Фантастический роман о силе любви. Магический реализм в жизни людей Земли

Сергей Чувашов

Фантастический роман о силе любви. Магический реализм в жизни людей Земли

Глава 1: Отражения на воде

Эй, ты когда-нибудь замечал, как вода может хранить тайны? Не просто отражать твоё лицо или рябить от ветра, а будто шептать что-то, если прислушаться. Я, Лина, всегда это чувствовала, особенно у нашей реки. Она течет через весь городок, такой маленький, что его и на карте-то не найдёшь. Старики называют реку "Зеркалом душ", говорят, что она исполняет желания, но только если ты готов заплатить цену. Я никогда не проверяла. До сегодняшнего дня.

Мне семнадцать, и я не совсем обычная. Нет, я не ношу мантии и не размахиваю волшебной палочкой, но у меня есть… скажем так, особенность. Я вижу эмоции людей. Не просто угадываю по глазам или тону голоса, а вижу их как цвета. Гнев – это красный, жаркий, как огонь. Радость – золотая, будто солнечный свет. А тоска… тоска всегда синяя, глубокая, как бездна. Я никому об этом не рассказываю, даже бабушке, с которой живу. Она и так смотрит на меня иногда, будто знает больше, чем говорит. Я просто рисую эти цвета в старой тетради, прячу ее под подушкой и пытаюсь жить, как все. Но это не так-то просто, когда ты видишь, что твоя соседка, улыбаясь, скрывает черный цвет страха, или когда учитель в школе светится зелёным от зависти, пока ставит тебе оценку.

Сегодня я сидела у реки, как обычно после уроков. Это моё место. Здесь тихо, только плеск воды да шелест камыша. Я достала тетрадь, старую, с потрёпанными уголками, и начала рисовать. Вчера я видела, как мама одной девчонки из класса плакала у магазина – ее эмоции были серыми, тяжёлыми, как мокрый асфальт. Я пыталась передать это на бумаге, хотя знаю, что никто, кроме меня, не поймёт, что это значит. Карандаш скользил по листу, а я даже не заметила, как кто-то подошёл.

– Эй, ты что, художница? – голос был низкий, с лёгкой хрипотцой, и я чуть не подпрыгнула. Тетрадь выскользнула из рук и шлёпнулась на траву. Я подняла глаза и замерла.

Передо мной стоял парень. Высокий, с растрёпанными темными волосами, которые падали на лоб, и глазами, в которых будто бушевала буря. Но не это меня зацепило. Его эмоции… они были ярко-синими, такими глубокими, что я почувствовала, как холод пробежал по спине. Одиночество. Чистое, почти осязаемое. Я никогда не видела такого цвета, такого насыщенного, будто он мог затянуть меня, как сама река. Я моргнула, пытаясь отвести взгляд, но не смогла.

– Я… нет, просто так, – пробормотала я, хватая тетрадь с земли. Пальцы дрожали, и я надеялась, что он не заметил, как я на него пялюсь. – А ты кто?

– Марк, – он слегка улыбнулся, но улыбка не дошла до глаз. – Только переехал сюда. А ты, похоже, местная?

– Ага, Лина, – я кивнула, пытаясь собраться. – Добро пожаловать в наш захолустный уголок. Тут особо нечем заняться, кроме как пялиться на реку.

Он хмыкнул, опуская взгляд на воду. Я заметила, как его пальцы сжались, будто он что-то сдерживал. И тут я поняла – я не могу его "прочитать" до конца. Обычно я вижу эмоции чётко, как на ладони, но с ним… что-то мешало. Будто невидимая стена стояла, между нами, и мой дар натыкался на неё. Это было странно. И, если честно, немного пугало.

– Ты всегда так рисуешь? – он кивнул на тетрадь, которую я прижимала к груди, как щит. Я почувствовала, как щеки горят. Там, в этих страницах, были не просто рисунки. Это были чужие чувства, которые я пыталась понять, переложить на бумагу. Если он увидит, подумает, что я чокнутая.

– Иногда, – буркнула я, стараясь сменить тему. – А ты что, просто гуляешь? Новенькие обычно не заходят так далеко от центра.

– Люблю тишину, – ответил он, глядя на реку. Его голос был спокойным, но я чувствовала, что он что-то недоговаривает. Синий цвет вокруг него стал еще гуще, и я вдруг поняла, что мне хочется узнать, почему он такой… одинокий. Но я не спросила. Не моё дело.

Мы постояли молча. Вода плескалась у берега, и я заметила, как отражение Марка в реке будто дрожит, хотя ветра не было. Странно. Я нахмурилась, но не успела ничего сказать, как он вдруг шагнул ближе к воде.

– Ты веришь в эти байки? – спросил он, не глядя на меня. – Ну, про реку. Что она живая или что-то такое.

Я пожала плечами. – Старики болтают. Говорят, она исполняет желания, но забирает что-то взамен. Я не проверяла. А ты?

Он не ответил сразу. Просто смотрел на воду, и я заметила, как его рука дёрнулась, будто он хотел что-то сделать, но передумал. А потом река… изменилась. Сначала это был лёгкий плеск, как будто кто-то бросил камень. Но потом вода начала бурлить, прямо у наших ног. Пузыри поднимались на поверхность, и я почувствовала, как холод пробирает до костей. Это было не просто течение. Это было что-то… живое.

– Что за… – я отступила назад, сердце заколотилось. Марк тоже напрягся, его глаза сузились. Он явно знал больше, чем показывал.

– Уходи отсюда, – сказал он резко, не глядя на меня. Его голос был жёстким, почти приказным. Но я не двинулась с места. Не знаю почему, но я чувствовала, что это связано с ним. Что река проснулась не просто так.

– Нет, – ответила я, стараясь звучать увереннее, чем была на самом деле. – Это из-за тебя, да? Что ты скрываешь?

Он повернулся ко мне, и я увидела в его глазах что-то новое. Не синий цвет одиночества, а тёмный, почти черный отблеск страха. Но не за себя. За меня.

– Лина, я серьёзно. Уходи. Сейчас, – он шагнул ко мне, будто хотел оттолкнуть меня подальше от берега. Но в этот момент вода взорвалась. Брызги полетели в воздух, и я услышала звук, похожий на низкий, гулкий шёпот. Это не было ветром или течением. Это был голос. Древний, холодный, будто сама река говорила с нами.

– Ты принёс его… – слова эхом отдавались в голове, и я почувствовала, как ноги подкашиваются. Марк схватил меня за руку, его пальцы были ледяными, но сильными.

– Беги! – крикнул он, но я не могла пошевелиться. Вода поднялась, формируя фигуру – не совсем человека, но и не просто волну. Она была темной, почти черной, с глазами, которые светились бледным светом. Я никогда не видела ничего подобного, но знала, что это не иллюзия. Это было реально. И оно хотело нас.

Я не знаю, откуда взялись силы, но я вдруг почувствовала жар в груди. Мой дар, который я всегда считала бесполезным, проснулся. Я закрыла глаза и представила синий цвет Марка, его одиночество, но теперь смешанное с чем-то тёплым, защитным. Когда я открыла глаза, вокруг нас закружились цвета – синий, золотой, красный, они сплетались в воздухе, создавая барьер. Фигура из воды рыкнула, но не смогла пробиться.

– Что ты делаешь? – Марк смотрел на меня, его голос дрожал от удивления. Я сама не понимала. Это было впервые, когда мой дар стал чем-то большим, чем просто видение. Но я чувствовала, как силы покидают меня. Барьер начал трещать.

– Не знаю, но это ненадолго! – крикнула я. – Надо уходить!

Он кивнул, и мы побежали. Вода гналась за нами, брызги хлестали по спине, а шёпот реки становился громче. "Ты не уйдёшь… Он мой…" – слова врезались в разум, и я поняла, что они обращены к Марку. Что бы это ни было, оно знало его. И хотело забрать.

Мы бежали, пока не оказались далеко от берега, в старом парке на краю города. Я упала на траву, задыхаясь, а Марк стоял рядом, тяжело дыша. Его синий цвет стал бледнее, но теперь в нем мелькали искры чего-то нового. Благодарности? Я не была уверена.

– Что это было? – наконец спросила я, когда смогла отдышаться. – И не ври мне, Марк. Я видела, что река… она знала тебя.

Он долго молчал, глядя куда-то вдаль. Потом опустился на колени рядом со мной и достал из кармана что-то маленькое, блестящее. Это был стеклянный шарик, идеально круглый, внутри которого будто плавали искры. Он протянул его мне.

– Это момент, – сказал он тихо. – Момент, когда ты создала этот барьер. Я… я могу сохранять такие вещи. Замораживать время, если хочешь.

Я взяла шарик, чувствуя, как по коже бегут мурашки. Внутри я увидела нас – себя и его, у реки, окружённых цветами, которые я создала. Это было невероятно. Но я знала, что это не вся правда.

– А река? – настаивала я. – Почему она гналась за нами?

Он вздохнул, и я увидела, как синий цвет вокруг него снова потемнел. – Это долгая история. И опасная. Я не хотел тебя втягивать.

– Уже поздно, – отрезала я, хотя внутри все дрожало. – Я в этом. И ты не заставишь меня уйти.

Марк посмотрел на меня, и впервые за весь день его взгляд смягчился. Он не улыбнулся, но я почувствовала, что, между нами, что-то изменилось. Не дружба, пока нет. Но доверие. Маленькое, хрупкое, как этот стеклянный шарик, но настоящее.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Но, если останешься, будь готова. Это только начало.

Я кивнула, сжимая шарик в руке. Река затихла вдали, но я знала, что она не забыла нас. Что бы ни ждало впереди, я чувствовала, что Марк – не просто случайный прохожий. И что моя жизнь больше никогда не будет прежней.

Мы сидели в старом парке, где трава давно выцвела, а качели скрипели даже без ветра. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в багровые и оранжевые тона, и я пыталась унять дрожь в руках. Шарик, который Марк мне дал, был прохладным на ощупь, но внутри него будто пульсировала жизнь. Я снова посмотрела на него, разглядывая крошечное отражение нас у реки. Моё лицо там было перепуганным, но решительным, а вокруг вихрились цвета, которые я сама создала. Как? Я до сих пор не понимала. Всегда думала, что мой дар – это просто способ видеть, а не творить. Но сегодня что-то изменилось. И, похоже, Марк был частью этого.

– Так ты всегда можешь… замораживать моменты? – спросила я, стараясь звучать спокойно, хотя голос предательски дрогнул. Я подняла глаза на него. Он сидел чуть поодаль, облокотившись на старую скамейку, и смотрел куда-то в сторону реки. Его профиль был напряженным, а синий цвет одиночества вокруг него все еще не исчез, хотя стал чуть мягче, с лёгкими золотыми искрами. Не знаю, что это значило, но мне хотелось верить, что это из-за меня. Что я хотя бы немного помогла.

– Не всегда, – ответил он, не поворачиваясь. – Это… сложно. Каждый раз, когда я это делаю, будто часть меня уходит. Но иногда оно того стоит. Как сейчас.

Я хмыкнула, не зная, что сказать. Часть меня уходит. Я понимала, о чем он. Когда я создала этот барьер из цветов, я чувствовала, как силы вытекают из меня, как кровь из раны. Но я не могла остановиться. Не тогда, когда эта штука из воды была так близко. Не тогда, когда Марк смотрел на меня с таким страхом в глазах – не за себя, а за меня.

– А ты? – он наконец повернулся, и его взгляд был острым, почти пронизывающим. – Ты ведь не просто рисуешь. Что ты сделала там, у реки? Эти… цвета. Они были настоящими.

Я сглотнула. Вот оно. Момент, когда я могла бы соврать, сказать, что это просто иллюзия, случайность. Но что-то в его тоне, в том, как он смотрел на меня, заставило меня быть честной. Может, потому что он сам только что показал мне свою магию. А может, потому что я устала держать это в себе.

– Я вижу эмоции, – сказала я тихо, почти шёпотом, будто боялась, что кто-то подслушает. – Как цвета. Всегда видела. Но сегодня… я не знаю. Они стали реальными. Я просто подумала о том, чтобы защитить нас, и они появились.

Марк смотрел на меня долго, не моргая. Я ждала, что он рассмеётся или скажет, что я чокнутая. Но он только кивнул, как будто это было самым обычным делом.

– Значит, мы оба не совсем нормальные, – сказал он с лёгкой усмешкой. – Хорошо. Это делает все проще.

– Проще? – я подняла бровь. – Ты видел, что только что произошло? Река пыталась нас сожрать! Как это может быть проще?

Он вздохнул, потирая затылок. Его движения были резкими, нервными, и я заметила, как его пальцы слегка дрожат. Но голос остался спокойным, почти холодным.

– Потому что я не один, – сказал он, и в его словах было что-то такое, от чего у меня внутри все сжалось. Не знаю, жалость это или что-то другое, но я вдруг поняла, как сильно он устал быть один на один со своими тайнами.

– Ты не один, – повторила я, сама не ожидая, что скажу это вслух. Но это было правдой. Что бы ни происходило, я уже втянулась. И, честно, мне не хотелось уходить. Не сейчас.

Мы снова замолчали. Вечер опускался на городок, и тени от деревьев становились длиннее, гуще. Я все еще чувствовала холод реки на коже, хотя мы были далеко от берега. И этот шёпот… он будто остался в голове, тихий, но настойчивый. "Он мой…" Я посмотрела на Марка, пытаясь понять, слышит ли он это тоже, но его лицо было непроницаемым.

– Нам надо идти, – наконец сказал он, поднимаясь. – Нельзя оставаться на открытом месте. Если это… если оно вернётся, мы должны быть готовы.

– Оно? – я тоже встала, сжимая шарик в кармане. – Ты знаешь, что это было, да? Расскажи. Я заслужила.

Он заколебался. Я видела, как синий цвет вокруг него потемнел, смешиваясь с серым – нерешительность, может, даже страх. Но потом он кивнул.

– Не здесь, – сказал он. – Пойдём ко мне. Там безопасно. По крайней мере, пока.

Я удивилась. Новенький, который только переехал, приглашает меня к себе? Это было странно, но в то же время я чувствовала, что могу ему доверять. Ну, или хотя бы хочу доверять. К тому же, куда мне было идти? Домой к бабушке, которая начнет расспрашивать, почему я такая бледная и перепуганная? Нет уж, лучше рискнуть.

– Ладно, – сказала я, стараясь звучать увереннее. – Но, если это какая-то ловушка, я найду способ тебя достать. Даже без магии.

Он усмехнулся, и на этот раз улыбка была чуть теплее. – Договорились.

Мы пошли через парк, обходя старые качели и заросшие тропинки. Городок был тихим, как всегда в это время. Только изредка слышался лай собак да скрип ставен на ветру. Но я не могла отделаться от ощущения, что за нами следят. Не люди. Что-то другое. Я оглянулась на реку, которая теперь была просто темной полосой на горизонте, и почувствовала, как по спине пробежал холод. Вода выглядела спокойной, но я знала, что это обман. Она ждала. И, похоже, Марк знал, чего именно.

Его дом оказался на окраине, в старом районе, где дома выглядели так, будто их построили еще до рождения моей бабушки. Это был двухэтажный коттедж с облупившейся краской и покосившейся верандой. Окна были темными, и я невольно подумала, что он живёт один. Но спрашивать не стала.

– Заходи, – сказал он, открывая дверь. Внутри пахло сыростью и чем-то металлическим, но было тепло. Он включил свет, и я увидела, что дом почти пустой. Только старый диван, стол да несколько коробок в углу. Похоже, они действительно только переехали.

– Где твои родители? – не удержалась я, пока он закрывал дверь на засов. Да, на засов. Как будто это могло остановить то, что гналось за нами у реки.

– В отъезде, – коротко ответил он, и я поняла, что лучше не лезть с расспросами. Вместо этого я прошла в комнату и села на диван, который скрипнул подо мной, как древний корабль.

– Ну? – я скрестила руки на груди. – Рассказывай. Что это было у реки? И почему оно назвало тебя "своим"?

Марк не ответил сразу. Он прошёл к окну, выглянул наружу, будто проверяя, не следит ли кто, а потом достал из кармана еще один стеклянный шарик. Этот был темнее, внутри него будто клубился дым. Он повертел его в руках, и я заметила, как его пальцы снова дрогнули.

– Это не просто река, – наконец сказал он, садясь напротив меня. – Она… живая. Не в том смысле, как мы с тобой, но у неё есть сознание. Дух, если хочешь. Моя семья… мы связаны с ней. Давно. Это как проклятье, которое передается из поколения в поколение.

Я моргнула, пытаясь переварить услышанное. Проклятье? Дух? Это звучало как сказка, но после того, что я видела сегодня, я не могла просто отмахнуться.

– И что этот дух хочет? – спросила я, чувствуя, как голос становится тише. – Тебя?

Он кивнул, и синий цвет вокруг него стал почти черным. – Меня. Или мою магию. Я не знаю точно. Но каждый раз, когда я использую свой дар, оно чувствует. И приходит ближе.

Я вспомнила, как он заморозил момент у реки, как отдал мне шарик. Значит, это было не просто подарком. Это был риск. И он пошёл на него ради меня.

– Почему ты не убегаешь? – спросила я. – Ну, подальше от реки. От города.

– Пробовал, – он горько усмехнулся. – Оно находит. Всегда. Это не просто место. Это… часть меня.

Я не знала, что сказать. Часть меня хотела встать и уйти, забыть все это, как страшный сон. Но другая часть – та, что видела его синий цвет, его одиночество, – не могла оставить его одного. Не после того, как он схватил меня за руку там, у реки. Не после того, как я почувствовала, что моя магия ожила рядом с ним.

– Значит, мы должны бороться, – сказала я, сама удивляясь своей решительности. – Вместе. Если оно хочет тебя, пусть попробует пройти через нас обоих.

Марк посмотрел на меня, и в его глазах мелькнуло что-то новое. Удивление? Благодарность? Я не могла точно сказать, но синий цвет вокруг него стал чуть светлее, и это было достаточно.

– Ты не обязана, – сказал он тихо. – Это не твоя война.

– Теперь моя, – отрезала я. И, честно, я сама поверила в свои слова.

Мы сидели в тишине, пока за окном не начало темнеть. Я знала, что это только начало. Что река не отпустит так просто. Но я чувствовала, что рядом с Марком я не одна. И, может, он тоже это чувствовал. Это было маленькое, хрупкое доверие, но оно уже начало расти. А привязанность… ну, об этом я пока думать не хотела. Но когда он протянул мне еще один шарик, с моментом, где мы бежали от реки, я взяла его с улыбкой. И знала, что не отступлю.

Шарик был чуть теплее первого, или мне это только показалось. Я поднесла его к свету тусклой лампы, что висела над нами, и разглядела внутри крошечное отражение: мы с Марком, запыхавшиеся, бежим через парк, а за нами клубится тёмная вода, будто живая тень. В этом застывшем моменте было что-то почти красивое, несмотря на страх, который я тогда чувствовала. Я посмотрела на Марка, который наблюдал за мной с лёгкой, едва заметной улыбкой.

– Ты всегда так делаешь? – спросила я, вертя шарик в пальцах. – Сохраняешь моменты, даже такие… жуткие?

Он пожал плечами, отводя взгляд. – Не всегда. Только те, которые важны. Или те, которые я не хочу забыть.

Я хмыкнула. Важны? Бегство от жуткой водяной твари – это важно? Но я не стала спорить. Что-то в его тоне подсказывало, что для него это не просто память. Это было что-то большее. Может, способ держаться за реальность, когда все вокруг рушится. Я не стала спрашивать. Пока.

За окном уже стемнело, и дом погрузился в тишину, нарушаемую только скрипом старых половиц да далёким шумом ветра. Я взглянула на часы на стене – они показывали почти девять вечера. Бабушка, наверное, уже с ума сходит, почему я не дома. Обычно я не задерживаюсь допоздна, а тут… ну, как объяснить, что меня чуть не утащила река? Или что я сижу в доме у парня, которого знаю всего несколько часов, и обсуждаю магию и проклятья? Она решит, что я окончательно спятила.

– Мне, наверное, пора, – сказала я, хотя внутри все противилось этой мысли. Не то чтобы я боялась идти домой одна в темноте – хотя, если честно, после сегодняшнего я бы и за угол дома боялась завернуть. Просто я чувствовала, что, если уйду, эта тонкая ниточка, между нами, с Марком может порваться. А я не хотела этого. Не сейчас.

Он кивнул, но в его глазах мелькнуло что-то вроде разочарования. Или мне показалось? Синий цвет вокруг него стал чуть гуще, но золотые искры, которые я заметила раньше, никуда не делись. Это было странно. Обычно эмоции людей меняются быстро, как погода, но у Марка они будто смешивались, создавая что-то сложное, чего я не могла до конца понять.

– Я провожу, – сказал он, вставая. – Не хочу, чтобы ты шла одна. После всего.

Я хотела возразить, сказать, что справлюсь, но передумала. Если честно, я была рада. Не только из-за страха, но и потому, что мне… нравилось его общество. Пусть он скрытный, пусть я до сих пор не могу его "прочитать" полностью, но рядом с ним я чувствовала себя живой. Как будто мой дар, который я всегда считала обузой, наконец обрёл смысл.

– Ладно, – согласилась я, поднимаясь с дивана. – Но только до угла. Не хочу, чтобы бабушка увидела тебя и начала задавать вопросы. Она у меня, знаешь, как детектив.

Он усмехнулся, и на этот раз улыбка была чуть шире. – Понял. До угла.

Мы вышли из дома, и холодный ночной воздух ударил в лицо. Улицы были пустыми, только фонари тускло светили вдоль дороги, отбрасывая длинные тени. Я невольно посмотрела в сторону реки – отсюда ее не было видно, но я все равно чувствовала ее присутствие. Будто она наблюдала. Ждала. Я сжала шарики в кармане, словно они могли меня защитить, и пошла рядом с Марком.

Мы молчали, но это молчание не было неловким. Оно было… уютным, если так можно сказать. Я украдкой поглядывала на него, пытаясь уловить, о чем он думает, но его магия – или что это было – по-прежнему мешала мне. Это раздражало, но в то же время интриговало. Кто он такой? Почему река так за ним охотится? И почему я, видящая эмоции всю жизнь, не могу пробиться через его стену?

– А ты всегда был таким… закрытым? – спросила я, не удержавшись. Мы как раз проходили мимо старой пекарни, где витал слабый запах хлеба, даже в этот час.

Он остановился, посмотрев на меня с лёгким удивлением. – Закрытым?

– Ну, ты знаешь, – я замялась, подбирая слова. – Ты мало говоришь. И я… я не могу тебя понять. Обычно я вижу людей насквозь, но с тобой это не работает.

Марк долго молчал, и я уже подумала, что ляпнула что-то не то. Но потом он вздохнул и сунул руки в карманы.

– Это не специально, – сказал он тихо. – Моя магия… она как щит. Не только для моментов, которые я замораживаю, но и для меня самого. Я не могу ее выключить. Даже если хочу.

Я моргнула. Щит? Это объясняло, почему я не могла его "прочитать". Но в то же время это значило, что он сам не мог открыться. Даже если бы захотел. Эта мысль кольнула меня где-то в груди. Я представила, каково это – жить, всегда прячась за невидимой стеной, даже от тех, кто рядом. Это, наверное, хуже, чем видеть чужие эмоции и не знать, что с ними делать.

– Это, должно быть, тяжело, – сказала я, стараясь звучать искренне, а не как будто жалею его. – Но… если что, я не пытаюсь лезть тебе в душу. Просто хочу понять. Особенно после того, что случилось.

Он кивнул, и я заметила, как синий цвет вокруг него стал чуть мягче. – Спасибо. Я… я постараюсь. Но не обещаю, что будет легко.

– Я и не жду лёгкого, – ответила я с улыбкой. – После сегодняшнего, думаю, лёгкого уже не будет.

Мы пошли дальше, и я почувствовала, как что-то тёплое разливается внутри. Не знаю, дружба ли это или что-то еще, но мне было хорошо просто идти рядом с ним, зная, что он не оттолкнёт меня, даже если сам закрыт. Это было маленьким шагом, но важным.

Но, как оказалось, ночь не собиралась давать нам покоя. Мы как раз завернули за угол, когда я почувствовала холод. Не просто ветер, а что-то глубже, как будто сам воздух стал тяжёлым, липким. Я остановилась, оглядываясь. Улица была пуста, но я могла поклясться, что слышу плеск воды. Где-то близко. Слишком близко.

– Ты это чувствуешь? – прошептала я, глядя на Марка. Его лицо напряглось, и он кивнул.

– Она не отступила, – сказал он, его голос был низким, почти рычащим. – Держись рядом.

Я не успела ответить, как из тени между домами выступила фигура. Не человек. Это была вода, сформированная в нечто, напоминающее силуэт, с теми же бледными, светящимися глазами, что я видела у реки. Но теперь их было больше. Две, три… я сбилась со счета, когда они начали окружать нас.

– Ты думал, что можешь спрятаться? – голос был не одним, а множеством, эхом, от которого волосы вставали дыбом. – Ты принадлежишь нам.

Марк шагнул вперёд, загораживая меня собой. Я увидела, как он сжал кулаки, и вокруг его рук закружились искры, будто он готовился заморозить момент. Но я знала, что это истощит его. А нас слишком мало против них.

– Лина, беги, – сказал он, не оборачиваясь. – Я их задержу.

– Нет! – я схватила его за руку, чувствуя, как паника смешивается с решимостью. – Мы вместе. Помнишь?

Он посмотрел на меня, и в этот момент я увидела проблеск чего-то нового в его цвете. Не синий, не черный, а тёплый, почти красный оттенок. Но не гнев. Что-то другое. Я не успела понять, потому что фигуры из воды ринулись на нас.