Фантастический роман о силе любви. Магический реализм в жизни людей Земли

Я закрыла глаза, как тогда у реки, и сосредоточилась. Мой дар вспыхнул, и цвета – синий Марка, мой собственный золотой, красный страха – закружились вокруг нас, создавая барьер. Он был слабее, чем в первый раз, но держался. Фигуры ударились о него, шипя, как пар над кипящей водой, и я почувствовала, как колени подгибаются от напряжения.

– Я не могу долго! – крикнула я, чувствуя, как пот стекает по виску. Марк кивнул, и я услышала, как он шепчет что-то, чего не поняла. А потом воздух вокруг нас замер. Буквально. Фигуры остановились, будто вмёрзли в невидимый лёд, и я поняла, что он заморозил момент. Но его лицо побледнело, а из носа потекла тонкая струйка крови.

– Беги! – рявкнул он, и на этот раз я не спорила. Мы рванули вперёд, через улицу, пока заморозка не начала таять. Фигуры снова зашевелились, но мы уже были далеко.

Мы остановились только у моего дома, задыхаясь и дрожа. Я посмотрела на Марка, который выглядел так, будто вот-вот рухнет. Но он все еще держался.

– Мы справились, – сказала я, пытаясь улыбнуться. – Вместе.

Он кивнул, вытирая кровь с лица. – Вместе, – эхом повторил он, и я почувствовала, как доверие между нами стало чуть крепче. Мы не просто выжили. Мы стали командой.

Мы стояли у моего дома, в тени старого дуба, который рос прямо у калитки. Фонарь над крыльцом мигнул, будто приветствуя меня, но я не торопилась заходить. Сердце все еще колотилось, как после марафона, а в голове крутился вихрь мыслей. Я посмотрела на Марка, который выглядел так, будто его только что вытащили из-под пресса. Лицо бледное, под глазами тени, а на рукаве куртки – тёмное пятно крови, которое он, кажется, даже не заметил. Но в его взгляде было что-то твёрдое, непоколебимое. И этот тёплый оттенок, который я заметила в его цвете раньше, все еще мелькал, смешиваясь с синим одиночеством. Это давало надежду. Маленькую, но ощутимую.

– Ты в порядке? – спросила я, кивая на его лицо. Глупый вопрос, конечно. Он явно был не в порядке. Но я не знала, что еще сказать. После всего, что произошло, слова казались такими… мелкими.

Он хмыкнул, потирая переносицу. – Бывало и хуже. А ты?

Я пожала плечами, стараясь выглядеть спокойнее, чем чувствовала себя на самом деле. – Жива. И это уже плюс, учитывая, что нас пыталась сожрать куча водяных зомби.

Марк усмехнулся, и звук его тихого смеха был как бальзам после всего этого кошмара. Я невольно улыбнулась в ответ, хотя внутри все еще дрожало. Мы только что отбились от чего-то, что я даже не могла толком описать. Это не было сном или галлюцинацией. Это было реально. И, что самое жуткое, я знала, что это не конец. Река – или что там за ней стояло – не сдастся так просто. Но, глядя на Марка, я почему-то не чувствовала себя одинокой перед этой угрозой. Мы были вместе. И это что-то значило.

– Тебе надо отдохнуть, – сказала я, хотя сама чувствовала, как усталость накатывает волнами. Мой барьер из цветов, который я создала там, на улице, выжал из меня все силы. Голова кружилась, а руки все еще слегка дрожали. Но я не хотела показывать слабость. Не перед ним.

– И тебе, – ответил он, оглядывая меня с ног до головы, будто проверяя, нет ли ран. – Завтра… нам надо поговорить. Подумать, что делать дальше. Если ты все еще в игре.

– Я в игре, – сказала я твёрдо, хотя внутри ёкнуло. В игре? Это звучало как детская забава, а не как борьба за жизнь против древнего духа реки. Но я не могла отступить. Не после того, как увидела, как он рисковал собой, замораживая время, чтобы дать нам шанс. Не после того, как почувствовала, что моя магия оживает рядом с ним.

Он кивнул, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на облегчение. – Хорошо. Тогда… до завтра. Я зайду. Если ты не против.

– Не против, – ответила я, чувствуя, как щеки слегка теплеют. Это было странно. Мы только что пережили кошмар, а я стою тут, смущаюсь от того, что он хочет зайти завтра? Серьёзно, Лина, соберись.

Марк сделал шаг назад, поднимая руку в прощальном жесте. – Спокойной ночи, Лина. И… спасибо. За то, что не ушла.

Я только кивнула, не доверяя своему голосу. Он повернулся и пошёл по улице, его фигура вскоре растворилась в тени. Я смотрела ему вслед, сжимая шарики в кармане, пока не услышала скрип калитки за спиной. Обернувшись, я увидела бабушку, которая стояла на крыльце, скрестив руки на груди. Ее взгляд был острым, как у ястреба, и я сразу поняла, что объяснений не избежать.

– Где ты была? – спросила она, не повышая голоса, но в ее тоне было что-то такое, от чего я почувствовала себя пятилеткой, пойманной на воровстве конфет. Бабушка была невысокой, худощавой женщиной с седыми волосами, собранными в тугой пучок, но ее присутствие всегда казалось огромным. Она умела смотреть так, будто видит тебя насквозь. И, честно, я иногда думала, что она знает о моем даре. Но мы никогда об этом не говорили.

– Гуляла, – буркнула я, стараясь пройти мимо неё в дом. Но она шагнула вперёд, преграждая путь.

– Гуляла? До полуночи? С кем? – ее бровь поползла вверх, и я почувствовала, как потею под этим взглядом. Черт, я даже не заметила, что уже так поздно.

– С… другом, – сказала я, надеясь, что это звучит убедительно. – Новенький в городе. Мы просто болтали.

Бабушка долго смотрела на меня, и я могла поклясться, что она видит больше, чем я говорю. Ее эмоции были сложными – смесь серого беспокойства и какого-то странного лилового оттенка, который я не могла расшифровать. Наконец она вздохнула и отступила в сторону.

– Ладно. Но если этот твой "друг" приведёт тебя к неприятностям, я узнаю. И тебе не поздоровится. А теперь иди спать. Ты выглядишь, как будто тебя грузовик переехал.

Я не стала спорить. Пройдя в дом, я поднялась по скрипучей лестнице в свою комнату и рухнула на кровать, даже не раздеваясь. Шарики, которые дал мне Марк, я положила на тумбочку, и их слабое свечение успокаивало. Но спать я не могла. В голове крутились события дня – река, бурлящая, как живая, тёмные фигуры с горящими глазами, голос, который назвал Марка "своим". И его магия. И моя. Как это вообще возможно, что мой дар, который я всю жизнь считала просто странностью, вдруг стал чем-то реальным? Я могла создавать барьеры. Защищать. Это пугало, но в то же время… возбуждало. Впервые я чувствовала, что могу быть чем-то большим, чем просто наблюдателем.

Я повернулась на бок, глядя в окно. Луна висела над городом, бледная и холодная, и я невольно подумала о реке. Она была где-то там, за домами, за деревьями. Спокойная на вид, но я знала, что это обман. Она ждала. И, может, не только Марка. Может, теперь и меня.

Эта мысль заставила меня сесть на кровати. Я вдруг вспомнила, как бабушка смотрела на меня. Этот лиловый цвет в ее эмоциях… я видела его раньше, но не могла вспомнить, где. Это было что-то связанное с тайной, с чем-то, что она скрывает. Неужели она знает больше, чем говорит? О реке? О моем даре? Я всегда чувствовала, что она не просто обычная старушка, которая печёт пироги и ругает меня за опоздания. В ее комнате, которую она всегда держит закрытой, я однажды видела странные вещи – старые книги с непонятными символами, пучки трав, которые пахли не так, как обычные специи. Но я никогда не спрашивала. Может, пора?

Я встала, стараясь не скрипеть половицами, и прокралась к двери ее комнаты. Свет под дверью не горел, но я все равно постучала, тихо, почти шёпотом.

– Бабушка? Ты спишь?

Тишина. Я уже хотела уйти, когда услышала шорох. Дверь приоткрылась, и она посмотрела на меня, ее лицо было серьезным, почти суровым.

– Что тебе, Лина? – спросила она, и я заметила, что она не в ночной рубашке, а в обычной одежде, как будто и не ложилась.

– Я… – я замялась, не зная, как начать. – Ты знаешь что-нибудь о реке? Ну, о том, что с ней связано? О… странных вещах?

Ее глаза сузились, и лиловый цвет стал ярче. Она долго молчала, а потом вздохнула.

– Не твоё дело, девочка, – сказала она резко. – Не лезь в то, чего не понимаешь. И держись подальше от этой реки. Поняла?

Я кивнула, но внутри все кипело. Она явно что-то знала. И я не собиралась оставлять это просто так. Но не сегодня. Сегодня я была слишком вымотана, чтобы спорить.

– Ладно, – пробормотала я, отступая. – Спокойной ночи.

Она закрыла дверь, и я услышала, как щёлкнул замок. Вернувшись в свою комнату, я легла и закрыла глаза, но сон не шёл. Я думала о Марке, о том, как он стоял передо мной, загораживая от этих водяных тварей. О том, как его голос дрожал, когда он говорил "вместе". И о том, как я сама, не раздумывая, решила быть с ним в этом. Это было безумие. Но, черт возьми, это было моё безумие.

И где-то на краю сознания, пока я засыпала, я услышала слабый плеск. Будто река шептала мне что-то, даже отсюда. Я не могла разобрать слов, но чувствовала, что она зовёт. И знала, что завтра все начнётся заново.

Сон пришел рваными клочками, как старое одеяло, которое не греет. Мне снилась река – тёмная, бесконечная, с поверхностью, похожей на черное стекло. Я стояла на берегу, босая, и холод пробирал до костей, хотя ветра не было. Вода рябила, и в отражении я видела не себя, а что-то другое. Фигуру, сотканную из теней и брызг, с глазами, горящими бледным светом. Она протягивала ко мне руку, и я слышала шёпот, тот самый, что преследовал нас с Марком. "Приди… ты тоже часть этого…" Я хотела убежать, но ноги не слушались, будто вросли в землю. А потом вода поднялась, обволакивая меня, и я почувствовала, как тону – не в реке, а в чем-то глубже, темнее. В страхе.

Я резко села на кровати, хватая воздух ртом. Сердце колотилось, а на лбу выступил холодный пот. Комната была темной, только слабый свет луны пробивался через занавески. Я посмотрела на часы – три часа ночи. Спать больше не хотелось. Да и не могла я после такого сна просто закрыть глаза и притвориться, что все нормально. Я встала, накинула старую кофту поверх пижамы и подошла к окну. Улица была пуста, но я все равно чувствовала этот плеск в голове. Будто река действительно звала меня. Или предупреждала.

На тумбочке лежали шарики, которые дал мне Марк. Я взяла один из них, тот, где мы бежали от реки, и поднесла к свету. Внутри застыло мгновение – моё лицо, перепуганное, но упрямое, и его, напряженное, но решительное. Я невольно улыбнулась. Даже в этом кошмаре было что-то… наше. Что-то, что связывало нас. Я сжала шарик в ладони, чувствуя его прохладу, и поняла, что не могу дождаться утра. Мне нужно было увидеть его. Убедиться, что он в порядке. И, если честно, просто поговорить. После всего, что произошло, он был единственным, кто мог понять, что я чувствую.

Я легла обратно, но сон так и не пришел. Вместо этого я лежала, глядя в потолок, и вспоминала каждый момент этого безумного дня. Как я сидела у реки, ничего не подозревая, просто рисуя в своей тетради. Как Марк появился из ниоткуда, с этим его синим цветом одиночества, который заворожил меня. Как вода взорвалась, будто живая, и как мы бежали, а потом сражались вместе. Мой дар, который я всегда считала бесполезным, вдруг стал оружием. А его магия… она была такой хрупкой, такой опасной для него самого. Я видела, как кровь текла из его носа, как он бледнел, замораживая время. И все равно он делал это. Ради нас.

К утру я была вымотана, но полна странной энергии. Будто страх и усталость смешались с чем-то новым – решимостью, что ли. Я встала, умылась ледяной водой, чтобы прогнать остатки сна, и надела джинсы с толстовкой. Бабушка уже была на кухне, гремела кастрюлями, и запах свежесваренного кофе наполнял дом. Она посмотрела на меня, когда я вошла, и ее взгляд снова был острым, изучающим.

– Ты плохо спала, – сказала она, не спрашивая, а констатируя. – Кошмары?

Я кивнула, не вдаваясь в подробности. Не хотела, чтобы она снова отмахнулась или начала говорить загадками. Но она только хмыкнула и поставила передо мной тарелку с оладьями.

– Ешь. И держись подальше от неприятностей. Я серьёзно, Лина.

– Я постараюсь, – буркнула я, хотя знала, что неприятности сами меня найдут. Особенно если река не оставит нас в покое.

После завтрака я вышла на улицу, сжимая телефон в кармане. Марк не сказал, во сколько зайдёт, но я решила не ждать. Я хотела найти его сама. Может, это было глупо, но после ночного сна – или его отсутствия – мне нужно было увидеть его. Убедиться, что он не исчез, не растворился, как тени у реки. Я пошла к его дому, вспоминая дорогу, которую мы прошли вчера. Утро было прохладным, с лёгким туманом, который стелился над землёй, как призрак. Городок казался еще тише, чем обычно, и каждый звук – скрип ветки, шорох листвы – заставлял меня вздрагивать.

Когда я добралась до его дома, то остановилась у покосившейся веранды. Окна были темными, и я вдруг засомневалась. А если он еще спит? Или вообще не хочет меня видеть? Но не успела я развернуться, как дверь открылась, и Марк вышел на крыльцо. Он выглядел чуть лучше, чем вчера, хотя под глазами все еще были тени. На нем была черная куртка, а волосы, как обычно, торчали во все стороны. Он замер, увидев меня, а потом слегка улыбнулся.

– Не ожидал, что ты придёшь первой, – сказал он, спускаясь по ступенькам. – Все в порядке?

Я пожала плечами, стараясь выглядеть спокойнее, чем чувствовала. – Просто… не спалось. После всего. А ты как?

Он потрепал волосы, и я заметила, что синий цвет вокруг него стал чуть светлее, хотя все еще был глубоким. – Так же. Кошмары?

– Ага, – призналась я. – Река. Она… звала меня. Или что-то в этом роде.

Его лицо напряглось, и я увидела, как в его цвете мелькнул черный отблеск страха. – Меня тоже, – сказал он тихо. – Это не просто сны, Лина. Она пытается добраться до нас. Даже когда мы далеко.

Я сглотнула, чувствуя, как холод пробегает по спине. – И что нам делать? Мы не можем просто ждать, пока она снова нападёт.

Марк кивнул, оглядываясь по сторонам, будто проверяя, не следит ли кто. – Я думал об этом всю ночь. Есть одно место… старая библиотека на краю города. Там хранятся записи о реке, о том, что с ней связано. Моя семья… они оставили кое-что. Может, мы найдём ответы.

– Ответы? – я подняла бровь. – Ты имеешь в виду, как ее остановить?

– Или хотя бы понять, чего она хочет, – ответил он, и его голос был мрачным. – Но это опасно. Если река почувствует, что мы копаемся в ее прошлом, она может ударить сильнее. Ты уверена, что хочешь идти?

Я посмотрела на него, чувствуя, как внутри борются страх и решимость. Конечно, я не была уверена. Я вообще не была уверена ни в чем с того момента, как он появился у реки. Но я знала одно – я не могла оставить его одного. Не после того, как мы сражались вместе. Не после того, как увидела, как он рискует собой.

– Я иду, – сказала я твёрдо. – Но, если нас опять попытаются утопить, я тебя предупреждаю – я плохо плаваю.

Он усмехнулся, и это было первое настоящее тепло, которое я увидела в его улыбке. – Договорились. Я буду твоим спасателем.

Мы пошли через город, обходя главные улицы и держась тенистых переулков. Туман все еще не рассеялся, и каждый шаг казался тяжелее, чем должен был быть. Я чувствовала, как воздух становится гуще, как будто сама река следила за нами издалека. Марк шёл чуть впереди, его плечи были напряжены, а рука то и дело касалась кармана, где, я была уверена, лежали его шарики. Я сжала свои в кармане, чувствуя их прохладу, и это немного успокаивало.

Старая библиотека оказалась на самом краю города, в месте, куда я никогда не заходила. Это было ветхое здание с облупившейся краской и заросшим плющом фасадом. Окна были заколочены, а дверь выглядела так, будто не открывалась лет сто. Но Марк подошёл к ней уверенно, достал из кармана старый ключ и вставил в замок. Дверь скрипнула, открываясь с таким звуком, будто кто-то кричал от боли.

– Ты уверен, что это безопасно? – спросила я, оглядываясь. Внутри пахло сыростью и пылью, а темнота казалась почти осязаемой.

– Нет, – честно ответил он, доставая из кармана фонарик. – Но у нас нет выбора.

Я вздохнула и шагнула за ним, чувствуя, как сердце снова начинает колотиться. Мы вошли в узкий коридор, где половицы скрипели под ногами, а стены были покрыты паутиной. Луч фонарика выхватывал из темноты старые полки, забитые книгами, которые выглядели так, будто рассыплются, если к ним прикоснуться. Но Марк шёл уверенно, будто знал, куда идти. Мы поднялись по шаткой лестнице на второй этаж, где воздух был еще тяжелее, а тишина – почти оглушающей.

– Здесь, – сказал он, останавливаясь у маленькой двери в углу. На ней были вырезаны странные символы, похожие на те, что я однажды видела в комнате бабушки. Марк снова достал ключ, но на этот раз замок не поддался сразу. Он нахмурился, пробормотав что-то себе под нос, и я заметила, как вокруг его руки закружились слабые искры. Он замораживал время? Или что-то другое?

Дверь наконец щёлкнула, открываясь, и мы вошли в маленькую комнату, где не было ничего, кроме старого деревянного стола и сундука в углу. Марк подошёл к сундуку, опустился на колени и начал возиться с замком. Я стояла рядом, чувствуя, как холод пробирает до костей. Это было не просто от сырости. Это было что-то знакомое. Как у реки.

– Марк, – прошептала я, оглядываясь. – Ты чувствуешь это?

Он поднял голову, и я увидела, как его лицо напряглось. – Да. Она знает, что мы здесь.

Не успели мы среагировать, как пол под нами задрожал. Слабый плеск, который я слышала во сне, стал громче, реальнее. Из щелей в стенах начала сочиться вода, тёмная, почти черная, и я поняла, что река нашла нас. Снова.

– Быстрее! – крикнул Марк, открывая сундук. Внутри лежала старая книга, переплёт которой был покрыт странными узорами. Он схватил ее, но вода уже поднималась, формируя фигуры, как те, что преследовали нас ночью. Их глаза светились, а голоса сливались в жуткий хор.

– Вы не уйдёте…

Я почувствовала, как паника сжимает грудь, но тут же вспомнила, что я не одна. Я посмотрела на Марка, который сжимал книгу, готовясь к бою, и поняла, что мы справимся. Вместе.

Вода поднималась вокруг нас, тёмная и вязкая, как смола, просачиваясь через трещины в старых стенах библиотеки. Она не просто текла – она двигалась с умыслом, формируя фигуры, которые я уже видела раньше. Их было больше, чем на улице ночью, и каждая из них казалась выше, сильнее, с глазами, горящими бледным, почти белым светом. Их шёпот слился в низкий гул, от которого волосы вставали дыбом. "Вы не уйдёте… вы наши…" Я сжала кулаки, чувствуя, как холод пробирает до костей, но не от воды. Это был страх. Чистый, липкий, как эта черная жижа, которая уже доходила нам до щиколоток.

– Лина, держись рядом! – крикнул Марк, его голос перекрыл гул воды. Он прижимал книгу к груди, будто это был наш единственный шанс, и я заметила, как его руки дрожат. Не от страха, я знала. От напряжения. Он снова собирался использовать свою магию, хотя я видела, как это истощает его. Кровь из носа, бледность, дрожь – все это было слишком свежо в памяти. Но у нас не было выбора.

– Я не уйду! – ответила я, стараясь звучать увереннее, чем чувствовала. Мой взгляд метнулся к ближайшей фигуре, которая уже тянула ко мне руку, сотканную из воды и теней. Я закрыла глаза на миг, сосредотачиваясь, как тогда у реки. Мой дар вспыхнул внутри, жаркий и яркий, и я представила цвета – синий Марка, мой собственный золотой, красный страха, который сейчас пылал во мне. Они закружились вокруг нас, создавая барьер, тонкий, как стекло, но достаточно прочный, чтобы первая фигура отшатнулась, шипя, как пар над кипящей водой.

– Молодец! – Марк бросил на меня быстрый взгляд, и я увидела в его цвете проблеск чего-то тёплого, почти гордого. Но у нас не было времени радоваться. Вода продолжала прибывать, и барьер начал трещать под натиском фигур. Я чувствовала, как силы утекают из меня, как будто кто-то вытягивал их через соломинку. Колени дрожали, но я держалась, стиснув зубы.

– Нам надо выбраться! – крикнула я, перекрывая шум воды. – Я не смогу долго держать это!

Марк кивнул, оглядываясь. Его взгляд остановился на окне в углу комнаты, заколоченном, но не слишком крепко. – Туда! Разобьём доски!

Мы начали пробираться к окну, вода уже доходила до колен, холодная, как лёд, и тяжелая, будто цепи. Фигуры бились о барьер, их руки – если это можно так назвать – оставляли черные следы на цветной стене, которую я создала. Каждый удар отдавался болью в груди, и я знала, что долго не продержусь. Марк шёл впереди, одной рукой прижимая книгу, а другой отталкивая воду, которая пыталась схватить его за ноги. Я видела, как вокруг его свободной руки закружились искры – он готовился заморозить время, если придётся.

Мы добрались до окна, и Марк с силой ударил по доскам плечом. Они затрещали, но не поддались. Он ударил еще раз, и я заметила, как его лицо побледнело, а из носа снова потекла тонкая струйка крови. Он тратил слишком много сил, и я знала, что это не просто усталость. Его магия пожирала его изнутри.

– Дай я! – крикнула я, подступая к окну. Мой барьер начал слабеть, и одна из фигур почти пробилась, ее рука коснулась моего плеча, оставив обжигающий холод. Я вскрикнула, но тут же сосредоточилась, усиливая цвета вокруг нас. Затем я ударила по доскам ногой, вкладывая всю злость и страх в этот удар. Дерево хрустнуло, и одна доска отлетела, открывая узкий проем. Сквозь него виднелся серый утренний свет, и я почувствовала, как надежда вспыхнула внутри.

– Быстрее! – Марк подтолкнул меня к окну, и я протиснулась в щель, царапая руки о грубые края. Он последовал за мной, все еще сжимая книгу, и мы выпали на землю с другой стороны здания, прямо в заросли колючего кустарника. Боль от царапин была ничем по сравнению с облегчением, которое я почувствовала, оказавшись снаружи. Но радость длилась недолго.

Вода хлынула из окна следом за нами, будто живая река, и фигуры начали формироваться снова, прямо на траве. Их было меньше, но они все еще были быстрыми, их шёпот звучал громче, настойчивее. "Вернись… ты не уйдёшь…"

– Бежим! – Марк схватил меня за руку, и мы рванули через поле, которое окружало библиотеку. Мои лёгкие горели, ноги подкашивались, но я не останавливалась. Я чувствовала его пальцы, сильные и холодные, и это давало мне силы. Мы не просто бежали. Мы бежали вместе.

Мы добрались до ближайших деревьев, где вода, кажется, потеряла свою силу. Фигуры растворились в воздухе, оставив после себя только слабый плеск, который эхом отдавался в ушах. Я упала на колени, задыхаясь, и Марк рухнул рядом, все еще прижимая книгу к груди. Его лицо было белым, как мел, а кровь из носа капала на траву, но он все равно пытался улыбнуться.

– Мы сделали это, – сказал он хрипло, глядя на меня. – Ты… ты была невероятна.

Я фыркнула, хотя внутри все пело от его слов. – Ты тоже. Но, черт возьми, я не подписывалась на марафон с водяными монстрами.

Он рассмеялся, коротко и устало, и я почувствовала, как синий цвет вокруг него стал светлее, смешиваясь с золотыми искрами. Это было красиво. И, если честно, это заставило моё сердце биться чуть быстрее, но не от бега. Я отвела взгляд, стараясь не думать об этом. Не сейчас.

Мы сидели в тишине несколько минут, просто отдышавшись. Туман вокруг начал рассеиваться, и солнце пробивалось сквозь облака, освещая старое здание библиотеки вдали. Оно выглядело таким мирным теперь, будто ничего и не было. Но я знала, что это обман. Река не отступила. Она просто дала нам передышку.

– Что в этой книге? – наконец спросила я, кивая на потрёпанный том, который он все еще сжимал. Переплёт был темным, почти черным, с выгравированными символами, которые казались живыми в слабом свете солнца.

Марк осторожно открыл ее, перелистывая страницы. Они были старыми, пожелтевшими, с текстом на языке, которого я не понимала, и рисунками, от которых по спине бежали мурашки. На одной из страниц была изображена река, окружённая фигурами, похожими на те, что преследовали нас. А над ней – что-то вроде тени, огромной, с глазами, которые будто смотрели прямо на меня.

– Это история, – сказал он тихо, проводя пальцем по странице. – О том, как река стала… тем, чем она есть. Моя семья была связана с ней с самого начала. Они пытались запечатать ее силу, но что-то пошло не так. И теперь она хочет вернуть то, что считает своим. Меня.

Я сглотнула, чувствуя, как холод возвращается. – И что нам делать? Мы не можем просто бегать вечно.

Он закрыл книгу, его взгляд был мрачным, но решительным. – Мы найдём способ. Разорвать связь. Или хотя бы ослабить ее. Но… это будет нелегко. И опасно.