидели большую звезду и Ник совместно с Леной стали сбрасывать скорость. Лена показала нужную планету молча— у нее перехватило горло от волнения.

Ник еще сбросил тягу, и байк, дрожа корпусом, мягко вошёл в плотные слои атмосферы. Воздух здесь был странный – словно густой, шелковистый, с легким металлическим привкусом, и приборы показывали параметры, которых в обычном пространстве просто не могло быть. Температура прыгала, давление то падало, то росло, а гироскоп выдавал странные показания..

Под ними медленно раскрывалась поверхность планеты – ровные тёмно-зеленые равнины, без морей, без гор, как будто кто-то огромной рукой разгладил весь рельеф. Свет от звезды был мягким, почти золотистым, и почему-то не слепил глаза, хотя должна была быть яркость как у прожектора.

– Видишь? – тихо сказала Лена, наклоняясь вперёд. – Здесь всё проще, чем кажется. Меньше сопротивление. Меньше хаоса. Здесь всё подчинено структуре. Мысль работает быстрее, чем физические воплощения. Здесь не нужны космопорты— здесь можно приземлятся прямо на лужайку возле дома. Я послала вызов родителям— они дома и сейчас выйдут нас встречать.

Ник хотел что-то ответить, но просто кивнул. В горле стоял ком. Он не понимал – то ли от пережитого скачка, то ли от ощущения, что сейчас происходит что-то, после чего их жизнь разделится на «до» и «после».

Внизу появилась небольшая светлая точка – ровная поляна среди зелёного моря. На ней – дом. Самый обычный на вид: прямые стены, тёмная крыша, будто деревенская постройка, только слишком ровная, слишком идеальная, словно выращенная, а не построенная.

Байк завис метрах в двадцати над землей, плавно опускаясь. Тормозные сопла зашипели, и амортизаторы тихо вздохнули, когда они коснулись почвы. Под ногами трава слегка светилась – мягким синим свечением, реагируя на вес.

– Вот… – Лена выдохнула, голос у неё дрогнул. – Они уже здесь.

У входа стояли двое. Мужчина и женщина. Оба – высокого роста, чуть стройнее, чем обычно бывает у людей, с какими-то плавными, точными движениями. Волосы мужчины были серебристые, но лицо – молодое, уверенное. Женщина – с темными волосами, собранными назад, глаза – серьёзные, внимательные, как у человека, который прожил сотни решений и ни разу не отвернулся от последствий. Они были одеты в одежду типа рубах до колен и белых штанов довольно просторных. На талии были красивые пояса. На ногах у них были невысокие сапожки. Поверх рубах на них были цветные безрукавки длинной чуть выше подола рубах.

Они не шли навстречу – они словно скользили. Без спешки, но с прямой уверенностью.

Лена, не дожидаясь остановки байка, отстегнулась, спрыгнула и чуть-чуть замерла – как школьница перед дверью в класс. Потом резко вдохнула и побежала к ним.

– Мама!.. Папа!.. – голос сорвался, превратился в смешок, в всхлип, во всё сразу.

Женщина шагнула вперёд и обняла Лену так крепко, что стало ясно – никаких сомнений, просто – дочь.

Мужчина положил руку им на плечи, потом перевёл взгляд на Ника. И взгляд этот был не оценивающий, не угрожающий – скорее, инженерный. Как будто он уже сделал выводы, просчитал варианты и определил: этот парень – часть системы, которая изменилась.

Ник спрыгнул с байка, чувствуя, что ноги чуть ватные. Лена представила его родителям и представила родителей Нику

—Мама, папа —это Ник— мы живем вместе. Ник, маму зовут Ная, папу зовут Тог. Можешь звать их так.

Мужчина произнёс спокойно, без пафоса:

– Добро пожаловать в наш мир. Проходи и будь гостем. Вопросы— потом, но на все свои вопросы ты получишь ответы.

Ник сглотнул. Он хотел спросить тысячу вещей – где они, что это за мир, что будет дальше. Но внутри было одно простое чувство – впервые за долгое время он не ощущал погони. Не слышал сирен. Тишина этого мира была пугающей. И одновременно – спасительной.

Ная пригласила всех на кухню, где на большом столе было множество разных блюд и напитков. Ник покрутил головой разыскивая экран головизора но Тог сказал-

– Тут его нет, – спокойно произнёс Тог, заметив, как Ник вглядывается в стены. – В этом доме нет ни одного прибора, который транслирует или принимает сигналы как в вашем мире. И никогда не было.

Он сказал это без пафоса, как факт из технического регламента. И почему-то от этих слов Нику стало легче – будто с него сняли ещё один невидимый ремень, которым последние дни стягивала грудь гиперсеть, розыск, тревога.

Кухня казалась просторнее, чем дом снаружи. Потолок уходил вверх под непривычным углом, а стены были гладкими, без швов – будто целиком отлиты из единого материала, матового и тёплого на вид. На огромном столе стояли блюда, от которых мягко поднимался пар. Запахи – незнакомые, но приятные: что-то между лесными травами, свежим хлебом и слабым, фруктовым озоном.

Лена уже сидела на скамье, и казалось, что напряжение, державшее её с момента прыжка, наконец ослабло. Щёки порозовели, глаза блестели – не от слёз, а от простого факта: она дома.

Ная – её мать – поставила перед Ником плоскую тарелку, на которой лежали кусочки какого-то прозрачного, чуть мерцающего фрукта.

– Это безопасно, – сказала она коротко. – И полезно после перехода. Тело здесь тратит больше энергии на адаптацию.

Ник осторожно попробовал. Вкус был странным, невнятным, без сладости и кислоты – как глоток холодной воды после долгого бега. И только после проглатывания по телу разошлось спокойное тепло, будто мышцы наконец перестали дрожать внутри.

– У нас всё работает иначе, – продолжил Тог, садясь напротив. Он сидел прямо, руки сцеплены, взгляд спокойный, изучающий. – В этом мире нет беспроводных сетей, линий связи, потоков данных. Мы передаём информацию напрямую. Мыслью. Но не так, как ты мог подумать. Никакой магии. Чистая физика.

Ник поднял глаза.

– Мысль здесь материальна, – тихо добавила Лена. – Поэтому нет смысла в экранах. Достаточно желания – и ты видишь нужное.

– Но, – Тог слегка поднял палец, – мы не будем вмешиваться в твои ощущения. Никаких показов, никаких «видений». Это личное пространство. Ты гость, а не объект исследования.

Сказано было так буднично, что у Ника внутри щёлкнуло: они действительно не собирались «ковыряться у него в голове». Не те люди. Не тот мир.

– И ещё, – Ная поставила на стол высокий сосуд с прозрачным напитком, в котором, как в замедленном ритме, двигались крошечные искры, – здесь вас никто не найдёт. Ни по сигналам, ни по следу. Граница между мирами односторонняя. Из вашего пространства сюда никто пройти не может. Даже если бы узнал маршрут. Нужно знать, как пройти и уметь сделать переход, а таких людей в вашем мире нет.

Слова прозвучали мягко, но окончательно.

Ник выдохнул впервые по-настоящему.

Лена улыбнулась и чуть толкнула его локтем:

– Я же говорила. Здесь мы в безопасности.

Но у Тога в глазах на миг промелькнуло другое – не угроза, а мысль:

Безопасность – это только начало.

Лена долго разговаривала с родителями о прожитом времени пока Ник не начал зевать. Ная поднялась без суеты, словно решение созрело у неё заранее. На лице – ни тени удивления, будто зевок Ника был для неё таким же чётким сигналом, как тревожный маяк на станции.

– Пойдём, – сказала она негромко. – Здесь усталость приходит быстро. Организм после перехода истощается скорее, чем ты думаешь.

Ник только кивнул – сопротивляться не было ни сил, ни смысла. Голова стала тяжёлой, движения затормозились, как в лёгкой перегрузке. Он ещё бросил взгляд на Лену – та оживлённо рассказывала что-то отцу, жестикулируя, как в детстве, и даже не заметила, что он встал.

Коридор, по которому они шли, был тихий, мягко освещённый без видимых источников света. Стены – те же гладкие, цельные, но теперь с едва заметными прожилками, будто под поверхностью медленно текла светлая жидкость. Дом не гудел, не дышал – но создавал ощущение, что он живёт своим спокойным ритмом.

– Сон здесь другой, – сказала Ная, не оборачиваясь. – Глубже. И честнее. Никаких снов о тревогах извне. Этот мир не держит чужие страхи. Ник хмыкнул – слово «честнее» ему показалось странным, но спорить не хотелось. Он чувствовал усталость не как обычную сонливость, а как ровный тяжёлый поток, который тянул куда-то вниз, в тепло и темноту. Вот туалет- тебе нужно. Иди я приду, когда ты выйдешь и покажу тебе ванную- помоешься с дороги.