Так бывает: суета перед Рождеством

– Мы с мамой каждый год делали таких перед Рождеством. Сначала просто покупали подходящие фигурки, чтобы можно было украсить им одежду, что-то добавить. А потом она начала шить самих куколок. Научила меня шить на машинке их самих и маленькие наряды. Я забрала некоторых, – пододвигая коробку, гордо произнесла я и достала еще некоторых. – Эту я сделала в первые рождественские каникулы в колледже…

У меня в руках оказалась милая девочка со светлыми волосами из шерстяных ниток, розовыми губами с еле заметными блестками, одетая в твидовый серо-розовый сарафан в стиле Коко Шанель и рубашку с объемным воротником.

– Не помню, почему я решила одеть ее так, но я уже тогда представляла, что буду работать в журнале и одевать людей.

Сейчас мои волосы были немного короче, но в остальном почти все сбылось. Работа стилистом в журнале и самостоятельно, сотрудничество с дизайнерами и шоурумами, пополняющийся список клиентов, даже в моем гардеробе была похожая одежда. Восемнадцатилетняя Пенни, изучающая историю искусств в колледже уже несколько месяцев на тот момент и не понимающая, как жизнь сложится дальше, могла бы гордиться мною сейчас.

– У нее даже есть сумочка с маленькими журналами, ежедневником и туфлями, – доставая небольшой шоппер, продолжила я. – Пришлось лезть на чердак и разуть старую Барби, но это того стоило.

В руках Норвуда маленькие аксессуары казались и вовсе крошечными. Его осторожные движения выдавали, что он думал примерно о том же и боялся что-то ненароком повредить, но меня его слегка неуклюжие попытки рассмешили. И Норвуд явно собирался на это ответить, поэтому, опережая его, я продолжила:

– А ты привез какие-нибудь елочные игрушки из своей квартиры? Украшения…

На миг лицо Норвуда приобрело странное выражение. Веселость, с которой он явно хотел произнести какой-нибудь ироничный комментарий, ушла, а на ее место пришло что-то снисходительно-горькое. Через пару секунд исчезло и это, но я продолжала буравить его взглядом, пытаясь при этом и без его слов понять, что вызвало такую реакцию.

– Я уже давно не украшал квартиру к Рождеству. Во время колледжа я приезжал к родителям, потом была служба, так что я был либо не в стране, либо опять же у родителей или брата. А после ранения и всех реабилитаций было не до этого. Так что…

Норвуд развел руками, а у меня от его слов защемило в груди. То ли для меня в украшении пространства, как и в создании образа, было что-то сакральное, то ли все дело в рождественских традициях, которые занимали определенное место в моей жизни, но такое положение дел показалось таким трагичным, что я не находила слов для ответа.

– …будем обходиться твоими запасами, – более бойко продолжил он.

– Я готова делиться, – укладывая куколок обратно в коробку, важно произнесла и, ерничая, добавила: – Повезло тебе со мной.

Норвуд засмеялся, а я состроила недовольную гримасу. Что еще за реакция на мои слова? Но он быстро успокоился, вновь становясь серьезным.

– Не против вместо гламурного ужина поехать к моей семье?

Один вопрос, и все тревожные мысли вернулись. А ведь только получилось забыться на мгновение. Но я старалась не подавать виду.

– У нас с Оливером своя гламурная атмосфера каждый день, так что мне с ним хватит и корпоратива, – заверила я и подползла ближе к Норвуду. – С удовольствием проведу эти праздники с твоей семьей.

Не дожидаясь ответа, я уже обняла его, пряча лицо в сгиб шеи. Крепкие объятия не заставили себя ждать, как и паническая мысль, что нельзя все испортить и в этот раз.

– Я тогда пойду и позвоню, – чуть отстранившись, сказал Норвуд.

И пусть голос прозвучал спокойно, по взгляду было ясно, что он искренне рад такому исходу. Одному Норвуду известно, как проходили рождественские праздники последние несколько лет его жизни. И вдруг захотелось сделать максимум для того, чтобы они прошли как надо. Как положено. Уютно. По-семейному. Немного наивно и глупо.

Смотря за тем, как Норвуд разговаривал с кем-то из родных, на что-то кивая и говоря «да», как он улыбался, слушая голос из телефона, я лишний раз убедилась, что он явно стоит всех затраченных на него усилий. Поэтому стоило унять свое безумие и панику, успокоиться, дать человеку праздник, который он заслужил, и переложить пропуск в рюкзак, пока я о нем еще помнила.

Но ночью мне не спалось. Устав возиться на кровати и слушать безмятежное сопение Норвуда через пару часов, как мы легли спать, я пошла на кухню. В моих планах было просто выпить стакан молока, но внимание приковал вид за окном, поэтому я так и не дошла до кухни. Снег валил так сильно, что я забеспокоилась о том, что город завтра остановится. Подобные снежные бури всегда если не парализовали, то тормозили бурлящую жизнь Нью-Йорка, но выглядели так красиво, что я была готова это простить. Да и случалось подобное не так часто.

***

Окончательно позабыв о молоке, я стала думать, чего не хватало в декоре квартиры. Пункт номер – ель. И желательно живая. Раз уж мы не уедем на праздники дальше Бруклина, то почему бы и нет? Да и в январе, когда договор на аренду квартиры Норвуда официально закончится, можно будет устроить праздник.

Увидев оставленную тетрадь с конспектами с курсов французского языка, я быстро схватила ее, сняла ручку, прикрепленную на обложке, и вырвала лист. Несколько секунд – и набросок комнаты готов.

Гирлянда-штора, ель, аккуратные игрушки, декор из еловых веток на столах. Я стала заполнять пространство на бумаге, представляя, как это воплотится в жизнь, прикидывая, что надо купить, как вздрогнула и вскрикнула, почувствовав прикосновение к плечу.

Но, кажется, Норвуд привык, что порой я реагирую на что-то слишком эмоционально. Он так и стоял передо мной в одних пижамных штанах, заспанный и непонимающе смотрел:

– Ты чего не спишь?

– Думаю, как украшать квартиру, – показывая ему наброски на бумаги, невинно ответила я.

– Сейчас? – удивленно спросил Норвуд. – Хотя… Чего я ожидаю от человека с перьями на пижаме? – по-доброму усмехнулся.

– Эй! – нарочито возмущенно воскликнула я и более игриво добавила. – Только не говори, что тебе не понравилось, как они щекочут кожу.

– Если вернешься в кровать, то можешь мне снова продемонстрировать, – флегматично растягивая слова, предложил Норвуд. – Напомнить…

– Заманчиво, но… – издевательски протянула я, снова беря ручку. – Сначала пара важных моментов: ты готов купить живую ель и поставить ее туда? – указав на место между креслами, спросила я. – Правда придется все немного сдвинуть. И еще будет красиво смотреться зимний букет. Что-то вроде роз с эвкалиптом и илексами. Обещаю удивиться, когда ты его подаришь.

– Твой прозрачный намек усвоен, а остальное обсудим завтра? – зевнув, спросил Норвуд.

– Да, хорошо, – согласилась я, вернувшись к наброску.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Нелегальные питейные заведения или клубы, в которых продавались крепкие алкогольные напитки во время сухого закона в США.

2

В переводе с английского «Сонная Лощина». Небольшое поселение в городке Маунт-Плезант, штат Нью-Йорк.