Братва из 90-х в Средневековье

Иван Царёфф, Анастасия Леманн

Братва из 90-х в Средневековье

Глава 1: Пацаны к успеху шли

Меня зовут Саня Терминатор. Погоняло получил ещё в детдоме, когда после выкуренной пачки сигарет хриплым голосом пообещал вернуться и набить рожу воспитателю Семёнычу. Не то чтобы вернулся, но кликуха прилипла намертво.

В 28 лет я уже имел за плечами ходку по малолетке, три условки и стабильный бизнес на районе. Ну как бизнес – крышевали с пацанами пару ларьков да точку на рынке. И ещё немного решали вопросы для тех, кому нужно было решить вопросы. Всё чётко, без беспредела.

Моя бригада – это четыре отмороженных, но верных кента. Котя – здоровый, как трансформаторная будка, и примерно такой же разговорчивый. В детдоме нас вместе определили. Он меня тогда от старших прикрыл, с тех пор и не разлей вода.

Юра Монгол – мозги нашей бригады. В очках, худой такой, но умный, падла. Два класса МГУ, потом что-то там с общагой не срослось. Вообще, нам повезло с ним. Планы составлял – просто Эйнштейн, только с финкой.

Никитос – молодой, борзый. Весь в наколках, даже на шее. Но шустрый и знал всех на районе. Хочешь найти кого – спроси у Никитоса.

Ну и Ваня Кортавый. Ясен пень, почему Кортавый. Языком шлёпает как бабка в автобусе губами. Зато на машине гоняет так, что гаишники только свистят вслед.

В тот день мы решили отметить удачную сделку. Толик Двоечник наконец отдал нам бабки за крышу, которые задолжал ещё с зимы. Я даже немного горд был – без мордобоя обошлись, культурно перетёрли.

– Пацаны, гуляем! – объявил я, перебирая новенькие хрустящие купюры. – Сегодня первым делом – в баньку. Потом в "Розу ветров". Там бифштексы что надо.

– А потом к девочкам? – спросил Никитос, поправляя цепь.

– А то! – я подмигнул. – У Маринки с проспекта новенькие появились. Говорят, студентки из театрального.

Котя довольно хмыкнул и потёр свою бычью шею. Монгол поправил очки и деловито достал мобильник размером с кирпич.

– Сань, я тогда Людку из бани предупрежу, что мы сегодня подъедем. Чтоб всё готово было.

Ваня Кортавый перебирал ключи от своей девятки:

– Я за гулем, только заскочу к Светке за новой маечкой. Эта уже воняет.

Я тогда не знал, что эта невинная поездка в баньку перевернёт всю нашу жизнь. Знал бы – может, и не поехал. А может, и поехал бы всё равно. Хрен его знает.

Сауна у Людки была что надо – с мраморной парилкой и прочими фифи-мифи для солидных пацанов. Два бассейна, комната отдыха с кожаными диванами, холодильник с пивасиком. Мы там не первый раз были, так что всё как родное.

– Ну что, братва, за успех! – сказал я, разливая водку по рюмкам.

Мы синхронно опрокинули первую. Потом вторую. Потом как-то всё завертелось.

Я на спор с Никитосом нырнул в бассейн прямо из парилки. Монгол травил байки про то, как его чуть не взяли в разведку, но он отказался по идейным соображениям. Котя молча жрал солёные огурцы и время от времени ржал.

А потом появилась она.

Глава 2: Не повезло с девочками

Я как раз выбирался из бассейна, когда в комнату отдыха вошла незнакомая тёлка. Не из Людкиных обычных – те все были крашеные блондинки с наращёнными ногтями и силиконом в губах. Эта – совсем другая. Худая, бледная, с длинными чёрными волосами до жопы. И глаза такие… странные. Тёмные, глубокие, как у нарика со стажем, только совсем не мутные.

От её взгляда у меня аж золотая цепь на шее похолодела.

– Эй, красавица, ты к кому? – крикнул Никитос, подтягивая треники.

Она не ответила. Медленно прошла в центр комнаты и остановилась у стола с нашей хавкой и выпивкой.

Монгол прищурился:

– Людка новеньких набрала? Не предупреждала…

Девка молча смотрела на нас. Потом вдруг улыбнулась. Зубы у неё были мелкие, как у рыбы.

– Отдыхаете, воины? – спросила она тихим голосом.

Мы переглянулись. "Воины" – это она загнула, конечно. Хотя Котя в армейке служил, в десанте вроде.

– Да, расслабляемся, – я решил взять разговор на себя. – Ты от Людки? Или как?

– Я сама по себе, – она провела пальцем по краю стола. – Меня зовут Миросвета.

– Это чё за имя такое? – Ваня прыснул. – Ты с каких Ктайонов?

– Ты мне не грубишь? – она повернула голову к Ване так резко, что её волосы взметнулись, как вороново крыло. От её взгляда Кортавый аж вжался в диван.

– Я… я не гтубил, – забормотал он. – Птосто имя необычное.

Она снова улыбнулась. Мне эта улыбка не понравилась. От неё мурашки по хребту, как от мусорской сирены в подворотне.

– Эй, ты чего припёрлась? – Котя встал. Нависла его двухметровая туша над девкой, как башенный кран. – Людка знает, что ты тут?

Девка подняла руку. Котя вдруг замолчал и сел обратно. Просто сел, как будто кто-то его толкнул. А ведь Котю, когда он на взводе, и трое амбалов не удержат.

– Тише, богатырь, – сказала она. – Я пришла с предложением.

– С каким ещё предложением? – я почувствовал, как во рту пересохло.

Её слова звучали как ржавые гвозди по стеклу:

– Вы сильные, смелые мужчины. Но бесцельно тратите свою силу. Я могу дать вам настоящее испытание. Настоящую войну.

Монгол нервно хохотнул:

– Ты чё, в армию вербуешь? Или в секту какую-то?

– Секта – это когда поклоняются чему-то, чего нет, – она покачала головой. – Я же предлагаю реальность. Другую реальность.

– Так, всё, хорош выёживаться, – я начал терять терпение. – Вали отсюда, пока мы Людку не позвали.

Девка не шелохнулась. Вместо этого она достала из складок своего странного платья какую-то херню. Типа маленькой бутылочки с мутной жидкостью.

– Вот ваш билет в новую жизнь, – она поставила эту дрянь на стол. – Выпьете – и познаете настоящую битву, настоящую власть.

Я заржал. Ну реально, ситуация идиотская. Какая-то психованная баба предлагает пяти здоровым мужикам выпить стрёмную жижу из пузырька.

– Ты из дурки сбежала? – Никитос широко улыбнулся. – Проверялась бы, девушка. Таблеточки пила бы.

– Я не девушка, – она вдруг стала серьёзной. – Я старше, чем всё, что ты можешь себе представить.

И тут произошло что-то странное. Её глаза как будто… засветились изнутри. Хотя нет, не так. Как будто в них отражалось что-то горящее. Только в комнате ничего такого горящего не было.

Я моргнул. Показалось, наверное. Водяра сегодня крепкая.

– Короче, если не хочешь неприятностей, вали отсюда, – сказал я твёрдо. – Последний раз предупреждаю.

Она вздохнула:

– Вижу, добровольно не получится.

А потом она начала что-то бормотать. Тихо так, на каком-то непонятном языке. И тут…

Потолок поплыл как на дискотеке в "Метелице", когда накидаешься палёной водяры. Стены вокруг начали дрожать. Я попытался встать, но ноги стали ватными.

– Чё за хрень? – успел выкрикнуть Никитос, прежде чем рухнуть на диван.

Последнее, что я помню, – как эта сука Миросвета берёт свой пузырёк и выливает его содержимое в наши недопитые рюмки. А потом произносит:

– Пейте и переродитесь, воины. Мир нуждается в вас. Другой мир.

И темнота.

Глава 3: Проклятие в бане

Очнулся я от дикой головной боли. Такой, будто в черепе кто-то ковыряется раскалённой кочергой. Или будто вчера мы с пацанами употребили ящик палёного "Хеннесси", а потом меня переехал КАМАЗ.

Я застонал и открыл глаза. Белый кафель. Деревянные лавки. Какие-то мокрые тряпки на полу.

Баня. Мы всё ещё в бане.

– Живы? – просипел я, пытаясь приподняться на локтях.

Рядом зашевелились. Никитос сидел, обхватив голову руками. Монгол лежал лицом вниз, негромко матерясь сквозь зубы. Котя и Ваня Кортавый были без сознания – или просто спали после пьянки.

– Что эта сука подмешала нам? – Никитос скривился. – Я как будто неделю бухал без продыху.

– Хз, – я потёр виски. – Девка стрёмная. Явно не из Людкиных.

– Людка бы нам такую хрень не подсунула, – кивнул Монгол, переворачиваясь на спину. – Она нас как постоянных клиентов ценит.

Мы кое-как растолкали Котю и Ваню. Оба были в том же состоянии – как после адского похмелья.

– Надо Людку найти, – сказал я, когда все более-менее очухались. – Выяснить, что это за девка такая.

– Саня, глянь, – вдруг сказал Монгол. – Там что-то не так.

Он показывал на дверь из парной. Она была приоткрыта, и за ней… за ней вместо привычной комнаты отдыха с кожаными диванами виднелось что-то странное. Какой-то тусклый свет и грубые каменные стены.

– Чё за…? – я медленно подошёл к двери.

Распахнул её настежь и застыл, не веря своим глазам.

Вместо комнаты отдыха там была какая-то странная каморка с каменными стенами, освещённая тусклыми факелами. ФАКЕЛАМИ, блядь! Вместо кожаных диванов – грубые деревянные лавки. Вместо холодильника с пивом – бочки и какие-то глиняные кувшины.

– Монгол, – позвал я. – Иди сюда. Мне кажется, у меня глюки.

Юра подошёл и охуел не меньше моего.

– Что за декорации? – пробормотал он. – Людка решила в средневековье поиграть?

Мы осторожно вышли в эту странную комнату. За ней обнаружилась ещё одна – побольше, тоже с факелами и какими-то шкурами на стенах.

– Саня, это не похоже на прикол, – голос Монгола дрогнул. – Слишком… натурально всё.

И тут я увидел окно. Подошёл к нему, отодвинул какую-то грубую тряпку, заменявшую штору.

Я протёр глаза. Потом ещё раз. Потом дал себе леща. Не помогло.

За окном раскинулся пейзаж, которого просто не могло быть в нашем промзоновском районе Подмосковья. Какие-то деревянные хибары с соломенными крышами. Люди в странной одежде – мужики в рубахах до колен, бабы в длинных платьях с платками на головах. Телеги, запряжённые лошадьми. Грязь, куры, свиньи.

– Монгол, – мой голос звучал как-то странно, будто не мой. – Похоже, мы не в Канзасе, Тото.

Юра подошёл к окну и замер.

– Бля… – только и сказал он.

В этот момент в комнату ввалились остальные. Никитос сразу подбежал к окну и чуть не вывалился наружу.

– Ебать! – заорал он. – Это чё за хуйня?!

– Тише ты! – шикнул я. – Не привлекай внимания.

Котя молча смотрел в окно, его обычно невозмутимое лицо исказилось.

– Это что, типа "Машины втемени"? – спросил Ваня Кортавый, заглядывая нам через плечи. – Как в кино про тетминатота?

– Сам ты терминатор, – огрызнулся я. – Это… это…

И тут меня осенило. Та девка, Миросвета. Её слова про "другую реальность", про "настоящую битву". Что если…

– Пацаны, – медленно произнёс я. – Кажется, нас эта ведьма реально в средневековье закинула.

Все замолчали. Потом Монгол нервно хихикнул:

– Да ладно, Саня. Такого не бывает. Наверное, нас накачали чем-то, а теперь разыгрывают. Типа "Розыгрыш" на ОРТ.

– Да? И кому это надо? – я кивнул на окно. – Смотри, какие декорации. Целая деревня. Массовка. И ради чего? Ради пяти районных бандюков?

Все снова уставились в окно. Действительно, если это розыгрыш, то бюджет у него как у голливудского блокбастера.

– Может, мы спим ещё? – предположил Никитос. – Может, это глюки от той дряни, что она нам подсыпала?

– Все сразу один и тот же сон видим? – хмыкнул я. – Вряд ли.

Я осмотрелся. На грубо сколоченном столе лежал какой-то металлический предмет. Поднял его – оказался кинжал. Настоящий, острый.

– Смотрите, – я провёл лезвием по деревянной столешнице. Остался глубокий след.

– Ну и что? – спросил Никитос. – Нож как нож.

– Если это сон или глюк, то очень детальный. Я чувствую вес этого ножа, его холод, – я осторожно тронул лезвие. – И он острый.

Вдруг снаружи послышались шаги и голоса. Мы замерли. Кто-то приближался к нашему… дому? Сараю? Хрен знает, где мы очутились.

– Прячемся? – шёпотом спросил Монгол.

Я покачал головой:

– Куда? Надо узнать, где мы. И что вообще происходит.

Дверь распахнулась. На пороге стоял бородатый мужик в грубой одежде. За ним виднелись ещё какие-то люди.

– А, очнулись наконец, чужеземцы, – прогудел бородач на странном, но понятном русском. – Ну-ка, выходь на свет божий, поглядим на вас!

Я переглянулся с пацанами. Делать нечего – надо выходить.

– Добро пожаловать в Средневековье, блин, – пробормотал я, направляясь к выходу.

Глава 4: Добро пожаловать в Средневековье, блин!

Солнечный свет ударил по глазам как Котин кулак. Я прищурился и наконец смог разглядеть, куда нас занесло.

Мы стояли посреди небольшой деревни. Кругом какие-то лапотники-замухрышки в обносках: мужики в домотканых рубахах, бабы в сарафанах и повойниках. Избы – кривые, покосившиеся, с маленькими оконцами. По улице бродили куры, свиньи и какие-то чумазые дети. Запах стоял – сплошной навоз и гниль.

– Охуеть, – выдохнул Никитос рядом. – Это что, "Поле чудес" в деревне Гадюкино?

Бородатый мужик, который нас вывел, окинул нас подозрительным взглядом:

– Чудные вы какие-то. И одёжа у вас диковинная.

Я глянул на себя и пацанов. Мы всё ещё были в своих шмотках: спортивные костюмы, кроссовки, у меня кожаная куртка, у Монгола – джинсы и свитер. На фоне местных мы выглядели как инопланетяне.

– А ты кто такой? – спросил я бородача.

– Я Мирон, староста здешний, – гордо ответил он. – А вы кто будете? Откуда взялись-то? Давеча нашли вас в лесу, без памяти лежали. Принесли в баньку нашу, думали, очухаетесь быстрее.

Так вот где мы очнулись. В местной бане! Хотя на баню Людки она походила как курица на крокодила.

– Мы это… издалека, – неопределённо махнул рукой я. – Путешественники.

– Из заморских стран? – прищурился староста. – А говорите по-нашему чисто.

– Мы из… э-э-э… – я замялся.

– Из Московии! – выпалил Монгол. – Просто давно путешествуем.

Бородач просветлел лицом:

– А, Московия! Слыхал. Далёко это. А зачем к нам-то пожаловали?

Вокруг нас уже собралась толпа любопытных сельчан. Они разглядывали нас как зверей в зоопарке, шептались, показывали пальцами.

– Мы тут проездом, – я изобразил дружелюбную улыбку. – Заблудились немного.

– В лесах наших легко заплутать, – кивнул староста. – А куда путь держите?

– В ближайший город, – сказал я наугад.

Бородач задумчиво почесал бороду:

– До Каменца два дня пути. Но сейчас туда опасно – разбойники шалят на дорогах.

Я повернулся к пацанам. Никитос выглядел растерянным, Котя – напряжённым, Ваня Кортавый – откровенно испуганным. Только Монгол, похоже, собрался с мыслями.

– Господин староста, – вмешался Юра, выйдя вперёд. – Не могли бы вы подсказать, какой нынче год?

Староста удивлённо поднял бровь:

– Лето господне 1263-е от Рождества Христова. А что?

Мы с пацанами переглянулись. Блядь. БЛЯДЬ. Это что получается, нас реально забросило на 700 с лишним лет назад?!

– А правит кто? – продолжал расспрашивать Монгол.

– Князь Даниил Галицкий, кто ж ещё, – староста посмотрел на нас как на идиотов. – Вы что, и впрямь с луны свалились?

Я почувствовал, как земля уходит из-под ног. Это не сон, не глюк, не розыгрыш. Эта сука Миросвета каким-то образом зашвырнула нас в грёбаное средневековье. В 13-й век!

– Нам нужно… посовещаться, – выдавил я. – Можно?

Староста махнул рукой:

– Идите в баньку, там и потолкуйте. А я велю бабам похлёбки вам сварить. Небось, голодные?

При слове "похлёбка" меня чуть не стошнило. Но надо было соблюдать вежливость.

– Спасибо, – кивнул я и повернулся к пацанам. – Идём, братва. Надо перетереть.

Мы вернулись в "баньку" – грязную каморку с каменной печью в углу. Как только за нами закрылась дверь, Никитос взорвался:

– Нахуй! Это всё нахуй! Какого хера тут происходит?!

– Тише ты! – я схватил его за плечо. – Не ори, местные услышат.

– Да похуй мне на местных! – Никитос вырвался. – Я хочу домой! Как нам вернуться?!

Монгол сел на лавку и задумчиво потёр переносицу:

– Если верить этому старосте, мы в 1263 году. Галицко-Волынское княжество, судя по всему.

– Какая нахуй разница, где мы! – Никитос метался по комнате. – Главное – КАК отсюда выбраться!

– А я знаю? – огрызнулся Монгол. – Я что, блядь, специалист по путешествиям во времени?

– Эта стерва, Миросвета, – вмешался я. – Она знает. Она нас сюда закинула, она и должна вытащить.

– И где нам её искать? – Ваня Кортавый сел рядом с Монголом. – Мы даже не знаем, существует ли она тут.

Котя, всё это время молчавший, вдруг произнёс:

– Нам пиздец.

Все замолчали. Котя редко разбрасывался словами, и если уж он что-то говорил, то точно в тему.

– Может, и не пиздец, – я постарался звучать уверенно. – Подумаешь, средневековье. Люди как-то жили тут. И мы проживём.

– Ага, без туалетов, интернета и антибиотиков, – хмыкнул Монгол. – Средняя продолжительность жизни тут – лет 30-35.

– И это у них, бля, ТУАЛЕТ?! – вдруг заорал Никитос, указывая на дырку в углу. – Это ж ДЫРКА В ПОЛУ!

– Тише ты! – шикнул я.

Никитос плюхнулся на лавку и обхватил голову руками:

– Я не могу. Я просто не могу здесь. Мне надо домой.

– Всем надо, – я вздохнул. – Но для начала нужно разобраться, где мы точно и что делать дальше.

В этот момент дверь скрипнула, и вошла молодая баба с миской чего-то дымящегося.

– Вот, покушайте, странники, – она поставила миску на стол. Запахло чем-то кислым и травянистым.

– Спасибо, – выдавил я.

Баба странно на нас посмотрела и вышла. Мы уставились на миску.

– Это еда? – спросил Никитос, брезгливо морщась.

Монгол заглянул в миску:

– Похоже на щи. Или на помои. Фиг разберёшь.

– Я не буду это есть, – твёрдо заявил Ваня Кортавый.

Котя молча взял миску, зачерпнул жижу деревянной ложкой, которая лежала рядом, и отправил в рот. Прожевал, проглотил.

– Нормально, – сказал он. – Жрать можно.

– У меня с собой пара шоколадок есть, – Монгол похлопал по карманам джинсов. – Но на долго не хватит.

– Значит, придётся привыкать к местной кухне, – я вздохнул.

Мы смотрели друг на друга. Пять бандюков из 90-х, заброшенных в 13-й век. Звучит как начало анекдота. Только нам было не до смеха.

– Ладно, – наконец сказал я. – План такой. Первое: узнаём, где точно мы находимся. Второе: ищем способ вернуться. Третье: пока ищем, надо как-то выживать.

– И как ты предлагаешь выживать? – спросил Никитос. – У нас ни денег, ни жилья, ни одежды нормальной.

– Зато у нас есть мозги и сила, – я обвёл всех взглядом. – Что-нибудь придумаем.

В этот момент дверь снова открылась. На пороге стоял староста Мирон.

– Ну что, странники, поговорили? – спросил он. – Решили, куда дальше путь держать будете?

Я переглянулся с пацанами и произнёс:

– Мы бы хотели задержаться в вашей деревне на некоторое время. Отдохнуть, подготовиться к дальнейшему пути. Мы можем быть полезны.

Староста задумчиво погладил бороду:

– Чем же вы можете быть полезны, чужеземцы?

Я улыбнулся своей самой располагающей улыбкой:

– О, у нас много талантов. Вот увидите.

Первая кровь в средневековье пролилась быстрее, чем я ожидал.

Глава 5: Первая кровь по-средневековому

Случилось это на третий день нашего пребывания в деревне. Староста Мирон поселил нас в той же бане, велел выделить какие-то тряпки вместо нормальной одежды (от которых мы отказались – лучше уж в спортивках, чем в этом дерьме) и дал нам работу.

Работа была – просто пиздец. Мы, братки с района, привыкшие к тому, что бабки делаются на понятиях и связях, вдруг оказались на уровне тупого физического труда. Монгол и Ваня Кортавый помогали на мельнице, Никитос пас коров, я и Котя чинили какой-то сарай.

Если честно, хуёво у нас получалось. Особенно у Никитоса с коровами.

– Бля, Саня, они тупые как пробки! – жаловался он вечером, воняя навозом. – И почему их нельзя просто выпустить на лужайку? Нет, надо ходить за ними, пока эти тупые твари жрут траву!

Но дни шли, и мы потихоньку въезжали в местную жизнь. Монгол, как самый образованный, быстрее всех освоился с языком – не то чтобы это был совсем другой язык, но многие слова звучали иначе. Он же выяснял у местных, что к чему в здешних местах.

Оказалось, мы в деревне Залесье, недалеко от города Каменца, на территории Галицко-Волынского княжества. По словам старосты, князь Даниил Галицкий на днях должен был проезжать через Каменец со свитой.

– Ситуация такая, – объяснял нам Монгол, когда мы собрались в бане вечером. – Сейчас 1263 год, если верить старосте. Галицко-Волынское княжество – одно из сильнейших на Руси. Татаро-монгольское иго в разгаре.

– А Москва? – спросил я.

– Москва существует, но это мелкий городишко, – пожал плечами Монгол. – Москва станет значимой только через сто лет. Сейчас основные центры – Киев, Владимир, Новгород, Галич.

– И что нам с этого? – буркнул Никитос. – Мы всё ещё в жопе мира, и всё ещё не знаем, как вернуться.

– Но теперь хотя бы понимаем, с чем имеем дело, – возразил Монгол. – И местные потихоньку привыкают к нам.

Это была правда. После первоначального шока крестьяне стали относиться к нам с любопытством, а не со страхом. Особенно дети – они постоянно крутились рядом, разглядывая наши "диковинные" шмотки и прося показать "чудеса заморские".

– Самое главное – найти способ вернуться, – сказал я. – Может, в городе есть какие-нибудь… колдуны или кто там ещё?

Ваня Кортавый нервно перекрестился:

– Колдуны? Ты чё, Саня? Тут же всех колдунов жгут на костглах!

– Но ведь Миросвета явно этим занималась, – я пожал плечами. – Значит, они есть.

– Она может быть не из этого времени, – задумчиво произнёс Монгол. – Может, она тоже из нашего мира, только научилась прыгать туда-сюда.

– В любом случае, надо искать информацию, – я вздохнул. – Зря мы только сразу в город не пошли.

– Там опасно, – напомнил Монгол. – Разбойники, помнишь?

И как раз на следующее утро мы с этими разбойниками и познакомились.

Всё началось обычно. Я и Котя снова пошли чинить крышу в каком-то сарае. Утро было тихое, деревенское – петухи орут, бабы коров доят, мужики сено куда-то тащат. Обычная деревенская суета.

И вдруг – крики. Женские вопли, детский плач. Мы с Котей переглянулись и слезли с крыши.

По главной (и единственной) улице деревни скакали конные. Человек десять, в каких-то драных кожанках, с мечами, топорами и дубинами. Лица у всех бандитские, рожи небритые. Главный – здоровый детина с шрамом через всю морду – орал что-то про дань.

– Выносите всё, что есть, смерды! – ревел он. – Или спалим деревню нахер!

Местные мужики сбились в кучу, выставив вилы и топоры. Но было видно, что они ссыт по полной. Крестьяне против вооружённых конных – это как школота против старшаков с района. Без шансов.

– Котя, – тихо сказал я. – По ходу, это и есть разбойнички, о которых староста говорил.

Котя молча кивнул, наблюдая за ситуацией.

К этому времени подтянулись и остальные наши. Монгол, Никитос и Ваня Кортавый встали рядом с нами.

– Что будем делать? – спросил Монгол. – Это не наше дело, вообще-то.

– А если эти черти нас заметят? – возразил Никитос. – У нас шмотки палевные. Сразу поймут, что мы не местные.

В этот момент главарь разбойников заметил нас. Он направил коня в нашу сторону, пристально разглядывая нашу одежду.

– А это ещё кто такие? – проревел он, подъезжая ближе. – Что за наряды чудные?

Я сделал шаг вперёд:

– Мы проездом тут. Тебе какое дело?

Разбойник осклабился, показав гнилые зубы:

– Дерзкий? А ну-ка, отдавай свою куртку красивую! И сапоги эти чудные!

Он имел в виду мою кожанку и найки. Вот тут я разозлился. Мою любимую куртку он захотел? Хрен тебе!

– Слышь, ты чё, с дуба рухнул? – спросил я, переходя на блатной тон. – Ты на кого базар фильтруешь, а?

Местный бандюк выхватил нож как барыга мелочь на рынке – суетливо и без понтов.

– Ты чё, фраер, на кого наехал? – прорычал я, копируя его манеру речи, но с нашим акцентом.

– Воистину, чужеземец, речи твои темны, аки ночь безлунная, – удивлённо ответил разбойник, явно не понимая половины моих слов. – Но за такие слова тебе голову снесу!

Он спрыгнул с коня и двинулся на меня. Здоровый, надо сказать, бугай. Но против Коти – всё равно что шпана против бульдозера.

Местные попятились. Видимо, репутация у этих разбойников была серьёзная.

– Котя, подстрахуй, – бросил я через плечо и пошёл навстречу бандиту.

Тот замахнулся ножом. Я ушёл от удара как учил меня Серый с района – нырком под руку. А потом засадил ему кулаком в солнечное сплетение. Бандюган охнул и согнулся пополам.

Но на этом не кончилось. Его дружки спрыгнули с коней и двинулись к нам. Вот тут и началась настоящая заварушка.

Нас было пятеро, их – человек десять. Но у нас было преимущество – мы умели драться по-настоящему, а не этими их средневековыми приёмами тыкания мечами. Правда, у них было оружие.