Удачи в розыгрыше Дьявола

Но с другой стороны, значение имени может являться некой мотивацией или внушением. Многие, увидев трактовку имени думают: “а ведь я могу быть сильным”, “я приношу победу”. И бла-бла-бла.

–Какое же значение у имени Наоми?

–Красивая, приятная.

–И не поспоришь, -удовлетворенно вырвалось у Кэндис. Адам рассмеялся и присел за компьютер.

–Что бы ты хотела узнать об убийстве?

Девушка пропустила тот момент, когда позволила Адаму перейти на “ты”. Какой-то слишком резвый паренёк. В первый день знакомства переходит на “ты”, а завтра ты мать-одиночка с квартирой в ипотеку и оравой маленьких вечно орущих спиногрызов.

–Всё. С самого начала. Во всех красках и подробностях.

Адам улыбнулся.

–Тело найдено в лесу бегуном, пришедшего на пробежку в шесть утра.

Кэндис нашла первую несостыковку. Тело было найдено в лесу, неподалеку, в нескольких километрах от сгоревшего дома Гринов. Но тропинки для бега там никогда не было. Там слишком много деревьев и трава по щиколотку. Есть дорога к дому, к сараю, но не там. Что тот человек делал? Был ли он бегуном на самом деле?

–Убитый, Честер Нейт, был учителем старшей школы. Со здоровьем всё хорошо, никаких заболеваний и отклонений не имеется.

И опять ложь. Хотя к делу это никак не относится, но Честер принимал таблетки для сердца. Но в медкарте об этом ничего не сказано, чтобы можно было продолжить работу в школе. Для чего это было сделано?

–Конфликтов на работе с коллегами не было. И на вопрос, кто мог совершить с ним подобное, ответ был единогласным.

–Наоми?

–Именно. Все в один голос сказали, что единственным человеком, который его мог бы убить была Наоми Грин.

Не удивительно. Хоть что-то в этой истории является правдой.

–Судмедэксперты осмотрели тело и сделали выводы, что Честер был оглушен тупым предметом.

Есть такое.

–Также на теле была режущая рана на правом ребре. Скорее всего, она была нанесена в момент разворота Честера.

Да, Честер разворачивался через правое плечо, отчего порез шёл сверху вниз по диагонали. Удар, нанесённый левшой. Это очевидно. Вероятно, последователь является левшой, как и Джошуа. Как и Кэндис.

–По результатам вскрытия выяснилось, что у Нейта было кровоизлияние в мозг. На запястье затянута чёрная бархатистая лента. На больших пальцах нет ногтей, -Адам вздохнул.

–Убийца забрал их с собой? -уточнила Кэндис, закончив черновой набросок. Осталось увереннее обвести и готово.

Экран компьютера погас. Девушка посмотрела в отражение. За пять лет она повзрослела и не осталось ничего, что могло бы помочь связать её с Наоми. Брови стали тоньше и аккуратнее. Ресницы длиннее и пышнее. Лицо вытянулось. Веснушки пропали. Волосы отросли и потемнели. Больше нет рыжеволосой девочки с каре, есть горячая шатенка с волосами по пояс.

–Этого мы не знаем. Скорее всего, да, их забрали.

–Есть догадки о том, кто это мог сделать?

Риторический вопрос. Ответ на него будет один.

–Пока только одно предположение, -Адам поднял глаза и посмотрел на Кэндис, подтверждая её догадки.

Ну конечно.

–Наоми?

–Да.

Телефон Адама завибрировал. Мужчина извинился и подошёл к кофемашине. Он опять хочет пить? Кэндис посмотрела на часы и поняла, что прошло уже два часа. За два часа она успела нарисовать свой портрет в черновом и готовом варианте, а за полтора часа не смогла какой-то эскиз, кружочек и несколько палочек. Что происходит?

–Стивен Флетчер?

Кэндис навострила уши. Зачем придурочный журналист звонит полицейскому? Поверил в себя? Или думает, что Наоми об этом не узнает? Пусть учтёт, Наоми появляется в те моменты, когда её не ждут.

Адам поставил телефон на громкую связь, потому что его руки были заняты кофемашиной.

–Да, здравствуйте. Извините, но можно ли перенести нашу встречу на другое время? -по голосу было понятно, что Стивен нервничает. Интересно из-за чего?

–Что-то случилось? -Адам напрягся. Есть ли вероятность того, что мужчина думает, будто Стивену угрожают?

–Нет, ничего. Просто забыл, что у меня с моей девушкой небольшая годовщина.

–А, конечно. Да, давайте. Завтра будет удобно?

–Да, спасибо большое.

Адам повесил трубку.

У Стивена есть девушка. Забавно. Очень забавно.

–Я вам говорил, чтобы вы занимались своими делами? Не лезьте туда, куда вас не звали, -послышался голос за закрытой дверью и через секунду в офис врывается разъяренный мужчина сорока семи лет. Он был высокий, но не такой высокий, как Адам. Крупный, но уступал своему младшему коллеге. Лицо было зарошено щетиной. Кэндис узнала его. Пейдж Доусон. Шериф, расследовавший все дела. Дела отца и убийство городского жителя, в котором подозревалась Наоми. -Как же меня задра…

Глаза Пейджа пересеклись с глазами Кэндис. Шериф долго вглядывался в коньячный оттенок, о чем-то думая. Связано ли это с их цветом? Если пересмотреть полицейских сериалов, где все шерифы пьяницы, то да.

–Это кто? -потребовал ответа Доусон, просверлив дырку в Адаме.

–Кэндис. Она согласилась помочь… -не успел он договорить, как Пейдж стукнул обеими ладонями по столу. На тихой глади чая пошла рябь. Но на лице Кэндис не проскочила ни единая эмоция. Она настолько привыкла к неожиданным звукам, стрессам, что на всë реагирует спокойно.

–Ты понимаешь, что нужно советоваться, прежде чем брать левого человека с улицы?! -кричал мужчина, разбрызгивая слюну. Похоже, Кэндис ни одна в этом помещении, у кого проблемы с эмоциями. Пейдж бóльше похож на неуравновешенного психа. -Люди сначала советуются, потом делают! Думают-делают! Не наоборот! Ты работаешь в полиции больше шести лет! И до сих пор не усвоил такие элементарные вещи! Запомни, сначала думают, потом делают.

Адам понимал, что начальник говорит так на эмоциях, выплескивая чувства, которые кто-то задел. Через пару минут он выпьет крепкого кофе и успокоится. Так было всегда. И будет сейчас. Главное, не подливать масла в огонь.

Но откуда это было знать Кэндис?

–Что ты орешь? Тебе заняться нечем? Иди, вон, в окно выйди, -девушка качнулась на стуле и ухмыльнулась. Она посмотрела на Адама, который едва улыбнулся.

Лицо шерифа скривилось. Он сжал руки в кулаки. Его глаза выражали явное недовольство и негодование. Не будь он госслужащим, то спустил бы курок пистолета, находящегося в кобуре на поясе.

–Что ты сказала?

–Я не благоговею перед тобой, как те бараны, что подслушивают разговор под дверью. И мне плевать на ту ересь, что ты несёшь, -Адам смотрел с удивлением, но губы говорили об обратном. Ему даже любопытно наблюдать за противостоянием загадочной незнакомки и давнего друга.

–Так, -Пейдж сделал глубокий вдох, успокаиваясь. -Чувствую, нам придётся не раз встретиться. Чтобы не было никаких недомолвок, предлагаю говорить всё прямо в лицо.

Адам думал, что эта фраза должна была стать началом откровений Пейджа о том, что ему не нравится новый помощник, но Кэндис посчитала иначе.

–Ты мне не нравишься. А теперь захлопни рот и займись своим делом.

–Зато честно.

Шериф в одно движение вытащил пистолет из кобуры и приставил дуло ко лбу Кэндис. Адам сделал шаг вперёд, но был остановлен рукой Пейджа. Их удивила реакция девушки. Она даже не вздрогнула. Глаз не дернулся. Вот, что их заинтересовало.

Сегодня в похожей ситуации был тридцатилетний мужчина по имени Стивен Флетчер. Кэндис ухмыльнулась, вспомнив влажное пятно в области паха на его серых брюках.

–Убери пистолет, или я сломаю все твои кости, -провокацией на провокацию ответила девушка, понимая, что ничего не будет. Полицейские жалкие в этом плане. Они не выстрелят без веской на это причины.

Взгляд Пейджа оторвался от глаз Кэндис и переместился на её рисунок. Он медленно опустил пистолет, разглядывая портрет. Отлично.

–Твоя работа?

–А есть сомнения?

–Поищи эту девушку в соцсетях. Она могла сменить имя. Нужны хоть малейшие совпадения.

Пейдж кивнул на ноутбук и похлопал Кэндис по плечу. Это не было по-дружески или ободряюще, скорее, задумчиво или угрожающе, возможно, предупреждающе. Шериф не доверял Кэндис, но она была моложе всех , а, значит, ближе ко всему новому. Ей будет легче найти кого-то в соцсетях. Тем более, зная, что совпадений не будет. Её нет в Интернете. Она не сидит в мессенджерах и соцсетях. Возможно, кто-нибудь поставил её фото себе на аватарку, но это будет не то. Полиция далека от разгадки.

–Адам, сгоняй, пожалуйста, в аптеку за пластырем. Походу, ногу стёр в кровь.

Адам кивнул и, проходя мимо Кэндис, подмигнул ей.

–Хромой индюк, -пробубнила девушка, углубляясь в поиски самой себя.

–Откуда у тебя шрамы на руках? – хмуро поинтересовался Доусон, не отрываясь от работы. Зрачки бегали по экрану ноутбука, а пальцы стучали по клавишам.

На руках были маленькие, давно заросшие шрамы от ударов отца. Они были практически не заметны. Глаз-алмаз, шериф.

–Кот.

–На твоём платье нет кошачьей шерсти, -заметил Пейдж. Он начинает действовать на нервы.

–Но и шрамы не свежие.

–Верно… Скажи, я могу тебе доверять? -шериф поднял голову и пронзительно глянул в глаза.

–А я могу доверять вам?

Ну что ж. Расследование обещает быть заманчивым. Что ж, шериф, игра начинается.

Семь лет назад

Наоми сидела в кабинете школьного психолога. Равномерный стук шариков её нервировал. Стрелка часов заставляла вздрагивать каждый раз, как проходила минута. Обстановка была гнетущая. Эти нежные обои. Мягкие кресла. Убаюкивающий голос психолога. Бр-р, мерзота.

–Наоми, кто ты? Кем ты себя видишь?

Монстром. Дьяволом. Ошибкой. Величайшим злом. Отбросом. Мусором. Пятном, на прекрасной природе человека.

–Дайте мне месяц, и я напишу вам целый список, -Наоми посмотрела в окно за спиной психолога. Грудь стиснула боль, когда девочка увидела играющих в догонялки одноклассников. Трое друзей сидели и рисовали. Компания ребят играли в телефоны. Только Наоми одна. Опять.

–Нет, ты не поняла. Кем ты себя видишь? Представь, что смотришь в своё отражение. Кого ты видишь? Кто ты?

–Меня зовут Наоми Грин. Я дочь самого великого зла штатов из ваших кошмаров. Я дочь убийцы и психопата. Меня зовут величайшим злом, худшим созданием человечества. Я порождение всего плохого…

Наоми представила, что видит своё отражение.

“Ненавижу”-пронеслось у неё в голове. Она ненавидит в себе абсолютно всё. Потому что она тень Джошуа. Рыжие коротко стриженные волосы. Янтарные глаза. Веснушчатое лицо. Тонкие губы. Ровные зубы. Нос с маленькой горбинкой.

Девочка ненавидит в себе каждый сантиметр нежной кожи. Каждый шрам, оставленный Джошуа. Каждый синяк от удара тупой стороной топора.

Ненависть к себе. Вот то чувство, с которым просыпается и засыпает Наоми.

–Но… я каждый день пытаюсь быть хорошей. Таким как я… Им нет места в этом мире. Должна сказать, я…

–Миссис Смит, вас зовут. Извините, -в кабинет вошел Стивен Флетчер. Он судорожно поклонился, увидев Наоми.

“Не такая, как Джошуа”, вот, что хотела сказать Наоми. Но ей не дали возможности. Как обычно. Этот Стивен Флетчер… Как же он любит всё портить. Зла на него не хватает.

Наоми пошла домой. Она пинала камни, выплескивая остатки чувств, накопившихся за сегодняшний день. Радует то, что дома ждет Шелли, с которой можно обсудить всё на свете. С которой время течёт с удивительной скоростью. Она та, что заставляет чувствовать себя живой. Поистине живой.

Настроение поднялось. Джошуа сегодня должен был куда-то уйти, значит дом будет пуст. Можно устроить девичник. И маму позвать. Они включат любимый сериал, наготовят всего самого вкусного и проведут последние часы дня, как обычная, нормальная семья. Только Наоми, Шелли и мама. Никого лишнего.

Ничто не испортит это день.

Наоми радостно пробежала мимо сарая, залетела в дом и бросила рюкзак в коридоре. Пролетев кухню, она взбежала по лестнице, широко улыбаясь. Она нервно расчесывала кожу руки, она всегда так делала, когда была по-настоящему рада. Радость, счастье были забытыми чувствами. От них бегут мурашки по коже. И в тот последний раз, когда Наоми слышала свой заливистый смех, она тоже чесала кожу. Только сейчас это забытая роскошь.

–Что я сделала?! Почему так?! Ну, почему?! Чем я всё это заслужила?! Почему моя жизнь пошла по жопе? Почему это произошло именно со мной?! Почему?! -голос Шелли срывался на истошный крик, вырывающегося прямиком из сердца.

Наоми знала этот крик, как никто другой. Этот крик она заглушает в себе каждый день. Она сдерживает его, когда просыпается в холодном поту. Когда Джо вонзает нож в рёбра животных. Когда в клетках подвала появляется свежая кровь, и когда Джошуа оправдывается, что это кровь зверей. Не людей. Когда, спустившись в подвал, она увидела окоченелую человеческую руку.

Что-то случилось.

Сердце перестало биться. Оно отключилось от мозга. Теперь работает только ум и расчёт. Ничего лишнего. Никаких эмоций. Отлично.

Наоми открыла дверь и увидела рыдающую сестру на кровати, обнимающую плюшевого медвежонка. Её лицо опухло от слез. На ладонях были свежие следы от ногтей. Дурацкая привычка впиваться ногтями в нежную кожу ладоней.

–Уходи, -крикнула Шелли.

Наоми окаменела. Неужели, сестра поняла с каким монстром живет? Только не это. Ей только десять. Она должна смотреть Винкс и сохнуть по Леонардо Ди Каприо или Роберту Паттинсону. Делать то, что не делала Наоми в том возрасте.

–Что произошло? -девочка присела на кровать Шелли и провела ладонью по густым светлым цвета волосам.

–Эл… Он сказал, что я ничтожество… такое же, как и ты… Что я уродина… -плач только усилился. В них были нотки хрипа. Сколько времени она провела в таком состоянии?

–Брось, ты самое прекрасное, что я только видела. Поверь, я видела многое. Ты не такая как я. Ты лучше. Ты очень красивая, милая, чистая. Ты белоснежный комочек счастья и любви. Ты чудо, которое люди загадывают на Рождество, -Наоми монотонно постукивала ладонью по спине, успокаивая сестру. Она не лгала. Ни одно слово не было ложью. Она принимала в Шелли всё, что на взгляд сестры казалось уродством.

–Но почему он так сказал? Почему?

Вопрос в другом:почему мнение Эла так важно для Шелли?

–Он…

“Дерьмоядерный кретин, шавка тупых сосунков, которых мамашки раскормили до размеров слона”

–Лжёт. Это неправда. И ты это знаешь.

Наоми какое-то время просидела с сестрой. Но когда пришел нужный час, час, когда Эл Берн тусуется со своей недоношенной свитой мелких огрызков на мосту через реку, она поднялась.

–Ты куда?

–Скоро вернусь.

Наоми ничего с собой не взяла. Только накинула поверх футболки спортивную кофту на молнии и пошла к реке. Её шаги были решительными. Такими решительными, что пугали девочку. Но она велела себе разобраться с Элом. Заткнуть поганый рот этого уродца раз и навсегда. Любыми способами. Чего бы это не стоило.

Во рту появился противный привкус желчи невиданной жестокости. В голове Наоми пробегали картинки насилия, способов, которыми она разберётся с Элом. Но сердце понимало, что долго тягаться не придётся. Один из них рано или поздно свалится в реку. И скорее всего, это будет она. Ведь эффект неожиданности не поможет в этот раз. Масса Эла больше почти в два раза.

Наоми в какой-то момент почувствовала, что ей страшно. Что она сделает? Проявит жестокость? А не она ли час назад в кабинете психолога доказывала, что пытается быть хорошей?

“Я не такая, как Джошуа”

Ноги сами продолжали идти.

На горизонте показался самый отвратительный человек в данный момент.

–Слышь, мелкий придурок, какого чёрта? -кричала Наоми, делая первые шаги по мосту без ограждения. Рискованно. Но и она не из пугливых.

–Какие люди. Это же сама принцесса ада поднялась. Как тебе у нас? Тепло ли, холодно ли? -Эл раскинул руки, показывая своë превосходство. Но это было не так. Он никогда не сможет доминировать над Наоми.

–Что ты несёшь, полоумный уродец? Там из-за тебя рыдает девочка. Моя сестра, между прочим. Твое мнение настолько важно для неё, -бросала Наоми, приближаясь к двоюродному брату. Она кривила губы, потому что считала, что человек перед ней полное ничтожество и заслуживает людского отвращения. Ее отвращение, потому что оно опаснее. -А я вот пытаюсь понять “почему”? Как по мне, ты не заслуживаешь слез Шелли…Знаешь, когда-то, она сказала, что ты заслуживаешь вечность страданий.

Глаза Эла округлились. Было слышно, как слюна тяжёлым грузом упала в его желудок.

–Тогда я подумала, что такого мог совершить наш “братец”, чтобы вызвать такие слова у самого чистого человека на земле? -Наоми сделала вид, что задумалась. Осталось пару шагов. -Теперь я поняла. Ты нам не брат. Не родственник.

Так оно и было. Эл не имеет никакого отношения к семье Грин. Тайлер является сводным братом Агаты, мамы Наоми и Шелли. А сын сводного брата приходится никем.

Наоми никогда не считала его своим родственником. Он никто.

–Родственники так не поступают.

–Не подходи, -Эл сделал шаг назад. В его глазах был страх. Такой же, как и в прошлый раз.

–И всякий раз, когда мне вдруг покажется, что ты сделал что-то не так; всякий раз,когда причинишь боль моей сестре; всякий раз, когда появишься в её жизни, я заставлю тебя платить. Я принесу тебе страдания, которые ты заслужил, которые ты причинил моей сестре. Это понятно, сукин ты сын?

Наоми подошла вплотную к Элу и посмотрела в его глаза, проникая в глубь души, истязая её холодом. По вздрагивающей футболке в области груди было видно, как быстро бьётся сердце парня. Он боится. И правильно делает.

–Давай же, прояви себя. Не будь сопляком, вечно находящемся в моей тени. В тени своего папашки.

По щеке Эла стекла слеза. Его губы дрожали. Скорее всего, даже не придётся применять физической силы. Эл умрёт от страха.

–Я… Я…

Наоми сделала шаг назад. Отступила. Он итак напуган. Страх сделал его податливым. Теперь ни Шелли, ни ей ничего не угрожает. Эл всё понял, ведь он хороший мальчик.

Девочка развернулась и пошла домой. Она не хочет тратить время и силы на придурка, который только и умеет, что оскорблять. Его жизнь пустая. Он пустышка, внутри которой бряцает железная банка из-под консервов.

Мыслями и чувствами Наоми была уже дома рядом с Шелли. Но разум, который был на грани отключения, твердил, что стоит быть аккуратной. Не стоит доверять человеку, который ведёт двойную жизнь. Стоит время от времени оборачиваться, идя по мосту без ограждений. Но Наоми поверила своим чувствам. Она доверилась Элу.

И это сыграло ошибку.

Воздух из лёгких резко выбило от удара в спину. Перед глазами пронеслась картинка несущегося вниз пейзажа, и через секунду тело соломенным чучелом упало в реку.

Паника захлестнула Наоми. Она не умеет плавать. Она в широких штанах, которые раздулись в воде как парашюты. А спортивная куртка на молнии сдавливала горло.

Вода проникала внутрь организма через рот и нос, заполняя легкие. Наоми не думала, что это так больно, словно сотни тысяч маленьких иголок рвут тебя изнутри. Как миллионы осколков врезаются в плоть.

Следующие ощущения, которые испытала Наоми, были совершенно невыносимые муки удушья, будто на твоем горле затягивают верёвку. Ты открываешь рот, чтобы глотнуть воздуха, но хватаешь воды, которая обжигает лёгкие. Попытки получить кислород оборачиваются неудачами. Делается только хуже.

Девочка прилагала отчаянные усилия, дергая ногами. Но силы необычайно быстро закончились, и тело, как перышко, брошенное с многоэтажки, медленно пошло ко дну. Время потеряло счет. Казалось, прошло около пяти минут. Может, больше.

Наоми пыталась всплыть, крикнуть, чтобы хоть кто-нибудь ее услышал, но совершала ошибку за ошибкой. Она не могла смириться с тем, что потеряла контроль над телом. Она ненавидела себя за то, что не просчитала все как следует, что поверила гнилому нутру человека. Но больше всего она ненавидела себя за эмоции и чувства. Они мешают ей сейчас. Из-за них Шелли может остаться совершенно одна. Никто ей не поможет. Никто не защитит.

–Ты жалка.

Наоми повернула голову. Она увидела темную часть себя, ту, что скрывалась в ее душе. Почему она опять здесь? Что ей нужно? Почему она появляется в те моменты, когда..? Когда Наоми слабая?

–Все в порядке. Я справлюсь, -мысленно произнесла девочка, понимая, что все происходящее у нее в голове.

Боль пропала. Легкие больше не горели. Что произошло? Куда все исчезло?

Стоило Наоми подумать об этом, как тело охватила ужасная боль, усиливающаяся с каждой секундой.

–Серьезно? Думаешь, я поверю в этот бред? Ты это я, и я знаю, что ты сейчас испытываешь. Не заставляй себя притворяться, что это очередное маленькое испытание, с которым ты справишься. Это не очередной период в жизни. Ведь это не так, признай.

Она права.

Но Наоми не могла об этом думать, её тело разрывало на маленькие частички.

–То, что ты чувствуешь сейчас, то, что происходит с тобой, не пройдёт никогда. Оно будет с тобой до конца твоей жизни. До конца нашей жизни.

–Что ты предлагаешь?

Остались считанные секунды прежде, чем Наоми потеряет сознание. Она больше не может. Она не боец. Уже нет.

–Позволь мне проявиться. Я помогу тебе, спасу. Только позволь выйти твоей сильной стороне.

Не сильной. Тёмной. Той, что причиняет боль одной только мыслью о ней. Что будет потом? Сможет ли Наоми подчинить её себе? Сможет ли ужиться с ней?

“Прошу,Наоми, не потеряй себя”

–Я согласна. Согласна. Только помоги.

Наоми протянула руку своей темной стороне души, и неведомая тьма поглотила её. Черный дым окутал ее со всех сторон, наделяя силой.

Девочка почувствовала, что мысли перестают быть спутанными. Мышцам вернулась гибкость и выносливость. Но вместе с этим Наоми перестала контролировать свой разум. Она отделилась от него. Ей были неподвластны её движения. Она хотела пошевелиться, но не могла. Действия контролировала тёмная часть.

– Меня зовут Наоми Грин. Я дочь самого великого зла штатов из ваших кошмаров. Я дочь убийцы и психопата. Меня зовут величайшим злом, худшим созданием человечества. Я порождение всего плохого…Но… я каждый день пытаюсь быть хорошей. Таким как я… Им нет места этом мире. Должна сказать я… дочь своего отца. От меня так просто не избавишься.

Наоми выпустила никчемные остатки воздуха, сильнее погружаясь под воду. Её руки коснулись замка молнии и потянули бегунок вниз, избавляясь от ненужной вещи.

Ноги дотронулись до камня. Наоми посмотрела вверх. Три метра, не меньше. Девушка напрягла мышцы и оттолкнулась, вытянув руки вверх, чтобы можно было ещё сделать гребок.

Через мгновение вакуум пропал и из носа потекла вода. Лёгкие наполнились самым дорогим элементом таблицы Менделеева. Иглы, пронзающие плоть, взорвались и разлетелись в разные стороны, освобождая Наоми от оков.

Наоми зажмурилась, избавляясь от режущей боли в глазах. Её тело само несло её к берегу. В мыслях была пустота.

Как только кроссовки ступили на песок, а капли с одежды падали не в воду, Наоми вдохнула полной грудью. Она ощутила, как медленно приходит в себя. Тёмная сторона оставляет её тело и разум.

“Я не потеряла себя”.

Дорогу до дома Наоми не помнила. Она шлепала в мокрой одежде через весь город. Морозный ветер, грязь, пыль, всё проходило через Наоми. Но ей было не до этого. Лишь бы побыстрее оказаться в тёплой постеле рядом с любимой сестрой.

Девочка толкнула дверь дома. Она сбросила кроссовки, из которых вылилось немало воды и собралась идти наверх, к себе. Но на кухне собралась небольшая делегация во главе с Элом. Кто бы сомневался. Сбежал с места преступления. Наговорил всякую чушь своему папашке.

Но что делает Шелли и мама? Почему их взгляды такие… мертвые? Почему они смотрят в пустоту? Они похожи на фарфоровых кукол, на которых любуются в музеях.

Тайлер Берн, как только увидел племянницу переменился в лице. С его лица слетела улыбка, а брови нахмурились. Он сжал руки в кулаки и напрягся, будто собирался начать бежать марафон в любой момент.

Челюсть Эла отвисла до пола, до туда, где был его уровень. Губы опять задрожали. Он опять играет? Какой следующий нож он воткнет в спину?

Шелли не повернулась. Она застыла. Будто бы не была живой.

Мама подняла голову и её взгляд разбил сердце Наоми. От него откололся ещё один кусок. Если взгляд Шелли был безжизненным, то у мамы он был убийственный. Она была разочарована. Очень разочарована.

–Что произошло на речке? -её холод в голосе заставил внутреннего монстра сжаться в уголочке. Он в страхе затрясся. Что с ней? Где Джошуа? Неужели, это не его работа? Не он ей внушил так себя вести?